СТАХОВСКИЙ: «Мой дебют в сборной Украины вообще мог не состояться»

Украинский теннисист Сергей Стаховский объявлял о полном завершении своей профессиональной карьеры. В ноябре он сказал, что завершает выступления в национальной сборной, а теперь решил, что пора повесить ракетку на гвоздь.
 
– Сергей, с самого начала: как в твоей жизни появился теннис? Как начал тренироваться? Чья это была идея?
– Вышло так, что дедушка привез для кого-то из-за границы ракетку, но они уже успели на тот момент обзавестись собственной. Поэтому привезенная осталась у нас. Было мне 6 лет, и я начал разбивать домашний инвентарь, играть о стенку, шкаф... В комплекте к ракетке шло три мяча, так что снарядов мне хватало. Родители посовещались и ради безопасности квартиры решили отдать меня в секцию. Так я начал заниматься на площадках тогдашнего Республиканского, а теперь Олимпийского стадиона. К сожалению, кортов этих уже нет, они были уничтожены при подготовке к футболу Евро-2012, хотя, помню, гарантировали их восстановление. Ну а в моем детстве там была просто большая группа из 50 детей. Первые полтора-два года так занимался.
 
– А первый турнир? Помнишь?
– Помню, потому что я на него не попал. Соревнования проходили для первоклассников, а я уже был во втором, потому что пошел в школу в 6 лет. И помню, просил маму, чтобы она говорила, что я учусь в первом классе. А она говорит: тебе 7 лет, и ты второклассник. Мы пришли, а мне сказали: это для первоклассников... Я плакал всю дорогу назад... Просил ведь не говорить... Других соревнований не помню.
 
– Первая запомнившаяся победа: в каком-то матче, на турнире?
– Помнится большее поражения, к сожалению. Победы? Кубок Независимости на «Динамо»... Я выиграл его дважды или трижды. А больше помню поражения, чаще всего от Дмитрия Бричека мне доставалось.
 
– А когда ты понял, что теннис уже надолго?
– Когда мне было 13 лет, родители со мной провели такой разговор, собеседование по теме моего будущего. Ты занимаешься, это достаточно дорого для семьи, отдаешь этому так много часов. При этом учишься... Ты хочешь чего-нибудь достичь? Потому что если это просто так, то нет смысла, и семья к этому не готова. Помню, проснулся и решив: да, теннис – я хочу этим заниматься… И это была та точка, когда я понял, что к этому нужно подходить со всей ответственностью. Но ответственность в детском возрасте… Были тренировки, нормативы – такие моменты помню.
 
– То есть, ты понял, что теннис тебе очень нравится?
– Да, я понял, что нравится, что не хочу, чтобы у меня это забрали и что это накладывает на меня большую ответственность.
 
– У тебя были неплохие результаты в юниорских выступлениях, был финал юниорского US Open в 2004 году. Ты помнишь этот турнир?
– Помню. У меня в юниорах не было феноменальных результатов, кроме этого. Помню, у меня было один-два полуфинала на уровне ТЕ до 14-ти. Финал US Open – это была интересная история, потому что я по юниорскому рейтингу не попадал на Шлем. Мужской рейтинг позволял мне прямо попасть в основную сеть. Я был где-то 320-м и это позволило мне попасть в юниорскую сетку. Интересная история была в том, что на Уимблдон я стоял в четыреста и меня не взяли в квалификацию, потому что правила касались только основы для тех, кто в 350, а квалификации в правилах не было, поэтому на Уимблдоне я не сыграл.
 
– Ты еще сыграл на чемпионате Австралии, но там в одиночном разряде произошел неприятный инцидент.
– Для меня это был третий год выступлений на юниорских шлемах, я играл в 3-м круге. Играл неплохо, но в тот день меня подводила подача. Я в первом сете с брейком проиграл, во втором при 4:4 соперник тоже заработал брейкпойнт. Я подал двойную, потом сбоку от себя отбил мяч в сторону. Ударил не смеш, даже не с силой, просто отбросил, но попал в ногу судье. Извинился, а он: ничего, но старший судья сразу принял решение о моей дисквалификации. Я тогда в паре прошел в четвертьфинал, а меня снимают с турнира. Это было действительно тяжело. Я забился в такое уютное место в стороне от центрального корта, где в это время людей поменьше, и сидел там, наверное, часа четыре, мне было стыдно, реально стыдно. Я был там с братом, не представлял, что скажу родителям... Эмоционально это было очень тяжело. Так случилось, что я больше никогда не встретился с тем судьей, который меня дисквалифицировал. Может, и хорошо. Но несколько лет мне хотелось ему сказать, что делать такое с юниорами – это неправильно, у них еще детская психология, и это сильный удар по ней. И действительно, там реально случайно все получилось… Но, с другой стороны, есть правила.
 
– Сколько времени понадобилось, чтобы восстановиться психологически после этого события?
– К счастью, Австралия была далека, и календарь был такой, что там после Австралии ничего не было. В тренировочном процессе забылось, но на тот момент это было тяжело. Да и по юниорам я больше не играл.
 
– Свои первые профессиональные турниры ты сыграл в 2002 году. Фьючерс в Чехии и челленджер в Киеве, но формально считается, что ты профи с 2003 года?
– Да.
 
– Как это происходит, что тебе дается статус профессионала? Подписываешь контракты…
– Нет, на самом деле. Просто считается после первого заработанного очка. Но его нужно одержать победой. Если ты проиграл, как произошло со мной в 2002-м, но заработал очко, то это не учитывается, надо ждать первой победы. А свой первый матч я выиграл в 2003 году на фьючерсе в Узбекистане. Дошел там до четвертьфинала.
 
– Переход от юниорского тенниса к взрослому. Ведь разница между этими Турами очень велика.
– Они сильно отличаются. Если в юниорах достаточно держать мяч, и этим ты заставляешь соперников делать простые ошибки, возможно, на эмоциональном уровне... В профессионалах такое не работает. Там все умеют держать мяч плюс у большинства ребят уже приличный опыт, и они умеют подавлять молодых оппонентов. Они готовы тебя обезвредить только за счет своего опыта... Да, переход не был простым, но мне было легче, потому что я стал раньше адаптироваться к игре против взрослых. То есть я примерно знал, чего ждать во взрослом Туре. Тренировался в Чехии преимущественно с ребятами, уже игравшими в мужском туре. И впоследствии это придавало уверенности, понимание того, как это все делается. Сложнее было другое: на самом деле у семьи не было ресурсов, все деньги, которые у меня были, мы тратили на фьючерсы и челленджеры. И это давило психологически.
 
