Вячеслав МАЛАФЕЕВ: «Я просто тренируюсь на себе»

— Как вы провели сегодняшний день?
— Утром встал, выспался, потом отвез детей в школу и в садик, встретился перед карантином с друзьями, как обычно это делаю, потом приехал на базу, потренировался, и после тренировки мы отправился в отель. Поужинали и настал один час, с 8 до 9, когда я могу позволить себе что-то сделать — либо дать интервью, либо встретиться с кем-то, либо по телефону поговорить. Дальше — массаж и психологическая подготовка.

— Каждый новый день похож на предыдущий?
— Да нет, просто за день до игры все всегда похоже.

— Скучно не бывает?
— Ну, вы же понимаете, что такое игра. Было бы просто, если бы можно было просто взять, поехать на стадион, отыграть, и тебя потом ничего не волнует — никаких мыслей перед игрой, никаких после... Вроде как собрался с друзьями, попинал мяч. Наверное, когда-то в будущем так и будет, но для профессионального футболиста день игры и день до нее немного сложнее. Не я придумал это — это были люди, которые реально понимают, что необходимо для игроков. Нужно какое-то время, нужно уйти в сторону от дел, суеты, бытовых вопросов и погрузиться в мысли, связанные с футболом. По большому счету больше ничего не нужно. И чем старше ты становишься, тем меньше времени необходимо, чтобы включить свой резервный блок питания, если так можно сказать. Стараешься по возможности этот аккумулятор по ходу недели заряжать, отдыхать, высыпаться, правильно тренироваться, чтобы не было ни перетренированности, ни недотренированности. Дальше, за день до матча или в его день, со своим состоянием уже ничего не сделать.

— Ваш аккумулятор где находится — в голове или в мышцах?
— Это все глубже. Вряд ли все идет только от головы или физического состояния. Все зависит от внутренней гармонии, от желания играть — от этого идет энергия. Если есть энергия, то есть силы.

— Дик Адвокаат в 2007-м рассказывал, что вы тренируетесь, как сумасшедший. Сейчас уже нет?
— Ну, чем лучше тренируешься, тем лучше результат. Конечно, чем ты моложе, тем больше нужно работать, пусть и в ущерб свежести и легкости — это поможет в будущем. Это такой запас прочности, который ты можешь использовать потом — меньше тренироваться, больше восстанавливаться эмоционально и в меньшей степени физически, потому что у вратарей все идет от головы. Чем ты свежее головой, тем тебе легче потом реализовывать свой потенциал.

— В общем это все вопрос объемов работы, хотя вот Спаллетти постоянно говорит о том, что главное — мотивация.
— Мотивация — это да. Как только ты ее теряешь — теряешь и движение, останавливаешься. А если человек останавливается, он рано или поздно пойдет вниз.

— У вас ее меньше не становится? Есть мнение, что мотивация поочередно уравновешивается деньгами и обычным интересом к своем делу.
— Те, кто считает, что деньги — это единственный мотиватор для кого бы то ни было, ошибаются. У большинства футболистов есть финансовая подушка безопасности, поэтому работать начинают другие вещи. Я скажу в общем, безо всяких проекций на себя. У каждого мотивация своя, внутренняя. Кому-то просто нравится быть популярным — вот, о нем говорят, он на виду. Кому-то нравится играть в футбол, получать удовольствие от игры. Кому-то не хватает адреналина. А кто-то просто работает по инерции, на холостых оборотах.

— И как у вас?
— Я каждый раз выстраиваю какую-то свою мотивацию. Конечно, на каком-то этапе это был финансовый вопрос, тут я не буду лукавить. Любой человек хочет жить в достатке. Кроме того, каждый ставит перед собой цели, которые могут быть связаны с деньгами. Мы как-то абстрактно говорим про них, но деньги же не закапывают, их на что-то тратят, во что-то превращают. Кому-то нужно купить квартиру, кому-то машину. У кого-то есть мечта открыть свой бизнес или, например, научиться управлять вертолетом. Это вещи, которые позволяют жить и получать удовольствие. Для меня мотивация каждый раз имеет какую-то абстрактную структуру. Это сумма разных составляющих, которые помогают реализовать определенные цели.

