СОПКО: «Современные арбитры не понимают духа игры»

Час в компании с Александром Сопко пролетел незаметно. Ветеран «горняков» настолько увлекательно отвечал на вопросы болельщиков и корреспондентов пресс-службы, что последние даже немного потерялись во времени. Вашему вниманию - полная версия общения с Александром Александровичем.

 

–– Как и все люди, работаю. А работаю я в коммерческой структуре, которая занимается строительством. В частности, наша компания строит коттеджный городок «Любимово», также имеем несколько проектов в Крыму. Так что, можно сказать, что я в строительстве.

 

––Нет. Я руководитель одного из подразделений.

 

––Хожу с друзьями на матчи, болеем. В нашей компании все ребята спортивные, поэтому с ними особо не состаришься (улыбается). Иногда играю за ветеранов, но больше уже, конечно, переживаю около телевизора, как обычный болельщик.

 

–– Молодому поколению всегда кажется, что все хорошее будет длиться долго. Профессиональная деятельность в футболе – очень хороший этап жизни. И не хочется думать о будущем. Однако в душе каждый из нас понимает, что это все недолговечно. В основном игроки видят себя дальше в футболе. Многие готовятся стать тренерами, некоторые - футбольными функционерами, а кого-то жизнь заставляет искать новую профессию. Что касается нынешних футболистов, то думаю, что в этом плане они более защищены хорошими контрактами. Они хорошо зарабатывают на жизнь, поэтому переживать особо нечего. В наше время о послефутбольной жизни нужно было думать более серьезно.

 

–– Я бы так не сказал. Я тоже, как и большинство, мечтал стать тренером, и поначалу у меня так и складывалось. По окончании карьеры в Чехословакии мне предложили потренировать словацкую команду «Землин». Когда я ее принимал, команда была на вылете, и никто не хотел идти на это рискованное дело. Я же молниеносно дал свое согласие и проработал там 2 года. Вроде неплохо получилось. Команда в том сезоне не вылетела с последнего места, мы закончили на одиннадцатом. Во второй части сезона стояла уже другая задача – выходить в Высшую лигу. Мы к этой цели шли, но из-за нехватки опыта и необходимой помощи извне мы заняли лишь третье место. После этого тренерского опыта я решил вернуться в Донецк. Думал, что все уже знаю и смогу работать тренером дома, но не получилось. Очень был этим расстроен. Но жизнь течет, и останавливаться и посыпать голову пеплом не хотелось. Решил попробовать себя в бизнесе. Здесь и началось все самое сложное. Оказалось, что бизнес и футбол – это совершенно разные вещи. Пришлось по ходу учиться всему – изучать предмет, бухгалтерию, приобретать юридические знания. Начинал с поставок угля на тепловые станции. В это время как раз был период бартера, и меняли «шило на мыло», пока в конце увидим деньги. Чтобы провернуть одну сделку, приходилось заключать десять разных договоров, чтобы получить за товар деньги. Школа жизни была еще та. Во многом помогало футбольное прошлое – я открывал кабинеты тех руководителей, которые были закрыты для других. Не скрываю, что использовал свое имя (улыбается). Но потом нужно было достигать чего-то трудом и умением. С того времени, а это середина 90-х, я и ушел в бизнес. Постоянно мучился мыслью, не вернуться ли мне в футбол, но терять новую, приобретенную профессию, которая так нелегко далась, уже было жалко. В любом случае, футбол тянет. Иногда я выступаю на телевидении и очень эмоционально обсуждаю различные моменты, как будто сам еще играю. Вычеркнуть из жизни лучшие футбольные годы невозможно. Стараюсь держать руку на пульсе. Работа работой, а футбол – это для души.

 

––Встречался. Я еще был тогда в Киеве, и дублирующей частью основного состава мы ездили на товарищескую игру в 77-м или 78-м году. По-моему, выиграли тогда 2:0.