– В каком году ты переехал в Чехию?
– Кажется, впервые был в Чехии в 1999 году. Но потом ехал в Киев, возвращался... Был период, когда в Киеве тренировался у Андрея Рыбалко. Но потом принял окончательное решение переехать в Чехию. Это произошло непосредственно в 2003-м, когда мне было 17. В первую очередь из финансовых соображений. Там было дешевле тренироваться и передвигаться по миру. Плюс появилась поддержка со стороны клубов, где я занимался. В 2003-м я перешел из одного клуба в другой, а в 2004-м уже переехал в Словакию.
 
– Свой первый титул ты завоевал на турнире АТР в Загребе в 2008 году. И это для тебя вообще был первый титул на профессиональной арене, до этого ты не побеждал ни на челленджерах, ни на фьючерсах... Я помню, что перед этим турниром появились разговоры о том, что у тебя очень тяжелая финансовая ситуация и не факт, что ты сможешь продолжить свою карьеру.
– На тот момент мне было сложно, потому что перед тем была травма, я не играл какое-то время, начал возвращаться, но особых результатов не было, а без них и деньги больше тратились, чем зарабатывались. Но самый большой у меня кризис произошел после юниорского US Open. Было тяжелее финансово, потому что нужно было больше тренироваться, больше ездить. И тогда я обращался за помощью в Федерацию. На тот момент мне повезло, потому что я прошел квалификацию на турнире АТР в Москве. Проиграл там в первом круге основы Николаю Давыденко, но впервые  заработал деньги – около 10 тысяч долларов. Чтобы было понятно, эта сумма позволяла мне год тренироваться в Словакии. Одни соревнования в Москве позволили мне это сделать. После того проходил квалификацию в Дохе, заработал те же деньги. Я чувствовал себя королем. Постепенно начал эмоционально расти, пришел к определенным результатам. Но на том уровне, на котором я был, не было запаса прочности. Вроде бы уже был на самообеспечении, но стоило только результатам ухудшиться, как наступили проблемы.
 
Первый маленький откат в рейтинге ты воспринимаешь как небольшое недоразумение. Случайность, завтра все обязательно наладится. Но если период спада затягивается, ситуация меняется кардинально! Расходы не уменьшаются, а доходы упали. Ты за последние деньги едешь на турнир и не знаешь, что будешь делать, если проиграешь на старте. И даже не представляешь, каким образом отправиться на следующие соревнования. Вот перед Загребом сложились такие обстоятельства. Не было понимания, что тебя ждет завтра, терялась уверенность. Я проиграл в первом круге квалификации в Австралии. Перед этим в Дохе тоже проиграл квалификацию… Перед отъездом в Загреб не вышел из квалификации на челленджере в Братиславе… К тому времени мне очень помог Юрий Сапронов. Я искал варианты, как, что, сколько еще смогу продержаться на старых запасах, которые таяли с каждым днем. А Сапронов сказал: не волнуйся, я помогу. По большому счету, его помощь была скорее эмоциональна, когда он сказал: я закрою все, что тебе нужно, я почувствовал значительное облегчение. Прекратилось внутреннее давление на самого себя. Это было классно. Я почувствовал, что могу не волноваться по поводу завтрашнего дня, спало напряжение, расслабился. И это было самое важное.
 
– В Загребе ты тоже не прошел квалификацию…
– Да. В финале отбора уступил Блажу Кавчичу. У меня был шанс, выиграл первый сет, но потом все как-то разладилось, и я проиграл. После матча ко мне в раздевалку зашел Тур-менеджер АТР, говорит: «Не волнуйся, у тебя самый высокий рейтинг проигравших в финале, пройдешь в основу, как «Lucky Looser». Оказывается, в последний момент отказался от участия Мишель Ледра - он играл финал в Роттердаме и решил пропустить Загреб. Так я очутился в основе. А в первом круге у меня Иво Карлович! 21-й в мире на тот момент. Я даже не очень рассчитывал на победу: кто Карлович и кто я? Я проиграл первый сет. Во втором моя игра чуть-чуть наладилась, свои подачи держал. Дошло до тай-брейка, я его зацепил. Чувствовал, что могу выиграть. Пришла уверенность, лучше стал бить. К концу третьего сета появилось волнение, но я как-то справился. Выиграл тот матч, если честно, не понимаю, как выиграл. В решающей партии – 6:2! И это было приятно.
 
Во втором круге – Виктор Троицки, которому выход в четвертьфинал обеспечивал попадание в первую сотню. Но у меня возникла уверенность после победы над Карловичем. Матч получился трудным, но я выиграл в трех сетах и ​​оказался в четвертьфинале. Играл на центральном корте против игрока из Сербии Янко Ципсаревича. Он тогда стоял в Топ-50, был очень грамотным игроком. Я понимал, что здесь уже есть разные классы. Он взял первый сет, я, честно говоря, просто не понимал, что нужно делать, за счет чего его можно обыграть. Но нужно учесть, что мы играли в Хорватии! Там к сербам такое отношение, как у нас к россиянам! Зрители не то чтобы за меня болели, они были против Янко. И очень агрессивно. Цепляли его, вероятно, даже оскорбляли. И он завелся, начал кричать в ответ, спорить... Он переключился на трибуны во втором сете. Это вернуло меня в матч, позволило выиграть сет. А в решающем уже он развалился. Зрители реально сыграли большую роль для меня, агрессируя в его сторону. Таким образом, я выиграл и попал в полуфинал.
 
