Валентин Иванов: "Знаете ли, у нас в футболе все разбираются"

Арбитр ФИФА Валентин Иванов вернулся с чемпионата мира в Германии в ореоле славы – как человек, который ярко проявил себя в матче 1/8 финала Голландия – Португалия (0:1), показав игрокам 16 карточек разной масти. Иванов встретил делегацию журнала MAXIM в своей загородной резиденции и устроил нам радушный прием.

ЧЕРНЫЕ ДАТЫ

Это, правда, выяснится позже. А пока нас встречает угрожающая табличка на кирпичном столбе: «Я буду у ворот за пять секунд. А ты?» Фразу якобы произносит черно-белый бультерьер внушительных размеров, и тягаться с ним в скорости не возникнет желания даже у Бена Джонсона. Осторожно просовываю голову в калитку: «Валентин Валентинович, вы дома?»

Иванов ждет нас на крыльце в плетеном кресле. Оказывается, наша делегация – вторая на сегодняшний день. До этого были телевизионщики, а прямо в то время, когда я беру интервью, арбитру звонят с… американского радио. Иванов удивляется: «Вроде бы сборную США я не судил». Но весь мир хочет знать подробности мирового рекорда по карточкам.

Чтобы не превратиться из дачника в «говорящую голову», Иванов поступил мудро. Выделил в своем календаре «черные даты» и на них начал приглашать журналистов. «Все равно день пропал», – вздыхает Иванов. Но общение ведет честно и времени дает сколько попросят. Я же стараюсь избегать вопросов, на которые Иванов отвечал тысячу раз. Одному только «Советскому спорту» во время и после германского чемпионата арбитр дал с десяток интервью.

– Недавно Путин отвечал на вопросы в Интернете. Один из самых популярных был таким: «Владимир Владимирович, как вы относитесь к судейству Валентина Валентиновича Иванова на ЧМ? Может, его в правительство пригласить?»

– И что Путин сказал?

– Этот вопрос до него не дошел. Но если бы президент ответил, думаю, пост генерального прокурора вам бы предложили.

– Хм... Вы ждете, что я буду размахивать руками: вот бы я бы… Начну учить жизни политиков. Нет, мне знаний не хватит. Да и не хочу я быть таким же дилетантом, которые обсуждают действия арбитров. Знаете ли, у нас в футболе все разбираются. Нет, каждый должен заниматься своим делом.

ПРОФЕССИЯ – ФУТБОЛ

Вообще-то он – учитель. Доцент на кафедре физического воспитания Университета дружбы народов. По крайней мере, там хранится его трудовая книжка. Как признается сам Иванов, в РУДН он теперь почти не бывает. Времени не хватает – то к чемпионату мира нужно готовиться, то к отборочным матчам, то финал Кубка конфедерации обслуживать. Но вторую работу, даже формальную, не бросает. Так у них, судей, почему-то принято: одни числятся дантистами, другие – почтовыми служащими…

– Почему судья не может сказать прямо, что его профессия – футбол? Похоже на советских хоккеистов, которые числились токарями, сварщиками при заводах, зато в спорте были любителями и обыгрывали всех подряд, включая канадских профессионалов.

– Видимо, эволюция футбола до этого еще не доросла. Есть масса сложностей… Но я уверен, все равно к этому придут. Это же очевидно – даже если ты судишь матчи первой лиги чемпионата России, все равно уже де-факто – профессионал. Потому что должен не только летать по стране, но и тренироваться каждый день. Как и любой игрок. Чтобы бегать с ними полтора часа за компанию. А еще нужно отдыхать. Футболисты же должны восстанавливать силы. А если тебе будет надо на другую работу идти – физическая форма станет хуже. Ты не будешь готов к судейству на высоком уровне. Видите, замкнутый круг.

– А хобби у вас есть? Одни арбитры, может, крестиком вышивают, другие стихи пишут.

– Ой, нет. Ни охотой, ни рыбалкой не увлекаюсь. К сожалению для вас, журналистов, марки тоже не собираю. Как отвлекаюсь? Банально. Кино люблю смотреть, книжки читать. Из последнего – Улицкая. «Искренне ваш Шурик». А еще – детективы. В дороге нужно легкое чтиво, чтобы убить время.

– Наверное, после чемпионата мира раздали интервью столько, сколько за всю предыдущую карьеру?

– Вообще-то я мало общаюсь с прессой… Стараюсь, по крайней мере. Но сейчас вроде и деваться некуда. С одними журналистами разговариваешь, а как другим отказать? Сразу возникает вопрос. Вы же обидчивые все, братья по перу.

ГАЛА! ГАЛА!

В садике при входе висит истерзанный в хлам кусок брезента. Рони постарался – так зовут собаку Иванова. Молодой бультерьер, похожий на упитанного кабанчика. Хозяин запирает пса в дальней комнате. И понятно почему. Когда Иванов выводит Рони для одного снимка, то еле удерживает его на цепочке. Гиперактивная собачка.

Когда для съемок требуется стремянка, Иванов зычно спрашивает: «Гала, где это?» Нужно найти форму: «Гала, где это лежит?» Без жены Валентин Валентинович как без рук. Скучает, просит, чтобы и она была на площадке. А потом рассказывает вот такую историю.

– Хотя окончил школу с хорошим аттестатом, я на самом деле ни фига не любил учиться. В голове, как у любого нормального пацана, был один футбол. И уроков почти не делал. А все контрольные списывал со шпаргалок девочки Гали, которая училась в параллельном классе. И получал одни пятерки. Мне это так понравилось, что Галя в итоге стала моей женой (улыбается).

