СЕДЫХ: «Мы с Бондарчуком опередили время»

О советских молотобойцах ходил такой анекдот. После очередной победы спортсмена спрашивают: «Скажите, как это вам снова удалось так далеко метнуть молот?» — «А вы мне серп дайте, так я его еще дальше запущу», — отвечает чемпион... Шутки в сторону! В ту пору в СССР действительно готовили сильнейших метателей на планете. Ну а лучше всех умел управляться с молотом киевлянин Юрий СЕДЫХ, двукратный олимпийский чемпион и по сей день рекордсмен планеты.

В августе 2011-го его уникальному достижению, которое, кстати, является одним из самых «древних» в мужской легкой атлетике, исполнится четверть века. Ну а у самого Юрия юбилей грядет в начале этого лета — 11 июня знаменитый спортсмен отпразднует 55-летие.

«...А у нас под Парижем сегодня тоже слегка пасмурно и мрачно, но настроение все равно хорошее», — ответил на мое «Доброе утро, а у нас в Киеве дождик моросит» Юрий Георгиевич, когда мне удалось дозвониться до его нынешней резиденции. Так уж сложилось, что еще в начале 90-х он перебрался во Францию. Как говорит сам Седых, ехал с мыслью о том, чтобы плавно завершить карьеру (ну и, наверное, подзаработать), а получилось, что обрел вторую родину.

«Франция, согласитесь, не самая плохая страна для жизни, — философствует один из самых титулованных представителей украинского спорта. — Но, конечно, почувствовать здесь себя своим на все сто процентов сложно, даже имея на руках паспорт. Я же вырос и получил воспитание в CCCР, а человек — это не компьютер. Все, что сохраняет наша память, одним нажатием кнопки не сотрешь». А это и хорошо, что не сотрешь...

Лучше один раз увидеть...

—Юрий Георгиевич, ваши лучшие попытки на секторе многие видели и помнят. А вот интересно, хорошо ли запомнили вы первый подход к молоту?
— Конечно же! Но давайте с самого начала. Родился я в Новочеркасске Ростовской области, однако мама по окончании ветеринарного института получила распределение в Украину. Сначала жили в Запорожской области, потом перебрались в Никополь. Там пошел в школу, а в 12 лет познакомился с легкой атлетикой. Первые тренировки прошли на футбольном поле. Метал, считайте, с линии ворот, и все никак не получалось запустить снаряд дальше штрафной площадки. Сколько там метров будет? Кажется 16... Так что о большом будущем в спорте в тот момент речь не шла (смеется). Но мне очень повезло с первым тренером. Владимир Воловик, который, кстати, на последней Олимпиаде привел к бронзе дискоболку Лену Антонову, только начинал карьеру наставника, и можно сказать, что развивались мы параллельно. Главное же, что он научил меня любить молот и дал правильное направление в техническом плане. А еще при Воловике я познал вкус побед, выиграв всесоюзные Спартакиаду школьников и юниорское первенство.

— Дальше были киевский инфиз и совместное творчество с Анатолием Бондарчуком, под руководством которого вы достигли небывалых высот.
— Поначалу мы скорее сотрудничали как партнеры, нежели как тренер и спортсмен. Ведь Бондарчук оставался действующим метателем, мы вместе готовились к Олимпиаде-76. Глядя на него, и я развивался — способствовала отличная зрительная память. Со стороны ведь всегда проще рассмотреть различные нюансы. Да и вообще в нашем деле лучше раз увидеть, чем сто раз услышать.

— Известно, что пик карьеры у метателей наступает после 25-ти. Но есть и исключения.  Легендарный американский дискобол Эл Ортер, например, первую из своих четырех золотых олимпийских медалей выиграл в 20 лет, польская метательница молота Камила Сколимовска стала победительницей Игр, кажется, в 17, да и вы в Монреале были гораздо моложе конкурентов...
—А вы знаете, в этом имелся свой плюс. На меня никто не давил, никто не требовал достать звезду с неба. То есть психологически я был полностью раскрепощен, а имея, так сказать, свежую голову на плечах, соревноваться легче. Готовность же сомнений не вызывала — четыре года работы с Бондарчуком принесли плоды. Чувствовал, что готов бороться на самом высоком уровне.

