Всеволод КЕВЛИЧ: «Капитан — это фактически профессия»

В пятницу, 24 апреля, в гостях у Sport.ua побывал менеджер женской сборной Украины по теннису. Он поделился впечатлениями от выступлений украинских клубов в ответных матчах Лиги Европы, рассказал о целях Федерации тенниса, а также оценил перспективы украинских теннисисток.

 

― Вы — большой футбольный болельщик. Какие у вас эмоции после вчерашних матчей? Какой матч смотрели, за кого болели?

— Я смотрел матч «Фиорентина» — «Динамо», потому что за «Динамо» я болею с 1979-го года. Я помню свой первый поход на стадион. В каком бы состоянии ни был клуб и как бы я ни относился к происходящему внутри него, он всегда будет родным, любимым, поэтому смотрел игру «Динамо». Хотя я после матча в Киеве видел, что у «Динамо» шансов практически не было. Почему так? Есть объективная картинка, когда видно, можешь ты играть с этой командой или нет. Возможно, к примеру, в ситуации, когда «Динамо» было бы свежее, то у «Динамо» был бы шанс сыграть с «Фиорентиной» лучше. Когда команда находится физически на пределе, то играть с итальянской командой сложно. С любой итальянской командой играть тяжело, потому что она, прежде всего, не дает тебе играть, потом играет сама. У «Фиорентины» получалось и в Киеве играть самой, и во Флоренции. К сожалению, не в то время и не в том месте встретились.

 

— За «Днепр» порадовались?

— Порадовался, причем в оригинале, потому что я следил за тем, что там происходит — переключал каналы с одного матча на другой. Как раз попал на момент, когда Шахов забил гол. Мне кажется, что, во-первых, это мастерство Шахова, во-вторых, гениальность передачи на него. Пас из середины поля на ход был настолько мастерский по футбольному, без всякой обработки, в одно касание. Я не смотрел, кто там пасовал. Видимо, Ротань, потому что другой не мог сделать такой пас. Гол в самом исполнении, думаю, для любителей футбола — один из самых красивых за последнее время. Я не говорю про гол Буяльского в Луцке.

 

— Вы как отчасти харьковчанин как относитесь к «Металлисту»? Считаете ли вы, что клубу «крышка»?

— К «Металлисту» я отношусь как к команде, которую люблю. Мне она нравится с момента моего переезда в Харьков. Так совпало, что я переехал в Харьков в 2007 году, а «Металлист» начал играть в 2006 году. Думаю, что мало кого в Харькове оставляла равнодушным команда, в которой все собирается настолько скрупулезно, настолько точно, настолько профессионально. Ты понимаешь, что это команда, которая тебя не обманывает. Сейчас мы находимся в том состоянии, когда фактически каждый раз любое заявление клуба подозрительное. Кажется, что это обман. Мы развиваемся, идем вперед, ставим большие задачи, при том, что две прямые уже давно встретились и расходятся. То есть слово с делом расходятся настолько, насколько это возможно. Это видно сразу по тому, сколько людей ходит на трибуны. На трибуны люди ходят не потому, что им хочется в голом виде поорать и поскакать. Такие тоже есть, но их мало. А остальные ходят смотреть игру. Я понимаю, что те футболисты, которые, к примеру, сегодня играют в команде, неплохие по украинским меркам игроки. Они играли в не самых последних украинских командах, временами играли очень даже неплохо в некоторых командах. Но мы идем по пути того, что фактически «Металлист» признал крепостное право. Да, в футболе, если говорить о контрактах игроков, это, в общем-то, и есть узаконенное крепостное право — ты подписываешься под цифрами за то, что клуб может распоряжаться твоей судьбой. Но клуб, который берет на себя обязательства распоряжаться твоей судьбой, должен быть ответственным. С игроками, которые сегодня не играют, перестали выполнять условия, нужно было или договариваться, или отпускать на все четыре стороны. Если не можешь исполнять условия, продай игрока. С точки зрения спортивной юриспруденции любой игрок, перед которым не выполняют контракт и не дают свободного агента, может совершенно спокойно доказать свою правоту. В профессиональных спортивных судах они легко это докажут. Я не могу вырвать из сердца то, что мне нравилось, то, что я любил. Я знаю хорошо некоторых игроков «Металлиста». С Андреем Березовчуком знаком, он не играет. Обидно, что с такими футболистами, как Горяинов, Березовчук, которые столько лет провели в «Металлисте» и фактически определяют его лицо, обошлись, как с крепостными крестьянами. То есть хочу — плачу, не хочу — не плачу. Хочу — продам другому помещику. Никто не покупает — значит, будешь у меня сидеть возле собачьей будки работать охранником. Не хочешь бегать по полю — будешь делать то, что я хочу. Некрасиво, по крайней мере.