– Один из моих футбольных коллег заметил: Иванов после чемпионата мира стал совсем другим человеком. Более коммуникабельным с прессой.

– Это не потому, что я сильно изменился. Просто прошло первенство планеты. И я прекрасно понимаю, что от интервью никуда не денешься. А дальше идет снежный ком: даешь интервью одной газете – звонят из другой…

– Удивительно, что во время чемпионата мира вы давали интервью по телефону даже после матчей. Хотя вроде бы правила ФИФА это запрещают.

– Да, у меня не было такого большого права. Но я понимал, какой колоссальный интерес болельщиков к этому турниру. Никакая Лига чемпионов даже рядом не стояла… Я знаю, что интерес к моей персоне рано или поздно пойдет на спад. И я живу в предвкушении этого счастливого дня. Перетерплю.

РЕТРОСТИЛИСТИКА

Концепция съемок такова: Иванов, как заправский каратист, должен рубить рукой большие куски хозяйственного мыла. Вроде как решительно опровергая поговорку «судью на мыло». Иванов, подумав, соглашается. Облачается в форму арбитра, засовывает в нагрудный карман две карточки – желтую и красную. И по отмашке фотографа начинает делать резкие движения, в паузах продолжая отвечать на мои вопросы.

– К чему вас призывают на семинарах ФИФА? Чем больше удалять, тем лучше?

– Политика такова – грубости должно быть по минимуму. А удаления – уже следствие. Футболисты должны быть более аккуратными, если хотят остаться на поле до финального свистка.

– Тофику Бахрамову после ЧМ-1966 дали прозвище «Цвай-Драй»: мол, 2:3 не в пользу немцев. А как вас называют в футбольной тусовке?

– Валентин Валентинович Иванов. Или просто по фамилии. Может, дома у кого-нибудь есть прозвища – зайчик, котик… А когда мы живем на турнирах, зовем друг друга только по протоколу. Хоть Валентин Иванов, хоть Хосе Мария Родригес.

– Я пишу о хоккее: в нашем спорте делают все, чтобы судейские ошибки свести к минимуму. Вводят видеоповторы, камера сверху, камера снизу, оператор сидит на галерке и все смотрит по монитору. А в футболе этого стараются избегать, оставляя игру такой же, как и в XX веке.

– Не сравнивайте. Хоккей, как и американский футбол, – игра с чистым временем. Люди привыкли, что во время матча бывает много остановок. Смены составов, рекламные паузы… У футбола другая стилистика. Его даже рекламой запрещают перебивать. И если кардинально перестраивать игру, чисто внешнее восприятие футбола стильно изменится. А вот пойдет ли это на пользу, никто толком не знает. От добра добра не ищут – если в наши дни такой колоссальный интерес к футболу (в том числе из-за судейских ошибок!), то, может, и не стоит заниматься модернизацией. Разговоры об этом идут после каждого скандала. Но конструктивного, заметьте, никто ничего не предлагает. Почему? Народ это устраивает.

– Если начать разговор о финале ЧМ-1966 между Англией и Германией, все сразу вспомнят ошибку Тофика Бахрамова, засчитавшего гол англичан. Хотя мяч после удара Херста попал в ленточку.

– Я слышал, что провели экспертизу по телевидению. Но вы видите, этот финал даже через сорок лет обсуждают!.. А вы знаете, что в игре бывают такие спорные ситуации, что даже по монитору не определишь, кто прав и кто виноват. Свистнешь в одну сторону – другие недовольны. И что прикажете делать? Сколько давать времени арбитру для изучения записи? Полматча?

НЕРВНАЯ РАБОТА

Иванов рубит мыло уже третий час. Это на моей памяти самая длительная съемка спортсмена для MAXIM. Хорошо было Павлу Дацюку. Встал к стенке на 15 минут, принял пару поз, фотомонтаж – и, пожалуйста, Человек-паук готов. Уже рот сводит от зевоты, все устали. К чести Иванова, он достойно выдерживает испытание, не торопя нас с уходом. Только шутит, что Рони что-то в комнате засиделся, пора спустить его с цепи. Спасибо вам, Валентин Валентинович, за колоссальное терпение.

– У вас в карьере были курьезные случаи?

– Вроде бы свисток не терял… Ну, бывало, выходил без «бипа». У помощников ведь флаги с сигналом, и когда они нажимают, у главного этот «бип» дребезжит. Ну и что, приходилось работать визуально. По старинке. Иногда матчи отменяли, но я тогда во второй лиге работал… Особых курьезов не было.

– В общем, скучная карьера…

– С такой работой не соскучишься. Такая она нервная. Как бы хотел, чтобы все матчи по 5:0 заканчивались! Никакой интриги. Все хорошо, понятно.

– Вам самому когда-нибудь показывали красную карточку?

– Когда я был профессиональным игроком – ни разу. А в философском смысле… Гаишник остановил и машину отобрал или из института выгнали – такого тоже не случалось.

– Завидую я вам: жизнь без обломов, карьера без курьезов…

– Поставьте себя на мое место. И поймете, что вся карьера – сплошной колорит. Каждый год суперважные матчи, кто-то за что-то бьется, потом это в прессе мусолят, журналисты обрывают телефон... И так всю жизнь. Калейдоскоп. Скучно, да?

Павел Лысенков, Газета Советский Спорт