Герой невидимого фронта

Вадик. Так называли его самые близкие друзья, для которых 24 часа в сутки были открыты двери его дома, кошелек и большое сердце. Всех остальных сдержанный и немногословный Владимир Иванович держал на дистанции. Он не любил выходить под софиты, фотографироваться с кубками, скупо и по большим праздникам рассказывал о себе прессе. Мой одесский коллега Юрий Усатюк - один из немногих журналистов, кому посчастливилось взять у легендарного капитана «Черноморца» более-менее пространное интервью, поражался, что Плоскина ни разу не вспомнил о каком-либо из своих многочисленных спортивных подвигов. Зато, освежая в памяти подробности драматичных баталий с «Вердером» и «Реалом», вдруг признался: «До сих пор не могу забыть, как после моей ошибки пропустили в Мадриде гол от Вальдано...»

Его первым и главным клубом уровня команд мастеров вполне могло стать «Динамо». В Киеве он появился в 1971-м и три последующих сезона пытался пройти невероятное сито конкуренции в бело-голубом дубле.

- Помню ли я Плоскину? - переспросил  корреспондента «СЭ» один из лучших полузащитников европейского  футбола середины 70-х Владимир.Мунтян. - Конечно! Мыслящий грамотный игрок, чьи лучшие качества сразу бросались в глаза. Владимир прекрасно читал игру и впоследствии отличался редкой для игрока оборонительного плана технической оснащенностью.

- Что же помешало Плоскине пробиться в основу будущих обладателей Кубка Кубков?
- Что помешало? Так там компания была такая, что мама не горюй. Я до сих пор не знаю, как удалось пробиться мне и другим ребятам. Но зато Владимир нашел себя в «Черноморце». Мы иногда пересекались уже после окончания им карьеры игрока - великолепный человек, который, как мне кажется, за всю свою жизнь не обидел и мухи.

Мало кто знает, что в Одессу Владимир Плоскина мог и не попасть. Главным претендентом на него считались львовские «Карпаты». Вот что рассказывал об этом будущий капитан «моряков».

- В 1975 году перед началом чемпионата мне поступили два приглашения - из «Карпат», в которые меня звал Юрковский, и «Черноморца». Я дал согласие львовянам, но так в эту команду и не попал.

- Что же случилось?
- Причина крылась в фотографии. У меня не было своего фото для необходимых документов для перехода в другой клуб. Именно это обстоятельство не позволило мне уехать во Львов. А «Карпаты» как раз играли с «Черноморцем». Ко мне подошел один из тренеров одесситов Матвей Черкасский и предложил поехать в Южную Пальмиру. Так я и оказался в «Черноморце» в год дебюта команды в Кубке УЕФА.

Впрочем, по свидетельству других очевидцев, нюанс с фотографией - лишь одна из деталей той почти детективной истории.

- Там такие коллизии были, что и в сказке не описать, - улыбается старожил «моряков» 70-х, а в последствии и один из тренеров клуба Виктор Зубков. - За Плоскиной развернулась целая охота. И стоп-кран в поезде рвали, и гнались за ним... Помнится, поначалу, мы оба торчали в запасе. Он как молодой, а я в свои 32 года как бесперспективный. Сидели на лавочке и разговаривали. Он был очень послушный, уважительно относился к старшим товарищам. Но ведь что интересно, наставник «Черноморца» Ахмед Алескеров, обсуждая перспективы Владимира с опытными игроками, говорил, что пока не может найти ему применение. А вот мне Вадик нравился, и я, высказывая свое мнение, попросил наставника не торопиться, уповая на то, что он способен к обучению. На тренировках новичок быстро перенимал все приемы, впитывая новые элементы как губка. Впоследствии его амплуа изменилось, волна ветеранов дошла, и сам Бог велел ему заиграть в основном составе. Когда он был в порядке, то проделывал просто колоссальный объем работы, успевая и организовывать атаки, и завершать их. Он стал настоящим теневым диспетчером, ведущим игру команды из глубины.

Выдающийся форвард сборной СССР, «Динамо» и «Черноморца» Валерий Поркуян дал игровым качествам Плоскины еще более лестную характеристику.

- Вадик с одинаковой легкостью справлялся с функциями полузащитника и защитника, нередко поражая великолепной игрой и соперников,  и специалистов. Многие считали, что на своем месте он был одним из лучших игроков страны. Остается удивляться, почему его так и не задействовали в первой сборной. Хотя похожих примеров я знаю немало: тот же Андрей Биба также был достоин главной команды страны, но по большому счету в нее не привлекался (легендарный хавбек «Динамо»  60-х провел в национальной дружине всего одну официальную встречу. - Прим. М.С.).