 

— Вы видите вариант развития этой ситуации? Ваш хороший друг Юрий Сапронов высказывался о том, что пора уже собирать митинги и идти просить Ярославского вернуться...

— Митинги — штука хорошая, они показывают настроение в обществе. Но я склонен больше рассуждать прагматично. Эмоции эмоциями, а прагматизм, функция, целесообразность — всегда, наверное, более реальны. На сегодня наш футбол возвращается в состояние где-то лет 15 назад. К этому нужно относиться нормально, спокойно, принимать это. Те 23 года, которые у нас якобы развивалось государство, мы никак не могли отойти от советского стереотипа. У нас такие органы управления, у нас страна проела свои ресурсы. На сегодня в том состоянии, в котором находится сама страна, футбол не может находиться в каком-нибудь намного лучшем. Посмотрите, кто у нас президенты клубов. Это те люди, которые занимаются либо добычей ресурсов, либо где-то рядом с государственными программами, с государственными бюджетами. Позволялось содержать эти клубы на тех условиях, которые они имели право для себя выторговывать. Если мы хотим, чтобы это было понятно, прозрачно и стабильно, мы должны принять закон о поддержке спорта, о меценатстве, о спонсорстве и т.д. для того, чтобы каждый, кто хочет участвовать в этом, мог в этом участвовать. Тогда будут понятны источники происхождения финансов, условия, на которых создаются клубы, хозяин, на котором это существует. Наверное, тогда мы будем потихоньку расти. На сегодня есть шанс для украинских игроков, для отечественных тренеров проявить себя. Очень хотелось бы, чтобы это было честно. Меня расстроило одно интервью бывшего футбольного судьи, который сделал его настолько пространным, столько наговорил, что мне кажется, если до сих пор украинские футбольные арбитры думают такими категориями, какими они думают, то честный футбол у нас не скоро появится.

 

— Не так давно в украинском теннисе поменялось руководство. Вы уже заметили, к чему ведут эти перемены? Вы довольны состоянием тенниса в Украине на сегодня?

— Не очень корректно, наверное, с моей стороны говорить о том, лучше стало или хуже. Просто расскажу о принципах, которыми сегодня руководствуется федерация в своей деятельности. Первый принцип заключается в том, что у федерации должна быть цель: вырастить игроков, сделать теннис более узнаваемым, предоставить отечественным теннисистам условия для роста. Условия для роста не популистского. Теннисист должен доказать, что он талантлив и может рассчитывать на поддержку. На сегодня есть определенный ресурс, который может быть использован. Этот ресурс, как всегда, недостаточный. Всем бы хотелось, чтобы пятью хлебами накормили всех, но так бывает только в Библии. Нужно уметь говорить «нет». Нужно уметь говорить многим родителям: «Да, у вас ребенок талантливый. Вы считаете, что он — самый талантливый в мире. У него были возможности доказать, что он такой, но ни одну возможность он не использовал».

 

— По каким критериям вы отбираете молодых игроков? Скауты Федерации тенниса ездят и смотрят?

— В принципе из всех тех критериев, которые могут быть, самый первый — убежденность тренера в том, что спортсмен может играть на том уровне, какая задача перед ним стоит. Если это игрок, который претендует на профессиональный рост, на то, чтобы, к примеру, вложенные в него средства оправдались на выходе, то должен быть тренер, который в это верит. Если нет тренера, который в это верит, значит, игрок должен искать того тренера, который поверит (не любой тренер, а тот, который способен работать на этом уровне). Не всегда находят в Украине. Пример Сергея Стаховского очень яркий, он нашел в Чехии, где в него поверили и предоставили ему условия. Сейчас, если мы говорим о топ-100, то далеко не каждый украинский тренер может работать на этом уровне. А для юниоров важно, чтобы был тот, кто готов его провести до того уровня, до которого он может его довести. Если это будет, как это было с Элиной Свитолиной, когда харьковский тренер довел ее до победы на Rolland Garros в 2010-м году на юниорском турнире, то на том этапе они расстались. Они расстались фактически на пике успеха, но в тот момент, когда в профессиональном плане взаимоотношения требовали обновления. Следующий этап — новый тренер и т.д. Но дойти до «Большого шлема» юниорского — это очень много.

