Мягкий характер

Загадочно скупой на неспортивные олимпийские предложения Пекин очередным утром довел до крайности – наслаждения простыми туристическими радостями.

На знаменитой барахолке «Шелковый путь», два года назад закрывавшейся за торговлю излишне качественными подделками, члены различных делегаций соревновались в шоппинге. На победу уверенно претендовали украинцы, возглавляемые стрелком-чемпионом Александром Петровым, чуть отставали американцы, бронзу делили эстонцы и австралийцы. За Россию в завалах «Фреда Перри», «Ганта» и искусственного жемчуга достойно бился полномочный представитель Президента в одном из федеральных округов. Торгаши клялись в верности «олимпийским друзьям», меняя скидки на значки с Чебурашкой, но всем своим видом показывали, что ведут бизнес как минимум на миланской Пьяцца Дуомо.

Второй пункт дневной программы после праздника фетишизма уже не казался такой уж многообещающей олимпийской находкой: карман грел вырванный за двойную цену у «Птичьего гнезда» билет на исключаемый из программы игр загадочный софтбол, но куда ему до толкучки чемпионов у вагончика с джинсами. Грядущее разочарование подтверждалось с каждым шагом – сначала оказалось, что нужный стадион, во-первых, находится в 40 минутах езды от центра Пекина, а это далеко, во-вторых, рядом с ним проходками торгуют уже за номинал.

Олимпийская арена «Фенгтай» оказалась не самой большой частью городского спортивного комплекса. По сравнению с соседней футбольной махиной и вовсе можно было подумать, что Олимпиада проходит на тренировочном поле. Едва я, впечатленный тщательностью досмотра на входе, сделал вид, что сомневаюсь, куда идти, двое волонтеров схватили меня под руки и чуть ли не потащили на трибуну. Я еще не видел софтбола, но уже боялся его.

Перед входом, у наверняка единственного в мире памятника софтболисту, бегали дети, тут же разминалась сборная Австралии. Изнутри стадион выглядел не менее трогательно. Как выяснилось, в последнем групповом матче встречались японки и канадки. На слегка шатающихся временных трибунах сидели китайские семьи, преисполненные чувства неизвестности и восторга одновременно. Между ними, размахивая руками, прыгал японец в оранжевом кимоно, по всей видимости, опытный поклонник экзотического вида.

На поле выходили команды. Олимпийская безнадежность софтбола становилась очевидна с каждым иннингом. Оказалось, что суть игры сводится к умению с десятой попытки попасть битой по здоровому теннисному мячу и быстро убежать на скамейку запасных. Вроде как тот же бейсбол, но поскромнее. Многие спортсменки потрясывали на поле внушительными задами, а после каждого удачного действия делали такой вид, будто обезоружили вора в трамвае. Зрители, постепенно вникавшие в правила, иногда жидко аплодировали, но чаще недоуменно созерцали.

Со стен болельщикам помогали плакаты – запрещалось фотографировать со вспышкой, направленной в сторону бэттэра (бьющего), и шуметь, когда питчер готовится к броску. Раз в 15 минут сверху нагло проносились самолеты, вместе с сумерками надвигалась легкая пена смога – смотреть на игру было все томительнее, и в ложе почетных гостей какой-то функционер прилег отдохнуть сразу на несколько кресел.

Японки легко выигрывали 6:0, когда весь стадион впервые за пару часов единогласно взорвался: болельщик, пытавшийся поймать вылетевший на трибуну мяч, в выдающемся броске улетел в лестничный пролет. Зрители привстали, команды остановились – все внимание было человеку, по всей видимости, попрощавшемуся с софтболом навсегда.

Егор Крецан

Sports.ru