***
В начале 80-х опорного полузащитника Плоскину переквалифицировали в либеро. Качества грамотного «чистильщика» во Владимире Ивановиче обнаружил не кто иной, как Виктор Прокопенко. На новой позиции капитан прижился быстро и стал еще больше преуспевать в отборе. Вместе с тем, ни разу в своей карьере жесткий защитник, но в то же время исключительный одесский джентльмен Плоскина не ударил соперника преднамеренно. Хотя в 1975 году многие справочники «сообщили», что в ответном матче Кубка УЕФА с «Лацио» его и Аммониачи удалили с поля за драку...

- Это была ошибка, - вспоминал впоследствии сам Владимир Иванович. - В справочниках была дана и другая, противоречащая этой информация: будто я вообще не появился на поле. На самом же деле, я вышел на замену, а удалены были Виталий Шевченко и, действительно, Аммониачи.

- Вадик был очень спокойным, уравновешенным человеком, который буквально излучал внутреннюю силу, - говорит об одном из своих любимых партнеров голкипер, а впоследствии и главный тренер «моряков» Виктор Гришко. - И эта сила передавалась всем товарищам по команде. Согласитесь, как для «чистильщика» и капитана клуба качества совершенно неоценимые. За Плоскиной я чувствовал себя, как за каменной стеной. Он никогда не взрывался, не проявлял негативных эмоций ни на поле, ни за его пределами. Да, карточки для защитника - явление совершенно нормальное. Но я ни разу не помню, чтобы его удаляли с поля. Красная карточка Плоскине - это нонсенс. Капитанская повязка, безусловно, наделяла его дополнительными полномочиями в общении с судьями, но он никогда не выходил за рамки дозволенного, не повышал голоса.

Владимир Иванович не любил быть на виду. Избежать этого негласного правила не мог лишь на футбольном поле, где его мудрая и волевая игра поражала странным симбиозом высокой техники и редкой неуступчивости. С мячом он напоминал Бобби Мура и Франца Беккенбауэра, без него - Берти Фогтса и Карлоса Альберто. Звездой союзного уровня его сделали 11-метровые, которые человек без нервов Плоскина исполнял с удивительной четкостью и хладнокровием.

- Как вы били пенальти? - спрашивали у Владимира Ивановича впоследствии. - По центру, или разводили мячи и вратарей по углам?
- По центру я не бил. Целил по углам, как получится. Если сильно и точно ударить в самую «шестерку», то вратарь пропустит гол почти наверняка. Я никогда не угадывал, куда будет прыгать голкипер.

Навыки, трудолюбие и устойчивая психика позволили Плоскине совершить почти невозможное: поразить ворота соперников с «точки» 23 раза подряд!

- Эти удары он разучивал на моих глазах, - вспоминал Виктор Зубков. - Ему ставили две фишки в каждом из углов, в десяти сантиметрах от штанги, и он попадал в обе.

 - Мы понимали, что на 90 процентов успехи в футболе зависят от труда. Футболист подобен жонглеру, и обязан оттачивать каждый из своих номеров. Каждый день после тренировок мы «с Вадиком оставались, как минимум, на полчаса и отрабатывали все нюансы науки исполнения и нейтрализации 11-метровых ударов, - вторит Зубкову Виктор Гришко. - Думаю, что эти наши занятия помогли и ему, и мне. Я примерно знал, что он может сделать. Но он умел изменить угол удара в самый последний момент. Пенальти - штука сложная. Там нужно много чего учесть за какую-то долю се¬кунды. Плоскина это умел.

Будет нелишним добавить, что впоследствии Гришко стал одним из лучших антипенальтистов советского футбола 80-х, а выступая за турецкий «Трабзонспор», навсегда запомнился фанатам турецкого клуба, практически в одиночку выбив из еврокубка «Астон Виллу» именно в серии послематчевых пенальти.

***
Уникальная рекордная серия Владимира Плоскины из 23 реализованных подряд пенальти прервалась 24 июля 1984 года в матче чемпионата СССР в Москве, на Центральном стадионе имени Ленина. Капитан «Черноморца», привыкший видеть мячи в сетке ворот соперников после своих ударов, был настолько обескуражен тем фактом, что его визави - голкиперу московского «Спартака» Ринату Дасаеву - удалось отразить мяч, что даже не попытался добить его в сетку. Шла 80-я минута встречи.