Человек, потерявший мотивацию, — не очень хороший человек. А спортсмен, потерявший мотивацию, — еще хуже. Для вратаря это вообще одна из основных вещей. Полевой игрок по ходу сезона может позволить себе несколько раз отключиться, и это не будет заметно, а у вратаря проявится сразу. К тому же вратарю сложнее, потому что, как бы ты фантастически ни был готов, если тебя не атакуют, ты никогда в жизни не покажешь, что ты можешь. Вот это и есть самое сложное. Быть готовым, когда ты знаешь, что сейчас что-то будет, это одно. А если ты готов, понимая, что ничего может и не быть, — совсем другое. Это парадокс. Да, на выезде против сильных команд ты подспудно готовишься к той или иной ситуации, но чаще всего ты выходишь и не знаешь, что будет.

— В общем, вы как в армии: постоянно на учениях, но войны вроде как не планируется.
— Хах, ну да, что-то общее действительно есть. Не могу сказать, что моя жизнь полностью сравнима с военной службой, но в отдельных моментах точно. Потому что когда ты проводишь по 2,5 месяца в сборной, около ручьев1,5-2ручьев месяцев с клубом на предсезонке, ездишь на матчи, получается, что ты практически уезжаешь в гарнизон.

— Свободного времени вам хватает?
— Все же знают, что выходных не бывает много. У меня всегда было два приоритета — семья и футбол. Оставшееся время я могу уделить общению с друзьями, будущим проектам, бытовым делам, всему такому. Если появляются какие-то новые интересные штуки и это занимает много времени, я либо перекладываю на плечи других людей, либо отказываюсь. И отказаться — это самое сложное, поскольку не всегда понимаешь, что может оказаться полезным, а что нет. Так что чаще просто пускаешь вопрос на текучку, и оно само собой заканчивается.

***
— Можно ли сказать, что вы занимаетесь бизнесом?
— Думаю, нет. Я считаю, что у футболиста как такового бизнеса быть не может. Если у тебя есть семья и профессия, все остальное — хобби. Переключиться с футбола — это либо побыть с семьей, либо учиться: языкам, книгам, чему-то новому, думать о том, что можно делать по завершении карьеры, строить для этого фундамент. Но это не бизнес — невозможно серьезно заниматься всем сразу. Хотя если ты находишь под какое-то новое увлечение людей, которые его двигают, — это же замечательно!

— То есть вы — инвестор?
— Да нет, я бы так не сказал.

— Идеолог?
— Наверное. Есть у меня увлечения — например, недвижимость. Ну, куда может спортсмен тратить деньги? Не закапывать же их. Естественно, покупаешь какое-то количество недвижимости. А ее надо найти, выбрать, научиться делать это правильно относительно цены, учесть все нюансы.

— Вы все делаете сами?
— Нет, конечно, но я должен знать, как это происходит. А потом можно перепоручить юристам договор, поиск новых мест — человеку, который будет ездить, фотографировать и тебе отправлять, регистрацию и все остальное — еще одному. Когда я сижу на сборах или в карантине, то просто открываю интернет, делаю все, что нужно.

— С недвижимостью понятно. Чем еще занимаетесь?
— Ну, сайт, твиттер, YouTube, такие вещи — это же в принципе должно быть у любой компании.

— То есть у вас все-таки компания?
— Я просто тренируюсь на себе. В любом случае через какое-то время у меня будет бизнес-проект. Я не смогу сидеть без дела, буду чем-то управлять. А у любой компании есть, например, маркетинговый отдел. По идее это должно быть у всех, потому что если ты понимаешь, что твой бизнес никому не интересен, маркетинговые исследования тебе об этом скажут. То, чем ты занимаешься, должно иметь широкую огласку и рекламу. Реклама стоит больших денег. А узнать, как минимизировать, например, расходы на какую-то кампанию можно только поняв, как это делается, на себе.