 

— На попечительстве Федерации тенниса Украины сейчас сколько молодых игроков?

— Я не считал, это не моя парафия. Есть тренерский совет, который занимается игроками. Мне задавали вопросы родители игроков: «Как можно получить wild card на высокорейтинговый турнир в Украине? С кем об этом говорить?». Я говорю: «Есть тренерский совет». Долго он собирался. Почему? Потому что есть тренеры, которые имеют определенную заслугу перед теннисом, они об этом знают, они этой заслугой везде козыряют, но при этом они говорят: «Мы в теннисе очень долго, мы хотим все сделать». Как только доходит до дела, начинается много всего. Первое: «Сколько нам за это заплатят?». Если вы хотите сделать что-то для тенниса — вы приходите и делаете. Я не говорю, что это должно быть совершенно бесплатно, но есть клуб людей, которым это действительно хочется делать. У них есть своя работа, они зарабатывают деньги. При этом они что-то отдают и в Федерацию тенниса. Пришли ребята, они садятся и решают. В их обязанности входит отбор и постановка задач перед президентом или исполкомом. С этого года мы начинаем программу именно адресной поддержки.

 

— Вы владеете информацией о сумме, которую спонсоры или федерация может потратить на одного молодого игрока, которого сейчас определят тренеры?

— Я владею информацией о сумме, которую нужно потратить. Сколько федерация может потратить на игрока? Это вопрос спорный. На сегодня, если мы говорим об игроках 12-14 лет — это одна сумма, это порядка 30-35 тысяч долларов в год. Сумма может зависеть от того, где игрок тренируется, кто его тренер. Если не нашелся отечественный тренер, зарубежный может обойтись дороже. Когда игрок переходит уже в категорию до 18 лет, где и тур пошире, и необходимо ездить на «шлемовые» турниры, то это в районе 50-60 тысяч в год. У мужчин продолжается юниорский теннис — и эта сумма увеличивается до 100. У женщин, если ты в 16-17 лет не перешла на профессиональные турниры, то шансов заиграть у тебя не так много. У федерации бюджет прошлого года был около миллиона долларов. Эти деньги на все: на проведение матчей Кубка федерации, на Кубок Дэвиса и т.д. Мы пока не обговаривали сам бюджет, который будет потрачен на юниоров. Мы говорили о том, что им будут предоставляться гранты на поездки. Обычно, когда ты обеспечиваешь игрока всем и он ничего сам не вкладывает, часто приводит к тому, что это не ценится. То есть ты попадаешь в ситуацию, когда у тебя ничего не было, а тут все появилось: дали ракетки, возят в разные страны, я живу в нормальной гостинице. И после этого приходят к тому, что этот игрок считает, что теперь мир крутится вокруг него, а он не должен крутиться в этом мире.

 

— Какие еще цели у Федерации тенниса, помимо поддержки юниоров?

— Одна из целей — создание хорошего, эффективного календаря турниров. Это очень непросто в теннисе. В футболе или в любом другом виде спорта есть регулярный календарь, он понятный. Теннисный календарь более сложный в том плане, что ты должен убить несколько зайцев. Первый: ты должен дать возможность топовым игрокам развиваться. Второй: ты должен дать возможность тем игрокам, кто хочет участвовать в турнирах под эгидой Федерации тенниса, получать рейтинговые очки, оценивать себя в конфигурации того, как я смотрюсь на фоне моих сверстников. Это оценка и для тренеров. Условно говоря, есть игрок из какого-то небольшого городка, у него мало средств, ему негде показаться, но вдруг он начинает играть какие-то турниры вокруг своего городка, и начинает их выигрывать. Для тренера это маленький сигнал, что есть человек, требующий внимания. Если мы создаем такие условия, то сам календарь будет работать не только на игроков, но и на то, что можно будет оценивать направления, течения, которые в нем происходят. Задача не стоит в том, чтобы определить лучшего теннисиста Украины. Лучший теннисист Украины сегодня может быть один, завтра — другой, тем более у юниоров. Задача состоит в том, чтобы мы понимали тенденции. Когда игрок попадает в украинский календарь, который похож и находится на одних принципах с международным календарем, ему легко интегрироваться в систему европейских турниров до 14, до 16 лет или мировых до 18. Это тоже одна из целей. С точки зрения популяризации тенниса, это одна из важнейших задач федерации. На сегодня, я считаю, неплохо работает пресс-служба, которая занимается и освещением, и созданием новых проектов, таких как теннисная передача, которая выходит раз в месяц. Завтра ее второй выпуск. Это кроме того, что группы журналистов ездят с командами туда, где играет сборная.

