Пэт Куинн: Бобби Орр меня простил, но на юбилей не позвал

За тренировками канадских юношей в минском Дворце спорта Пэт КУИНН наблюдает больше со стороны, время от времени собирая команду вокруг себя и что-то негромко и неторопливо объясняя парням. Сейчас не верится, но знаменитого коуча - тренера золотой канадской команды на Олимпиаде-2002 и Кубке мира-2004 - еще десять лет назад называли самым жестким наставником Национальной хоккейной лиги.

Под его «игом» стонали даже такие железные люди, как Матс Сундин, Томаш Каберле и Дарси Такер. Если исходить из этой посылки, то хоккейная федерация Канады серьезно погорячилась, доверив такому «тирану» юношескую сборную страны. Однако визит звезды в Минск полностью развенчал миф о деспотичности наставника. С годами Пэт... нет, не постарел - в душе он все тот же новичок НХЛ, у которого хватило смелости приложить самого Бобби Орра. Куинн скорее помудрел, обрел недостававшее ему умиротворение. Теперь он щедро делится им: с игроками - на тренировках, с журналистами - во время интервью, даже не самые веселые случаи в карьере вспоминая с юмором и иронией.

- Вам много лет приходилось иметь дело с НХЛовскими профи, а сейчас тренируете юношей. Что для вас сложнее?
- Насчет юношей я пока не разобрался. На льду работаю с ребятами лишь второй день. Конечно, в свое время в моих командах играли молодые парни. Например, Джимми Карсон или Петр Недвед, которым не было и двадцати, когда они попали ко мне в клуб. Но обычно юнцов было один-два человека. А теперь целая команда восемнадцатилеток! Для меня это - совершенно новый вид деятельности. Но когда предложили принять юношескую сборную, сразу ответил согласием. Пока все происходящее походит на приключение. Но, несмотря на отсутствие опыта работы такого плана, уверен в своих силах. Я знаю хоккей, знаю, чего хочу добиться от игроков и что для этого нужно делать. Радует, что ребята подходят к тренировкам ответственно и сами хотят что-то постичь. Пока не совсем понятно, будет ли из этой затеи толк, но надеюсь на лучшее. Стараюсь научить хоккеистов выносить уроки из ошибок. Задача тренера, по сути, остается неизменной: то же самое я делал и в клубах.

- Вы выиграли золото Олимпиады и Кубок мира со сборной. А вот с клубами не смогли добраться до Кубка Стэнли, хотя дважды возглавляемые вами команды играли в финале. Выходит, с главной командой Канады у вас получается лучше...
- Да, если судить по титулам. Однако не забывайте, что по количеству побед в НХЛ я занимаю четвертое место. Неплохо, не правда ли? И без Кубка Стэнли свою карьеру в сильнейшей лиге планеты считаю удавшейся. Тем более что я руководил несколькими командами, которые потенциально вполне могли победить в плей-офф. Например, с «Ванкувером» в 1994 году мы играли в седьмом матче серии, но уступили нью-йоркским «рейнджерам». Хотя были ничем не хуже. К сожалению, подобное иногда происходит.

- Что главное при работе с командой НХЛ?
- Специфика клубной работы заключается в качественном построении планов. Девять месяцев, 82 матча нужно жить одной жизнью с двумя с половиной десятками игроков. Испытание марафоном НХЛовского сезона - не из легких. Все - вывод на пик формы, нагрузки - должно быть тщательно продумано. Главная задача тренера - объяснить игрокам, почему нужно делать так, а не иначе, и помочь им стать лучше. Хоккеисты должны понимать: все, что коуч просит их сделать, пойдет на пользу.

В сборной страны недостаток времени - главный враг. У вас есть лишь каких-нибудь восемнадцать дней, чтобы из игроков, прибывших отовсюду, сделать единое целое. И здесь многое зависит от класса хоккеистов. В победном для нас олимпийском турнире в Солт-Лейк-Сити в команде было множество выдающихся мастеров. Одиннадцать капитанов клубов НХЛ! И они, каждый будучи настоящей звездой, сыграли именно на общий успех.

