Григорий МАКАРОВ: «Спорт мне был близок»

Свой 55-й День рождения отмечает многолетний врач мариупольского «Ильичевца» Григорий Евгеньевич МАКАРОВ. В беседе с корреспондентом клубного сайта доктор рассказал о своем жизненном пути.

-Григорий Евгеньевич, как в Вашей жизни появилась медицина? Когда Вы поняли, что медицина – это ваше будущее?
- Этот выбор я сделал в 10 классе. Передо мной были три направления: педагогика, Юриспруденция или медицина. В моей семье никто в этих направлениях не работал. После долгих размышлений, анализов и сравнений выбор пал на медицину. Собственно у меня были родственники – медики. По отцовской линии был нейрохирург, работавший в Свердловске (ныне – Екатеринбург), а его супруга была кардиологом. Но так как они жили на Урале, а мы в Украине, то, я не спрашивал их советов и не обращался за консультациями. В этом вопросе я исходил из своих внутренних ощущений и возможности реализации своего внутреннего «Я». Так в 1977 году я поступил в донецкий мединститут.

- Сразу почувствовали разницу в уровне преподавания в мединституте по сравнению со школьной скамьей? Разницу в подходе работы со студентами или какие-то новые методики?
- Дело в том, что в советское время не было большой разницы в преподавании. Что в средней школе, что в ВУЗах работали качественные преподаватели. Несомненно изменился объем получаемой информации и время для ее усвоения, осмысления и реализации. В те годы приходилось очень много работать в библиотеках – ведь не было еще интернета, доступных книг, поэтому приходилось использовать лекции преподавателей, работать в читальных залах как институтской так и областной библиотек. На это уходило много времени и немало бессонных ночей. В те годы была повышенной ответственность в обществе.

- Как Вы определились в своем медицинском направлении?
- На 6-м курсе института у нас была специализация по направлениям – терапевтический, акушерско-гинекологический либо хирургический профиль. Я, однозначно, выбрал хирургическое направление, в которое входят специальности подразумевающие какое-то вмешательство – хирурги, травматологи, лор-врачи, окулисты, анестезиологи… И весь 6-й курс мы занимались разными видами хирургии – экстренной, брюшной полости, военно-полевой и всем, что с этим связано. А когда пришло время распределения у меня мелькнула мысль поработать на флоте. Наверное, потому, что в этом не только был элемент романтизма, но и требовалась всеобъемлющая подготовка по различным вопросам. Будь-то инфекционные болезни, гигиена питания и очень многим другим. И так получилось, что мне повезло. Было всего лишь 2 или 4 человека, работавших в Азовском морском пароходстве, куда я был направлен. Уже после окончания института я еще год занимался на суше подготовкой по всем этим разделам под контролем кафедры морской медицины Одесского медицинского университета. После этого я сдал зачет и экзамены и три года работал судовым врачом. А затем когда истек срок моего трехлетнего направления я выбрал специальность – травматологию. После чего отработал 10 лет травматологом в Азовской центральной бассейновой больницы на водном транспорте, которую у нас в городе называют больницей Водников.

-Григорий Евгеньевич, все-таки, одно дело работать на суше, в стационарном кабинете с хорошим обеспечением все необходимым. И совсем другое – в открытом море. Как вам приходилось работать в таких условиях?
- Дело в том, что в те годы на судах была очень хорошая амбулатория, особенно на тех которые уходили в длительные рейсы. Не секрет, что у судового врача должны были иметься способности, для того, чтобы спрогнозировать необходимые запасы. На судах были малые операционные, наборы для оказания помощи при повреждении глаза. Случались моменты, связанные с гинекологическими заболевания – ведь на судах работали женщины. Эти ситуации мы проходили на очень серьезном уровне и то, что случалось в моей практике – маточное кровотечение, инородные тела в глазах, три случая аппендицита, которые я консервативно лечил, чтобы мы смогли добраться до суши. Я удалил 5 зубов своим пациентам под местной анестезией – были инструменты для стоматологии и я имел базовые понятия. Слава Богу, что все прошло успешно и без осложнений. Вот, с чем приходилось сталкиваться мне, как судовому врачу – это было интересно, приходилось использовать всеобъемлющие знания брать на себя большую ответственность.

