Бывает легким перо, но не бывает легким гений

Наблюдая за ним на помосте, колоссальное напряжение можно было заметить лишь по желвакам, так по-мужски игравшим та точеном лице атлета. И если говорить о харизме, внутреннем стержне, магии личности в спорте, то Борис Анфиянович Шахлин уникален и интересен был и будет.

Внешне он выглядел всегда подтянуто, моложаво, предельно аккуратно. Лишь количество морщин свидетельствовало о титаническом труде и испытаниях, которые преодолел этот человек.

О военном детстве мальчишек написано много. Война не щадила никого. Одних ломала, других закаляла. Братья-сибиряки Шахлины, Аркадий и Борис, не из робкого десятка. Рано осиротев (отец умер от туберкулеза, мама, не справившись с горем, лишилась рассудка и была определена в психиатрическую больницу), ребята остались на попечении престарелой бабушки. И хотя линия фронта проходила далеко от Западной Сибири, но на долю подростков и в тылу выпало немало.

А детство есть детство. Как мальчишке не побегать, не порыбачить, не перевернуться на турнике. Такой примитивный снаряд стоял неподалеку от дома Шахлиных. Он-то и стал первым тренажером, на котором испытывалась физическая зрелость двенадцатилетнего паренька: худющего, невысокого росточка, но настойчивого.

Своеобразным тестом на смелость среди местных считалось исполнение трюка «обрыв» (сидя на турнике, следовало упасть назад и зацепиться под коленом за перекладину). Для пущего шику некоторые ребята это проделывали, держа в руке гитару. И хотя настоящую гимнастику это мало напоминало, однако об исполнении «на бис» мечтал каждый пацан станционного поселка Ишим.

Но настоящим авторитетом во дворе пользовались ребята, посещавшие тренировки в спортивном зале. Борис вместе с братом тоже решил записаться в спортивную школу, где и произошла встреча с человеком, во многом предопределившим жизнь будущего гимнаста с мировым именем.

У самого же первого наставника (Василия Алексеевича Порфирьева) спортивная карьера не сложилась. Еще в 20-е годы его настиг жуткий недуг— окостенение позвоночника. Он сам не мог показать ни одного элемента, однако тренером стал от Бога и долгие годы посвятил воспитанию юных гимнастов. Требовательность Порфирьева, непримиримость к баловству и лени сразу превратили вчерашних мальчишек-сорванцов в ответственных подростков.

Привычной для современного спорта узкой специализации тогда, в 40-х, не существовало. В секциях занимались сразу несколькими видами. Зимой совершали лыжные прогулки, играли в хоккей, бегали на коньках. Летом устраивали кроссы, плавали в открытых водоемах, не на шутку сражались в футбольных баталиях. Все это развивало выносливость и физическую силу. Щупленькие, изголодавшиеся воспитанники Порфирьева постепенно превращались в мускулистых крепких парней. Именно Василий Алексеевич, разглядев гимнастический талант Шахлина, порекомендовал ему продолжить учебу в спортивном техникуме в Свердловске.

В 1949-м, будучи учащимся, Борис начал тренерскую работу. Тяжелая безденежная жизнь вынудила 17-летнего паренька стать инструктором гимнастики в местном политехникуме. Что, безусловно, явилось прекрасным профессиональным и человеческим опытом. Под руководством свердловского тренера Эдуарда Рунга Шахлин закончил учебу крепким перворазрядником. По поводу продолжения образования сомнений не возникало, оставалось лишь выбрать Москву, Ленинград или Киев. Ведь в этих городах Союза существовали крепкие институты физкультуры. Рунг порекомендовал Киев, именно в столице Украины работал уже тогда известный специалист Александр Семенович Мишаков. Киев 1951 года стоял еще кое-где в руинах. Однако Борис приехал не на пустое место, в институте его ждали. Пройдя собеседование, он без экзаменов был зачислен.

Началась нешуточная работа. Среди новичков мастера оказались Борис Шахлин и в будущем самая титулованная спортсменка планеты, обладательница восьми золотых олимпийских медалей Лариса Латынина. Именно они совсем скоро составят конкуренцию западным атлетам и долгие годы будут диктовать гимнастическую моду. Да, именно моду. Ведь особая грация, изящество, одухотворенность отличали выступления Ларисы Латыниной. Своя философия существовала и у Бориса Шахлина.

Первое, что они с Мишаковым предприняли — интенсивные полуторачасовые тренировки (впоследствии их назовут «шахлинскими»). За непродолжительное время Борис при невероятной концентрации и отдаче успевал сделать то, на что другие тратили по 3— 4 часа. Насыщенность занятий была настолько велика, что мало кто мог вступить с ним в спор на помосте. Борис умел быстро настраиваться (не замечая окружающих), сосредотачиваться на главном, молниеносно оценивать ситуацию (подчас специально создаваемую самим, приближая условия тренировок к соревновательным). Кроме того, он умышленно экономил время на переодевание и разогрев, поскольку не всегда на состязаниях есть такая возможность.