 

–– Когда я туда ехал, то думал, что все будет гораздо проще. Тем более, прошел школу Высшей лиги, имея такой большой опыт. Но, к своему удивлению, обнаружил, что футбол там очень популярен, и любят его и играют в него практически в каждой деревне. Многие футболисты, которые закончили выступать в Высшей лиге, доигрывают чуть ли не в сельских командах до сорока лет. Тем самым они поддерживают футбол и помогают набраться мастерства мальчишкам. Поэтому там очень высокий уровень Второй и Третьей лиг. Высшая лига в то время, может, немножко уступала, но не сильно. Украинский футбол после распада Союза только начинал свой исторический путь. Многие игроки уехали за границу. От этого наш футбол, конечно, обеднел, и никто им не мог серьезно заниматься. Не было хорошего финансирования, и наш футбол был на слабеньком уровне. Несмотря на то, что Словакия - очень маленькая страна, их футбол и украинский были примерно одного уровня. Потом потенциал Украины стал повыше, появились богатые люди, которые начали вкладывать в футбол деньги, началась реорганизация системы, и футбол на Украине стал прогрессировать гораздо быстрее, чем в Словакии. По уровню наш футбол все-таки выше, но хороших футболистов там не меньше. Просто, моментально попав на карандаш, они уезжают в Австрию, Чехию, Германию, Англию и играют за границей. Не зря у них сейчас появилась хорошая сборная, которая попала на чемпионат мира. А у нас обратная тенденция – усиление клубов происходит за счет вливания легионеров.

 

––Конечно, помню. Тем более, свой первый официальный матч за «Шахтер» я проводил против своего бывшего клуба «Динамо» (Киев). В 80-м «Шахтер» завоевал Кубок, Киев выиграл чемпионат, а в марте в Симферополе проводили игру на Кубок сезона. Получилось так, что Володя Пьяных приболел, и старший тренер команды Виктор Носов решил меня протестировать. Если говорить по игре, то, помимо обычных человеческих эмоций, у меня была масса других. Нужно было доказывать и тренеру, и своим товарищам, что как игрок я все-таки достоин большего. В том матче я был очень доволен своей игрой, выкладывался на полную, и это были особые ощущения. Эта игра до сих пор у меня перед глазами. Самое интересное, что после игры Лобановский в разговоре с Сырковым сказал: «Напрасно мы его отпустили». Для меня это была сатисфакция, и я понял, что был оценен. С того момента началась моя новая футбольная жизнь в «Шахтере». Ту игру команда отыграла очень хорошо, а проиграли лишь по пенальти.

 

–– Предлагали в 83-м году. «Динамо» тогда провалило сезон, а Лобановский работал в сборной и как раз собрался возвращаться и создавать новую команду. Мы же тогда провели хороший сезон: выиграли Кубок, пробились дальше в Европе. Не беря времени на размышление, я сразу же отказался. Потому что прекрасно понимал, что в «Шахтере» у меня все складывалось хорошо - руководство, тренер, болельщики меня зауважали, а вернись я в «Динамо», снова пришлось бы бороться за место в составе.

 

––Я вам так скажу: школу я прошел в родном Кривом Роге, где начал играть за свою первую команду, которая выступала во Второй лиге союзного чемпионата. В Киеве, где были рядом великие футболисты, игроки сборной СССР, это был уже серьезный университет. Тренируясь и периодически играя в товарищеских играх, с ними я многому научился. Поработал пять лет с Лобановским, этот человек очень многое дал мне не только в футбольном плане, но и в становлении как личности. А заиграл и реализовал все свои способности я уже в «Шахтере». Очень благодарен всем, кто помог мне это сделать – и тренеру, и коллективу, и ребятам. В первую очередь, тем, кто в начале меня опекал, это Миша Соколовский и Виктор Кондратов. Я доволен своей футбольной карьерой.

 

–– Я думаю, любая команда может играть лучше. Везде есть резерв. Если сами футболисты прибавляют в своем развитии, значит, есть потенциал и для команды в целом. Что касается выступлений «Шахтера», на мой взгляд, не хватает небольшой толерантности болельщиков по отношению к команде. В случае неудачи забываются все достижения, и сразу же посыпается шквал критики в адрес Луческу и всех футболистов. Но это отличительная черта донецких болельщиков – высокая требовательность и жесткость в оценках. Игру «Шахтера» я бы оценил с осторожным оптимизмом. Киев явно буксует и сделал все для того, чтобы «Шахтер» с таким явным гандикапом отыгрался и вышел в лидеры. Но игра, я считаю, должна быть более убедительной, потому что, скорее всего, все решится в очной встрече с «Динамо».

