Правила жизни Андрея Тихонова

В период армейской службы охранял заключенных в Красноярском крае, конфликтов с ними у меня не было. Наша зона представляла собой огромный гараж, где ремонтировались лесовозы. Хотя у людей уже было по нескольку ходок, мы нормально общались – все мы люди, несмотря ни на что. Иногда ходили париться в баню. Иногда приносили им еду. Иногда женщин приводили. Там рядом с зоной был населенный пункт, где жили невыездные. Так вот среди них были гремучие бабы, которые выпивали и навещали заключенных. Один раз вместе с зэками съел собаку. В буквальном смысле. 

«Мясо» – это нормально. Главное, чтобы не кричали что-нибудь более неприятное – вроде того, что горланят в адрес судей. Хотя вообще-то это странно: никогда не относился к ЦСКА плохо, да и сейчас говорю о нем исключительно хорошие слова. Видимо, чем-то насолил им, когда играл за «Спартак».

Я люблю плавать. Научился еще в детстве. Жил и сейчас живу рядом с Клязьмой, и мы постоянно сбегали с уроков, чтобы поплавать. По шее, кстати, не доставалось. Все-таки тогда отношение к учебе было более спокойным: прогулял и прогулял. Тем более, что учился я, как и любой нормальный парень, на четверки и тройки.

Носить футболку с каким-либо номером – это еще не честь. Носить футболку «Спартака» – вот это честь. И игроки – будь то Веллитон или любой другой новичок – должны биться не за номера, а за право играть в майке, на которой этот номер напечатан.

Я осуждаю расизм. Судить о человеке по цвету его кожи – это бред. В моих командах всегда играли легионеры, и я хорошо с ними общался. Не то чтобы дружил, но приятельствовал – точно. Одного из бразильских легионеров – Мойзеса – я и по сей день считаю одним из лучших защитников чемпионата России.

Я раньше много матерился, но с возрастом перестал. Некрасиво это. Мне вот очень неприятно смотреть на тренеров во время телетрансляций и слышать, как они общаются. «Б…дь», «е.. твою мать» – такое ощущение, что других связок слов, кроме мата, не существует. Поэтому я всеми руками за то, чтобы было больше таких тренеров, как Слуцкий. От того я ни одного нецензурного слова ни разу не слышал.

Не очень люблю слова «теща» и «жена». Поэтому Надежду называю «женушкой». Снимаю перед любимой шляпу, дай бог всем такую вторую половинку!

Когда мне пришлось уйти из «Спартака», Егор в интервью сказал свою знаменитую фразу: «Когда выгнали Тихонова, мне как будто отрезали руку». Спасибо ему, конечно, за такие слова, но мне тогда было еще тяжелее. С друзьями ты не перестаешь общаться, несмотря ни на что, а команда – это команда. Так что если Егору отрезали одну руку, то мне – сразу две.

Из-за сборов я многое в жизни пропустил. Например, меня не было рядом с женой, когда она рожала второго ребенка – был в Самаре и даже не знал, что она легла в больницу. Ее ночью забрали, мне пытались позвонить, но не удавалось – выключил телефон. Когда проснулся, выяснилось, что жена родила, и я рванул к ней.

В России к футболистам, которые регулярно снимаются в рекламе, частенько относятся с пренебрежением. Не раз доводилось слышать, как Дэвида Бекхэма называют куклой. Вот что зависть с людьми делает. Человек играет в ведущих командах вроде «МЮ» и «Реала». Человек выигрывает титулы. Человек зарабатывает 50 миллионов долларов в год, пусть и тратит значительную часть из них на налоги. Все это намного лучше, чем прожигать жизнь в ночных клубах или после окончания карьеры становиться среднестатистическим алкоголиком.

После того, как вышла первая книга Рабинера о «Спартаке», мы с ним встречались, и я высказал ему слова благодарности. И за то, что написал интересно, и за то, что меня добрым словом вспомнил. Вообще, если бы кого-то что-нибудь не устроило в той книге, если бы там была какая-то откровенная неправда, думаю, на Рабинера подали бы в суд.