Там я играл против Симона Болелли, который буквально накануне обыграл меня на большом челленджере во Вроцлаве. У нас был очень напряженный матч, три сета, первый я выиграл на тай-брейке, а решающий на тай-брейке – он. Но я проанализировал нашу встречу и уже знал, как нужно действовать. В этом плане мне повезло, что выпало играть полуфинал против Симоне, которого хорошо понимал. Я классно провел матч и обыграл его – 6:4; 6:4. Финал – против Ивана Любичича, который много выигрывал, и он был дома. Когда мы начали разминку на корте, было так шумно, была такая безумная поддержка. Или здесь счастье – не знаю, что еще сказать, но, если бы он сразу в первом сете начал выигрывать, мне было бы тяжело. Однако я с самого начала стал с ним конкурировать. Не знаю, не был ли на это настроен, или я больше мотивирован, фартовый, больше рисковал… То, что я в первом круге играл с Карловичем, который классно подает, дало мне понимание того, как играют при сильной подаче, при эйсах. Знал, что бум-бум нужно просто переждать, это не будет вечно. Когда ты это знаешь, смотришь на матч с большим оптимизмом, тебя уже не шокируют серии эйсов. Ты знаешь, обязательно настанет момент, когда соперник не попадет с первой и нужно просто подождать, а затем воспользоваться первой же возможностью. Я все очень правильно сделал и выиграл в двух сетах. И это было безумие! Честно, начиная с полуфинала, я реально не спал, эмоционально меня просто штормило. А после победы еще две ночи не мог уснуть. Я так долго шел к этому, столько сил потратил, столько переживаний было… И вот это произошло! А ты даже не веришь, что это могло произойти с тобой. Я долго не мог поверить, что это реально произошло. И это было здорово!
 
– Безусловно, первый титул дает самые яркие впечатления. Но у тебя было еще три одиночных трофея и четыре парных. В 2010 ты выиграл два турнира.
– Три. Два одиночных и один парный.
 
– Конечно. Одиночка на харде в Нью-Хейвене. И два титула на траве. Одиночка в Хертогенбоше и пара в Галле. Ни в Киеве, ни в Чехии, ни в Словакии трава не самое распространенное покрытие. Как ты приспособился к нему?
– Да, так получилось, что мы много тренировались в зале. В Киеве я тренировался на дереве в Центральном клубе армии. Это очень быстрое покрытие. Так и в Чехии. У них был тарафлекс, довольно быстрый, и мне это нравилось. Я хорошо на нем играл по сравнению с другими, кто тренировался. Хорошо подавал, бил. К быстрым покрытиям я был приучен. К сожалению, эра быстрых покрытий осталась в прошлом. Сейчас все унифицировано: искусственные корты в закрытых помещениях, открытый хард и даже трава. Да и мячи сейчас другие. Все замедлилось. В Хертогенбоше раньше не было стационарных кортов. Огромный травяной стадион, на котором размечены площадки, поставлены трибуны… Покрытие было как раз в моем стиле очень быстрое. В залах часто были скоростные корты… В тех условиях мне было комфортнее, учитывая мой стиль. Но... Общая тенденция замедления арен затронула залы, траву... Когда Уимблдон и все его сателлитеты пошли по этому пути, стало ясно, что теннис изменился. Я из тех игроков, которые еще помнят времена быстрых кортов. Была четкая граница между игроками грунта и игроками в зале или траве. Сейчас все поменялось. И когда говорят о традициях Уимблдона, мне становится смешно. Уже нет той роскошной игры с подачей и выходом в сетку, с атакой. Доминантной стала тактика удержания, кто меньше ошибется, тот выиграет матч.
 
– Кстати, как сложился твой стиль игры? Тренеры заметили, что у тебя это отлично получается и посоветовали его развивать?
– Нет, они меня как раз отговаривали. Я сам его сформировал. Мне очень нравился Сампрас, даже не знаю почему. А потом перешел на Рафтера. У Рафтера была модель, помню – мой дедушка, врач, говорил: посмотри, какой у него плохой стиль, он бежит бессмысленно к сетке. И только после того, когда я стал играть более профессионально и, скажем так, больше понимать, пришло понимание, насколько виртуозная игра Патрика. То давление, которое он оказывал даже на больших игроков, приносило отличные результаты. Он так быстро срывался с задней линии, что создавалось впечатление, будто обвести его практически невозможно. Его оппоненты постоянно находились под прессингом, не могли расслабиться. Конечно, такое лучше работает на быстрых кортах, но Рафтер и на Ролан Гаррос доходил до полуфинала. Я не то чтобы копировал его, но пытался освоить многие его приемы. Но, к сожалению, этот стиль остался в прошлом. Теперь так не играют. Это я сейчас понимаю. Инвентарь, которым мы пользуемся – мячи, ракетки, струны, покрытия не подходят этому стилю. Поэтому если кто-то решит унаследовать стиль Рафтера, то должен заранее готовить себя к тому, что поражений будет значительно больше. Это я так, на всякий случай, предупреждаю молодых теннисистов.
 
– Ты дебютировал в составе национальной сборной Украины в апреле 2006 матчем против Бельгии на кортах «Науки» в Киеве. Как ты входил в команду?
– Очень сложно. Во-первых, когда ты первым появляешься в сборной, на тебя ложится большая ответственность. К тому же, в моем случае были дополнительные обстоятельства. Дело в том, что того дебюта и вообще сборной могло не произойти. У меня было контрактное соглашение с чешским клубом, по которому они хотели, чтобы я, если попаду, конечно, играл в составе чешской сборной на Кубке Дэвиса. Но ни в коем случае, даже если не попаду, я не должен быть сыгран за другую команду. Или если хочу выступать за Украину, обязан возместить клубу все начисленные им расходы. Ни я, ни родители не могли этого сделать. Тут же вмешался президент ФТУ Вадим Шульман. Не буду прибегать к подробностям, но он закрыл мои обязательства, и я смог играть за украинскую сборную. Таким образом, кроме ответственности, связанной с тем, что ты первый номер сборной, природного волнения дебютанта, добавилось еще и желание показать Вадиму Маратовичу, что он не ошибся.
 
Эмоционально было очень непросто. Добавлю, что я вошел в уже состоявшуюся команду. Капитаном был Шеф, Владимир Викторович Богданов, в состав входили Орест Терещук, Михаил Филима, Сергей Бубка. Там уже сложилась своя атмосфера, появились определенные традиции... И здесь появляется новый человек. Но меня очень тепло приняли. Я фактически сразу почувствовал, что внутри команды, окутанной той же атмосферой общей поддержки, что и старожилы. Я опасался, как все сложится, а получилось отлично! Если бы мы еще тогда победили... Но соперники – Оливье Рохус, Кристоф Улиген, Жиль Эльсенер – были очень сильны. А я тогда только начинал играть после небольшой травмы. Проиграл все свои матчи: две одиночки и пару с Бубкой. Но благодаря тому, как прошел мой прием в сборную, негатив оказался не столь велик. Я почувствовал, что попал в новую дружную семью, и вот возникшее тогда чувство помогло продержаться в команде все эти 16 лет, несмотря на множество различных моментов. Вспоминаю тот матч, который мы проиграли, но для меня он навсегда останется первым и самым важным. Уверен, что для меня началась новая эпоха!
 
