Антонио КОНТЕ: «Я всегда знал, что стану большим тренером»

Первым, кто дал ему мяч, был папа – а папа тогда был президентом футбольного клуба «Ювентина Лечче». Черно-белая кровь – это у него, у Антонио Конте, семейное. Сейчас ему, уроженцу Лечче, сорок два года, и он тренер «Ювентуса». Много лет прошло с тех пор, как он – шестнадцати лет – дебютировал в серии А, в команде своего города, «Лечче», 6 апреля 1986 года. И вот – не успев даже вырасти, он уже стал профессионалом. А тем, кто считает, будто футболисты – это такой привилегированный класс, он готов объяснить: «Я дебютировал, когда был еще совсем пацаном. Мне, может, и хотелось развлекаться, ходить с друзьями в кино, на дискотеку. Но если ты хочешь стать серьезным профессионалом, от чего-то приходится отказываться. У меня дома был строгий режим дня – до двадцати одного года. Мне велели возвращаться домой не позже половины одиннадцатого».

К строгим методам, к дисциплине – к этому его приучили дома. Дома ему привили и воспитание, и скромность. И веру, и ценности былых времен. Он может рассказать, что для его поколения значило вырасти на улице – свободным, как никакой йенок. На тренировках он говорит с игроками о жизни, о поле, о поте, о самопожертвовании. О том, чему он сам научился еще ребенком, в родной Пулье. От родины у него остался акцент и страсть к морю. В двадцать лет он попал в Турин – это был ноябрь 1991 года. В команде его захотел видеть президент Джампьеро Бониперти. «Меня, пацана, забрали на север с юга, от моря, от солнца. В туринскую холодрыгу. Тогда еще такой густой снег шел. Меня встретил доктор Риккардо Агрикола и повез на медосмотр. Первое, что я подумал, когда вышел из машины, – «Мамма миа, куда я попал?».

А встретили его калабрийская семья и Джованни Трапаттони, который в него поверил. Тренер, который в то время был лучшим в мире, выбрал парнишку из Пульи. «Меня все это перепугало. Я стеснялся. К товарищам по команде обращался на «вы» – к Роберто Баджо, Скиллачи, Таккони». И он начал, что называется, впахивать – может, даже больше остальных, зная, что технику ему надо подтягивать. И у него это вышло. Он стал для Ювентуса ключевой фигурой, был капитаном с 1996 по 2001 год. «Я никогда не считал себя большим игроком. Но я всегда считал, что стану большим тренером». Он ведь и высшее образование получил между делом, защитил дипломную работу «Психология и тренерские методы». Тринадцать лет в «Ювентусе», потом «отпускной» год (2004-2005) – год, который показался ему худшим в жизни и который, как оказалось, эту жизнь ему в итоге и поменял навсегда. Новая его карьера началась в сезоне 2005-2006, в роли вице-тренера «Сиены», зама Луиджи Де Каньо. А потом – «Ареццо», «Бари», «Аталанта», снова «Сиена». Но переворот произошел 31 мая 2011 года – когда Конте поставил свою подпись под контрактом с «Ювентусом».

Это сам президент Андреа Аньелли захотел, чтобы командой рулил Конте. «Меня с семьей Аньелли связывают прекрасные отношения – со временем они только окрепли, и я ими горжусь. У нас взаимное уважение и взаимная теплота». А вот что он говорит о своей одержимости футболом и вот что он отвечает – с открытым забралом – тем, кто говорит про него разные нехорошие вещи: «У меня есть недостаток, это правда. Я никогда не умею отвлечься, даже дома. Хотя говорят же, что одержимость – это искусство». Он даже дочку свою назвал Виттория – «победа». Благородное имя, имя-заклинание. Оно приносит удачу. Даже при том, что сам Конте на сегодня не готов что-то говорить о будущих победах, о том, как его команда пришпилит третью звезду. «Только наложив на что-то лапу, я могу говорить: это моё. И если цель – победа, надо ждать победы». Семь лет назад в эфире одной спортивной телепередачи Конте сознался, что у него есть мечта: «Я стану тренером «Ювентуса».