- Как состоялся Ваш переход от врача-травматолога к доктору футбольного клуба? Ведь Вы в то время были ненамного старше игроков мариупольской команды. Что стало толчком к изменению размеренного ритма работы?
- Достаточно вспомнить какая была ситуация в 90-е годы. Годы проблемные, как для страны, так и для медицины. В моей жизни был эпизод, когда я год проработал матросом на индийском судне, после чего я вновь устроился в больницу Водников. И проработав буквально месяц я узнал от друзей, что будет проводиться своеобразный конкурс на должность врача в футбольном клубе. Спорт мне был близок – в студенческие годы я занимался легкой атлетикой, был в составе институтской сборной. Больших результатов не достиг, заработав первый взрослый разряд. Но футбол я очень любил, фамилии Месхи или Кипиани как и тренера Лобановского мне были известны. Поэтому переход в футбольный клуб для меня прошел легко. Спортивная медицина подразумевает большой объем знаний по множеству специальностей. Я был готов к этому! Конечно, в спортивной медицине есть свои нюансы, но для этого были специальные объемные курсы, которые я прошел и получил специализацию и сертификат по спортивной медицине. Любая дисциплина, как и любая другая подразумевает постоянное совершенствование своих знаний. Поэтому за годы работы мной были посещены множество конференций по спортивной травматологии, физиологии – смежным моментам, которые помогают в работе врача.

- Можете сейчас вспомнить своего первого пациента в нашем футбольном клубе?
- Сложный вопрос… Даже и не вспомню сейчас. Я не могу сказать, что у меня были пациенты с серьезными памятными травмами. Наша задача все-таки больше направлена на профилактику. Поэтому я не осуществляю оперативного вмешательства. Поэтому мне важно знать тех специалистов по разным направлениям, которые гарантированно и качественно проведут операцию. А я уже занимаюсь реабилитацией.

- Самый запоминающийся случай в Вашей практике в «Ильичевце»?
- Может быть это мои первые впечатления от восстановления последствий операций на крестообразных связках. Это было новое дело в реабилитации и требовались знания не только по травматологии и ортопедии, но и по человеческой физиологии, чтобы подводить спортсмена на каждом этапе к новым адекватным нагрузкам. Чтобы было сочетание приведения в спортивный тонус и в тоже время, чтобы оперированный объект был адаптирован к нагрузкам и не было осложнений. Первыми пациентами по восстановлению крестообразных связок были Олег Красноперов и Сергей Грибанов, которые затем успешно продолжили свою футбольную карьеру. Выходит, что первый блин был не комом!

-В своей практике вы сталкивались с иностранными легионерами. У нас в команде были камерунец Эрик Камдем Камдем, бразильцы Майкон, Северино Лима и Рожерио Корреа. Как они переносили нагрузки? Насколько восстановительные качества легионеров из южных стран отличаются от отечественных футболистов?
- Практически у всех южных народов, будь то африканцы или латиноамериканцы обладают своеобразным мышечным метаболизмом. И при повреждениях мышц они лучше восстанавливаются. Уже замечено, что чем севернее проживает тем больше у них повреждений мышц и наоборот. Это был мой первый опыт с легионерами из стран Африки и Южной Америки.