— Так это же риск — можно сильно ошибиться.
— Можно, абсолютно верно. Но тут я смогу упрекать самого себя, а если ошибусь на ком-то другом — то все. Учиться можно только на самом себе. Понимаешь все возможности — и просто реализуешь то, что знаешь. А крупные компании хотят, чтобы о них узнали.

— То есть вас тянет в пиар?
— Я бы не сказал, что тянет. Мне просто нужно знать, как это работает. Я очень многим интересуюсь, но как только узнаю, как это работает, мне становится неинтересно. И либо я запускаю проект, либо увлекаюсь чем-то другим. Увлечения — это одна из моих мотиваций.

— Хорошо, сейчас вы рискуете самим собой и очевидно создаете из себя какой-то образ, легенду. То, что получается, это действительно вы?
— Это сложная ситуация — ты не можешь посмотреть на себя со стороны, оценить, что было до этого и что есть сейчас. Я могу оценить это только с позиции интереса к себе со стороны людей, но не знаю, как бы все пошло, если бы 5 лет назад у меня был твиттер, а лет ручьев10-15ручьев назад сайт. В любом случае, чем бы ты ни занимался, для футболиста все будет зависеть от того, как качественно ты это делаешь и лучший ли ты в своей сфере.

— Вы в цене в два раза теряли?
— Ну, всегда кто-то на чем-то обжигается. Это твой опыт, ты с этим живешь. Задача — всегда предвидеть такие ситуации. Прежде чем что-то делать, нужно думать о последствиях.

— Но есть вещи, которые в этой работе над собой были неправильными?
— Нет, абсолютно. Возможно, было что-то эмоциональное, непродуманное, но это из-за принципов, возраста. Чем старше ты становишься, тем более осмысленно ты действуешь, а принципиальность — одно из тех качеств, которые у меня тоже есть. Хотя в то же время я и гибкий.

***

— Зачем вам вдруг понадобилось снимать фильм?
— Это просто творческий процесс, он мне тоже интересен. Есть какая-то несправедливость по отношению к вратарям, поэтому хотелось о них чуть больше рассказать народу. Не для того, чтобы как-то оправдать себя, но просто сказать, что вратари — тоже люди. Они тоже могут ошибаться, могут спасать, но каждый раз это абсолютно новая история. К нападающему, который не забил в трех матчах, а потом отличился в четвертом, слава возвращается. Для вратаря это не так: возьмите четыре пенальти и потом сыграйте две игры плохо — и вы станете изгоем для болельщиков. Может быть, это не самая лучшая часть нашей профессии, но это осознанный выбор. Вот история на Евро — да, были тяжелые матчи, я выступил на своем уровне, но по совокупности результата все в одночасье забылось.

— То есть кино — это такое просвещение, но не возможность заработать или как-то инвестировать в себя.
— Ну, если кому-то интересно, то я ничего не заработал на этом. Я уже рад, что все вышло в ноль. Я считаю, что это успех, и спасибо «Газпром нефти» и «Газпромбанку» за поддержку.

— Тем более что актерам платить ничего не пришлось.
— Безусловно. Самые большие расходы — это даже не гонорары тем, кто работал, а поездки, командировки. Львиная доля! Причем это было неожиданно, в бюджет закладывали меньше. Монтаж тоже был достаточно дорогим, графика... Те, кто понимает, что такое телевидение, знают, что за качество нужно платить. Это хороший урок.

— А в ноль-то за счет чего вышли?
— За счет показа на «Первом» и спонсоров. Приблизительно одинаково вышло.

