Тренер, которого обожали все

Пишу эти жуткие, не укладывающиеся в голове строки, - и все равно отказываюсь в них верить. Потому что всего месяц назад в Одессе с огромным удовольствием проводил часы в компании, как всегда, импозантного, загорелого, выглядевшего на «полтинник» Прокопа. «Как я тебе завидую!», - говорили все без исключения знакомые, узнав, что в дни моей командировки он будет в Одессе...

Фотографируя его у памятника Дюку де Ришелье, слушая очередной из тысяч его анекдотов или футбольных баек, задавая вопросы для интервью, которое так и не успею написать, я ловил себя на мечте - в 62 года быть таким, как он. И на уверенности, что он, депутат Верховной рады Украины, еще обязательно будет тренировать и побеждать. Как побеждал Рехагеля, Фергюсона, Венгера - много ли вы найдете у нас таких специалистов?

«Когда-нибудь вернетесь работать в Россию?», - этот вопрос в нашем июльском интервью был последним. И последним в нашем общении вообще... А тогда я был счастлив, услышав в ответ лукавое: «Если это произойдет, лично я удивлен не буду». Дома, в Одессе, он смотрел по спутниковой тарелке даже «Сатурн» - «Амкар» - и, узнав об этом, я действительно верил, что он вернется, и наш футбол, который сам Прокопенко никогда не делил на российский и украинский, от этого станет лучше.

Судьба рассудила иначе. Ничтожный тромб в одну секунду лишил нас человека, у которого в нашем футболе, думаю, было больше всего друзей. И - хоть так, казалось бы, и не бывает - совсем не было врагов. Потому что не знаю, кем нужно быть, чтобы не то, что ненавидеть - даже недолюбливать Прокопа. Интеллигента, острослова, порядочного человека. Не случайно в субботу горе охватило, например, гостевую книгу «Спартака», который Прокопенко никогда не тренировал. А, наоборот, возглавлял спартаковского конкурента в 90-е годы - «Ротор»...

У любого, кто его хоть немного знал, этот потрясающий человек ассоциировался со словом «жизнь». В Одессе людей с такой философией называют «любителями костра и солнца». При этом для веселья ему не нужно было принять рюмку: в 92-м, когда мы с Прокопенко познакомились, он уже не пил. И вплоть до минувшей субботы любил приговаривать: «Я давно не пью, зато как разливаю!»

Вот что такое судьба. Кто-то не отказывает себе ни в чем - и живет до девяноста. А другому, давным-давно непьющему, на роду написано уйти в самом расцвете...

Не было в футболе человека с большим, чем у Прокопа, кругозором, внимательнее следившего за новостями культуры, политики, экономики. Приезжая в Волгоград в середине 90-х, я во время разговоров с Прокопенко на целые часы забывал о футболе - количество тем, которые он сам желал обсудить, было неисчислимо. Ты должен был его уровню хотя бы отчасти соответствовать - и заставлял себя развиваться, широко смотреть на мир. Еще и за это спасибо вам, Виктор Евгеньевич...

Совсем не удивился, когда в июле 2007-го услышал от него:

- На одном дыхании посмотрел по каналу «Ностальгия» запись интервью с академиком Лихачевым. Какой же это был образованный человек! Какие глаза у него были в 84 года! Какое благородство было в его словах - личности, которая прошла через блокаду, лагерь! Он был единственным из академиков, кто не подписал письмо против Сахарова. А в горбачевские времена, когда генеральный секретарь говорил слово «мышление» с ударением на первый слог, некоторые филологи умудрялись утверждать: «Так говорить можно, в зависимости от контекста». Так Лихачев тогда этих филологов обрубил: «Не может быть никакого контекста! Слова «мЫшление» в русском языке нет!»

Может быть, Прокопенко даже слишком любил жизнь во всех ее красках и со всем обилием интересов, чтобы сконцентрироваться на одном футболе. Добившись в карьере многого - российских и украинских серебра и бронзы, двух Кубков Украины и финала Кубка России, двух четвертых мест в чемпионате СССР с «Черноморцем», еврокубковых побед над «Вердером», «МЮ», «Арсеналом», равного противостояния «Реалу», титула «Гроза авторитетов», извечно принадлежавшего «Черноморцу», - он наверняка мог бы достичь еще большего, если бы стал рабом футбола, отдавался бы ему без остатка.
Но тогда этот был бы уже не Прокоп.