- Самым запоминающимся моментом в вашей карьере игрока часто называют удар локтем легендарного Бобби Орра в серии плей-офф-69, после которого знаменитый защитник даже потерял сознание...
- Справедливости ради нужно сказать, что голова Бобби попала мне в плечо, а не в локоть. Хотя забавно, когда в Канаде маленькие ребятишки подходили ко мне с огромными от восхищения глазами и спрашивали: «Так это вы вырубили Бобби Орра? Вот это удар!» Что поделать: всю свою игроцкую карьеру я был человеком, отправившим в нокаут легенду. Считаю, что игроков, равных Бобби, не было и нет. Есть даже притча-шутка. Когда Ной строил ковчег, он взял каждой твари по паре и только одного Бобби Орра. Этот хоккеист обладал талантом космического масштаба!

- В Бостоне вас, наверное, до сих пор недолюбливают. Многие считают, что именно то столкновение послужило причиной завершения выступлений Орра.
- Зло на меня держат разве что самые оголтелые фанаты «Брюинз». Известно, что Бобби ушел на покой из-за проблем с коленом. Все хотят, чтобы гении играли вечно, а когда они завязывают со спортом, пытаются свалить их уход на кого-то еще. Болельщики «Бостона» меня действительно встречают не очень ласково. Но это просто сказка по сравнению с тем, что пришлось пережить тогда, в 1969-м. Обездвиженное тело Бобби унесли со льда, а я покидал арену под охраной полиции. Второй матч серии моему «Торонто» также предстояло провести в Бостоне. Фаны «медведей» звонили мне в гостиницу и угрожали расправой.

А когда мы вышли на следующую игру, фанаты просто обезумели. С трибун 16000 глоток скандировали только одно: «Убейте Куинна! Убейте Куинна!» По всей арене были развешаны куклы с петлей на шее, которые символизировали меня.

Мы проиграли оба матча, а перед поездкой обратно случилось еще одно незабываемое событие. Я был самым молодым в команде и должен был по традиции купить пива для бывалых: до Торонто на автобусе путь неблизкий. Я отправился в ближайший бар. Открыв дверь, обомлел: в нем были только фанаты «Бостона», считанные часы назад требовавшие моей крови. Я стал аккуратно пробираться к стойке, но вдруг кто-то сказал: «Смотрите, это же Куинн!» В баре повисла тишина. Я понял, что, если хочу остаться в живых, нужно поскорее уносить ноги. Однако фанаты обступили меня со всех сторон. К счастью, они были слишком обрадованы победой своих любимцев, чтобы мстить. Поэтому отпустили меня с миром. Даже пива купили. Потом я понял, что, возможно, ребята отнеслись ко мне по-человечески из-за моего происхождения. У меня ирландские корни, а в Бостоне традиционно проживает много выходцев из этой страны. Похоже, благодаря этому мне простили «преступление века».

- А день Святого Патрика вы отмечаете? Человек с прозвищем Большой Ирландец и именем Пэт не может этого не делать.
- Это один из моих любимых праздников. Когда был молодой, всегда надевал специальный колпак, зеленый кафтан и шумно дурачился. Теперь справляю этот день менее компрометирующими хоккейного тренера способами.

- У Орра недавно был юбилей. Вас не было в числе приглашенных?
- Нет. Мы давно уладили все разногласия, и я могу с полным основанием назвать Бобби другом. Но первое время он со мной не разговаривал - обижался. Потом мы вместе были членами правления ассоциации игроков, и постепенно былые неполадки стали не более чем воспоминаниями. Действительно, чего обижаться: еще до того злополучного инцидента мы с Бобби несколько раз выясняли отношения в кулачных боях, и он знал, что я не любитель грязных приемов.

