Вадим СЕЛИВЕРСТОВ: Если воспринимать войну обыденно, можно потерять голову

Он вернулся к мирной жизни на непродолжительное время, как раз в тот период, когда киевский «Сокол», воспитанником которого он является и с которым четыре раза становился чемпионом Украины, оспаривал с «Кременчугом», в котором он до войны работал детским тренером в финальной серии плей-офф золото национального чемпионата. Смотрел хоккей, даже был экспертом в студии на одном из финальных поединков.

Вадим Селиверстов – один из лучших украинских хоккейных голкиперов времен независимости, участник пяти чемпионатов мира в топ-дивизионе, уже больше года он защищает Украину с оружием в руках. В этом интервью – мнение персоны, которая долгое время мыслит несколько иными по сравнению с гражданскими людьми категориями, неоднократно заглядывающей в глаза смерти. По-видимому, это наложило отпечаток на внутренний мир, хотя снаружи Селиверстов остается таким же хладнокровным и немного замкнутым в себе, как в годы спортивной карьеры.

- Вадим, когда возвращаетесь в украинские города, отдаленные от зоны активных боевых действий и наблюдаете здесь привычное еще до войны течение жизни, вас это не задевает?

– Абсолютно. Это хорошо, что люди даже с пониманием, что в стране война пытаются жить полноценно. Да, я неоднократно слышал мысли, что кто-то возвращается с войны и наблюдает вокруг безразличное отношение. Однако лично я в этом проблемы не вижу. Людям нужно жить, воспитывать детей. Каждый день находиться в страхе сложно. Равнодушия среди украинцев нет. Сужу хотя бы по тому, сколько помощи мы получаем на фронте. Это все благодаря пожертвованиям простых украинцев. Еще ни разу не было такого, чтобы обратился за какой-то помощью и мне отказали или сказали, что просьбу выполнить невозможно. Люди становятся на уши, но делают для нужд военных все возможное и невозможное.

- Вы уже больше года на передовой. С тех пор вы изменились?

– С моей точки зрения, нет. Просто жизнь стала другой, а внутренне какой был, такой и остался. Хотя, лучше людям, которые знали меня до войны и общаются сейчас, сравнивать.

– Неужели ваша психика была готова к таким испытаниям?

– К такому нельзя быть готовым. Война – это вообще нечеловеческое испытание и в идеале его лучше не переносить. Там многое видишь. Но понимаю: если не бороться там, то война продвинется в те края, где сейчас относительно спокойно. Этого не хочется больше всего. Да, я вижу разрушенные дотла города. Это ужасно, но это дополнительная мотивация для того, чтобы бороться. Не остановим их там, они будут разрушать и убивать в других регионах.

– Война сделала вас черствым?

– Нет. К смертям, к гибели побратимов привыкнуть невозможно. Это было бы не по-человечески. Вообще очень надеюсь, что после окончания войны мы останемся людьми. Если воспринимать войну как обыденность, можно потерять голову.

С "Соколом" Вадим четырежды становился чемпионом Украины

- Друзья, возвращавшиеся из передовой в отпуск, рассказывали, что после постоянных стрессов не могут спокойно спать даже дома…

– Дело в том, что война идет и каждый населенный пункт Украины можно назвать мирным только относительно. Ракеты долетали почти в каждый регион нашего государства, соответственно воздушными тревогами никто не пренебрегает. По-моему, морально в городах, где нет войны, переживать разрушения после ракетных обстрелов гораздо труднее.

– Знаю, что вы неоднократно несли службу в Бахмуте и на бахмутском направлении, месте, которое сейчас в центре внимания всего мира…

- Был там в двух командировках, каждая из которых длилась по два месяца. Первый раз было несколько иначе. Сейчас ситуация гораздо острее. От подробностей воздержусь. Гражданским этого знать не надо, а те, кто там был, все хорошо знают и без меня. Что касается стратегической ситуации, то какую-то оценку давать сложно, поскольку я вижу картину только с одного ракурса. Более широкое понимание имеет только командование. Хотя, думаю, общая картина не сильно отличается от той, которую описывают на разных информационных ресурсах.

- На войне сейчас немало спортсменов, в том числе хоккеистов. С кем из них пересекаетесь на передовой?

- Однажды виделись с Николаем Ворошновым (бывшим вратарем молодежных сборных Украины – авт.). Он сам нашел меня. Позвонил по телефону: «Ты там? Я к тебе подъеду». Так и повстречались. Больше не видел никого. С Сашей Матвийчуком, который тоже на передовой, общались в Киеве. Тех побратимов, с которыми на передовой сейчас, до войны не знал.

Бывшие вратари, ныне - воины: Вадим Селиверстов и Николай Ворошнов

- Не секрет, что хоккейная среда в Украине долгое время была пророссийской или (в лучшем случае) аполитичной. Как реагируете, когда сталкиваетесь с похожими взглядами у старых знакомых сейчас?

- С моих знакомых пророссийских взглядов уже нет ни у кого. Более того, знаю людей, которые из-за начала войны уехали из россии. Называть их не буду, но такие есть. В целом, до большой войны мы спокойно относились к тому, что в украинском чемпионате играло много российских хоккеистов. Еще со времен СССР в Украину оттуда приехало очень много игроков, которых мы никогда не воспринимали как иностранцев. Впрочем, среди них тоже хватало ребят, предков которых тоже в свое время выселяли из нашей земли.

- Правда, что тренеры с российскими корнями иногда относились предвзято к воспитанникам украинского хоккея?

– Никогда с таким не сталкивался. Каждый тренер пытается создать команду, которая будет демонстрировать хороший хоккей и давать результат. Не думаю, что кто-то из специалистов заглядывает в паспорт игроку, показывающему сильную игру.

