От Алехина до Таля: 5 чемпионских разгромов от человека на купюре

Выдержанный Керес

Он так и не стал чемпионом мира, но удостоился уникальной почести: стал первым шахматистом в истории, который увековечен на купюре – 5 эстонских крон (а позднее его изображение появилось на монете достоинством в 2 евро). Пауля Кереса называли наименее советским из советских шахматистов: элегантный костюм, безупречный пробор, эффектный галстук, изысканные манеры, неповторимый шарм. На фоне осточертевшей совковой повседневности он действительно выглядел белой вороной. Родился в Нарве в 1916 г., учился играть по немецкоязычным книжкам, мультичемпион Эстонии и мультичемпион СССР.

Круг интересов маленького Пауля был очень широк: пианино, составление кроссвордов, изготовление глиняных музыкальных инструментов, шахматы, теннис (имел 1-й разряд по этому виду спорта), футбол, волейбол, плавание, секретарство в спортивном кружке в гимназии. После советской оккупации Эстонии принимает эсэсэсэровское гражданство (при этом русского языка он поначалу абсолютно не знал!), и на чемпионате Страны Советов 1940 г. занимает 4-е место. В бурные 1940-е играет в соревнованиях на территории Третьего Рейха, вносится в перечень врагов Советской власти в Эстонии, однако при содействии и всесторонней поддержке эстонских энкавэдэшников и руководства тамошней компартии постепенно заслуживает индульгенцию. Впрочем, доносы и клевета на шахматиста продолжались, однако после смерти Сталина ситуация несколько нормализовалась, а Керес получил возможность заниматься непосредственно шахматами. Хотя под наблюдением КГБ выдающийся гроссмейстер и его жена Мария Констанция (прожила долгую жизнь, покинула этот мир в 97-летнем возрасте уже в ХХІ в.) пребывали все время. В одной из справок из архивов КГБ 1965 г. указано: «Семья живет богато, является владельцем американского лимузина». Именно так! На границе оттепели и застоя!

Вечно второй

В 1950–1960-е Пауль четыре раза подряд занимал 2-е места в турнирах претендентов, не получая возможности отобраться на матч за мировую шахматную корону. «Вечно второй» – досадное прозвище, однако приклеилось оно к Кересу прочно. Мог стать и первым советским (ох, хочется взять это слово в кавычки в этом контексте!) президентом ФИДЕ, ведь его кандидатура не вызывала оппозиции у западных стран, однако не проявил соответствующей воли, признав, что не сможет быть самостоятельным во главе ФИДЕ. «Самостоятельно я могу только книги писать», – говорил Керес.

Показательный факт. Когда в 1974 г. Виктора Корчного ждал финальный матч претендентов против Анатолия Карпова, Спорткомитет и руководство шахматной федерации СССР были полностью на стороне его соперника. Конечно, для советских гроссмейстеров это не было секретом. Корчному предложили свои услуги только Бронштейн и Керес. Но, в конце концов, дебютными идеями Бронштейна Корчной воспользовался, а вот предложение Кереса отверг. «Я сделал с ним только несколько ничьих, проиграв четыре партии, и у меня было чувство, что, если бы я согласился на его помощь, за доской боролся бы уже он, а не я. Шахматный авторитет Кереса слишком давил на меня», – объяснял свое решение Корчной много лет спустя.

Кстати, шахматный диссидент считал, что если бы Керес остался на Западе (а соответствующая возможность была, Стокгольм манил), то чемпионскую корону, в конце концов, завоевал бы. Интересная мысль, достойная глубокой проработки.