Тот свой римский год Конте вспоминает, веселясь. Столько вещей с ним произошло, столько городских легенд на его счет возникло: «Он умирает, он повесил бутсы на гвоздь, потому что болен» – вот, например. Много чего про него говорили – с того момента, как он перестал быть игроком, до сезона, который вряд ли забудут тифози «Ювентуса» и который навсегда будет связан с именем Антонио Конте: открытие стадиона «Юве», рекордная серия без поражений, премия Маэстрелли лучшему тренеру 2012 года. Хотя он и говорит: «Ювентус» – это отправная точка». У нас за спиной работает телевизор: на экране Гвардиола объявляет, что покидает «Барселону». Случайность?

- Вот комментаторы говорят, что Пеп – славный человек, он никогда не любил скандалы. Про вас они могли бы такое сказать?
- (смеется) Надо спросить у них.

- А кто в вашей жизни был «славным человеком»?
- Трапаттони. В мой второй год в «Ювентусе» он положился на меня, и я отыграл хороший сезон. Стал одним из главных героев «Ювентуса». Я ему многим обязан. Он мне был как отец. Он понял, в чем мои трудности. Оставался со мной после тренировок на целых полчаса, помогал мне отрабатывать технику – вместе с Серджо Брио, своим заместителем. Это сыграло главную роль – то, что он был так близок ко мне. Потому что когда ты сталкиваешься с трудностями, всегда есть риск сдаться, отступить. А моей сильной стороной было, что я захотел противостоять этим трудностям, не захотел возвращаться в Лечче несолоно хлебавши.

- Каким вы были игроком? Сейчас-то вы можете посмотреть на себя как бы со стороны.
- Я очень выкладывался – я знал, что если бы не отдавал на поле все, не смог бы играть в «Ювентусе». В первое время мне недоставало техники. Я просто бегал и бегал. А когда я перешел в «Ювентус», мне хватило ума заняться физподготовкой. Во мне оказалось столько желания остаться в команде и доказать, что я этого достоин! Я вкалывал. Чего я желаю и всем, кто хочет заниматься этой работой.

- А какой вы тренер?
- Не буду врать: я никогда не считал, что я большой игрок. Но я всегда знал, что стану большим тренером. Уже в Лечче, когда я играл в примавере и тренировал команду моего брата. Это было призвание. Я родился для того, чтобы указывать. Придумывать способы. Руководить командой. Принимать решение.

- Как сделать, чтобы игроки, для которых ты был товарищем по команде, другом, доверяли тебе как тренеру?
- Сделать так, чтобы игроки, с которыми ты делил вечера, важные моменты, тебе верили, – это победа. Никогда не надо прекращать завоевывать доверие. Его можно потерять поведением. Один день неправильного поведения – и ты потеряешь двести. Двести дней доверия игроков. Понимание, интеллектуальная честность – нужны. В том числе и в спорте.

- Почему вы кричите?
- Ну, на крики я не скуплюсь. Когда я был игроком – на поле всегда говорил. А со скамейки орешь просто по необходимости. Про меня говорят, что я ору, но я не ору. Я делаю так, чтобы меня слышали. А когда вокруг шестьдесят тысяч человек, это сложно. Я в постоянном контакте со своими игроками. Они должны меня слышать. Они должны знать, что я всегда с ними.

- Быть всегда с ними – значит контролировать их и до матча?
- Я не контролирую моих игроков. Я считаю, что игрок должен быть независимым. Он должен сам отвечать за то, что он ест, как отдыхает, с кем спит. Вмешиваться во все это – означает, по-моему, обращаться с ним как с ребенком. В мои дела тренеры никогда не вмешивались – я всегда соблюдал правила. Я не наглел.

- Семь лет назад у тебя был определяющий год. И тогда про тебя начали придумывать небылицы.
- Мне как-то в Риме таксист сказал: «Рад тебя видеть» – потому что все думали, будто я уже езжу на инвалидной коляске. Думали, что я умираю.