– Следующий матч был против Великобритании в Одессе. Снова поражение, но первая твоя кубковая победа в паре и феерический пятисетовый матч против Грега Руседски.
– Помню, помню: со второй подачи на матчболе, помню до сих пор.
 
– В решающем счет был – 9:7, а первый ты вообще выиграл – 6:1.
– Это было, в аспекте атмосферы, классно. Это было феерично: впервые, когда нас так поддерживали. В Киеве была атмосфера не такая: корт меньше, зрителей меньше, не было такой энергетики. А в Одессе – полные трибуны. Классная команда – Долгополов, я, Терещук, Бубка. Мы его тогда прозвали бульдозером. Когда он выходил, корт после него нужно было снова закатывать, он разрывал его до основания. И была отличная атмосфера. Зрители просто фантастические! Мы сражались. Вся наша надежда на победу растаяла после моей пятничной встречи с Руседски. Ведь было так близко: у меня – матчбол, у него – вторая подача… Не хочу даже вспоминать, это было сложно. Грег уже был не на пике карьеры. Да и грунт, на котором мы играли, не его покрытие. Правда, и не мое, но мы все понимали, что шансы есть. Если бы мне удалось выиграть эту встречу, то у нас был бы реальный шанс на победу. Пара мы с Сергеем тогда уверенно выиграли, и все решалось бы в последний день. К сожалению, проиграли. Еще выпали из Первой группы.
 
– Третий твой матч пришелся на 2007 год. Поражение на выезде в Греции, ты выиграл первую одиночку, потом в субботу с Терещуком пару, и мы вели – 2:1 перед решающим днем.
– Это была такая сложная ситуация, как все нелогично получилось. Действительно, я уверенно обыграл на грунте Якуповича, мы выиграли пару, и все в команде понимали, что Саша Долгополов при любом раскладе должен обыгрывать Якуповича, если дойдет до решающей встречи, он просто игрок на класс выше. А Саша приехал с травмой и потому в пятницу не играл, у него болела спина. Помню, что во время нашей пары с Орестом решался вопрос, кто будет играть одиночку: Бубка, Саша? Они с Бубкой играли на корте и было видно, что Саша лучше. Конечно, можно было бы обойтись без решающей встречи, если бы я в воскресенье выиграл бы свою. Но на земле мне было сложно играть против Экономидиса. Я пытался, но он оказался сильнее в пяти сетах. Однако было понимание, что Долгополов на классе должен взять решающую встречу.
 
И тут случилось то, что было сейчас в Норвегии с Ильей. Просто эмоционально он спекся. Это был 2007 год. Мне – 21, Саше – 18. Такое бывает, это нормально. Конечно, это было тяжело. Дальше последовал матч с Нигерией. Но о нем нужно не меня спрашивать, а Владимира Богданова. С ним мы летели вместе из США. Будучи очень профессиональным человеком, он купил литровую бутылку водки в аэропорту на пересадке. Помню, я еще с удивлением посмотрел на него: зачем это? Потом все стало ясно. Мы приехали в пятизвездочный отель в Лагосе, ну те пять звезд, по украинским меркам едва на две потянут. Там в номерах от влажности на метр от пола была плесень... Безумная влажность, ужасно жарко. Богданов говорит: я не заставляю вас упиваться водкой, но хочу, чтобы каждый вечер вы выпивали по маленькой рюмке с целью дезинфекции, потому что я, например, не знаю, что здесь с гигиеной, возможно, и с продуктами. Здесь все для нас необычно, потому хотя бы 15-20 г перед сном. В нашей команде было только три человека, которые не пили: Орест Терещук, Сергей Бубка и наш тогдашний врач. И вот все они трое позже заболели, даже в больницы попали. А те, кто придерживался рекомендаций Владимира Викторовича, как-то выдержали. Богданов знал, что делать! А что касается самого матча... Ситуация там была сложная, специфическая, как вели себя болельщики – отдельная история. Когда Богданов хотел задокументировать это и взялся за фотоаппарат, нашу машину забросали камнями. Мы едва унесли ноги… Другой менталитет, другая страна, другое все… Но первая матчевая победа с моим участием – 5:0.
 
– В 2008-м вы выиграли все три матча: у Египта, Ирландии и Португалии, и вернулись в Первую группу. Два матча взяли со счетом – 5:0, а Ирландию прошли – 3:2.
– В Ирландии мы играли в Дублине, на кортах в большом мужском спортивном клубе. Там была такая очень специфическая аудитория. Не совсем теннисная. Для меня это был первый выход на корт после того, как я снялся с Уимблдона. Прошел квалификацию, а в первом круге основы, в третьем сете, когда вел с брейком против Давида Феррера, упал, повредил плечо. Несколько недель не играл. И это был первый матч после перерыва. Мы играли на синтетической траве, и это было очень необычно. В команде были я, Бубка, Иван Сергеев и Артем Смирнов. И случилось так, что Смирнов всю неделю нас всех просто выносил: меня, Бубку, Ваню. Капитаном к тому времени уже стал Орест Терещук: он принял эту должность от Богданова и принял все традиции. А Шеф перед каждым матчем, когда собирались на ужин, спрашивал: все готовы играть? Заходил каждый вечер в комнаты и разговаривал. А потом принимал решение, кого ставить. И Орест так же. Зашел ко мне: а что ты думаешь, кого ставить в первый день? А что я думаю? Просто Артём на тренировках не дал никому шанса выиграть. Какие здесь могут быть сомнения? Я стал смеяться.
 
А получилось, что Артем играл свой первый матч с Ниландом, максимально на него настраивался и перегорел. Ниланд же был довольно классным игроком, учился в колледже и, главное, он играл дома и там тренировался, чувствовал себя комфортно. И победил Артема. Я играл со вторым номером О'Брайеном и проблем не возникло. Мы немного опасались парной встречи, потому что Ниланд там в колледже большей частью и играл в паре, но его не поставили, видимо, берегли на воскресную одиночку. Мы с Бубкой выигрываем пару 3:0. Взять в воскресенье одиночку против Ниланда для меня было важно. Он тренировался на этом покрытии, знал его особенности. Тоже в какой-то мере и я уже приспособился к этому покрытию и не хотел проигрывать. Это финальный матч, очень ответственный, я пытался выиграть, понимая, что это важно. Это был очень длинный матч, пять сетов. Больше четырех часов, кажется, четыре с половиной! Орест мне уже на переходах говорил: "Эй, ты давай быстрее, мне еще одну встречу сидеть!". Ирландцы захотели для зрителей провести все встречи вне зависимости от результата. Так что Смирнову в любом случае нужно было выходить на корт, а Терещуку сидеть на скамье. Помню, после победы ушли в раздевалку уже в нормальном настроении, пытались вытащить Артема из эмоциональной ямы: все нормально, Артем, давай расслабься, играй в свое удовольствие. Но его так и не отпустило, он уступил во встрече О'Брайену, которая ничего не значила. К сожалению, у Артема после этого уже не получалось успешно играть за сборную в одиночке.
 
