ЕМЕЛЬЯНОВ: «В Украине люди более открытые, чем в России»

Восемнадцатилетнего воспитанника тольяттинской академии имени Коноплева два года назад брал на стажировку лондонский «Челси», а в прошлом сезоне донецкий «Шахтер» заплатил за него миллион долларов. Сейчас Емельянов арендован луганской «Зарей» и постоянно играет в основе.

«ССФ» позвонил в Луганск, чтобы узнать, как у Романа дела, а заодно поинтересоваться, почему современная молодежь перестает интересоваться футболом после первой большой зарплаты.

ПЕРВЫЙ МИЛЛИОН НЕ ДОЛЖЕН СТАТЬ ПОСЛЕДНИМ

– В последние годы за российской футбольной молодежью закрепилось неприятное реноме: будто, заработав первый миллион, они думают не о том, как заработать второй, а спешат потратить первый…
– Я о таком не слышал, да и не замечал за партнерами такого.

– Сейчас все приводят в качестве примера твоего партнера по юношеской сборной Александра Кокорина – мол, еще два года назад он старался, грыз землю за «Динамо», а сейчас все больше старается в других клубах – ночных…
– Не мне судить, но причин может быть много. Например, функциональная готовность: если предсезонка в клубе получилась скомканная, то потом твоя неважнецкая физподготовка обязательно где-нибудь вылезет. У молодых это особенно чувствуется.

– А есть такие сверстники, кто уже скопил цифру из шести нулей?
– Ну, Игорь Чайковский, с которым мы вместе в «Зарю» из «Шахтера» перешли, наверное, скопил. Если мы о рублях, конечно. Но он на тренировках работает так, что по нему и не скажешь.

– А как себя удержать от соблазна? Вчера ты учился в спортинтернате и твое пособие – 100 долларов. А сегодня ты подписал первый профессиональный контракт, на тебя свалились, ну, например, сразу 5000…
– Соблазн, конечно, есть – много ведь о чем мечтаешь. Но я стараюсь не думать о деньгах и не сорить ими особо. Надо думать не только о том, что будет завтра, но и про послезавтра забывать нельзя. Сегодня у тебя есть хороший контракт и перспективы, но завтра, если ты не будешь работать, тебя выкинут на обочину. Будешь играть по низшим лигам, а из этого болота уже выбраться сложно. Я насмотрелся на эту безнадегу, когда за тольяттинскую «Академию» играл. Поэтому лучше сразу выбросить первый заработанный миллион. Из головы!

– Давай я перечислю атрибуты футбольной молодежи, а ты поправишь меня, если что не так: пестрые бутсы, татуировки на руках и на теле, дорогие тачки и непременно сумка дорогой марки Louis Vuitton. Ничего не забыл?
– Вроде нет, – смеется Роман.

– Ты тоже играешь в бутсах ядовито-зеленого цвета. Что это за мода такая?
– А нам других и не дают. Фирма выпускает бутсы такого цвета – наверное, чтобы в глаза бросалось.

– То есть ты хочешь сказать, что специально никто пестрые бутсы не носит? А вот бразилец Зелао из «Сатурна» вообще одно время играл в бутсах разного цвета. Это зачем?
– У него спросите. На моей памяти только один раз было так, чтобы кто-то на поле в разных бутсах выходил: Никита Бочаров из юношеской сборной. Но у него просто одна бутса на разминке порвалась, а запасная его размера была другого цвета. Пришлось играть.

– Машину уже купил?
– Да. Как только права получил, заказал авто. Скоро должны пригнать в Донецк.

– Дорогая?
– По сравнению с теми, что я видел на парковке у клубной базы «Шахтера», довольно дешевая – «Honda Accord». Поначалу, конечно, хотелось что-нибудь из ряда вон. Даже одолжить хотел у Дарио Срны – он мне уже готов был дать денег. Но потом подумал: зачем я бегу впереди паровоза? Мне же только 18 лет стукнуло! А вдруг я эту дорогую тачку разобью завтра, и что тогда? Нет, сначала надо научиться хорошо ездить и добиться чего-нибудь настоящего в футболе. А потом можно и пошиковать. А сэкономленные деньги я уже родителям отправил.

– Татуировки у тебя тоже есть.
– Сделал год назад на обоих предплечьях. Две надписи на испанском, обе родителям посвящены. Содержание надписей держу в секрете – только родителям рассказал.

– Надо полагать, они не очень обрадовались?
– Поначалу да. Даже немного ругались – зачем, мол, тело свое уродовать, ты еще молодой, потом пожалеешь, а сделать уже ничего нельзя будет… Но когда рассказал, что это за надписи, они сразу оттаяли.

– А почему по-испански?
– Язык красивый, мне нравится.

– Учить будешь?
– Не знаю, может быть, когда-нибудь…

– Когда тобой заинтересуется какой-нибудь испанский клуб?
– Если честно, мне больше английский футбол по душе, там борьбы много, все по-настоящему. А в Испании симулянтов много. Симулянтов не перевариваю!

«АНГЛИЙСКИЙ ПОКА НЕ ДАЕТСЯ»

– Английский ты тоже учил, когда в лондонском «Челси» играл. Как успехи?
– Никак. Нагрузили меня тогда словарями и учебниками по самую макушку. Но тогда как-то не пошло.

– Но учить все равно придется!
– Я понимаю. И когда-нибудь и сяду за учебники. Но не сейчас.

– Когда ты последний раз держал в руках книгу?
– Ух, год назад, наверное. Автора не помню. Но называлась книга «Между небом и землей». Красивая такая история любви про парня, который попал в аварию, а его спасла девушка. Я уж теперь всех подробностей не помню.

– Сейчас все больше джойстик от приставки в руках держишь?
– Я не большой фанат компьютерных игр, хотя, если на сборах у кого-то в номере есть приставка, могу и поиграть. Я больше Интернет люблю, общение.

– Тяжело было в 17 лет решиться на переезд на Украину? Это ведь уже заграница…
– Да какая это заграница? Все то же самое – язык, традиции, менталитет. Разве что люди на Украине более открытые и простые, чем в России. Они всегда изначально настроены на позитив. Поэтому проблем с адаптацией у меня, как понимаете, не возникло.

– А девушки где красивее?
– На Украине.

– Чего тебе больше всего не хватает на чужбине?
– Родителей. По ним всегда скучаю.

– Ты чувствуешь себя «блатным» – все-таки знаком с Хиддинком, под крылом у Романа Абрамовича, даже ужинали как-то раз вместе?..
– Я понимаю, что как меня бережно опекают, так могут легко и забыть. Никто нянчиться со мной не будет, если толку чуть. Поэтому я воспринимаю это как дополнительную ответственность. Нельзя подвести ни себя, ни академию, ни родителей, которые мной гордятся.

– А в команде в тебя не тычут пальцем? Мол, этот, как бы ни тренировался, все равно играть будет…
– Здесь, на Украине, про академию и Абрамовича, кажется, вообще никто не знает. Или им дела до этого нет. Ну и хорошо. Мне так проще с людьми общаться. Да и в России я с этим не сталкивался.

– Говорят, через пять-шесть лет ты так или иначе будешь играть за первую сборную – позиция опорника-то в стране дефицитная!
– Да мне бы в «молодежку» через год-другой попасть – я от счастья лопнул бы. А первая сборная… Ну не знаю. Конечно, я мечтаю играть за свою страну, но говорить об этом сейчас слишком рано.