Последняя победа доброжелательного аристократа

31 мая 1975 г. Керес прилетел из Ванкувера (где в последнем туре представительного турнира одолел белыми американца Уолтера Брауна) в Хельсинки. На следующий день гроссмейстер должен был отправиться на корабле в Таллинн, но в отеле ему стало плохо, и Кереса госпитализировали в больницу Хельсинкского университета. Врачи диагностировали инфаркт. На следующий день гроссмейстеру стало легче, его навещал в палате финский шахматный деятель Симо Нуотио. Кересу порекомендовали остаться в больнице еще на две недели, поэтому жена не торопилась ехать к нему. Но через несколько дней в 59-летнем возрасте Керес ушел из жизни.

В похоронной процессии Пауля Кереса на улицах Таллинна приняли участие около 100 тыс. человек (население Таллинна в то время не превышало 400 тыс. жителей): мужской хор, множество цветов, гроб с телом несли лучшие спортсмены Эстонии того времени. Шахматиста похоронили на кладбище Метсакальмисту, где обрело вечный покой немало выдающихся деятелей Эстонии.

Если говорить о творческой манере великого эстонского гроссмейстера, то его можно назвать универсалом. И яркие жертвы, и какая-то запредельная острота (приверженность к королевскому гамбиту – тому свидетельство), и умение терпеть в вязкой позиционной борьбе, и виртуозность в эндшпиле, и энциклопедичность дебютных знаний – все это отличительные черты настоящего мастера. В нем было что-то такое, что можно было назвать, по определению немецкого гроссмейстера Вольфганга Унцикера, «доброжелательностью аристократа». Вспомним некоторые его победы над чемпионами мира (а Керес побеждал 9-х обладателей высшего шахматного титула, кроме него, это удавалось лишь Виктору Корчному и Александру Белявскому), которые без преувеличения вошли в сокровищницу шахматного искусства.

1. Керес – Алехин, Маргит, 1937

Замечательная победа эстонца, которая во многом обусловила его общую победу (вместе с американцем Ройбеном Файном) на турнире в британском Маргите. Алехин, в конце концов, отстал на 1,5 очка, не сыграв ни одной партии вничью в этом соревновании. Не без жертвы ферзя, но тут соперник Кереса не стал ее принимать. Как только Керес занес руку для этого хода, Алехин ушел из турнирного зала без единого слова. Однако через 20 минут вернулся, чтобы признать свое поражение, ведь мата, если принять жертву, не избежать. Замечу, что эстонец иронично называл российского чемпиона мира «Алешкой».

2. Керес – Капабланка, Харлем, 1938

Жертву коня великий кубинец не принял. Как следствие, остался без пешки. И это небольшое материальное преимущество эстонец впоследствии мастерски реализовал. И на этом АВРО-турнире Керес разделил 1–2-е места с Ройбеном Файном. Позади остались Ботвинник, Алехин, Эйве и Капабланка. Эстонский гроссмейстер оказался единственным на том элитном соревновании, не потерпевшим ни одного поражения!

3. Эйве – Керес, Роттердам, 1940

Замечательный пример творчества выдающегося эстонского шахматиста, когда ферзь (снова!) принесен в жертву атаке. Некоторые в свое время считали эту жертву не совсем корректной, но, в конце концов, исследователи творчества Кереса пришли к выводу, что все было продумано наилучшим образом. После жертвы ферзя и до того, как Эйве сложил оружие, прошла добрая дюжина ходов.

4. Керес – Спасский, Гетеборг, 1955

Какая же красивая матовая атака на короля черных! Снова предложена жертва ферзя, и очередной чемпион мира сразу признает тщетность своих надежд спастись! На этом межзональном турнире при 21-м участнике Керес финишировал 2-м после Давида Бронштейна.

5. Таль – Керес, Белград, 1959

В том кандидатском турнире победил Таль, однако из 4-х партий против Кереса рижанин проиграл 3, а выиграл лишь одну (ничьим – отказ!). Эта партия была сыграна в 24-м туре, и эстонский шахматист в ферзево-коневом эндшпиле сумел застать врасплох Таля маневрами своего ферзя, получить 2-пешечное материальное преимущество и довести, в конце концов, партию до победы.

Алексей РЫЖКОВ