 

––Да. Если мы плохо играли, то, невзирая на личности, имена и авторитет, получали все. А если была хороша игра, и выигрывали, то готовы были на руках носить. Когда команда в 82-м году была на грани вылета, болельщики сыграли огромную роль в том, что мы не «поплыли» и выстояли до конца. На все матчи был заполненный стадион! Несколько игр мы вытащили только благодаря активной поддержке болельщиков. Я хорошо помню решающую игру с «Кубанью» из Краснодара, которую во что бы то ни стало нам нужно было обыграть, чтобы обойти их на одно очко. Игра была очень тяжелая, и у нас практически не было моментов. Последние пятнадцать минут стадион просто начал кричать и гнать нас вперед. Если бы они молчали, я уверен, мы бы ничего не смогли сделать, а благодаря болельщикам за 5 минут до конца мы забили решающий гол. В итоге они вылетели, а мы остались. Так что донецкий болельщик жесткий, иногда не чурается нелитературной лексики, но зато он предан футболу и своей команде.

 

–– Ну, я же не знаю речовок…

 

–– (смеется). Нет, я люблю именно смотреть футбол. Знаю, что фанаты по-своему выражают эмоции, у них свое «боление». Я же предпочитаю, чтобы было тихо, чтобы можно было вести профессиональный разговор, например, с товарищами. Бывает, что хватает просто посмотреть друг на друга, поднять палец, и все – друг друга поняли. И это не обязательно касается забитого гола. Часто обращаем внимание на такие игровые нюансы, которых фаны уж точно не видят. Честно говоря, я рад, что есть фан-сектор. Мне очень нравится, когда болеют два сектора – один напротив другого. Особенно меня подкупило, что у наших фанатов нет регионального «налета», то есть присутствуют речевки и на украинском языке. Это лишний раз говорит о том, что донбассовцы являются патриотами своей страны, считают себя украинцами. Украина – это наша родина.

 

–– Конечно, поменялось. Если сравнивать с защитниками прошлых лет, то скажу, что нынешние уступают в индивидуальном мастерстве, то есть боятся игры один в один, плохо действуют на опережение. Это связано в том числе и с тактическим построением, ведь сейчас играют очень компактно, команды насыщают оборону, и она сужается, как пружина. Практически исключена индивидуальная опека, каждый игрок занимает свою зону и за счет перемещений, подстраховки пытается отобрать мяч, заставляет ошибиться соперника путем прессинга, единоборств.

Иногда, в особенности в матчах против сильных соперников, наши игроки как-то боятся вступать в борьбу, играют «на прямых ногах», а если идут в отбор, то делают это с толчками, придерживанием соперников, которые сейчас падают от малейшего прикосновения. Получается, наши игроки совершают большое количество неоправданных фолов. К атаке, конечно, нынешние игроки обороны «Шахтера» подключаются очень хорошо. Это касается Срны, немножко в меньшей степени Раца. А вот оборонительные фунцкции, считаю, они могли бы выполнять лучше.

 

–– Футбол развивается, в том числе и за счет изменения правил, которые ужесточаются и сводятся к одному: футболисты получают немалые деньги, но при этом выступают как во внутренних, так и в международных соревнованиях, не говоря уже о выступлениях за свои сборные. Выдержать такой темп, не получив травму, очень сложно. Поэтому, чтобы не было лишних травм, ужесточили правила футбольных единоборств: подкаты сзади, всевозможные толчки и так далее. Но тем самым футболистам дали возможность «подыгрывать».