Мое любимое блюдо – жареная картошка. Моя жена шикарно готовит абсолютно все. Поэтому проблем, чем питаться, у меня никогда не возникает. Пожарить картошку, сварить кашу, отварить макароны – все это я могу сделать и сам. Так что, даже когда супруги нет рядом, с голоду я не умру.

Стараюсь никому не льстить. Я уже столько лет в футболе, что, наверное, заслужил право говорить то, что думаю. Высказываясь на различные темы, стараюсь никому не льстить, но при этом никого и не унижать, не оскорблять.

Наши премиальные за те шесть игр в Лиге Чемпионов 1995/96 равны бонусам за один выигранный матч в сегодняшней премьер-лиге. Что ж, другие были времена. Пусть это будет казаться брюзжанием, но сейчас миллионные контракты просят игроки, которые только вчера научились бить по мячу. Игроков «Спартака» – своей родной команды – я тоже имею в виду.

В футболе я заработал себе доброе имя и понял, как им надо дорожить. Приятно, когда тебя узнают, к тому же популярность обеспечивает и определенные жизненные привилегии, это тоже надо признать.

Мое долголетие объясняется любовью к игре, а не к деньгам. Если бы футбол мне надоел, не получал от него удовольствия, давно бы закончил карьеру.

Обменялся рукопожатием с Андреем Аршавиным и пожелал ему удачи еще в 2001 году перед матчем «Зенит» – «Крылья Советов». Парень молодой, перспективный, будущее российского футбола. Я же вижу ребят – кто из них хороший, скромный...

Самое запоминающееся путешествие состоялось в 2005 году. Маршрут: Москва – Хабаровск – Владивосток – Москва. На это ушло четыре-пять дней, такой перелет отнимает один год жизни. Сначала спишь, потом путаешь день с ночью и непонятно каким выходишь на поле. Когда одна игра, только во Владивостоке, все это не так заметно. А когда выезд спаренный, заезжаешь в Хабаровск и проводишь на Дальнем Востоке пять дней, это очень тяжело.

Знаю, кто такие локо-гелз. Когда много девчонок ходит на футбол, это нормально. У «Спартака» таких поклонниц тоже много, просто в какую-то группировку они не собирались. Хотя то, что эти локо-герлз звонили Измайлову, Билялетдинову и Сычеву на мобильники и хотели познакомиться, – это уже, конечно, перебор. Я себя от такой участи обезопасил. Когда я в 24 года стал более или менее знаменитым футболистом, то уже был женат.

За свою карьеру от сборов уже устал. Тем более таких: сначала два месяца вкалывал в межсезонье, а потом уже после начала чемпионата тебя еще на неделю туда забрасывают. Если считать, что сборы длятся два месяца в году, и умножить их на 16 лет карьеры, получается 32 месяца. С учетом того, что в «Спартаке» два дня перед матчем приходилось сидеть на базе, то выходит, я на сборах провел больше трех лет.

Хороших впечатлений от армии, естественно, нет. Но именно она сделала меня тем Андреем Тихоновым, которого все знают. Если бы не служба, может, так и играл бы до сих пор за родной «Вымпел»...

Я искренне верю: все, что ни делается, к лучшему. К тому же футбол — это всего лишь игра, а не вся жизнь. К этому надо относиться философски.

Если бы я захотел забыть свое спартаковское прошлое, то я бы все равно не смог это сделать. Красно-белый период в моей жизни оставил ощутимый след, да и люди, с которыми мы вместе играли, по-прежнему мне близки. Возможно, если бы я, как Егор Титов, с раннего детства носил ромбик на груди, я бы уже никогда не сумел перестроиться.

Безусловно, и в футбольной жизни, и в личной было много тягостных моментов, но ведь и хорошего было немало. Как же от этого отказываться? Да и приличный жизненный опыт приобрел, мудрей стал, закалился, легче стал переносить неприятности. Хотя повторить бы свой 2000 год ни за что на свете не хотел и пережить нечто подобное никому бы не пожелал.

Люди редко играют до 40 лет. Я был не самым одаренным, но много трудился. И еще у меня был тренер Романцев, таких тренеров сейчас нет. Думаю, из нынешних игроков тяжело кому-то будет повторить мой путь.