- Вас можно было назвать тафгаем?
- Трудно сказать однозначно. Тридцать лет назад в командах тафгаем был специальный человек, который выходил исключительно на драки. Играть такие люди толком не умели. Да и боксерские поединки, которые не были запрещены в НХЛ, проходили безо всякой привязки к ходу матча. Просто тафгаи появлялись на площадке в какой-то момент и молотили друг друга. Не лучшее, что было в хоккее того времени. В любом случае в отличие от подобных ребят моей главной задачей была игра. Хотя драться я умел и любил. К тому же множество поединков провел в ранге капитана и считал своей обязанностью вступиться за партнера, если что-то не так. Кстати, на эту тему можете поговорить с Куртом Фрэйзером. Он был отличным бойцом.

- Задумывались ли вы о тренерской карьере в бытность игроком?
- Я был невероятно далек от этого. Хотел повесить коньки на гвоздь и поступить в университет. Однако из-за перелома ноги завязать с хоккеем пришлось раньше, чем планировал. Я собирался изучать юриспруденцию в Атланте, но оказалось, что время вступительных экзаменов уже прошло. Выходило, что я должен был ждать целый год! В этот момент мне во второй раз позвонили боссы «Филадельфии» и предложили занять пост ассистента. В первый раз я ответил отказом: коучем быть не хотелось. Но поскольку до следующей возможности поступить в университет была еще уйма времени, решил попробовать. И вот, сорок лет спустя, я сижу перед вами, продолжая тренировать и получать от этого удовольствие.

- Благодаря фразе «если в сборной Канады мне предложат таскать багаж за игроками, я соглашусь на эту работу» вы снискали славу главного хоккейного патриота Страны кленового листа. А не хотели бы поработать с какой-нибудь другой сборной?
- Почему бы и нет? Ведь тренеры в отличие от игроков могут сменить сборные. Херб Брукс, например, после лейк-плэсидского «чуда на льду» работал во Франции.

- Нельзя ли пролить свет на случай с дисквалификацией, которой вы подверглись в конце восьмидесятых?
- Та еще история. Пострадал из-за честности. В моем трехлетнем контракте с «Лос-Анджелес Кингз» был пункт, согласно которому я мог подписать новое соглашение лишь по истечении двухлетнего срока. В конце второго года я ожидал предложений от боссов «королей», но те молчали. Как я ни пытался заставить их хотя бы приблизительно обозначить мои перспективы, владельцы клуба лишь хлопали меня по плечу и ничего конкретного не говорили. Неопределенность меня раздражала, и я начал переговоры с «Ванкувером». В конце концов канадский клуб предложил мне контракт, который вступал в силу по истечении последнего года в Калифорнии. Так что двух контрактов на один и тот же сезон у меня не было. Тем более что в Канаду я собирался переехать не на место тренера, а для совмещения постов генерального менеджера и президента. Я посчитал нечестным скрывать этот факт от руководства «Кингз» и все рассказал. Тут и поднялась шумиха. Лига вдруг стала доказывать мне, что я совершил ужасный проступок. Самое противное, что аналогичные контракты в то время подписывали все, однако держали это в тайне. А я во всем признался и поплатился за это. В принципе ничего страшного не случилось: тренировать я не собирался, а на другие посты дисквалификация не распространялась. Теперь даже смешно вспомнить, какие порядки были в НХЛ двадцать лет назад!

