Андрей АРШАВИН: «Сидеть на лавке - это каторга»

В четверг «Зенит» объявил о подписании контракта с 32-летним Андреем Аршавиным. После этого самый обсуждаемый футболист России дал интервью «СЭ».

ИНИЦИАТОРОМ ВОЗВРАЩЕНИЯ БЫЛ Я

– Говорят, в одну и ту же реку не входят дважды. Но вы намереваетесь сделать нечто подобное в третий раз. С какими ощущениями?

– Радостными. Совсем не думаю о том, в который раз я в «Зените». Просто наслаждаюсь тем, что нахожусь в родном городе, тренируюсь на родной базе, общаюсь с друзьями и знакомыми.

– Когда впервые возникла тема возвращения в «Зенит»?

– Если говорить о конкретных действиях, то во время моего отпуска. Где-то в конце мая.

– Кто был инициатором?

– Я. Хотя в клубе тоже были люди, желавшие моего возвращения и помогавшие.

– Насколько трудна была реализация? Почему даже после вашей встречи с Алексеем Миллером, где он поддержал идею, до объявления о подписании контракта прошла почти неделя?

– Надо было уладить все нюансы. Да и спешить особо некуда было – контракт начинает действовать только с 1 июля, когда закончится предыдущий, с «Арсеналом».

– Ваше желание вернуться укрепила удачная прошлогодняя аренда?

– Она еще раз подтвердила, что играть в Санкт-Петербурге мне комфортнее всего.

– По менталитету?

– И по менталитету, и потому, что я – дома, в родной среде.

– Со Спаллетти по ходу переговоров контакты были?

– Конечно.

– Как он отнесся к идее?

– Его слово было одним из решающих. Лучано был, как минимум, не против.

– Знаю, у вас были другие варианты продолжения карьеры. Сейчас о них уже можно рассказать?

– Вариантов действительно существовало немало – в разных странах и даже на разных континентах. Но теперь уже нет смысла их оглашать.

– Что было критерием номер один при оценке того или иного варианта?

– Возможность играть на высоком уровне.

– Деньги при этом не играли никакой роли?

– Играли, естественно. Но если бы главным приоритетом было желание заработать, я бы уже оказался достаточно далеко. И вы бы вряд ли еще услышали об Аршавине, как о футболисте (смеется).

– Учитывалось такое обстоятельство, как возможность получить вид на жительство в Великобритании, задержавшись там еще на год?

– То, что я не останусь в Англии, стало понятно еще зимой.

– Почему?

– Потому что я сам себя там не видел.

– Виной тому футбол, быт, что-то еще?

– Все в комплексе. Жизнь сложилась так, что из Англии надо было уезжать.

– Личная жизнь, прежде всего?

– Не хочу говорить на эту тему. Хотя то, что порой печатается в прессе, ничего, кроме смеха не вызывает. В частности, с Лейли Даунинг я вообще не знаком. А уж «роман с 45-летней азербайджанкой» – фантазия настолько буйная, что ее обладателю только бульварные романы писать. О том, что происходило и происходит на самом деле, может быть когда-то расскажу. Но сегодня точно не готов.

НЕ ЖАЛЕЮ О ПЕРЕХОДЕ В «АРСЕНАЛ»

– Можете подвести итоги своего четырехлетнего пребывания в «Арсенале»?

– Думаю, что стоит, прежде всего, вести речь об уроках жизненных, а не футбольных. Причем, уроках самых разнообразных: в быту, в отношениях с людьми, в принятии решений в разных ситуациях.

– Можно сказать, что вы стали мудрее?

– Мудрее, к сожалению, вряд ли (смеется). Скорее, опытнее.

– И в чем главный урок английской командировки?

– Главный, наверное, не выделю. Но я посмотрел на большой клуб изнутри, поработал бок о бок с сильными футболистами, пожил в другой среде, с совсем иным менталитетом. Увидел, как смотрят на Россию извне. В общем, почерпнул для себя много полезного.

– И все же: вернись время в зиму 2009-го, перешли бы снова в «Арсенал»?

– Могу сказать абсолютно однозначно: да. Не жалею ни о чем.

– Даже несмотря на два последних года?

– Их, конечно, лучше было бы прожить иначе. Играть я хотел и хочу, но что делать, если ситуация сложилась именно так?

– Каково это, глухо сидеть на лавке?

– Это наказание. Настоящая футбольная каторга. Тренироваться, зная, что все равно не сыграешь, психологически крайне тяжело. Не знаю, как описать так, чтобы понял тот, кто подобных ощущений не испытывал, но подобной «отсидки» даже врагу не пожелаю.

– Как-то можно облегчить свое состояние?

– Зависит от ситуации. В моем случае было понятно, что играть не буду – что бы ни делал на тренировках. В итоге ты, как можешь, концентрируешься на занятиях, но их монотонность все равно давит и действует на психику.

– Можно и в депрессию впасть?

– Для того, чтобы этого не случилось, надо быть психологически сильным.

– Вы были?

– Периодами.

– Кто или что поддерживало вас на плаву?

– В таких случаях помощь всегда идет от родных и близких. В первую очередь, наверное, от мамы. Сам же я старался вести обычный образ жизни и гнать дурные мысли. Настроение было далеко не лучшим, но я старался, чтобы оно не отражалось на окружающих.