 

— Если говорить о теннисной инфраструктуре, есть ли какие-то варианты того же нормального корта в Киеве? Есть ли планы постройки кортов в Украине?

— Во-первых, сейчас время для строительства не самое хорошее. Во-вторых, в Киеве кортов, на которых играть, достаточно. С точки зрения корта для матчей национальной сборной в принципе, если были готовы играть в прошлом году во Дворце спорта, то я считаю, что показали красивую картинку, а потом нам сказали: «До свиданья, ребята. Закрылась тема, мы не играем тут». Корт можно построить для сборной хоть в чистом поле. Там, где проводили матч Украина — США, за месяц до матча не было корта. Слава Богу, что комиссия ITF приезжала и был снег, поэтому они не видели, что там тенниса-то нет. Погода помогла, поэтому успели все сделать. Провести матч можно где угодно, сделать трибуны, стадион. С точки зрения заполняемости теннисных кортов, на сегодня она не самая высокая, к сожалению. Если нет дефицита теннисных кортов, значит, с одной (плохой) стороны, интерес к теннису упал, а с другой (хорошей) стороны, избыток теннисного времени можно использовать для тех же юниоров, которые могут на этих кортах тренироваться. И об этом уже нужно договариваться с теннисными клубами. Сегодня важно иметь хороший контакт с директорами клубов. Сколько я работал со сборной, по звонку любому директору клуба, с которым был контакт, если приезжала Алена Бондаренко, Оля Савчук, сейчас Элина Свитолина... Я пока не знал никогда слова «нет», что они заняты, что у них не найдется времени.

 

— Федерация тенниса платит аренду или просто предоставляется?

— Просто предоставляется. Есть клуб в Буче «Кампа», который по обязательству Сергея Арефьева как вице-президента Федерации дает базу бесплатно, включая корты и гостиницу. Если, к примеру, сестры Киченок приезжают зимой в Киев, они знают точно, что могут позвонить туда, жить там и тренироваться.

 

— Почему не ведется интенсивная популяризация остальных украинских теннисисток, кроме Элины Свитолиной? Периодически мы видим ролики в поддержку Элины перед разными ее турнирами, а остальных девчонок и ребят мы не так часто видим...

— Я думаю, что Элине многие могут завидовать, потому что в ее жизни случился Юрий Сапронов, который фактически сам изначально ставил задачу: если мы делаем, то делаем так, чтобы это было бездефицитно. Чтобы всего хватало: мячей, тренировочного времени, перелетов и всего остального. Сама постановка задачи была такая. Дальше, когда Элина стала подниматься вверх, понятно, что после выигрыша в Roland Gaross к нам присоединилась европейская команда, которая занимается сайтом, роликами. Но в большинстве своем роликами занимается компания Ellesse Italia, которую Элина представляет с точки зрения брендовой одежды.

 

— Болельщик говорит, что уже обращался к вам по поводу украинской версии сайта, но так и не услышал ответа. Насколько это правильно у первой ракетки Украины: только русская и английская версии сайта?

— Я отвечал уже на этот вопрос, это было на конференции на нашем портале. Нет ни малейшего сомнения, что украиноязычная версия сайта будет. Вопрос сайта болезненный, думаю, для многих компаний. У нас в стране очень много айтишников, и каждый пытается представить свое ноу-хау в исполнении сайта, поэтому дойти до толковой версии сайта не так просто. То есть ты проходишь через череду проходимцев, которые говорят тебе одно, а делают другое. Поэтому новому сайту Элины, думаю, еще и полугода нет. Задача ставилась создать что-то приемлемое в простых языках, которые мы могли бы потянуть именно нашими ресурсами. Говорить об украиноязычной версии сайта мы будем, она наверняка будет. Нужен просто человек, который будет хорошо переводить на украинский язык то, что присылается на английском или на русском. На сегодня разработчик сайта и его операторы — это алжирская компания.