После одного из турниров известный московский журналист Анатолий Чайковский неслучайно уделил особое место в своем материале описанию состояния Шахлина, очень точно воссоздав его так называемый «фирменный стиль». А заключался он в следующем. Выйдя на помост для исполнения упражнения, Шахлин отворачивался от снаряда, закрывал глаза, на несколько секунд замирал. Лишь пальцы опущенных рук, находившиеся в постоянном движении, свидетельствовали о титанической внутренней работе. После соскока он проделывал схожую операцию, а затем спокойно направлялся к скамье: руки, сжатые уже в кулак, свешивал на колени и, спустя несколько секунд, опустив голову, медленно расслаблял кисти.

Сам же Борис Анфиянович в одном из интервью объяснил, что в те самые секунды внезапного для многих затишья он непросто мысленно повторял комбинацию, а всеми мышцами старался почувствовать предстоящие усилия. Что, собственно, многие годы помогало ему избежать предстартового мандража. Впоследствии этот феномен назовут «мелодией мышц».

Уже через год по приезде в Киев, в 1952-м, Шахлин впервые выступил на чемпионате CCCR молодого гимнаста заметили и пригласили в сборную страны. А 1954-й стал дебютным и на международной арене. На предстоящий в Риме чемпионат мира отбор проходил в Ленинграде, киевлянин опередил тогда двух олимпийских чемпионов — Валентина Муратова и Гранта Шагиняна. «Европа» стала дебютом и для всей сборной Союза (ранее в подобных форумах советские гимнасты участия не принимали).

Нынче многим невдомек, что в 50—60-е годы многие турниры проходили под открытым небом. Июль 1954-го выдался знойным. Несмотря на изматывающую жару и нешуточный накал спортивных страстей, обе советские сборные (мужская и женская) победили в командном первенстве. Шахлин в многоборье стал четвертым, что для новичка совсем неплохо. Тогда и весь пьедестал в абсолютном первенстве был красным: Виктор Чукарин, Валентин Муратов, Грант Шагинян—супергимнасты планеты.

А вот через год, в 1955-м, на первом чемпионате Старого Света список абсолютных чемпионов Европы открыл Борис Шахлин. Тогда в немецкой прессе (форум проходил в Мюнхене) писали, что приехал русский медведь и стал давить всех подряд. Хотя назвать увальнем атлета, уж никак было нельзя, скорее, такой характеристикой отметили мощь и силу гимнаста. Именно после чемпионата континента ему присвоили звание заслуженного мастера спорта.

Заветной мечтой любого спортсмена является олимпийская вершина. Ее-то и предстояло покорить. В далекий австралийский Мельбурн шестерка советских гимнастов вылетела в составе двух олимпийских чемпионов (Муратов, Чукарин) и четырех молодых атлетов (Шахлин, Титов, Азарян, Столбов). Дерзко выиграв командное первенство, наши ребята оказались лучшими и в отдельных видах. Азарян на кольцах с исполнением своего знаменитого креста, ставшего классикой гимнастики и названного в его честь. Чукарин — абсолютное первенство и брусья. Муратов — вольные. Шахлин — упражнение на коне. Лишь перекладину они отдали японцу Такаси Оно. «Бронза» в многоборье досталась еще одному украинцу Юрию Титову.

Путь домой из Мельбурна для советских триумфаторов был не близкий — двадцать суток через два океана и пять морей на роскошном теплоходе «Грузия». По прибытии во Владивосток олимпийцев отправили поездом через всю страну до самой Москвы. Дело было в канун Нового года, там же, в поезде, отметили праздник. На каждой станции следования состав ждали восторженные болельщики, цветы (несмотря на мороз), подарки, угощения. На перрон прямо к вагонам приносили соленую капусту, клюкву, пироги. Что-что, а чествовать своих героев народ любил. Проезжали и родной для Шахлина Ишим. Ту самую станцию, где родился и вырос гимнаст Первый тренер Владимир Порфирьев встречал своего воспитанника знаменитыми сибирскими пельменями и самогоном. По случаю-то победы можно!

В качестве лидера сборной Борис выступил уже через год на чемпионате мира в Москве. К тому времени семикратный олимпийский чемпион Виктор Чукарин покинул большой спорт. Планида Валентина Муратова шла к закату, он уже не мог претендовать на высокие оценки. Теперь именно Шахлин стал задавать тон в команде и вступил в единоборство за корону короля помоста с японским гимнастом Такаси Оно. И в Москве она таки досталась советскому атлету (кроме того, «золото» он взял на коне, брусьях и перекладине).