Зубков: - Что чувствовал Вадик? Сложно сказать. Но, думаю, это был кошмар. Представьте себе, какие железные нервы нужно иметь, чтобы забить 23 мяча подряд, и какой трагедией может стать всего лишь один промах...

Гришко: - Зная Вадика, уверен, что в тот момент он переживал не за свою серию, а за результат матча и команду в целом.

Справедливости ради отметим, что к тому времени одесситы уже вели в счете (на 27-й минуте единственный гол в матче забил Виктор Пасулько) и, несмотря на историческую осечку своего лидера, довели поединок до победы.

Приставку «экс» всесоюзный рекорд Плоскины приобрел спустя четыре года, 11 октября 1988 года, когда бакинец Игорь Пономарев реализовал 24-й подряд 11-метровый. Это историческое событие произошло в Баку, на Республиканском стадионе имени Ленина, в матче чемпионата СССР «Нефтчи» - «Локомотив» М (1:1). Пономарев отличился на 88-й минуте. Этот гол и этот пенальти стали последними для Пономарева в высшей лиге. Последовавшие вслед за этим еще две домашние ничьи с тем же счетом 1:1 и три поражения с одинаковым счетом 1:2 проводили бакинцев в первую лигу, откуда азербайджанский клуб в советскую футбольную элиту не вернется уже никогда. Вместе с вылетом «Нефтчи» прервалась и неоконченная серия Пономарева.

Что же касается достижения Плоскины, то ни до, ни после ничего подобного в украинском футболе никому не удавалось.

По окончании карьеры игрока Владимир Иванович вошел в тренерский штаб «Черноморца», а впоследствии сосредоточился на деятельности начальника команды. Его главными достижениями стали селекционные находки.

- Как тренер-селекционер вы нашли многих игроков - например, заприметили Ивана Гецко, - напомнил   Плоскине мой коллега Юрий Усатюк.
- Было дело. Вообще, со временем очень большой объем работы стал вестись в телефонном режиме. Часто сам выезжаешь на какие-то матчи, смотришь перспективных ребят или потенциального новичка. Так были найдены Сак, Цымбаларь, Суслов...

- После того как одесский СКА в конце 1990 года завершил выступления во второй лиге, Владимир Иванович посодействовал переходу в «Черноморец» целой группы игроков армейского клуба, - вспоминает Юрий Сак. – Я оказался в главной команде Одессы вместе с двумя Олегами - Кошелюком и Сусловым. Так получилось что надолго. В своем дебютном сезоне за «моряков» забил в чемпионате СССР семь мячей, и, надеюсь, подтвердил правоту рекомендации Плоскины. Кстати, однажды на тренировке мы под его началом оттачивали длинные передачи. Сам он выполнял их изумительно.

- Людям, не знающим Владимира Ивановича, казалось, что он - человек черствый...
- Черствый? Нет, никогда. Скорее, скромный и добросовестный. А еще - спокойный. Я никогда не слышал, чтобы он повысил голос. Вывести его из равновесия было практически невозможно.

На популярных в те времена общекомандных собраниях Плоскина на правах капитана должен был высказываться регулярно.

- Как правило, - освежает в памяти дела давно минувших дней Валерий Поркуян, - он был немногословен. Говорил сухо, но мягко и дипломатично.

После того, как близкий друг и экс-наставник Плоскины Виктор Прокопенко возглавил «Шахтер», он тут же предложил Владимиру Ивановичу место руководителя в селекционном отделе.

- Неразлучные друзья пришли в нашу команду вместе, и, словно по иронии злого рока, ушли из жизни с разницей в какие-то три года, - с горечью вспоминает генеральный директор горняков Сергей Палкин. - Плоскина был скромный человек, который никогда не выпячивал себя в вопросах приоритетов приобретения футболистов. И когда мы обсуждали ту или иную кандидатуру, высказывал свое мнение почти шепотом. Но именно эти тихие оценки производили самое сильное впечатление. Скажу честно, для меня они очень часто имели решающее значение.