 

— Следите ли вы за возвращением Кати Бондаренко? Может ли она вернуться на свой прежний уровень, в сборную, возможно?

— За Катей Бондаренко слежу внимательно. Если у нее все получится хорошо, то, думаю, она заслужила второе уважение после тех результатов, которые у нее были до того. Даже если она не станет снова 29-й ракеткой мира. Если она попадет в сотню, я думаю, Катя молодец. С точки зрения прогнозов, я никогда не даю прогнозов на то, когда игрок добьется какой-то планки в рейтинге, потому что рейтинг — штука достаточно условная, с одной стороны. С другой стороны, я очень люблю фразу из известного булгаковского романа, что один захотел в Кисловодск съездить, и даже этого не смог. Поэтому от Кисловодска мне не хочется зависеть. Есть много игроков, которые попадали, например, в топ-50, и их никто не помнит. Почему? Потому что в топ-50 можно попасть благодаря стечению обстоятельств и везению с жеребьевками. Ты можешь сыграть три-четыре средних турнира, к примеру, WTA-250, пройти по одному кружочку, у тебя насобирались очки — и ты из ста попал в пятьдесят. После этого ты начинаешь попадать на сильных игроков, получаешь первые круги — и ты пошел вниз. С одной стороны, тебе кажется, что ты сильный, большой. Ты же в топ-50. Как ты можешь так проигрывать? А с другой стороны, топ-50 — это не значит, что ты стал лучше, качественнее. У Кати Бондаренко есть технический, ментальный уровень, который может ей позволить вернуться в топ-30. Ей нужно вернуть свой физический уровень для того, чтобы суметь это осуществить. Если у нее получится — прекрасно. Я буду рад, и желаю ей этого.

 

— Настрой какой у Кати? Мы постоянно видим ее с доченькой на турнирах, воздушная, прекрасная...

— Обратите внимание, что она ездит с семьей. Это значит, что семья ее поддерживает. Поддержка семьи очень важна для возвращения.

 

— То есть настрой боевой, ждем?

— Не сомневаюсь в этом.

 

— Как вам кажется, насколько возвращение Леси Цуренко в топ-100 тоже не стечение обстоятельств, а закономерность?

— Возвращаясь к вопросу о федерации, давайте говорить о том, что одним из основополагающих принципов является качественное проведение необходимых мероприятий. Если это подготовка сборной — это подготовка сборной. Если это поездка на тренерский семинар — это тренерский семинар. Мы сейчас говорим о Лесе Цуренко и о ее результате. Мне с ней довелось достаточно много пообщаться в Будапеште на зональном турнире. То, что ее действительно сильно напрягало — это ответственность за результат матча 2013-го года против Канады. Для любого игрока проиграть три матча за свою сборную за два дня, будучи номером один — это сродни катастрофе. На сегодня нечто подобное может случиться с Эжени Бушар, которая проиграла два матча Румынии сейчас. У Леси создалось впечатление, что ее сделали виноватой в том, что она проиграла этот матч. Имеет ли это общее с реальностью? Думаю, имеет, потому что, уверен, 9 из 10 болельщиков, которые были на том матче, за падение Украины в зональном турнире сделали виноватой Лесю. У специалистов, у тех, кто находится вокруг команды одна из основных задач — вывести игрока из-под ответственности. Игрок должен понимать, что есть 52 недели в году, в сорока из которых проходят турниры. У тебя следующий турнир, дальше играй. Это игра, в ней можно выиграть, можно проиграть. Вопрос Леси — это вопрос подготовки со сборной на предсезонном сборе. Это 100%. После сбора она показала успех в Австралии на первых турнирах. Номером 91 она стала за первый месяц. Второе — это качественная работа со сборной в Будапеште. В Будапеште был плохой результат, но при этом была качественная работа. Почему был плохой результат? Об этом мы поговорим еще. Но то, что Леся вместе со своим тренером прошла школу хороших специалистов и Дима Бричек как ее тренер многое получил, он многое дал команде, это стало залогом того, что с ней произошло в Индиан-Уэллсе. Она стала доверять людям, ей перестало казаться, что она никому не нужна. А девушка, если кому-то нужна, готова будет сделать все, что хотите.