Что-то неправильно в устройстве этого мира, если такие люди умирают. Те, кто хочет и любит жить, не должны уходить так рано. Кто же тогда останется?

Знаю точно: глядя на нас с небес, Виктор Евгеньевич не одобрит, если мы будем лить в его память ведра слез. Он, человек, вокруг которого всегда было море заразительного смеха, предпочтет, если мы помянем его какими-то забавными историями.

Перед отъездом из «Динамо» в «Шахтер» он пригласил нас с коллегой Максимом Квятковским попрощаться к себе домой в Большой Тишинский переулок. И первым делом вспомнил, как незадолго до того по приглашению знакомого полковника приехал в одну из одесских воинских частей. Где тут же увидел плакат, с которого леденящим душу взглядом на него смотрел... Усама бен Ладен. А под портретом террориста было написано: «Международный преступник. Увидите на территории части - немедленно арестуйте!»

В этом был весь Прокоп - даже когда тема встречи была невеселой, он менял ее настроение за какую-то секунду. И настолько был лишен самомнения и снобизма, что когда во времена успехов в Одессе Семена Альтмана его на стадионе «Черноморец» просили об автографе, он отвечал: «Вы знаете, я не Альтман!»

Только заходил у нас разговор о том, как на Привозе после побед игрокам и тренерам «Черноморца» отвешивали отборные куски мяса, как Прокопенко вспоминал анекдот: «В советское время родители-одесситы пришли свататься и увидели невесту. Родители невесты спрашивают: «А кто ваш сын?» - «Инженер». У них - гримаса на лице. «А шо вы думали?» - «Думали, хоть мясник». - «А шо, она у вас такая красавица?!»

Или рассказывал я Прокопенко болелыцицкую байку: якобы одного из его воспитанников Ивана Гецко взяли в футбол после того, как он затемно возвращался домой через лес и забил ногами напавшего на него волка. Он реагировал анекдотом: «Сидят мужики в деревне на завалинке, и одному говорят: «Иван, что ты сидишь? Там на околице волки на твою тещу напали!» Иван отвечает: «Как напали - пусть так и отбиваются».

Право, невозможно было поверить, что родился Прокоп не в Одессе, а в Мариуполе - настолько его аура совпала с одесским духом. Ну, кто еще мог бы произнести фразу: «Жизнь дается человеку один раз, и прожить ее нужно у моря»? Полагаю, было бы очень уместно, если бы перестраиваемый к чемпионату Европы-2012 стадион «Черноморец» получил бы имя Прокопенко...

Прокоп такой был не только с журналистами - и с коллегами, и с игроками. Невозможно забыть ничью его «Ротора» с «МЮ» на «Олд Траффорд» - 2:2, когда волгоградцы прошли в Кубке УЕФА клуб Шмейхеля, Гиггза и Бекхэма. Но никто не знает, что происходило в раздевалке перед тем матчем. «Смотрю - игроки дрожат, - рассказывал мне Прокопенко в июле. - Остается минут пять, но в таком состоянии выходить на поле нельзя. И выдаю чистый экспромт. «Знаете, что главное в танке?» - спрашиваю. У них безумные глаза - при чем здесь танк, сейчас на «Олд Траффорд» выходить! Делаю паузу и говорю: «Не ус…ться!» Раздевалка трясется от хохота, они расслабляются, выходят и за первые 20 минут два гола забивают...»

Знаю, пожалуй, одного человека, который как-то всерьез обиделся на Прокопенко - президент «Ротора» Владимир Горюнов. Это случилось, когда уставший от безденежья в Волгограде тренер принял предложение «Шахтера». Какое-то время они не общались, но потом все вернулось на круги своя. «Я сам первый шаг сделал, - рассказал Прокопенко. - Приехал к нему на день рождения, хоть он и не приглашал. И считаю, что сделал правильно. Я никогда не был президентом, он никогда не был тренером. Поэтому в какой-то момент мы и не поняли друг друга. Я очень хочу, чтобы «Ротор» опять поднялся. В Волгограде остался не только кусочек моего сердца, там остались дочка и внуки». Горюнов - человек вспыльчивый и ранимый, но с большой душой. Они с Прокопом не могли не помириться...