– По итогам 2008-го вы вернулись в Первую группу и на старте отомстили Великобритании за одесское поражение – 4:1.
– Да, но один маленький фактор в минус: там не было Маррея. Будь он, думаю, мы все равно выиграли бы, потому что Маррей не играл бы пару точно, но борьба была бы плотнее. Матч проходил в Глазго при полных трибунах. Я уже играл в Англии на Уимблдоне с полными трибунами, а для многих из нашей команды ситуация, когда все болеют против тебя, была неприятной, забирала энергетику. Помню, я в первый день играл против Криса Итона вторую встречу. Первую Илью Марченко выиграл у Гудала в трех сетах, но в каждом на тай-брейке, это растянулось на четыре часа. Перед моим выходом в раздевалку зашел Вадим Шульман и говорит: «Не дай Бог, если еще ты будешь четыре часа играть, уволю!». Дело в том, что по протоколу он сидел на трибуне рядом с президентом LTA и Герцогиней Йоркской в ​​королевской ложе. А в таком случае действует специальный этикет – множество нюансов! Среди прочего нельзя вставать, пока лицо королевской крови сидит, нельзя показывать спину... Даже в туалет пойти нельзя. И, к слову, был еще один веселый момент. В то время Кубок Дэвиса проводился по традиционным правилам, не только матчи из пяти сетов, но и официальный ужин. А на нем должны выступать капитаны. И, опять-таки, согласно протоколу, поскольку Герцогиня там тоже была, начинать свой спич надо словами «Ваше высочество, леди и джентльмены…». И вот мы ехали на ужин, и Терещук, который вообще не любил официальные речи, да еще и на английском, всю дорогу твердил: «Ваше Высочество, Ваше Высочество»… (Your Highness), а мы над ним насмехались: Your Heineken. Он сбивался, ругался на нас… И вот настал черед его выступления, он, волнуясь и очень сосредоточенно, буквально по слогам, произносит правильно: Your Highness и тут же громко выдыхает: Хух! И наши все просто полезли под стол... Это было здорово!

– Победа вывела нас в плей-офф Мировой группы. К самой заветной мечте было, казалось, рукой подать. Но обыграть Бельгию на выезде не удалось – 0:2 после первого дня, потом ты с Бубкой выиграешь пару, а в воскресенье в пяти сетах побеждаешь Ксавье Малисса.
– Мы играли на выезде. Если бы тогда играли дома, то шансы на выигрыш были бы выше. К сожалению, матч проходил на грунте, покрытии, которое мы не любим. И просто невероятно сыграл Стив Дарсис. Совершенно невозможно. Он обыграл меня в первый день, но, честно говоря, особого впечатления не произвел. А вот в решающей встрече с Бубкой... Сергей играл нормально. А в его случае это означает, что первую он стабильно подает за 220 км/час. Даже на глине такая скорость создает значительное преимущество. И с этой подачи Дарсис принимал навылет! Я раньше никогда такого не видел. Он не оставил Бубке шансов. После матча я подошел к Дарсису и сказал, что он провел идеальный матч. Вообще не могу понять, как у него все залетало.
 
– В 2010 вы обыграли Латвию – 4:1, а затем довольно неожиданно уступили Румынии – 1:3.
– Ну почему же неожиданно. Там была сильная команда с Виктором Ханеско на подъеме. И опять-таки выездной матч на грунте. Ну, не наше покрытие. Первый день я обыграл Адриана Унгура, а потом все... Считаю, что все решила пара. Когда команды по силе примерно равны, именно это очко часто становится решающим. Кроме того, после – 1:1 выигрыш в паре дает серьезное эмоциональное преимущество. Мы пару проиграли, и я не ощущал подъема, когда вышел против Ханеску. Ну и следует понимать, что Виктор на грунте очень силен, был в четвертьфинале Ролан Гаррос. Правда, я его в следующем году победил на земле в Риме, но в Кубке Дэвиса не удалось навязать борьбу. Только в третьем сете начало что-то выходить, однако те небольшие шансы, которые были, реализовать не удалось.
 
– Сезон 2011 начался поражением от Нидерландов. Обе одиночки ты выиграл в пяти сетах, но общий счет – 2:3.
– Это было в Харькове, на «Локомотиве». Я был первым номером, Илья – вторым. Покрытие достаточно быстрое. В первый день я победил Робина Хааса, а Илья проиграл Тимо Де Баккеру. Вместе с Бубкой мы провели три тай-брейка в паре и проиграли. Всё было очень близко, в каждом сете. Де Баккер на одиночку против меня не вышел, не знаю почему, поставили Хута Галунга, ему это покрытие тоже подошло, мы сыграли 5 сетов. Марченко вышел с Хаасом на решающую встречу. Из-за того, что я долго играл 5 сетов, зрители разошлись. Публика устала. А здесь решающий матч. Из 1500 болельщиков осталось не больше 500. У голландцев было 50, приехавших действительно болеть за них. И наших 500 они своей активностью просто раздавили. Был момент, когда у Ильи 3:2 на подаче Хааса в третьем сете. Первые две выиграл Марченко! Робин на втором мяче очень рискованно подает под право? Очень близко к линии: попал или нет? Судьи, наши судьи, считают, что попал. В следующем розыгрыше Илья выходит вперед. А Хаас в полном спринте справа обводит Илью таким бананом, а-ля Рафа. Мяч в ауте, я сидел так хорошо видел, но никто не сказал аут. И Робин поймал кураж, начал кричать после каждого розыгрыша Камон, какие-то другие голландские слова, начал играть максимально рискованно, выиграл третий сет на тай-брейке, четвертый, а затем и пятый. Но я не могу сказать, что Марченко сделал что-то не так. Он все сделал правильно, и снова, к сожалению, это спорт и не все выходит. Повторяю, если бы осталось больше болельщиков, не ошибались лайнсмены в ответственный момент...
 