Симуляция со стороны игроков вызвана ростом цены победы. Каждое очко – на вес золота. Кроме того, ужесточение правил освобождает судей от умения четко определить, было нарушение или нет. Арбитры действуют слепо, и лишний раз мы в этом убедились совсем недавно, когда удалили Девича в матче «Динамо» – «Металлист». По букве закона судья как бы прав, но все, кто играет в футбол, понимают, что со стороны Михалика была чистая провокация. Такая же ситуация была и в эпизоде с участием Кучера и Вукоевича. Уверен, что в игре такие моменты случаются в каждом втором единоборстве. Футбол в этом смысле многое потерял. Понятие «фэйр-плей» подменил какой-то «футбольный театр»: кто-то выпрашивает штрафной, кто-то пенальти, кто-то картинно падает, кто-то сильно кричит… В наше время все было более честно и искренне. Если кто-то и кричал, то минимум по причине перелома. И судьи понимали, что такое чистый и грязный подкат. Ведь были футболисты, которые так исполняли подкат сзади, что к ним трудно было подкопаться: Колотов, Трошкин, которые «катились» пять метров, выгребали мяч чисто. А сейчас судье можно годик посудить детскую лигу и переходить в «вышку», потому что сейчас арбитры судят по бумаге и по теории, а духа игры не понимают. Я считаю, что в этом вопросе нужна дискуссия футболистов, тренеров, арбитров и функционеров.

 

–– Меня всю жизнь тянуло забивать. Я начинал играть в футбол как нападающий. Но потом мой первый тренер Валентин Николаевич Новиков определил меня на позицию последнего защитника. Но иногда, если была необходимость, он меня выпускал поиграть в нападении. Я обладал скоростью, был помощнее других и мог как убежать, так и побороться. Мне очень нравилось играть форварда. Даже получилось так, что финал чемпионата мира 1977 года среди юниоров я отыграл в нападении. А в «Шахтере» играл и на позиции опорного полузащитника, а иногда и крайнего защитника. То есть для меня не было больших неудобств сыграть на любом месте в защите.

 

–– Главный фактор – игра в основном составе. Если ты выступаешь за «дубль», то, естественно, тебе хочется выходить в «основе», и ты ищешь возможности для этого. Второй фактор – соответствие команды твоему уровню. Например, если ты чувствуешь, что способен играть в Лиге чемпионов, а при этом выступаешь в лучшем случае в Кубке Украины – естественно, это значит, что ты уже перерос эту команду. Третий – тебя устраивают условия твоего контракта. Четвертый – доверие тренера. Очень важно, если тренер тебе доверяет, знает твои сильные и слабые стороны. Найти своего тренера – это тоже удача. А на пятое место я бы поставил коллектив. Иногда главным фактором на решение футболиста остаться в команде является осознание того, что он может своим уходом подвести товарищей.

 

–– Если я вам сейчас покажу свою ногу, то станет понятно, что самую серьезную травму я получил от своего товарища на тренировке. От кого? Не буду говорить, он мой друг… Хотя могу сказать – это Сережа Ященко. Тренировались после дождя на мокром поле. И чего-то так завелись! А он вышел в бутсах с металлическими шипами. Я у него отобрал мяч, и он решил в свою очередь ответить тем же. А я еще и мяч отпустил, не думал, что он настроен так серьезно. И он в подкате так поставил ногу хорошо, а тренировались-то мы без щитков… Распорол мне ногу, пришлось зашивать и так далее.

Тренировки у нас были такие: иногда заводились до такой степени, что тренеру приходилось разнимать, потому что друг на друга даже с кулаками бросались. Думаю, сейчас в команде такого нет, хотя, может быть, я ошибаюсь. Но футболисты стали относиться друг к другу мягче.

А по поводу того, мягкий я игрок или жесткий, – бывало по-разному. Иногда заводился, стелился в подкаты, бился, терпел боль, но виду не подавал. Но больше удовольствия мне доставляло заранее просчитывать комбинации соперников и играть на перехвате. Либо быть хитрее нападающего, знать, в какую сторону он принимает мяч, как он его обрабатывает, и опережать его. Вообще, я считаю, что искусственно привить такие способности игроку весьма сложно. Все-таки защитником, как и нападающим, нужно родиться.