— Убедить «Первый», что вас нужно показать, было сложно?
— А я не убеждал. Во-первых, мы долгое время работали с «Россией-2», но после печальной истории с Губерниевым никакого контакта с их стороны не стало. Из-за этого мы переписали сценарий, адаптировали его и вышли на «Красный квадрат». Они снова предложили его изменить, нашли оптимальное решение. Убеждать никого было не нужно. Фильм посмотрели, сказали, что информационный фон есть, работа актуальная и в формат канала попадает. Все наши знакомые после того, как состоялся показ, не верили, что нам это удалось. Все-таки на «Первом» самое дорогое время, а мы его заняли два раза.

— В общем, стремление к шоу-бизнесу у вас есть.
— Нет, я с ним связался и больше туда не хочу.

— Разочаровались?
— Не то чтобы разочаровался, но это свой мир, и чтобы стать его частью, нужно постоянно быть в нем. Я не готов тратить свое время на то, чтобы что-то там реализовывать, потому что есть большой риск, что твой продукт не будет востребован. Продвигать что-то в шоу-бизнесе — неблагодарное дело, это скажет любой продюсер. Я понимаю, как все там выстроено, как все завязано на личных и финансовых отношениях. Ничего нового в шоу-бизнесе нет, но я думал, что там все проще.

— Вам как-то дали понять, что вам там не место?
— Да нет, меня везде хорошо встречали, тем более что имя позволяло это делать. Но тут вопрос в другом — я понял, как это работает, и мне стало неинтересно. Я имею хорошие отношения, поддерживаю их, но пока что не готов чем-то таким снова заниматься.

— Российский шоу-бизнес изнутри такой же, как снаружи? Я имею в виду, что он, во-первых, эксплуатирует стереотипы, а во-вторых ужасно пошлый.
— По большому счету все, что востребовано, завязано именно на этом. Самое интересное у нас что? Взять НТВ — скандалы, интриги, расследования: кто-то кого-то убил, кто-то кого-то изнасиловал, с кем-то переспал и так далее. Все то, что является негативной стороной жизни, но всем интересно. А все, что касается позитива, хороших эмоций, уходит на второй план.

— Вы за кого?
— Я всегда за позитивный настрой! Считаю, что только через позитив можно выстроить правильные отношения с аудиторией.

— Так это утопия.
— Это не утопия. В шоу-бизнесе удается делать и то, и другое. Создается группа, у нее появляются поклонники, а дальше идет пиар. Совместные песни, дуэты, потом покупаются треки, все начинают скандалить.

— Ваш поход на ТНТ — не из этой серии?
— Да нет, это так просто. Было время и все. А в шоу-бизнесе постоянно какие-то переплетения. Если взять любого артиста, то его карьера так двигается: концерт — новый альбом — резкий пиар, связанный с личными отношениями или плохими обстоятельствами, которые вызывает ажиотаж и узнаваемость, а потом опять что-то позитивное, доброе и хорошое. Так все завязано. В шоу-бизнесе нет черного пиара, потому что все хорошо, кроме некролога.

***

— Удовольствие важнее дохода?
— Ну, не бывает же так, что ты сидишь на Багамах, а у тебя где-то деньги крутятся. Вот это работа!

— Можно за черепахами смотреть, например, или за пляжем следить.
— Ну да. Но что будет в будущем, я не знаю. Время покажет.

— Как-то не верится, что у вас совсем планов нет.
— Если я буду говорить о том, что я хочу заниматься...

— Ваше место займут?
— Нет, вот этого я не боюсь. Если ты приходишь к конечному пункту более подготовленным, чем твой оппонент, ты займешь это место. Возможности, учитывая мою ситуацию, большие. Другой момент — желание. Но я пока не знаю. Сейчас у меня есть какие-то проекты — сайт, недвижимость, мероприятия, интернет-магазин.

— Считается, что в раздевалке «Зенита» сидят минимум три потенциальных президента РФС. Жизнь в футболе — это не ваш путь?
— Все будет зависеть от обстоятельств, моих интересов и взглядов. Я знаю, что есть многие вещи, которые правильны, и когда придет выбор, я сделаю так, чтобы моя деятельность могла приносить кому-то пользу. Я не буду просто отбывать свой номер. Нужно приносить пользу и удовольствие.