– После этого – поражение от Словакии – 1:4.
– Тоже на выезде и тоже на грунте. Если говорить конкретно об этом матче, то нам не хватало одного игрока в команде, умеющего играть на глине. Был Смирнов, но у него почему-то не сложилось с командными выступлениями. В принципе, он мог очень хорошо играть на земле. Думаю, работал некий психологический фактор. Не хватало Долгополова: он – универсал. Ведь с Сашей мы могли очень уверенно чувствовать себя на грунте. Конечно, не против Испании с Надалем и Вердаско, но все остальные соперники были нам по зубам. На протяжении моих выступлений глина была слабым местом сборной Украины.
 
– Но ты и на грунте выигрывал матчи у очень серьезных оппонентов.
– Что-то выигрывал, что-то проигрывал, однако я говорю не о себе, а о команде. В общем, на этом покрытии у нас у всех возникали проблемы.
 
– Поражение снова вывело Украину из Первой группы. В 2012-м вы, в общем-то, без проблем, прошли отбор Второй группы. Обыграли Монако и Кипр со счетом – 5:0, только против Латвии началась борьба – 3:2. На третий день, после 2:1 в нашу пользу, ты проиграл Эрнесту Гулбису…
– На выезде. Мы играли в Лиепае, кажется. Надо понимать, что Латвия – страна спортивная с очень горячими болельщиками. Вот только фанаты там специфичны, воспитаны в основном на баскетболе и хоккее. Именно такие собрались на трибунах. Так что давление на нас было приличным. В первый день я как-то легко, даже не ожидал, выиграл у Андиса Юшки, во второй – мы с Бубкой долго мучились в паре, уступали 1:2, но, Слава Богу, выиграли. В воскресенье я проиграл Гулбису. Он такой парень непредсказуемый, может сыграть на невероятном уровне. У нас с ним много матчей было, не меньше десяти. Он чаще всего выигрывал, как правило, все в борьбе проходило, но здесь он очень сильно отыграл. Счет стал – 2:2, и – решающая встреча Марченко с Юшкой. У Ильи такой стиль: он ничего не отдает, но и забирает чужое не слишком активно. Борется, ломает игру соперника. Как правило, все это достаточно долго происходит. А я после своего поражения от Гулбиса не в лучшем настроении, конечно. Очень переживаю за итоговый результат. Выйдя из раздевалки на корт, Илья как раз брейк сделал, и понимаю, что психологически не могу смотреть игру. Поднимаюсь вверх, где было помещение для нашей Федерации. Там сидит Сергей Лашкул. Смотри на меня, а я весь напряжен, весь на нервах, и говорит: не напрягайся, расслабься. А мы привезли в качестве сувениров какие-то подарочные наборы с комплектом маленьких водочных бутылок. Сергей одну открывает и протягивает мне бутылочку: выпей мед. Я выпил и меня расслабило, отпустило. Еще что-то съел. Чувствую, нормально, готов идти болеть кортом. Спускаюсь вниз так спокойно, сажусь рядом с нашими говорю: Илья, давай, все нормально… Почти после каждого удара что-то кричу, подбадриваю… И я вижу, что на меня смотрят Бубка и Молчанов: ты что, выпил? А я – нет, вы что! Они: давай рассказывай! Нам тоже принеси, думаешь, мы железные так просто сидеть здесь, когда нервы, как канаты. Я поднимаюсь, беру бутылки с водой, выливаю и заливаю каждому грамм по 50 и приношу. Они выпили и тоже так бодренько начали Илью поддерживать. Тут капитан возвращается, уже Миша Филима им стал: вы что, выпили? Я хоть что-нибудь поел. А ребята были голодны, на стрессе, утром ничего не ели и захмелели от этой мелочи. Но мне, кажется, вот это наше бесшабашное поведение помогло Илье. Половину первого и всего второго сет мы очень активно его поддерживали. И он победил Юшку в трех сетах. Это было весело. Потом я уехал в Петербург, ранним утром в понедельник. И там проиграл во втором круге Фабио Фоньини. Вообще, эмоционально Кубок Дэвиса меня настолько опустошал, что после него я не мог играть, Илью наоборот мотивировал.
 
– Вы вернулись в Первую группу и сезон 2013-го начали победой над Словакией…
– Но без моего участия, потому что я проиграл одиночку Лукашу Лацко, и пару мы проиграли с Сашей Долгополовым. Кстати, по поводу пары было много вопросов к судье. Саша взял обе свои встречи и решающую традиционно выиграл Марченко.
 
– В следующем матче против Швеции уже тебе пришлось одерживать победу в решающей встрече.
– Да, я тогда не играл в первый день, а пару мы с Молчановым в пяти сетах не вытащили. Отыгрывались с – 0:2, но не дотянули. Снова Саша взял две свои одиночки, и я победил Исаака Арвидссона в трех партиях.
 
– И снова Украина попадает в плей-офф Мировой группы. Но – играть нужно на выезде против Испании с Рафаэлем Надалем, на грунте.
– А там вообще было классно. Мне как раз и пришлось играть с Надалем в первый день. Я первый гейм взял только в начале третьего сета, до этого дважды по 0:6 получил, хотя имел три брейкпойнта на его подаче. Выигрываю первый гейм, поднимаю руки. Зрители аплодируют почти стоя. А я смотрю, когда мы меняемся сторонами, на выражение лица Надаля, когда он к сетке подходит. А там такая агрессивность, как будто он матч проиграл, а не один гейм. Просто невероятный настрой на игру! С Надалем я играл на харде, и это было гораздо легче. У меня тогда в Испании еще была проблема со спиной, и я поначалу не собирался в первый день играть. У нас в составе были Долгополов, Молчанов – они на грунте лучше себя чувствуют. Но в итоге было принято такое решение. Капитаном был Филима, тренером стал Андрей Медведев. Они мне во время игры кричат: Бей на размах! Возвращаюсь к ним: - А что я делаю? Но там у меня никаких шансов не было.
 