 

–– Профессионально футболом начал заниматься в 12 лет, когда попал в группу подготовки команды «Кривбасс». Ну, а до этого постоянно играл на улице, во дворах, на лужайках, где угодно! То есть футбол был образом жизни. Поэтому не только я, но и практически все наше поколение приходило в футбол уже подготовленным в плане технического образования, умения работать с мячом. Этому учить не надо было. Сейчас, к сожалению, у молодежи отсутствует эта «дворовая база». Занимался и другими видами спорта: волейболом, баскетболом. Если в школе проводились соревнования, я их не пропускал. С одной стороны, было приятно отстоять честь школы, с другой – и урок прогулять. Хотя учился неплохо, успевал.

 

–– Моим кумиром был Франц Беккенбауэр, тем более что я и внешне был на него похож, у меня была такая же прическа. И по манере игры я старался ему подражать. Мне даже прозвище дали – «Бек»… Хотя, когда попал в киевское «Динамо», для меня кумиром мог стать каждый из этой команды. А в жизни я никому не подражал, но учился у многих. Считаю своего первого тренера, о котором я уже упоминал, вторым отцом. Ведь он дал мне путевку в футбольную жизнь, многому научил и обращался со мной по-отцовски. Ну, и многое дало общение с Лобановским, хотя наши личные беседы можно пересчитать на пальцах одной руки. Но в коллективе, слушая его и анализируя, что он говорит и как, многому у него старался научиться.  

 

–– Да, было тяжело. Если взять одну и ту же тренировку, но под руководством разных тренеров, то у одного наставника команда еще такое же занятие провела бы, и футболисты бы сказали: «Что-то мало нагружают…». А у Лобановского качество и интенсивность тренировок были поставлены на такой уровень, что ты не мог работать не в полную силу. Все было подчинено одному – победе: в единоборстве, в каком-то упражнении, в двусторонней игре. Все было максимально приближено к игровой ситуации, и от тебя требовалось выполнение упражнения с полной отдачей и интенсивностью. Вот в чем коренное отличие тренировочного процесса Лобановского.

Были команды, которые столько же тренировались по времени, некоторые бегали, может быть, даже больше, чем «Динамо», но Лобановский, повторюсь, требовал интенсивности и качества. Естественно, это приводило к накоплению усталости, тем более что такой тренировочный цикл был не только во время сборов, но и в сезоне между играми. Обратная сторона медали – травмы. Многие игроки не смогли полностью раскрыться, показать свой истинный потенциал. Думаю, что сейчас бы он пересмотрел свои взгляды, потому что в тренировочный процесс серьезно вмешалась наука. Ясно, что перетренированный футболист гораздо хуже недотренированного.

В «Шахтере» в этом плане было проще. На тренировках находилось место шуткам, розыгрышам, подтруниванию. Помню, когда только приехал в Донецк, первые три месяца смеялся столько, сколько не смеялся за все годы в Киеве. Было весело, интересно, но, правда, и результат был другим.

 

–– Играли в Керчи товарищескую игру, кажется в 1987 году на сборах. Не буду говорить, какой был счет, чтобы не расстраивать автора вопроса. Стадион и поле оставили приятные впечатления. Помню, в нашей команде тогда только появился Игорь Леонов, который сам был из Керчи. Он нам показал все достопримечательности этого города.

 

–– По схеме 1-4-4-2. Четыре защитника: один задний, второй центральный, который действовал по игроку, ну и крайние. Четыре полузащитника: один опорный, второй играл больше под нападающими, и крайние. Ну, и два нападающих: центральный – Старухин или Морозов, а также форвард, который действовал по всему фронту – Роговский, позже – Грачев. Ну, и были, конечно, всевозможные вариации. Играли и с одним нападающим и 5-ю полузащитниками. А если надо было идти вперед, атаковать – играли по схеме с тремя защитниками, то есть меняли оборонца на нападающего.

 

–– Нет, в первую очередь всплывает география. Еще, как правило, если вспоминается стадион, то вспоминается и сама игра.

 

www.shakhtar.com