А юмор ему иногда в жизни... мешал. Когда он сталкивался с людьми, лишенными этого чувства. О чем он рассказал мне во время нашего последнего разговора в июле.

- В 85-м к «Черноморцу» прикомандировали нового кагэбэшника. Я тем временем поехал просматривать «Вердер» перед Кубком УЕФА. Возвращаюсь, он просит рассказать о поездке. Я говорю, что встретили добродушно, показали город, на футболе все тоже было нормально. «Конторский» интересуется: «Вашу сумку обыскивали, пока вас в гостинице не было?». А я думал, что он юмор понимает. И сказал: «Жалко, что вы не предупредили. Я бы черную нитку сюда положил, белую - туда, и вывел бы их на чистую воду!» - «А женщин вам предлагали?» Даже если бы предлагали, так бы я ему и сказал. Он разозлился, что я над ним издеваюсь - и начался конфликт, который, в конце концов, привел к моему уходу из «Черноморца». Когда я уже второй раз в Одессу из Волгограда вернулся, мне в обкоме показали «телегу», которую тот человек из КГБ на меня «накатал». У тренера по тем временам была зарплата 200 рублей, а он написал, что у меня на предъявителя 120 тысяч рублей. Это как сейчас 15 миллионов долларов. Сделал из меня плутократа - и мне в команде и вокруг нее создали такую обстановку, что пришлось уходить...

Мало того - ему тогда не дали уехать поработать в Новую Зеландию. Партком «Черноморца» отказал ему в характеристике для поездки за границу - и Прокопенко остался. На радость всем нам. Но кто знает, сколько здоровья «съела» у него та история?

В Прокопа невозможно было не влюбиться с первой же минуты знакомства. Женщины - те вообще всегда были от него без ума. Впрочем, его обожали и мужчины, болельщики - где бы он ни работал. В Одессе, Волгограде, Донецке, Москве. Несколько лет назад в голосовании поклонников «Шахтера» - кто является лучшим тренером клуба всех времен - Прокопенко (в свое время в Лиге чемпионов победивший «Арсенал» Венгера - 3:0) занял первое место, с громадным отрывом опередив будущего главного тренера «Реала» Бернда Шустера. По опросу одной из одесских газет он был признан лучшим тренером «жемчужины у моря» за 40-летнюю с лишним историю клуба. В Волгограде, где у него живут дочь и внуки, Прокопенко тоже остался божеством - пусть и проиграл в решающем матче чемпионата-97 «Спартаку». Потому, может, проиграл, что не изменил своих принципов, и за день до матча по базе свободно разгуливала целая армия журналистов...

Еще в Одессе «скульптор» Прокопенко слепил целую плеяду великолепных игроков, раскрывшихся в более именитых командах, - Беланова, Пасулько, Перепаденко, Цымбаларя, Никифорова. И вы не найдете ни одного, кто сказал бы о нем хоть одно дурное слово. Он не предавал, не стравливал, не интриговал. Если бы ему предложили одно из двух - остаться человеком или стать чемпионом, - он без малейших колебаний выбрал бы первое. Таких тренеров, поверьте, очень мало. Оттого вдвойне понятнее безутешное субботнее горе такого же, как он, - Юрия Семина. Я звонил ему - и сам слышал его реакцию...

Как футболиста Прокопа знали меньше - но бронзовым призером чемпионата-74 в составе «Черноморца» он тоже стал. И вошел в одну из легенд... «Динамо», в котором никогда не играл. Молодой форвард «Черноморца», впервые выйдя против бело-голубых, извинился за что-то перед Львом Яшиным, назвав его по имени-отчеству. «Какой я тебе Лев Иванович? - зарычал лучший вратарь мира. - На поле все равны!» Когда я рассказал эту историю Прокопенко, он не без смущения кивнул, подтвердив ее подлинность.

