ЭСПОЗИТО: «Раньше мы все были немножко «Стальными людьми»

— На днях исполняется 40 лет знаменитой хоккейной Суперсерии СССР — Канада? Часто вспоминаете те поединки?
— Безусловно, ведь та серия изменила хоккей навсегда: и у нас, в Канаде, и в Советском Союзе. Там есть, что вспомнить. Ну, например, как в первой же московской игре, когда шло представление команд, я поскользнулся и упал прямо на свою пятую точку. Но решил превратить все это в шутку. Нашел взглядом в ВИП-ложе Дворца спорта Леонида Брежнева — он был очень серьезный, со своими большими бровями (Фил изображает ладонями два козырька над глазами) — и подарил ему воздушный поцелуй (смеется)! Помню, как у нас прямо в гостинице воровали еду, которую мы привезли с собой в СССР. Особенно быстро тогда испарились запасы нашего баночного пива.

— Вы на протяжении всей карьеры играли без шлема. Мне всегда было интересно, неужели ни разу не получали серьезных травм?
— У меня очень крепкая голова (смеется)! Во времена, когда я играл, каждый из нас был немножко «Стальным человеком». А если серьезно, то раньше в гораздо большей степени, чем ныне, были развиты принципы «фэйр-плэй». Например, действовало негласное правило — не поднимать клюшку выше плеч соперника. Хотя случались моменты, конечно. Помню, меня пару раз мощно приложили. Но в наше время доктора в таких случаях говорили: возьми пару таблеток аспирина — и все пройдет.

— У вас осталось что-то на память о той поездке в Москву?
— Я привез тогда себе большую деревянную куклу, у нее такое смешное название. Да-да, матрешка. Когда мои внуки были маленькими, они очень любили с нею играть, а я постоянно на них ворчал: «Поставьте на место, пока не поломали. Это сувенир, и я хочу его сохранить!». Еще остались несколько книг о русском искусстве, которые нам тогда подарили, и совместные фотографии с некоторыми из ваших игроков — Якушевым, Третьяком. Эти вещи мне очень дороги.

— Тогда, в 1972-м, вы могли представить, что ваши внуки будут носить русскую фамилию Селиванов?
— О чем вы говорите?! Я был уверен, что буду последним человеком на Земле, у которого появятся русские родственники. Но сейчас, когда я смотрю на своих внуков, которые свободно говорят по-русски, по-английски и по-немецки, даже вижу в этом некую изюминку. Кстати, мой средний внук Нико Эспозито-Селиванов обещает вырасти в очень хорошего хоккеиста. И годика через три-четыре и я, как дедушка, и его отец Алекс планируем заработать на нем каких-то денег (смеется)!

— И как же вы отреагировали на известие, что ваша дочь выходит замуж за русского?
— О, это была интересная история, сейчас расскажу. Моя дочь Кэрри работала у меня в клубе «Тампа Бэй Лайтнинг» менеджером, а Алекс Селиванов был нашим ведущим хоккеистом. У нас в команде действовало жесткое правило для всех — и для игроков, и для персонала: никаких служебных романов. Иначе — немедленное увольнение. И от меня все в течение месяца скрывали связь моей дочери и Алекса. А когда я об этом все же узнал, Кэрри пришла ко мне и говорит: «Папа, я увольняюсь». Я, конечно, для виду побурчал: «Ты мне целый месяц пудрила мозги, чтобы сейчас просто так взять и уволиться?!». А потом была свадьба, причем в русской церкви, Кэрри для этого даже приняла православие. Все было очень торжественно и красиво — с алтарем, со священником. Я тогда стоял и думал: почему судьба распорядилась так, что из всех моих друзей и знакомых именно мне суждено породниться с выходцем из бывшего СССР? Видимо, во всем этом был какой-то высший смысл. И сейчас, когда анализирую свои нынешние впечатления от посещения России и Украины, мне становится немного обидно, что понадобилось так много времени, чтобы до меня дошло понимание того, что мир изменился. Сейчас я понимаю, что тогда, в 1972-м, я был просто отравлен, и очень жаль, что только через 40 лет мне представилась возможность вернуться сюда.

Поблагодарив канадского гостя за интервью, в ответ я услышал «Спасибо» почти на чистом русском. Общение с зятем и внуками таки не проходит бесследно.

Имя: Фил Эспозито

Ро­дил­ся: 20.02.1942

Его имя ассоциируется с лихостью канадских профессионалов, игравших без шлемов, и суперсерией «Канада—СССР» 1972 года, в которой Фил был лучшим. В восьми матчах центрфорвард сборной Канады забросил 7 шайб и отдал 6 передач. А еще запомнился эмоциональной речью к своим болельщикам, которые освистывали команду за неуверенную игру против советских: «Мы сделали все возможное, а в ответ «Бу-у-у»! Это привело нас в уныние. Я не могу поверить в то, что нас освистывают. Если русские будут относиться к своим игрокам так же, как вы к нам, я вернусь из Москвы и персонально перед вами извинюсь. Но вряд ли это случится». Эспозито играл до 39 лет, провел в НХЛ 18 сезонов, выиграл два Кубка Стэнли, 5 раз становился лучшим бомбардиром лиги. Сейчас работает аналитиком на матчах «Тампы».

По материалам Сегодня