—И в итоге «отблагодарили» своего тренера, не позволив тому второй раз подняться на высшую ступеньку пьедестала почета...
— Но моя победа была и его победой тоже! К тому же в Монреале Бондарчук показал третий результат, между нами вклинился еще Алексей Спиридонов из Ленинграда.

Самая дорогая медаль

— Говорят, что первая любовь никогда не забывается. Можно ли сказать, что «золото» Монреаля — самая важная награда в вашей карьере? Ведь именно с нее все и началось.
— А мне больше дорога как раз последняя золотая медаль — та, которую завоевал на ЧМ-1991. Мне было уже прилично за 30, понимал, что нужно плавно завершать карьеру, так что победа в споре с более молодыми конкурентами была особо приятной. Ну а вообще, к своим трофеям отношусь очень спокойно. Может, это прозвучит банально, но награды не были для меня самоцелью, просто нравилось то, что делал, нравились азарт и выброс адреналина, без чего не обходятся соревнования.

— А это правда, что у Седых была фирменная фишка — с ходу ошеломить конкурентов высоким результатом?
—Да не думал об этом никогда, просто часто получалось «выстрелить» в первой же попытке. А как это скажется на соперниках, меня меньше всего интересовало. Вообще никогда не оглядывался на конкурентов. Соревновался, прежде всего, с самим собой. Тут как получается: если перекрыл личный рекорд, но занял, скажем, пятое место, оно для тебя будет как первое. Победишь себя — получишь настоящее удовольствие, а станешь делать это каждый раз — и медали никуда не денутся.

Попытка без подозрений

—Самая эффектная ваша победа пришлась на Евро-1986. По крайней мере, именно на том турнире вы установили мировой рекорд, на который за прошедшие годы смог реально посягнуть лишь белорус Иван Тихон, в 2005 году на соревнованиях в Бресте не дотянувший до отметки 86.74 всего сантиметр. Правда, знаю людей, которые сомневались в реальности этого результата. Бондарчук, например.
— Тоже сомневаюсь... В том году, помнится, мне позвонил тренер Тихона Сергей Литвинов, с которым в свое время соперничали на секторе: «Юра, мы тут решили на твой рекордик замахнуться...» Я ответил: «Да, пожалуйста. Только замахивайтесь не на первенстве колхоза, в каком-нибудь глухом месте, а на крупном турнире, на глазах у всех». Я-то рекорд установил на чемпионате Европы в Штутгарте. Никого ни в чем не обвиняю, но в каждом виде спорта есть уловки. Вот и у нас: можно молот «облегчить» или, так сказать, натянуть результат. Только это ни к чему хорошему не приводит, если человеку «рисуют» показатели, он становится заложником этих цифр.

— Как думаете, сколько еще понадобится времени, чтобы кто-то превзошел вас на секторе?
—Сложно загадывать. В мире нет ничего вечного, но когда просматриваю видеозапись штутгартской попытки, ловлю себя на мысли, что мы с Бондарчуком просто опередили время. Как в прошлом году это сделал Усэйн Болт, установивший два уникальных рекорда в спринте. Ямаец, возможно, еще и улучшит показатели, но когда уйдет из спорта, они будут жить очень долго. Ведь атлеты, способные выдавать запредельные результаты, появляются нечасто. Когда-нибудь мой рекорд, конечно, побьют. Но среди нынешних метателей не вижу атлета с необходимыми для этого качествами. Наблюдая за ними, вообще прихожу к выводу, что в наше время уровень суммарной подготовки молотобойцев был выше — и техника, и физика, и психология. А ведь после отметки 80.00 каждый метр — это новый уровень.

—Бытует мнение, что тут все дело в допинге. В 1970— 1980-е годы контроль был все же менее жестким. Интересно, что вы по этому поводу скажете?
—Да ничего! Регулярно сдавал допинг-пробы на соревнованиях. С полтысячи раз, наверное, делал это. Приезжали ко мне без предупреждения и на сборы. Но никогда никаких подозрений не возникало. Тогда на самом деле тоже был очень жесткий контроль. А то, что говорят... Мне кажется, это все пресса раздувает — ей же нужны сенсации и скандальность. Плюс есть спортсмены, которые, обвиняя предшественников, просто пытаются оправдать собственное бессилие перед установленными ранее рекордами.

— Что нынче связывает вас с молотом?
— Регулярно читаю лекции на международных семинарах, провожу мастер-классы для тренеров и сотрудничаю с ИААФ. Передаю, словом, накопленный опыт. Основное же место моей работы — университет Леонардо да Винчи.