- Говорят, Владимир Иванович обладал редким чутьем на перспективных игроков.
- Красноречивее всего об этом свидетельствует один свежий факт. Вы наверняка знаете о наших последних приобретениях - Сергее Кривцове и Тарасе Степаненко. Так вот, совсем недавно я просматривал базу данных и обнаружил, что Плоскина рекомендовал нам приобрести их еще два года назад! К такому выводу он пришел, наблюдая за футболистами запорожского «Металлурга» вживую. Очень важно и то, что Владимир Иванович, будучи игроком прежнего поколения, видел и чувствовал футбол в современном виде. Безо всяких преувеличений, во всех успехах, достигнутых «Шахтером» в последние годы, есть его значительный вклад.

С другим сотрудником селекционной службы оранжево-черных, чемпионом СССР-1988 Алексеем Чередником Плоскина в последние годы был по-особому дружен.

- Конечно, - говорит Чередник, - Владимир Иванович, был человеком скромным, но в то же время мог твердо постоять за свои идеи и проявить принципиальность. Если он знал, что речь идет о каком-то стоящем игроке, делал все, чтобы он оказался именно в «Шахтере». Он привел в команду Левандовски, Срну, Хюбшмана, Раца, Дуляя, но было бы неверно считать, что его «коньком» были страны Восточной Европы. В октябре и ноябре мы в два захода провели с ним 34 дня в Бразилии, где смотрели Алекса Тейшейру и Дугласа.

- Чем любил заниматься Владимир Иванович в свободное время?
- А у него его попросту не было. Почти каждый день до 4-5 часов утра Вадик смотрел видеозаписи игр, полностью отдавая себя любимому делу. Без футбола Плоскина не мог. А еще следил за теннисом: как-никак его дочь Елена является первой ракеткой Украины в своем возрасте.

Для многих товарищей скоропостижный уход Плоскины оказался полным шоком.

- В последнее время мы общались с ним в телефонном режиме, оба занимались серьезными делами в своих клубах, «окон» было немного, - рассказывает Виктор Гришко. - В последний раз виделись месяцев девять назад. Выглядел Вадик хорошо: у меня и в мыслях не было, что он может уйти вот так преждевременно...

С многолетним коллегой по амплуа, а впоследствии президентом «Черноморца» Вячеславом Лещуком Плоскина провел бок о бок двадцать лет. Вячеслав Михайлович по-прежнему не может смириться со смертью боевого товарища: «Друзья уходят один за другим, и привыкнуть к этому невозможно. Я и про Виктора Прокопенко смогу вспоминать вслух разве что через год, другой. А тут, извините, уж слишком свежая рана...»

Валерия Поркуяна и Владимира Плоскину также связывали долгие годы теплых отношений.

- Мы с Владимиром не были коренными одесситами, но стали ими за долгие годы проживания в этом замечательном городе. Виделись с полгода назад. А уже в апреле я узнал, что он тяжело болен. Говорили, что в организм пошли метастазы.... Вадик все держал в себе, любое событие воспринимал близко к сердцу, вот и не выдержал перегрузок.

- Ему ничего не давалось легко, - подтверждает эти слова Виктор Зубков. - И, увы, это сказалось на здоровье. Он постоянно просматривал футболистов, совершал длительные перелеты через океан. Может быть, потому и ушел из жизни раньше срока.

Алексей Чередник сопровождал Владимира Ивановича в его поездке в одну из клиник Германии, и именно он оставался с ним до конца в последние минуты жизни.

- 17 декабря Вадик вдруг решил сдать кровь, и оказалось, что у него серьезные проблемы с желудком,  - говорит олимпийский чемпион Сеула-1988. - Весь «Шахтер» отчаянно боролся за его жизнь. Руководство команды приняло в этом процессе максимальное участие. Думали, вырвем его, надеялись на современную медицину. Но он сгорел за каких-то четыре месяца.

В ту ночь Владимиру Ивановичу переливали кровь, меняли плазму, организму не хватало гемоглобина. Но выровнять пульс так и не сумели. Просто потрясло количество людей, пришедших попрощаться с ним в Одессе. Почти полсотни людей прилетело и из Донецка. Его все очень любили...

Завершая сбор воспоминаний о Владимире Плоскине, автор этих строк поймал себя на мысли, что если бы проводился опрос с целью выявить самую недооцененную в украинском футболе личность, экс-капитан «Черноморца» занял бы одно из наивысших мест. Виною тому - скромность, которая при жизни была самым большим достоинством этого безупречного, а после смерти, возможно, станет самым главным препятствием для адекватной оценки его личности в футбольной истории нашей страны.

Этот материал - попытка восстановить справедливость по отношению к этому безупречному герою невидимого фронта...


Михаил СПИВАКОВСКИЙ, газета «СЭ в Украине»