Я еще вот о Надале хочу сказать. Он меня поразил своим отношением к спорту. Я всегда пытался быть профессионалом своего дела, но это другой просто космический уровень. Судите сами. Перед нашим матчем он выиграл открытый чемпионат США. Тогда в тестовом режиме мужской одиночный финал проводился в понедельник. А во вторник, по протоколу, почти целый день чемпион проводит официальные мероприятия, фотосессию, телевизионную студию, встречи… Таким образом, вылететь в Испанию Рафаэль мог только во вторник вечером, в Мадрид прилетел в среду утром. И вот в среду после обеда он выходит на корт и проводит трехчасовую тренировку. Мы были уверены, что Надаль в пятницу не будет играть. Каким образом? Но перед жеребьевкой в ​​четверг Михаил Филима нам говорит: он уже утром две тренировки провел! Точно готовится. И в самом деле, Рафу заявляют на первый день. Фантастика какая-то! У каждого есть свой предел, но у него в спорте этот предел где-то за горизонтом. Вот я бы так не смог, честно говорю. Да и вообще мало кто на это способен.
 
– 2014 год. Домашняя победа над Румынией и выезд над Швецией.
– С матча с Румынией запомнил эпическую встречу Марченко и Ханеску. Илья выиграл в пяти сетах, но, думаю, это было бы невозможно без поддержки зрителей и нескольких факторов. А его победа была очень важна, поскольку в паре Бубка с Молчановым уступили. И как-то не хотелось доводить до решающей встречи. В Швеции было весело. Первый день провел пять сетов против Йохана Брюнстрёма, который одиночку вообще уже практически не играл. Я там – 13:11 выиграл в решающем. А пару Бубка с Молчановым отдали 8:10 в пятом сете. Поэтому в целом матч был достаточно напряженным, хоть и закончился – 4:1 в нашу пользу.
 
– И очередной плей-офф Мировой группы. Против Бельгии нам предстояло играть дома, но соперники подали протест, мотивируя его тем, что в Украине идет война и приезжать сюда опасно. Пришлось играть на нейтральной территории, в Таллинне. Ты потом отказался от участия в турнире, проходившем в Бельгии.
– Да, я в принципе в Бельгии вообще больше не выступал. А накануне турнира, с которого я снялся, у них теракт в аэропорту произошел. Я предлагал при таких условиях вообще отменить соревнование. Они очень некрасиво использовали ситуацию с российской агрессией. Не хотели играть в Киеве, понимая, что в таком противостоянии зрительская поддержка может оказать существенное влияние на итоговый результат. Я, кстати, уверен, что дома бы мы выиграли. Но вообще ситуация абсурдна! Приблизительно в это же время в Киеве со зрителями проходит футбольный матч Лиги Чемпионов, а теннисный нам запрещают проводить. Я до сих пор не могу простить, что с нами так поступили! Повторюсь, дома у нас было бы серьезное преимущество благодаря болельщикам. Пару мы выиграли бы. У нас с Бубкой это почти получилось и в Эстонии, но именно поддержки не хватило. Мы там отыгрались с –  0:2, пятый сет начали и… Энергия трибун нас обязательно подпитала бы. На мой взгляд, пара была ключом, поскольку выиграть тогда у Давида Гоффена, набравшего безумный ход, было нереально. Я считаю, что это был самый реальный шанс выйти во Мировую группу, но его у нас банально украли.
 
– В принципе, в 2015 году нам достаточно было выиграть только один матч, в Польше, и мы снова вышли бы в плей-офф.
– Да, ужасный матч! Я в первый день проиграл Михалу Пшишезне, хотя, по логике, должен был побеждать. Когда ты играешь весь сезон на одном уровне, очень сложно постоянно держать себя в суперформе. Там я просто не справился со своей игрой. Отлично тренировался с Долгополовым, показывали оба очень высокий качественный уровень, но уже во встрече я почему-то не поверил в свой уровень. Когда Пшишезны начал оказывать плотное сопротивление, я поставил под вопрос свою тактику, решил что-то изменить… И вот эта неуверенность, суетливые попытки сменить игру, сыграли роковую роль. Покрытие в Польше было очень быстрым, что мне подходит, но когда начинается такая паника, ты можешь просто не успеть вернуть себя в правильное состояние. Мне нужно было, несмотря на действия Михала, продолжать играть так, как начал, а не искать шансов в обороне. На этом покрытии это было коренным образом неправильное решение. Если бы корты были медленнее, могло бы и сработать.
 
– Третий день ты дал безумный бой Иржи Яновичу.
– У меня просто не было выбора. Необходимо было реабилитироваться за поражение пятницы, потому играть иначе я не мог. Тем более, что уже было понятно, что и как надо делать. В пятницу свою встречу провалил. К сожалению. Таких у меня было немного, но случалось. Позже, могу сказать, подобное произошло в матче против Швеции в 2018, когда я проиграл в первый день Микаэлю Имеру. Да, потом я выиграл две встречи, но должен был вс три брать. А в Польше, вероятно, впервые я так провалился. Да и Яновича я по итогу тоже не обыграл. Но матч мы проиграли из-за моего поражения в пятницу.
 
– В том же году ты впервые с 2006 года пропустил матч Кубка Дэвиса. Не приехал в Литву.
– Да, это произошло впервые. Я как раз начал сотрудничество с Фабрисом Санторо, и он как мой тренер поставил ряд условий. Он разработал график моих выступлений и там был челленджер в Стамбуле, по срокам совпадавший с Кубком Дэвиса. Сезон уже близился к завершению, оставалось не так много возможностей повысить свой рейтинг, чтобы иметь перспективы в следующем году. Я долго колебался, но все же принял решение отказаться от выступления в команде. Было непросто, хотя я знал, что команда у нас хорошая, Марченко в отличной форме, и они вполне справятся без меня.
 
– 2016 год начался для нас победой над Австрией.
– Мне кажется, что это первый матч, где я был номер два, а Марченко – первым. Да, потому что я играл первую встречу с Джеральдом Мельцером. Илья был первой ракеткой. В первый день мы победили со счетом 2:0, правда, в борьбе. Но потом ситуация обострилась. Капитан решил не брать меня в пару, дал мне немного отдохнуть. Соперниками были Юрген Мельцер и Филипп Освальд, с ними было бы тяжело. Было решено сделать ставку в одиночку. Пара Молчанов и Смирнов проиграли, а затем Илья уступил Юргену. Марченко вел – 2:1 по сетам, но повлиял опыт австрийца. Я не знаю, как он мог ходить позже, но он выиграл встречу, и общий счет стал – 2:2. Помню, я очень расстроился. До сих пор я считаю, что если бы меня поставили на пару, мы бы завершили все в ней своей победой, а так довели дело до решающей пятой встречи, в которой я был на грани поражения. Если бы мне пришлось сыграть пять сетов против Денниса Новака, меня просто не хватило бы. Это хорошо, что я сделал это в четырех партиях. Но это уже было на грани. Это было очень тяжело, волнение, беспокойство… Но, тем не менее, мы выиграли.
 