— Но разве не интересней было бы заняться сугубо тренерской деятельностью?
—Дело в том, что во Франции очень сложно найти работу профессионального тренера. Да и сложившаяся ситуация вполне меня устраивает. По крайней мере, результаты труда вижу. Мои рекомендации и советы, к примеру, в свое время внимательно слушал наставник словенца Приможа Козмуса, который в 2008 году выиграл Олимпийские игры, а потом — и чемпионат мира.

Вкус из юности

—Живете в самом Париже?
—Нет, мы обосновались в небольшом городе в 25 км от столицы.

— Естественно, в своем доме?
— Да.

— К чему во Франции так и не смогли привыкнуть?
— Франция, как и другие западные государства, живет правильно, по законам. Это прекрасно! Хотя нюансы, как говорится, есть. Тут люди... Как бы это сказать? Из другого теста сделаны, что ли. У них очень четкое разделение — умею то-то и то-то, и — все, ни шагу в сторону. Француз, например, никогда сам не станет менять прокладку в кране, он мастера вызовет. Может, это и правильно, но, по-моему, хотя бы элементарные вещи можно делать самому. Ну и гордые они сверх меры. Вроде бы Франция — давно не империя, как при Наполеоне, а замашки остались. Один студент как-то спросил у меня: «Юрий, вот ты объездил много стран, скажи, почему нас так везде не любят». Наверное, отвечаю, это из-за чрезмерного высокомерия, а когда из человека гордыня прет, это не очень нравится другим.

— Многие мои знакомые, перебравшиеся за рубеж в зрелом возрасте, так и не смогли приспособиться к новой жизни, уж слишком крепкой оказалась незримая нить, связывающая их с родиной...
— Я не из тех, кто будет умирать от ностальгии, тем более, что работой прилично загружен, да и в Москве периодически бываем. Но тем не менее... Родина, а для меня таковой остается CCCР, всегда со мной. Знаете, тут у нас по выходным на площадь Насьон приезжают автобусы из Украины, привозят продукты — селедку, конфеты, гречку, хлеб, колбасу, а назад — посылки забирают. Иногда мы с женой ездим туда отовариваться. Покупая эти продукты, как бы вспоминаем забытые вкусы из юности.

—Когда вы последний раз выходили на сектор?
— Три года назад, накануне ЧМ в Осаке, одна телекомпания предложила поучаствовать вместе с другими звездами прошлых лет в шоу для популяризации турнира. Чтобы не выглядеть совсем уж нелепо, малость потренировался, и в итоге метнул пятикилограммовый снаряд почти на 67 м. Если б это был стандартный молот весом в 7,26 кг, вышло бы метров 55—56.

— Вполне прилично. Если еще чуток потренироваться, то спокойно могли бы участвовать в чемпионате Украины. В топ-пятерку точно вошли бы, а то и на медаль замахнулись бы...
— Нет уж, спасибо (смеется). Мне на рубеже веков, когда предложили выступить за один клуб во внутренних французских турнирах, соревноваться было неинтересно, хотя тогда отправлял молот в район 70-метровой отметки. Ведь хорошо помню свои лучшие попытки, а эти результаты были слишком уж далеки от того, что делал когда-то. По этой причине никогда не езжу на турниры ветеранов. К слову, если вы обратите внимание, то в них, как правило, участвуют те, кто не смог добиться чего-то серьезного в годы активной карьеры.

— Но в Киев, где прошла ваша молодость, приехали бы с удовольствием?
— Конечно! Кстати, несколько лет назад меня вроде бы собирались пригласить на какую-то легкоатлетическую церемонию, но что-то не срослось. Жаль. В последний раз посещал Киев в 1991 году. Было бы интересно увидеть, каким стал город за прошедшее время, встретить старых знакомых. Ну да не последний день живем...