-Кроме медицинских вопросов Вы также отвечаете и за рацион футболистов. Насколько изменилось питание игроков с тех времен, когда вы попали в команду?
- За эти годы изменилось и отношение молодых игроков в вопросе питания и руководства клубов. Любое качественное питание требует адекватного отношения в денежном вложении в это дело. Молодежь больше интересуется как питаются ведущие игроки мира и известных команд, члены различных сборных. Поэтому наши игроки хотят этому также соответствовать и мне часто задают вопросы. Питание сейчас стало более специфичным, чем раньше. У нас ограничено потребление животных жиров, а в игровые дни мы от них полностью отказались, в рационе исключена свинина. Зато появилось больше морепродуктов, свежих овощей и фруктов, то что более естественно для человека. Поэтому на этом мы акцентируем свое внимание и внимание игроков.

- Григорий Евгеньевич, для Николая Петровича Павлова, которого Вы знаете уже много лет, не существует мелочей в футболе. Насколько тесно проходит ваша совместная работа?
- Николай Петрович стал моим первым руководителем в футбольной команде. Он проводил со мной собеседование. Поэтому от общения с Николаем Петровичем у меня формировалось мое мировоззрение в плане отношений: главный тренер – врач. Естественно, за годы работы с учетом всех практических ситуаций наши отношения динамически изменялись. Изменялся Николай Петрович в связи с новыми футбольными веяниями и требованиями, изменялись его требования к медицине. Изменялся также и я. Неизменным остается одно – мы стараемся выполнять все требования главного тренера. Понятно, что может не во всех медицинских вопросах Николай Петрович глубоко сведущ – но это в принципе, не его дело. Но я могу сказать, что мы работаем в одной связке. Что-то я ему объясняю и разъясняю ситуацию, но направление, которое необходимо для, допустим, восстановления футболиста и определение какого результата мы хотим добиться от футболиста придает главный тренер.

-Григорий Евгеньевич, наверняка, за свою многолетнюю работу в нашем клубе Вы, идя в ногу со временем, вносили какие-то новшества в работу спортивного врача?
- Мною внедрен мониторинг всех повреждений опорно-двигательного аппарата у спортсменов клуба, их восстановление с помощью ультразвукового прибора, что позволило улучшить дифференциальную диагностику травм, оптимизировать сроки лечения и реабилитации. Применение плазмы обогащенной тромбоцитами значительно сократило сроки лечения травм и заболеваний костно-мышечной системы.  А разработка и применение «Протокола ведения пациента» с реабилитационной программой дало возможность систематизировать отношения врач – пациент – тренер.   

- Из текущего состава у Вас есть наиболее частый пациент?
- Мне бы не хотелось называть фамилии пациентов. Есть ребята, которые не столько пациенты спортивного врача, а более детально углубляются в свое состояние и мысли о каких повреждениях и ощущениях после физических нагрузок. Я не могу их назвать завсегдатаями моего кабинета. С ними нужно разговаривать, вести психоаналитический момент общения. А давать оценку насколько склонен тот или иной футболист к получению травм… Я думаю, что это все идет от головы человека – насколько он погружается в себя, как он себя слушает, насколько перестраховывает себя в ситуации. Современный футбол – довольно атлетичный вид спорта и, соответственно, травматичный. Кто как переносит различные стыки зависит от его внутреннего состояния организма, его отношений к травмам, себе и своей профессии. Большинство ребят знают куда они пришли, они с детства занимаются футболом, знаю, что это такое. И отношение к травмам и заболеваниям, связанным с футболом они переносят адекватно.

- А мнительные футболисты бывали в Вашей практике?
- За все время работы в нашем клубе у меня было всего 2 игрока. Я не буду называть их фамилии. Один из них еще действующий футболист, а второй – уже работает тренером. Все люди разные и каждый переживает по своему ситуации.