Страшную тишину, которая воцарилась на стадионе в Петровском парке, когда диктор объявил о смерти Прокопенко, по рассказам свидетелей, невозможно передать словами. А ведь в «Динамо» он проработал меньше двух сезонов. Но даже многострадальные динамовские болельщики, давно уже никому не верившие, увидели, что свое дело он делает умно и честно. Команда шла в тройке, пока руководство клуба не начало разваливать ее изнутри - что успешно и осуществило. И последний на сегодня всплеск Дмитрия Булыкина произошел именно при Прокопенко - к форварду навсегда приклеилось афористичное замечание тренера, что «Булыкин - натура увлекающаяся, и сейчас он увлекся футболом». Будем точнее: его увлек Прокопенко. Может, потому, что Булыкин так же любит жизнь во всех ее проявлениях?

После «Динамо» тренером Прокоп не работал. Был спортивным директором и вице-президентом «Шахтера», потом по предложению влюбленного в него хозяина донецкого клуба Рината Ахметова пошел в политику. «Знаете, как меня в этой роли воспринимают? - иронично говорил он мне. - Если вчера какие-то футбольные события произошли, утром пол-Рады ко мне: «Как? Что? Почему?» И на улице то же самое. Вот такой, если быть откровенным, из меня политик».

- Где медали храните? - задал я тренеру в июле банальный вопрос. Ответ был абсолютно прокопенковским.
- Я отношусь к той категории людей, которые не любят и не считают своим долгом утомлять людей своими жалкими успехами. Есть в моей профессии люди, которые преуспели в миллион раз больше, и они скромно себя ведут. И я беру с них пример.

- Вы себя ощущаете украинским или российским тренером?
- Я - советский человек. До сих пор мне с трудом верится, что нас порвали на куски. Если вижу любого человека, знакомого мне по чемпионату СССР, - ощущение, будто с родным повидался. Не отождествляю себя по отдельности ни с Украиной, ни с Россией.

Другого такого «безнационального» тренера в двух соседних странах не найти. И в этом тоже - единственность Прокопа.

13 лет назад, накануне своего 50-летия, Прокопенко в Волгограде давал мне первое интервью после возвращения в «Ротор». И рассуждал:

- Для здоровья тренерская профессия просто страшна. Когда игрок бегает по полю и у него пульс 200 ударов в минуту - это нормально. Но когда тренер сидит полтора часа на скамейке и у него пульс точно такой же, - это бесчеловечно. Риск, что сердце от такой нагрузки разорвется, огромный. Но мы сами добровольно ведем себя на эту каторгу. И должны научиться готовить себя к худшему, философски относиться к поражениям, не слишком высоко задирать нос при победах. «Но пораженье от победы ты сам не должен отличать», - это Пастернак как будто про нас, тренеров, сказал. Мы должны залечивать раны чувством юмора. Наконец, мы не должны замыкаться на одном лишь футболе. Да, посвятить себя любимому делу. Да, быть преданным ему. Но никогда не приносить себя чему-то в жертву. Таковы мои принципы, и я никогда не видел повода, чтобы от них отказываться.

«Пульс - 200 ударов в минуту», - называлось то интервью. Вот только этой самой «страшной для здоровья» профессии в последнее время Прокопу вдруг стало не хватать. Многие его знакомые после его ухода в Раду говорили мне: «Да ему уже не надо возвращаться в футбол! Он самодостаточная личность, любит жизнь, и ему эти нервы больше даром не нужны».
Откровенно говоря, я думал примерно так же. Но, пообщавшись с ним, я понял обратное: политикой он уже тяготится, и вновь хочет туда, где в его жизни были «Вердер» и «Реал», «Манчестер» и «Арсенал». «Мне кажется, я и не покинул футбол, - размышлял Прокопенко. - У меня есть все программы, мыслимые и немыслимые. Смотрю весь чемпионат России, всю Украину, Западную Европу, Латинскую Америку... А дальше... Кто знает наперед свою судьбу? Посмотрим...»

При всей многогранности интересов футбол у Прокопа был первой и самой большой любовью. Разлуки с ней он не выдержал.

Пусть земля вам будет пухом, Виктор Евгеньевич. Вместе с вами умерла часть меня. Хотя я до сих пор не верю, что вас больше нет. И что 24 октября, в день вашего рождения, не позвоню вам с поздравлениями и не услышу в ответ свежий одесский анекдот...

Игорь РАБИНЕР, газета «СЭ в Украине»