 

— Вы вспомнили зональный турнир в Будапеште. После этих матчей многие говорили о том, что Элина Свитолина не показала свой лучший теннис, и, возможно, сейчас психологически было давление на Элю как на первую ракетку. Что все-таки не получилось?

— Откровенно не получился план на эту поездку. Я могу совершенно спокойно сказать, что это было ошибочное планирование, в котором я участвовал. Я участвовал в одной из первых очередей, поэтому в принципе это и мое поражение, и капитанов команды, и игроков. Почему? Казалось бы, тот же Будапешт, та же неделя. Но неделя уже не та же. В календаре она стоит та же, но в прошлом году перед этой неделей были турниры WTA. Элина играла в Париже, играла хорошо, была в тонусе. И не только Элина. Сестры Киченок тогда сделали паузу. Они готовились к выезду в Будапешт. Они проходили сбор в Буче вместе с Натальей Медведевой. Элина закончила играть в Австралии в воскресенье матчем с Сереной, в котором выиграла сет, и была на пике. Понятное дело, что много эмоций там вышло. Когда ты играешь с Сереной Уильямс почти на равных, это говорит о том, что ты все-таки качественный игрок. Перестраиваться с большого стадиона на маленький зал, в котором за тебя болеют даже если и 20 твоих поклонников, не так просто. Нужно было всех собирать в той же, наверное, Буче. Хотя там покрытие не такое, как в Будапеште. То есть оно тоже хард, но быстрое очень. Нам не удалось сконцентрировать, сфокусировать силы на те четыре дня, которые были. Кто виноват? Команда. Я не хочу говорить о том, что кто-то конкретно виноват. Планирование было неправильным, это правда.

 

— После того матча много говорили о том, нужно ли оставлять Наталью Медведеву. Как вы считаете?

— Если в футболе ты можешь выбирать любого тренера, который готов работать с командой, то в теннисе тренер должен быть с паспортом страны, которую он представляет. И от этого никуда не деться. Много ли у нас капитанов? Что такое капитан? Капитан — это фактически профессия. Не только тренер. Да, он должен уметь составить план на сбор. Да, он должен уметь распределить кто, когда и что будет тренировать: когда одиночку, когда пару в течении короткой недели. Он должен уметь сохранять холодный ум и уметь вывести игрока из состояния депрессии на корте или из состояния прострации, уметь его направить. На все это ему дано полторы минуты перехода. Научиться этому можно только через опыт, через ошибки. Есть, наверное, врожденные капитаны. Если говорить о сборной 2007-2010 годов, где капитаном был Богданов, но перед этим Владимир Викторович был, если мне не изменяет понять, три или четыре года капитаном мужской сборной. Он набрался там столько опыта, что, думаю, ему хватит, чтобы и книжку написать, и рассказать еще многим. Одним из его обидных поражений было поражение в Греции, где он проиграл матч, он неправильно расставил игроков.

Мы в федерации не обсуждали еще вопросы дальнейшей судьбы Натальи Медведевой. Конечно, по горячим следам было много желающих ее поменять. Время прошло, но еще не пришло время решений.

 

— У нее есть качества, которые вы сейчас назвали?

— Я не говорю о том, что Наталья Медведева — идеальный капитан. Богданов определенное время был идеальным для меня капитаном. Наташе есть еще, куда расти. Но если мы не будем давать ей шансов, она не вырастет. Всегда нужно давать шанс. Не стоит очередь из украинских тренеров стать капитаном. Когда мы подбирали капитана перед зональным турниром 2014-го года, реально решение пришло 3 января. Пятого мы отправляли заявку. Решение пришло не потому, что у нас стояла очередь, а потому что люди отказывались. Сидеть на лавке непросто. Но капитан не должен произносить эти слова, он не должен говорить, что ему сложно. Он должен говорить: «Это моя работа, я даже об этом не думаю». Многие организаторы турниров говорят: «У меня собралось 200 человек на турнире, мы заиграем с утра до вечера, я устаю». Я говорю: «От чего устаешь? Ты занимаешься любимой работой, это же кайф».

 

Продолжение интервью читайте здесь.

 

Беседовала Татьяна ЯЩУК, текстовая версия — Дария ОДАРЧЕНКО