На следующей Олимпиаде 1960 года в Риме Шахлин снова схлестнулся с Такаси Оно, который поначалу опережал его на 0,25 балла. Согласно регламенту соревнований Борису предстояло выступать первым. Набрав сумму в 115,95 балла, он сел на место напротив японской команды. Неудачный соскок соперника с колец и грязное приземление стоили ему «золота». В этот раз разрыв был минимальный — всего 0,05 балла.

И хотя Шахлин завоевал в Риме еще пять высших наград в отдельных видах, но наиболее дорогой для него стала, как ни странно, «бронза» за упражнения на перекладине. Этот снаряд завершал программу выступлений. Как только Борис приступил к выполнению, у него на руке лопнула кожаная накладка, без которой практически невозможно сделать ни одну связку, не говоря уже о комбинации. Рука скользит, а в такой ситуации срыв и травма неизбежны. Александр Мишаков, страховавший гимнаста, дал команду прыгать. Однако Борис продолжал выступления, зажав пальцем оторванный ремешок. На раздумья времени не было, вертушки, сальто и прочие трюки набирали обороты и дошли до своего логического завершения. Позднее на пресс-конференции на вопрос журналистов о случившейся неприятности Шахлин с юмором ответил, дескать, в его олимпийской коллекции уже имелись золотые и серебряные медали, для комплекта не хватало лишь «бронзы», вот он и решил побороться за третье место.

На третью ступень пьедестала почета Шахлин взошел и на чемпионате мира 1962 года в Праге. Тогда пронесся не просто шепоток, а волна публикаций, мол, выдохся наш железный Шахлин. Но уйти вот так просто за два года до Олимпиады он не мог. Тем более главный форум планеты проходил на родине вечных соперников по помосту — японцев. И хотя ставку на Бориса в этот раз не делали, но в сборную все же взяли. Для Юрия Титова и Бориса Шахлина это была третья Олимпиада. И если на успех Титова рассчитывали в многоборье, то второму, честно говоря, отводился лишь один из снарядов (например, его любимый конь, или все та же перекладина). Однако у Юрия не сложилось в абсолютном 
первенстве, он стал лишь 14-м. А вот Борису удалось в этом виде программы занять вторую позицию. В Токио в копилке наград советских гимнастов значилось три «серебра» и две «бронзы». В то «счастливое» для страны время любое место (кроме первого) считалось позором. В резерве оставалась лишь перекладина. И именно Борис Шахлин, выступая на коварном для себя снаряде, подарил всему миру незабываемые минуты, а стране долгожданное «золото».

Это стало для гимнаста (как выяснится позднее) последним выходом на олимпийский помост.

В основных стартах последующего четырехлетия он еще принимал участие, хотя показатели снижались. Опыт и авторитет удерживали его в составе сборной, подготовка к Олимпиаде в Мехико шла своим чередом... Беда грянула в 1967-м, на сборах в Луганске. Инфаркт миокарда в 35 лет звучал как приговор (их у Бориса Шахлина будет еще два). Речи быть уже не могло ни о больших достижениях, ни о большом спорте. А как без него прожить? Спасение пришло само собой. Кафедра гимнастики родного киевского инфиза пригласила на работу. Ей он посвятил без малого сорок лет Вскоре подключились и судейские заботы (Борис Анфиянович — судья международной категории, член техкома ФИЖ с 1968 по 1992 год). За его плечами девять (!) Олимпиад в качестве арбитра. Десятки чемпионатов мира и Европы. Из тысячи человек судейского корпуса ФИЖ он вошел в число сорока «Почетных арбитров». Ему вручен «Олимпийский орден», высшая награда МОК за вклад в олимпийское движение и выдающиеся личные спортивные достижения.

Бориса Шахлина отличала не просто профессиональная компетентность, а, как многие отмечали, мужская честь. Единственное правило, которым он пользовался — чтобы побеждать, нужно быть на две головы выше соперника.

Думаю, можно признать тот редкий для нашей страны факт, когда до последних дней знаменитый в прошлом спортсмен оставался при деле. А говоря гимнастическим термином — на коне (кстати, любимом снаряде Бориса Шахпина). Накануне трагедии Борис Анфиянович принес ректору институт для рецензирования свою новую книгу, готовящуюся к печати. Восторженный, с надеждой на скорое издание, он вернулся домой. 30 мая в привычное для семьи рабочее утро Борис Шахлин собирался на работу, супруга Лариса Генриховна готовила завтрак. С внезапно случившимся сердечным приступом Бориса Анфияновича госпитализировали. Через два часа великого железного Шахлина не стало.

Анна ШПАК

Команда