- В «Ильичевце» нет врача-психолога. И его функции ложатся на плечи Вам и тренерскому штабу. Это накладывает отпечаток на работу?
- Работа психолога с командой – это давняя тема. Ее понимали еще во времена союзного футбола. Валерий Васильевич Лобановский в те годы занимался этим вопросом. Психолог должен быть погружен в нашу среду, должен знать индивидуальные особенности каждого человека, должен быть с командой каждый день в разных ситуациях, чтобы конкретно поговорить или обсудить какую-то тему. Не каждый футболист сможет подойти и открыться незнакомому человеку. Огромная роль по здоровому психологическому климату в команде ложится на главного тренера, также на тренерский штаб и медперсонал в том числе. Тон задает главный тренер, а остальные разрабатывают свое направление. Если честно, я не сторонник дополнительного нового специалиста, занимающегося сугубо психологией. Спортивная психология – это часть жизни футболиста, которая имеет свойство проявляться везде и везде нужна ее коррекция – и в быту, и на сборах, в тренировочном состоянии, в межматчевых промежутках, когда нужно найти слово, чтобы стабилизировать внутренний мир футболиста.

- Болельщик перед матчем видит, как игроки из разных команд стоя на поле общаются между собой. А как происходит общение между врачами команд?
- Конференции, о которых я ранее упоминал, они не по спортивной медицине и не спортивной травматологии, в частности. Они могут быть по кинезио-тейпированию, по мрт-диагностике повреждений опорно-двигательного аппарата. То есть то, что немаловажно для меня. Чаще всего мы с коллегами из других клубов встречаемся на курсах усовершенствования, которые проходят раз в 5 лет. Особенно теплые отношения у меня сложились с коллегами из донецкого «Шахтера», еще в бытность работы испанского специалиста Пако. Он активно проводил региональные мини-конференции, приблизительно 2 раза в год собирал врачей из футбольных клубов нашего региона, где мы обсуждали травмы мышечные или связочного аппарата. С тех пор у нас остались замечательные отношения и с Пако и с Артуром Леонидовичем Глущенко.

Не могу также не упомянуть и патриарха футбольной медицины Владимира Игоревича Малюту. Я с ним познакомился в 2005 году, во время работы в сборной Украины. Дай Бог ему здоровья и дальнейшего профессионального совершенствования.

Также теплыми словами хочется вспомнить специалистов с которыми приятно работать и общаться - врачей киевской клиники современной ортопедии Руслана Алексеевича Сергиенко Анну Яковлевну Вовченко, которые делают операции нашим футболистам на коленных суставах, крестообразных связках, менисках, после различных переломах костей голени – низкий поклон им и благодарность. Потому, что всякое восстановление – это 50 процентов от общего дела. А первые 50 процентов делаются руками травматологов-ортопедов. Насколько они все правильно и качественно сделают – от этого зависит все последующее восстановление.

Назову также профессора Вячеслава Дмитриевича Попова из спортивно-медицинского комитета федерации футбола Украины, который проводил курсы усовершенствования и с которым всегда можно было решить любой вопрос своевременно и в полной мере.

- Григорий Евгеньевич, как Ваша семья относится к частым выездным играм?
- Моя супруга – тоже врач. Тем более после всех ночных дежурств и ургентств, которые я вел еще работая травматологом в больнице Водников в течение 10 лет – для нас это не ново. Мы в таком режиме работаем. На дежурствах бывало мы сутками отсутствовали дома. Принял звонок – и врач поехал по вызову. Поэтому мое отсутствие 2-3 дня в неделю – все к этому уже привыкли. Благо, что есть средства коммуникации – телефон, скайп. Я думаю, что отсутствие в течение этих нескольких дней стабилизирует отношения в семье и не дает возможности надоесть друг другу (улыбается).

Досье.

Григорий Евгеньевич Макаров. Родился 21 октября 1959 года.

С 1997 года работает в футбольном клубе «Ильичевец».

Работал врачом национальной сборной команды Украины по футболу в отборочном цикле Евро – 2008 на матчах: Литва – Украина, Украина – Франция.

Награжден медалью Федерации Футбола Украины «20 лет ФФУ»

Высшая квалификационная категория по травматологии и ортопедии.

Высшая квалификационная категория по спортивной медицине.

Пресс-центр ФК «Ильичевец»