- Война пришла на нашу землю в частности и потому, что все мы долгое время оставались пассивными и не обращали внимания на те вещи, к которым стоило относиться придирчивее…

– Думаю, это не пассивность. Мы – другие. Украинцам в голове не укладывается, как можно прийти на чужую землю и пытаться кого-то завоевать, убить, изнасиловать или ограбить. Другое дело, что нам стоило слушать дедушек и бабушек, читать не искаженную историю. Тогда бы ни у кого не было иллюзий, что россияне нам не братья и никогда ими не были.

– В вашей семье были люди, которые об этом говорили?

- Были, но говорили они очень тихо. Мои предки имели неприятности с советскими властями. Об этом никто предпочитал не говорить в голос. Особенно ребенку, который может поделиться услышанным с друзьями. Думаю, родственники этим молчанием пытались уберечь нас.

- Когда вы выходили на лед в свитере сборной Украины или одного из наших клубов, чувствовали свою национальную идентичность?

- Конечно, с тех пор как начали выступать за юношескую сборную Украины. Общались на русском, но всегда идентифицировали себя украинцами. На украинский в то время перейти было почти невозможно, поскольку тренеры, большинство из которых имели российские корни, говорили по-своему. Мы так привыкли. Но тогда и войны не было, это считалось нормальным.

- Сейчас вы свободно общаетесь на украинском. Перешли на него и в быту?

- Отвечаю людям на том языке, на котором ко мне обращаются.

– Вы работали детским тренером в Кременчуге. Согласны ли с тем, что учебный процесс в спортивных школах должен перейти на украинский?

- Сейчас – безусловно. Однако это будет болезненный процесс. Ибо исторически так сложилось, что наш хоккей проходил процесс становления с помощью российских специалистов и игроков. Мы об этом выше уже говорили. Однако в настоящее время другого выхода, чем переводить учебный процесс исключительно на государственный язык, нет. Сейчас это проблема, о которой нужно говорить. Министерство может давать приказ, но физически воплотить его в жизнь сложно.

– Это потому, что хоккейная лексика пока остается русскоязычной?

– И потому тоже. Но прежде всего потому, что в спорте много эмоционального общения. А оно ведется на том языке, на котором человек привык говорить на протяжении многих лет. Но и это можно преодолеть. Правда, пока я в этом большой проблемы не вижу. Надо довести до конца войну и построить государство, которое способно себя защищать, а со временем люди перейдут на украинский. Даже в быту. Я в этом уверен. Просто нужно время. Полагаю, что рабочими в Украине будут два языка – украинский и английский.

В 2012-м Селиверстов выигрывал золото чемпионата Украины в составе "Донбасса"

- Вы так обыденно сказали о доведении до конца войны, будто уверены, что это дело ближайшего времени. Это действительно так?

- Имею в виду завершение горячей фазы. Надо выгнать врага с нашей земли, а затем начать создание страны, которая сможет за себя постоять. Поверьте, эта фаза не будет легче. Вот тогда вопрос языка, идеологии станет одним из ключевых.

– Накануне матча между «Кременчугом» и «Соколом» на арене «Айсберг» видел, что к вам подходили бывшие воспитанники, их родители, бывшие хоккеисты. Чувствуете изменения в их менталитете и мировоззрении?

- Это ситуативное общение. Предметно, чтобы делать какие-либо выводы, ни с кем особо не общался. С отдельными людьми держим телефонный контакт. Люди помогают мне и моему подразделению, никогда не остаются безразличными. Это тоже очень показательно. Впрочем, что тут удивительного? Мы сплотились, поскольку на нашу землю напали.

- Если бы вам в январе прошлого года сказали, что война будет такой масштабной и Украина будет давать такой достойный отпор врагу, вы бы поверили в это? Теперь уже оказывается, что у нас в начале вторжения не верили даже западные партнеры…

– Признаюсь, я тогда вообще не думал о войне. На это не было времени. У меня было много тренерской работы. Хотя понимал, что в случае войны украинцы просто так не сдадутся.

- Вадим, вы думаете о том времени, когда война завершится?

– Нет. Надо выгонять врага, а когда это произойдет, буду решать, как жить дальше.

– Ваша семья с начала войны за границей. С тех пор виделись в живую?

- По видеосвязи общаемся практически каждый день. Хотелось бы живого общения, но как есть. Жена с сыном и дочкой приезжали ко мне в сентябре. Конечно, они волнуются. Но я подчеркиваю, что мысли о том, как все плохо, нужно отвергнуть. Семья живет в Германии, постепенно адаптируется к новой среде, изучает язык. Жена пытается работать, сын ходит в школу. Люди живут. И это хорошо.

– Во время разговоров с родными вы позволяете себе жаловаться, рассказывать, как тяжело на войне?

– Думаю, все всё хорошо понимают. Подробностей я избегаю, могу о чем-то намекнуть общими фразами. Больше им не нужно. Более того, мне это не нужно, когда нахожусь вне зоны боевых действий. Если ты там, то должен выполнять ту работу, на которую согласился или на которую попал. А в относительно мирных городах люди должны жить. Хорошо, что в этом году удалось провести чемпионат Украины по хоккею, сотни хоккеистов имели возможность продолжить карьеры, а болельщики, пусть в основном посредством телетрансляций, смотрели матчи. Я сам смотрел по возможности. Финал вообще показался лучшим за все времена. Все потому, что в нем играли исключительно украинцы.

Жизнь не должна останавливаться ни при каких обстоятельствах. Нет смысла в том, чтобы все остановились, взяли по автомату и пошли на войну. В случае необходимости государство позовет.