– В четвертый раз вы с командой вышли в плей-офф Мировой группы. Но на выезде в Японии ничего не вышло.
– Играли на харде невероятно медленном. Я проиграл два первых тай-брейка Таро Даниэлю, третий сет вообще не получился. После этого мы со Смирновым еще и пару отдали. То, что произошло в одиночке, это была моя ошибка, я тактически выбрал неправильный стиль игры. Считаю, что этот матч я тактично провалил. В принципе, если бы выиграл хоть один тай-брейк, это повлияло бы на исход встречи, но поскольку выбрал неправильную стратегию, то все провалил и таким образом мы не смогли сразиться за победу.
 
– В 2017 ты второй раз за карьеру пропустил матч Кубка Дэвиса в Португалии, затем вернулся против Израиля, но сыграл лишь пару.
– Планировалось, что я буду играть пару и последний матч. Мы поехали полной сборной: и я, и Саша Долгополов, и Илья Марченко – у нас было, из кого выбирать. И это классно, когда ты знаешь, что не один. А если все матчи сваливаются на одного, это проблема. У них Дуди Села был первым номером и ему нужно было проводить все матчи, то, конечно, ему сложнее. Мы там выиграли – 3:0 и отпала потребность мне выходить на корт в воскресенье. К тому же в паре, а мы пять сетов играли, я подвернул ногу и нужно было ее поберечь.
 
– В 2018-м мы уступили дома Швеции. Ты уже невольно вспоминал тот матч, но расскажи поподробнее: в чем, на твой взгляд, была главная проблема?
– Швеция. Проблемы начались, когда изменился формат. Для игроков, которые уже, мягко говоря, в возрасте, двухдневный формат несколько тяжеловат. Эта проблема нас с тех пор преследовала. Именно против Швеции, опять же, нам было бы лучше играть встречи из пяти сетов. Да, физически тяжелее, но опыта у нас было больше, чем у соперников. Думаю, в пяти сетах я Имера обыграл бы в первый день. Хотя было довольно тяжело, нарушилась моя коммуникация с капитаном... Впрочем, я обвиняю себя, что мы проиграли. Хотя считаю, что шанс у нас был, но допустили тактическую ошибку во второй день. Денис Молчанов тогда играл еще одиночку, на тренировочном сборе он забрал у меня сет, причем без шансов для меня. Я там психовал, сломал ракетку. В решающую встречу нужно было ставить Дениса. Смирнов не был готов. Да и вообще у него с Кубком Дэвиса не складывалось. Он проиграл. Не могу утверждать, что Молчанов обязательно выиграл, но шанс, считаю, был.
 
– За право остаться в Первой группе и даже с перспективой выйти в квалификацию Мирового финала мы дома обыграли Португалию – 3:1.
– В общем, выглядит так, будто матч получился легким. Ну а на самом деле все было достаточно критично. Во-первых, корт. Команда выбрала то же место проведения, что было, когда мы встречались с Австрией. Покрытие нам вполне подходило. Правда, нас предупредили, что обновят, но уверяли, что характеристики не изменятся. Но когда мы приехали с Марченко на первую тренировку, то слегка обалдели: мячи у нас летели куда угодно, но не туда, куда нужно. Корт оказался очень медленным и с высоким отскоком. Нам совсем не подходит, а вот португальцам наоборот. И то, что мы победили, стало для меня сюрпризом. Если в первый день я уверенно справился с Педро Соузой, то пару мы с Денисом вытащили в решающем сете на тай-брейке и во встрече с Жуау Суузой у меня дошло до решающего сета. Так что прошли по краю.
 
– В 2019-м был всего один матч. На грунте в Венгрии.
– Эмоциональный матч. Все было замечательно. К сожалению, мы с Денисом, хоть и неплохо играли в паре, но уступили в трех сетах. Илья сыграл так, как мог на грунте, к нему вообще не может быть никаких претензий. Тем более, что в пятой решающей встрече он вполне мог перевести в третий сет, но Аттила Балаш на сетболе едва задел заднюю линию. Такой мяч – на миллиметр дальше и начинается третья партия. И, кстати, из-за темноты матч остановили, перенесли на следующий день, а на тот момент Марченко уже измотал Балаша и получил физическое преимущество. Но в понедельник свежий Аттила быстренько выиграл. Очень часто, и в нашем сегодняшнем разговоре, и много раз приходилось слышать, что многие результаты сложились не в нашу пользу из-за того, что нам не повезло. Но так и есть! Достаточно посмотреть на нынешний сезон, в котором нам, как исключение, пришлось играть два матча. А если вспомнить победу над Португалией в 2018, после которой не мы, а они вышли к квалификации Мирового финала, потому что были выше в рейтинге…
 
– В 2020-м начался какой-то бесконечный поход по первой Мировой группе, растянувшийся на два года и три матча. Началось все в Запорожье, когда впервые отыгрались со счета 0:2 против Китайского Тайбэя.
– Да… Сами создали себе проблемы, а потом сами героически их решили. Хотя были очень близки к поражению. После 0:2 в первый день мы с Денисом проиграли стартовый сет в паре, так что соперникам оставалось взять всего одну партию. Выкрутились. Трудно прошел через год и матч против Израиля. Играли с – 1:2. Победили, здесь бы, казалось, все – сбылась заветная мечта попасть во Всемирную группу, но очередная коррекция формата привела к тому, что пришлось играть еще один матч. Действительно, создалось впечатление, что все обстоятельства против нас. Против команды. Это неприятные моменты, они были на протяжении всей моей 16-летней карьеры. Не скажу, что было только невезение, ни в коем случае, были довольно радостные сюрпризы. Но в ключевые моменты Фортуна несколько раз отворачивалась от нас. То, что мы получили Израиль дома весной, было хорошо, если учесть другие варианты. Но победы оказалось недостаточно для осуществления моей заветной мечты – выхода во Всемирную группу. Был матч против Норвегии… Не знаю, возможно, это из-за меня, и то, что я больше не буду играть за команду, добавит ей удачи. Как только я объявил о своей отставке, в розыгрыше в следующем году мы получили Барбадос. Повезло. Так что я сделал свою работу. Буду следить за дальнейшим развитием сборной с трибун.