Роджер ФЕДЕРЕР: «Соперничество с Надалем сделало меня лучше»

 

— Могли когда-нибудь представить, что выиграете решающее очко на турнире «Большого шлема» с помощью челленджа?

— Как-то со мной уже такое было. Не помню, был это финал или что-то ещё, но один матч так у меня завершился. Понятно, что на месте Рафы любой должен брать повтор в той ситуации. Это немного неловко выиграть после повтора. Но всё равно это был эмоциональный момент. Я был очень счастлив, как вы догадываетесь. Потом я обратил внимание на свою команду. Мирка и все остальные тоже сходили с ума. Это было классно. 

 

— Выиграть 18-й турнир «Большого шлема» в любом случае было бы особенно. Что было особенного в том, что вы победили в Австралии?

— Пожалуй, в Австралии я выступаю стабильнее всего. Для меня всё началось здесь в квалификации в 1999-м, а до этого по юниорам в 1998-м. Здесь я выиграл встречу у Майкла Чанга в 2000-м. Мне всегда нравилось сюда приезжать. Если побеждаешь, то всегда приятно возвращаться домой. А вот в случае поражения длинный перелёт становится кошмаром. Так что я рад, что в этот раз я победил.

 

— Как вам удалось сконцентрироваться в пятом сете, когда вы уступали с брейком?

— Я сказал себе, что надо играть раскованно. Мы это обсуждали с Иваном [Любичичем] и Северином [Люти] до начала матчей. Надо стараться играть с мячом, а не с соперником. Стараться свободнее наносить удары, рисковать. Смелость будет вознаграждена. Я не хотел наблюдать, как мимо меня пролетают форхенды Рафы, так что моя тактика была верной. 

 

В пятом сете у меня было много шансов отыграться. Я продолжал сражаться и верить в себя, как делал и весь матч. Я даже был немного удивлён тем, как хорошо я сыграл в пятом сете. У меня был спад на старте четвертого сета и в начале пятого, но я пришёл в себя.

 

Я даже был немного удивлён тем, как хорошо я сыграл в пятом сете. У меня был спад на старте четвёртого сета и в начале пятого, но я пришёл в себя.

 

— Правильно было бы назвать Надаля вашим самым принципиальным соперником? Что для вас значит победа над ним?

— Да, у нас с ним насыщенная история. Новак тоже был одним из главных соперников, а до этого Хьюитт и Роддик. Не хотелось бы кого-то забыть, мне кажется, я не упомянул всех. Соперничество с Рафой помогло мне прогрессировать. Особенно то, как его игра создавала мне сложности, я часто об этом говорил. Для меня матчи с ним — это по-прежнему самый главный вызов. Я ещё до финала отметил, что победа над Надалем была бы особенной. Я уже очень давно не обыгрывал его в финалах «Большого шлема», около 10 лет прошло. 

 

Мы оба совершили возвращение на высокий уровень. Было бы классно, если бы мы оба выиграли, но в теннисе не может быть ничьей. Думаю, он тоже был доволен своим выступлением. Я бы и финалом был доволен. Надо ещё осмыслить свою победу. Наверное, только когда приеду в Швейцарию по-настоящему это осознаю. 

 

Сложно сравнить эту встречу с какой-либо ещё. Разве что можно вспомнить «Ролан Гаррос»-2009. Я много лет бился, чтобы преуспеть в Париже. Я старался, но проигрывал. В конце концов я добрался до победы. Этот триумф имеет схожие ощущения. 

 

У нас с Рафой насыщенная история. Новак тоже был одним из главных соперников, а до этого Хьюитт и Роддик. Не хотелось бы кого-то забыть, мне кажется, я не упомянул всех.

 

— Это ваш первый успех на турнире «Большого шлема» вместе с Иваном Любичичем. Что это для вас значит?

— Это особенное событие для всей команды. Для него это был первый успешный «Шлем» в качестве тренера. Он очень нервничал весь день, мне приходилось его успокаивать (улыбается). То же происходило и с моим физиотерапевтом. А вот Северин был абсолютно спокоен. Я рад за нас, потому что они для меня больше, чем просто тренер и доктор. Они – мои друзья. Мы провели вместе много времени. Мы вместе пришли к выводу, что если я хочу выиграть «Большой шлем», то мне нужно физически восстановиться на 100%.

 

— По поводу вашего медицинского тайм-аута были довольно резкие высказывания.

— Какие высказывания?

 

— Пэт Кэш сказал, что это что-то вроде разрешённого жульничества. Можете нам рассказать, зачем вы взяли тайм-аут?

— Я объяснял это пару дней назад после матча со Стэном. Меня беспокоит нога ещё со встречи с Рубином во втором круге. Я рад, что мог нормально двигаться, несмотря на боль. По какой-то причине в игре с Вавринкой у меня были болевые ощущения в обеих ногах. После того как Стэн взял перерыв, я посчитал, что и я могу сделать паузу и посмотреть, поможет ли массаж. Наверное, помогло, хотя я точно не уверен. 

 

А сегодня уже во втором сете появились болевые ощущения в четырёхглавой мышце, а с середины третьего сета — и в паху. Я сказал себе, что есть правила и я могу ими воспользоваться. Я согласен с вами, что нельзя использовать тайм-ауты как тактический приём. Мне кажется, что я подтверждал свои слова действиями на протяжении 20 лет. Словом, мне кажется, что критика в данном случае чрезмерна. Я реже всех беру медицинские тайм-ауты, так что не знаю, о чём говорил Пэт Кэш.

 

Словом, мне кажется, что критика в данном случае чрезмерна. Я реже всех беру медицинские тайм-ауты, так что не знаю, о чём говорил Пэт Кэш.

 

— Мы знаем, что вас спрашивают про завершение карьеры уже лет 10.

— Семь.

 

— На корте вы произнесли: «Если я вернусь в следующем году». Как надо понимать вашу фразу?

— Я имел в виду, что очень люблю теннис и хочу играть. Но если я получу травму, то могу пропустить турнир в следующем году. Кто знает, что произойдёт. Никогда не знаешь, когда проведёшь свой следующий «Шлем» и проведёшь ли вообще. Никогда не знаешь, будет ли ещё такая возможность поблагодарить всех людей сразу перед огромным числом зрителей на центральном корте. Я ценю такие моменты.

 

У меня был трудный прошлый сезон. На этом турнире я провёл три пятисетовика. Я ничего не планировал и не хотел бы, чтобы это был мой последний Australian Open. Конечно, я надеюсь, что смогу вернуться. Сейчас у меня именно такой план.