- Наверняка вы запомнили и столкновение с другой чиновничьей системой, когда примерно в то же время ездили в Москву договариваться о переходе в «Ванкувер» Ларионова и Крутова...
- Оба были задрафтованы по всем правилам НХЛ, однако в СССР наши хоккейные законы, как известно, ничего не значили. Мы несколько раз связывались со Спорткомитетом в 1987 году. Нам пообещали: после Олимпиады в Калгари советские спортивные власти отпустят своих звезд в НХЛ. Мол, и Крутов, и Ларионов уже достаточно послужили хоккею в СССР, а значит, получат шанс сыграть в профессиональном североамериканском клубе. То же они посулили и игрокам. Однако Олимпиада прошла, а хоккеистов по-прежнему не отпускали. Я прилетел в Москву, пытался втолковать Спорткомитету, что слово нужно держать. Сначала чиновники говорили что-то неопределенное, а потом вдруг заявили, что никого никуда не отпустят. Меня поразило тогда феноменальное по степени джентльменства поведение Ларионова. Игорь не только фантастический игрок, но и очень порядочный человек. Вместо того чтобы бросить попытки, как Крутов, или уехать в обход закона, как Фетисов, он дошел до самых верхов спортивного руководства и даже платил из своего кармана, чтобы оформить трансфер в НХЛ по всем правилам. Во многом именно его настойчивость и разрушила хоккейную часть железного занавеса, существовавшего между сверхдержавами. Тем же летом менеджерам «Калгари» удалось добыть Макарова, а в сентябре Спорткомитет согласился отпустить и Крутова. Пришлось лететь в Москву на переговоры еще раз.

Только потом выяснилось, что спортивное руководство шантажировало игроков: и Крутову, и Ларионову пришлось передать половину денег за переход, которые предназначались лично хоккеистам, в руки чиновников.

- Вы слывете одним из самых образованных хоккейных тренеров современности, имеете диплом почетного доктора права университета МакМастера. Каковы ваши литературные и музыкальные пристрастия?
- Очень люблю читать книги по истории. Всегда интересно узнать какие-нибудь факты о делах минувших. К примеру, приехав сюда, в Беларусь, заинтересовался историей вашей страны.

В 1986 году, когда случилась авария на Чернобыльской АЭС, я был в Москве в составе канадской делегации на чемпионате мира. Трагедия произошла в четверг, в воскресенье был финал, но мы узнали о катастрофе, лишь когда прилетели в Германию. Теперь я выяснил, что именно Беларусь пострадала от взрыва больше других республик. Однако советское правительство скрыло правду от людей!

Сейчас я читаю книгу о жизни Уинстона Черчилля. Это колоссальная фигура, удивительно тонкий политик, многое сделавший для победы над гитлеровской Германией. Кстати, мой отец участвовал во Второй мировой войне. Он был моряком и служил на корабле, конвоировавшем флотилии, шедшие из Канады в Великобританию. В нашей семье это предмет особой гордости. Что касается музыки, то могу слушать самые разнообразные направления, но больше всего люблю классический нью-орлеанский джаз: Элла Фитцджеральд, Луи Армстронг... Когда был игроком, всегда слушал их перед матчами. Вообще-то я не слишком интересный тип. (Смеется.) Чтобы это исправить, я постоянно учился. Даже когда был игроком, не забрасывал книги. Причем наши зарплаты были не то, что теперь: приходилось экономить, чтобы получать образование.

- Сильно ли изменился хоккей за последние сорок лет? И в какую сторону?
- Наше поколение больше думало на площадке. Сейчас все стало слишком механистично. Многие игроки - словно роботы, которые выполняют то, что заложено у них в программе. С другой стороны, нельзя не признать, что хоккеисты стали более атлетичными. Когда я был подростком, тренировался дважды в неделю. А у нынешнего поколения две тренировки в день! Не могу однозначно сказать, выиграл ли от этих изменений зритель. Зато сейчас - по крайней мере в Канаде - более обстоятельно стали подходить к международным турнирам. Раньше туда отправляли студентов, а теперь - профи. Иначе нельзя - велик риск опозориться. Ведь класс команд сильно подравнялся. И это несомненный плюс. Я, конечно, сужу крайне субъективно, но хоккей - самое захватывающее сегодня спортивное шоу. Чтобы в него играть, нужно быть тактически грамотным, обладать интеллектом и блестящей физической подготовкой, уметь работать в команде, делать все на высочайшей скорости. Какой другой вид спорта на этой планете может быть прекраснее?

http://www.pressball.by