Если бы у меня был денег мешок, как у одного товарища, я покупал бы футболистов, чтобы не на скамейке держать, а чтобы они сразу играли. Смысл брать таких футболистов, а потом слышать о себе столько, что даже и слышать не хочется. Я бы поднял зарплату Быстрову, например. Многое в спартаковской игре с его уходом изменилось в худшую сторону.

Это нормальные вещи, всегда футболистов критиковали. Я на гостевые захожу редко, потому, что сегодня тебя могут облить грязью, а завтра возвысить. Есть люди, которым все по барабану, а есть те, которые любое сказанное слово близко к сердцу принимают. Я отношусь ко вторым. Поэтому стараюсь не читать, как бы я не играл.

Тренерская стезя – огромные нервы, требует неимоверных усилий. Но с каждым днем задумываюсь об этом все больше. Хотелось бы стать тренером, конечно.

Когда был молодой, перед серьезными поединками было очень тяжело – плохо спал. А сейчас более спокойно к этому отношусь, нервничаю, но не так, как раньше. Стал более спокойным и уравновешенным – больше верю в свои силы.

Я считаю, что иностранец не должен быть капитаном «Спартака». Футболист должен понимать, что это за команда, какие у нее традиции и прошлое. Плюс он должен своим примером показывать хорошую игру и на русском объясняться на поле и вне его. Можно провести 5 лет в команде, но так и не понять, где ты находишься и почему матч «Спартак» – ЦСКА важнее всех остальных. Многие легионеры даже не понимают, что это такое, когда пол стадиона кричит «мясо», а полстадиона – «кони».

Одиннадцатый номер – это очень важно для меня. В 1995 году Вова Бесчастных уехал из «Спартака» в «Вердер», и две единички достались мне. С тех пор не расстаюсь с ними. Вот уже пятнадцать лет. Даже в «Маккаби». Ни разу не переходил во время чемпионата в другую команду, если мой номер был занят. А в межсезонье его всегда отдавали мне.

Я всю свою жизнь играл в комбинационный футбол. «Спартак», который шумел в Европе, брал свое командной игрой. А в Европе нужна игра индивидуальная. Так что не думаю, что кто-либо из того «Спартака» серьезно раскрылся бы в Европе. Хотя Титова это, конечно, не касается.

Футбол – для народа, так что 2-3 матча в туре должны транслироваться бесплатно. Уровень жизни в России неодинаковый, а футбол должны видеть все.

У меня нет никаких сверхфутбольных данных. Если б я ими обладал, тогда, может быть, уже все и постиг. У меня нет природной техники, я не наделен мощью, скорость у меня не самая высокая. То есть, у меня нет компонентов, на которых я мог бы «выезжать». Остается трудиться и играть за счет головы. Я все время ищу нестандартные ходы. Образно говоря, моя стихия — голы из песочной ямы. Когда вроде бы никто не ждет, и логика отторгает.

Традиция резко расставаться со своими игроками тянется в «Спартаке» издавна. В свое время Бесков так же расстался с Романцевым, оттуда и пошло это самое «резать по-живому». Романцев играл у Бескова и помнил, как с ним когда-то обошлись. Черчесов играл у Романцева и теперь тоже режет по-живому. Это наследственность. Прекратится такое только, когда в команду придет тренер, который никогда с таким не сталкивался.

Неправильно думать, что футболисты живут по принципу: подписал новое соглашение – успокоился. Подумайте сами: когда вам повышают зарплату, у вас не появляется мотивации работать с большим усердием? У меня – появляется. Поэтому каждый новый контракт я воспринимал как новый стимул и бился на поле с новой энергией.

Все, о чем мечтал в юности, сбылось. Довелось сыграть в Лиге чемпионов против европейских грандов – «Реала», «Интера», выступать за сборную России. Карьерой доволен, хотя и не удалось попасть на чемпионаты мира и Европы.

Ни один настоящий спартаковец не перейдет в ЦСКА. Так что если меня позовут – ни за какие деньги не пойду!

При подготовке материала использованы цитаты из интервью Андрея Тихонова в «Спорт-Экспрессе», «Советском спорте», «Известиях», «Спорт день за днем», а также из записей блога «Дневники футболиста» на Sports.ru