- Откуда все это бралось?
- Так злоба же. Я был капитаном «Ювентуса». Плюс ко всему, семь лет назад был допинговый скандал. Вся эта злоба – следствие таких вот ситуаций. Про Виалли, про Торричелли тоже говорили много чего. То есть это не личные нападки только в мой адрес. А, как водится, в адрес команды. Год перерыва, после того как я бросил играть, был самым трудным в моей жизни. Я устал, хотя и вкладывал всю душу в учебу на тренерских курсах. В тот год я все терзался – продолжать, не продолжать. Это было с июня 2004 года по июнь 2005-го.

- А новые обвинения? Тоже злоба?
- (тяжело вздыхает). Причем незаслуженно. То, что касается футбольных ставок. Если я играю с моей дочкой, я хочу выиграть. Я хочу, чтобы мои игроки выигрывали. Чтобы выкладывались полностью. В «Сиене» было так же. У нас был триумфальный сезон, мы завоевали выход в серию А за пять туров до конца. И никому не очернить прекрасные отношения, которые у меня были и с игроками «Сиены», и с городом. Мне незачем защищаться. Я спокоен, и это правильно, что те, кому полагается расследовать, занимаются расследованиями. Если меня вызовут – отвечу без проблем. Как всегда.

- Когда об игроке можно сказать, что он старый?
- Все субъективно.

- Дель Пьеро?
- Субъективно.

- Следовательно, Дель Пьеро…
- Дель Пьеро для меня – большой игрок, который мне очень много дал. И на поле, и вне поля. Он всегда держал себя как надо, и в этом году вместе с командой он пожинает плоды трудов – это и личная радость, и коллективная.

- Следовательно, старый игрок – это не тот, кто сидит на скамейке. Это тот, кто завязывает с футболом?
- Я никогда не выбирал игроков, исходя из возраста. Если я выбираю, кого ставить на матч, я делаю это, исходя из того, что я видел всю неделю на тренировках: я смотрю, что мне может дать игрок, с одной-единственной целью – выиграть.

- Что больше всего вас в последнее время напрягает?
- Напрягает выслушивать от Аллегри одно и то же. Как про тот эпизод с голом Мунтари. Одни и те же споры. Эпизоды часто и охотно используются. А чемпионат выигрывают лучшие. Та команда, которая лучше организована, которая лучше играла. Можно выиграть тот или иной матч сам по себе, но победа в чемпионате – плод работы во время всего сезона.

- Пресса всегда на чьей-то стороне?
- Так и в прессе есть болельщики. И порой жуналисты высказывают суждения, исходя из собственных болельщицких пристрастий. Объективность при этом побоку. Какие-то суждения объективные, какие-то – нет.

- И будучи игроком – раньше, и будучи тренером – теперь, вы никогда не лезли на первый план. О вашей частной жизни говорят очень немногое.
- Я не лезу на первый план, потому что живу в Турине, в спокойном городе. И я ревностно охраняю мою частную жизнь.

- Какой он – Антонио Конте вне поля?
- Футбол – это одержимость. Я прихожу домой – у меня уже включен телевизор. Кроме футбола, я читаю. Читаю книги про великих людей. О тех, кто творил Историю. О тех, кто вписал свои имена в историю. Это помогает мне еще больше себя мотивировать. А окружают меня настоящие люди. Мой брат Даниэле – он приехал ко мне в Турин почти сразу. Сначала он играл в серии С2. Когда я понял – у меня же профессиональная деформация, – что в футболе у него нет большого будущего, я подтолкнул его к другому, и сейчас можно сказать, что все было к лучшему: он в руководстве банка.

- Святая вода, ритуалы. Вера или суеверие?
- Я человек верующий, религиозный. В детстве даже был служкой. Перед едой всегда перекрещусь. Благодарю Господа за все, что Он мне дал.

- Кого из тех, с кем и против кого вы играли, вы можете назвать игроком экстра-класса?
- Я имел счастье и способность играть с величайшими футболистами. Зидан и Дель Пьеро в моей команде – они производили на меня большое впечатление. В качестве соперника – конечно, Марадона игрок экстра-класса.

- Вы человек амбициозный. Какая ваша следующая цель?
- Человек амбициозный в моем положении хотел бы продолжать расти. Удивлять себя и других. «Ювентус» – не конечный пункт. Для меня это отправная точка.

По материалам Sette

Перевод и адаптация Катерины Пеньковой, «Calcio News»