– Как оцениваете свою нынешнюю физическую форму?

– Чувствую себя хорошо.

– Из чего складывается это «хорошо»?

– Из ощущений своего тела. Мне кажется, что я готов к нормальной работе. А как оно на самом деле есть, покажет только практика.

– Времени на то, чтобы войти в полузабытый уже игровой ритм, понадобится много?

– Ну, какое-то потребуется. Но сколько именно, увидим по ходу дела.

– Болельщикам, получается, нужно немного подождать?

– Нужно не ждать, а приходить на стадион, смотреть и поддерживать.

– Но вы же не обещаете зрелище с первого же матча?

– Кто знает, кто знает…

ХОЧУ СНОВА ПОЛУЧАТЬ УДОВОЛЬСТВИЕ ОТ ФУТБОЛА

– В какую команду вы вернулись, хорошо понимаете? Насколько внимательно следили за «Зенитом» в последние полгода?

– Смотреть матчи я почти не мог, но прекрасно знаю, что «Зенит», как всегда, вел борьбу за первое место, что уже говорит о многом. Правда, в этом году ЦСКА оказался сильнее.

– Я имею в виду даже не внешние события, а обстановку внутри команды. Вы же наверняка в курсе, что она была далека от идеальной?

– Слухов вокруг «Зенита» всегда много. А чтобы понять, что происходит на самом деле, нужно оказаться внутри.

– Кроме слухов есть и факты – уход Денисова, например. Как вы к нему отнеслись?

– Мне очень жаль, что Гарик больше не в «Зените». Но опять же – так, увы, сложилась ситуация. Надеюсь, что Денисов когда-нибудь, как и я, в Питер вернется. Тем более, что Алексей Борисович (Миллер. – Прим. Б.Л.) сказал об этом, как о вполне вероятном варианте.

– Не боитесь, что уход Денисова – следствие изменившегося отношения к россиянам вообще?

– Как я могу чего-то бояться, не владея полной информацией? Вот окунусь в ситуацию полностью, тогда и оценю, где правда, а где ложь.

– Но вы же наверняка с кем-то из команды контактировали. В том числе и сейчас, перед возвращением?

– Я хочу выработать собственное мнение. Вот когда оно появится, тогда и смогу определить отношение к проблеме.

– С Халком и Данни конкурировать готовы?

– Не был бы готов, не приезжал бы.

– То есть, видите себя только на каком-то из флангов атакующей тройки «Зенита»?

– При схеме 4-3-3 – да. Если же мы сыграем, условно, в 4-4-2, то могу выйти и на позиции второго форварда. Но при Спаллетти «Зенит» всегда играл 4-3-3.

– Непростая тема отношений с болельщиками вас волнует? Помню, как негативно подействовал на вас свист во время матча Россия – Кот-д’Ивуар. Не боитесь подобного приема и в чемпионате России?

– В 15 домашних играх все, уверен, будет нормально. А на выезде нас никогда приветливо не встречали.

– В контакте с зенитовскими болельщиками не сомневаетесь?

– Не вижу причин, по которым его не должно быть.

– За эти полторы недели в Санкт-Петербурге часто встречаетесь с болельщиками?

– Постоянно.

– И что происходит?

– Приветствуют, просят автографы, фото на память. Ничего необычного. Агрессии точно не было.

– Есть цель вернуть прежнюю любовь, когда вас весь город, образно говоря, носил на руках?

– У меня есть цель хорошо играть в футбол. А все остальное – производное от этого.

– Что для вас означает «хорошо играть в футбол»?

– Забивать, отдавать передачи, вести игру.

– То есть, вернуться к оптимальному состоянию. В какой период карьеры, на ваш взгляд, оно было идеальным или близким к тому?

– Не хочу предаваться воспоминаниям. В любом случае, я сейчас другой. А какой именно, увидим на поле.

– Насколько реально ваше возвращение в сборную?

– Сам я не могу это оценить. Очень хочу, чтобы оно состоялось, но получится ли, покажет время. Все, естественно, зависит от уровня моей игры.

– Нынешний стиль сборной, основанный на повышенной надежности, вам импонирует?

– Самое главное, что он дает результат.

– И вы готовы отрабатывать в обороне еще больше, чем в «Арсенале»?

– Так, пошли провокационные вопросы (смеется). Если серьезно, сам пока не знаю, на что готов.

– После прошлогоднего чемпионата Европы вы в глазах многих российских болельщиков и журналистов – абсолютный антигерой. Это обстоятельство не смущало при возвращении на родину?

– Ну, кто-то же должен нести ответственность за поражение, а мне не привыкать. Честно говоря, даже не задумывался над этим до вашего вопроса. А если на меня снова польется известная субстанция, значит через это тоже надо пройти. В любом случае в Питере я чувствую себя комфортно. Это главное.

– Но желание что-то кому-то доказать у вас имеется?

– Знаете, мне сейчас надо играть в футбол, а не кому-то что-то доказывать. Жизнь потом расставит все на свои места. В этом я уверен.

– И чего вы сегодня хотите больше всего?

– Снова получать удовольствие от футбола.

Спорт-Экспресс