В чемпионы без штанов
 
Первому громкому триумфу Седых предшествовал курьезный случай, хотя самому метателю в тот момент было не до смеха. Дело происходило на Олимпийском стадионе Монреаля, когда спортсмен готовился к квалификационным попыткам. «В те времена метатели нашей команды всегда выходили на сектор в штанах, — вспоминает Юрий Георгиевич. — А тут вдруг арбитр мне указывает: официальная форма СССР — красные майки и белые трусы, так что примите надлежащий вид, иначе к старту не допущу. Но я-то трусы спортивные оставил в гостинице! Даже и не думал, что они могут понадобиться. А под штанами — только плавки. Позже представил себя на секторе в них — смех разобрал. Но тогда, конечно, понервничал порядком. Хорошо, что рядом оказался Леонид Хоменков, первый вице-президент международной федерации: он поговорил с арбитром, а потом подошел ко мне — дескать, иди выступай, только на финал трусы не забудь. Естественно, не забыл. Однако во время финальных попыток долго не мог привыкнуть, что метать приходится без штанов. Ощущение — словно ноги отстегнул. Специально по сектору разгуливал в трусах, чтобы привыкнуть».
 
Секрет трех оборотов
 
Практически все современные метатели, совершая попытку, делают четыре оборота вокруг оси. Считается, что это оптимальный вариант. Есть, правда, и особо продвинутые, которые раскручиваются до пяти раз. Например, так делал бронзовый призер ЧМ-1999 Владислав Пискунов из Новой Каховки. Седых метал с трех оборотов, но этого вполне хватало, чтобы снаряд вылетал у него из рук с наивысшей начальной скоростью — около 112 км в час. А все благодаря технике, которую ему начал прививать Владимир Воловик.
 
«У Юры был настоящий Божий дар, — вспоминает Владимир Иванович. — Он как никто чувствовал молот, имел уникальную координацию и лучше всех в мире овладел так называемой инерционной техникой метания, которую, кстати, мы и придумали. Ну и, конечно, немалую роль в успехе сыграл характер. Помню, как он пришел в секцию — скромняга, каких еще поискать, слабоват физически, но глаза-то горят. За те шесть лет, что он у меня занимался, ни разу без уважительной причины не пропустил тренировку.
Седых учился в восьмом классе, когда я окончательно понял, что растет будущий чемпион. Тогда Юра выиграл первенство Украины, хотя в турнире участвовали ребята и постарше. Ну а к Анатолию Бондарчуку он переходил уже членом юношеской сборной Союза. Конечно, было жалко расставаться, но Юра непременно хотел поступить в инфиз, а в Днепропетровске тогда еще этого вуза не имелось. Впрочем, воспитанника я передал в хорошие и надежные руки».

С Бондарчуком, олимпийским чемпионом Мюнхена-1972, а впоследствии лучшим на планете тренером по метаниям, Седых действительно сработался быстро. «Не могу сказать, что поначалу Юра на голову превосходил сверстников, — рассказывает Анатолий Павлович, живущий нынче в Канаде. — Но что его отличало, так это желание развиваться и расти. Никогда не останавливался в работе, всегда стремился вперед и не стеснялся учиться даже в зрелом возрасте. Главным же его козырем на секторе была уникальная техника, которую он отточил до миллиметра. В этом плане Седых равных не было, а уж теперь, когда наш вид спорта переживает кризис, — и подавно нет».
 
Дочь за отца
 
В Париж Седых перебрался в 1991-м, подрядившись участвовать в еврокубках за «Рэсинг клуб де Франс». Через год начал совмещать выступления с тренерской деятельностью, пока в 1995-м в клуб не пришли новые хозяева, принявшие решение отказаться от услуг легионеров. Впрочем, долго оставаться безработным Юрию Георгиевичу не пришлось. Вскоре он занял преподавательскую должность на спорткафедре университета Леонардо да Винчи, где работает и сейчас. Его парафия — ОФП и структура
спорта.

А вот его супруга Наталия Лисовская, между прочим, тоже олимпийская чемпионка и действующая рекордсменка планеты (но в ядре), работу, связанную со спортом, не нашла. Но правду говорят: если человек талантлив — то во всем. «Наташа теперь, можно сказать, профессиональный художник,—рассказывает Седых.— Она увлеклась росписью по фаянсу и фарфору. Очень красивые работы получаются! Жена даже выставки проводит, кое-что продает, но бизнесом это не назовешь, скорее —увлечение».

Решение обосноваться во Франции далось Юрию и Наталии непросто, хотя особых сомнений не возникало. «Вы же помните, что творилось в странах бывшего СССР в 90-е годы, — ничуть не оправдываясь, объясняет Седых. — Нужно было думать о семье, о будущем дочери».

Кстати, любопытный нюанс. Дочь Седых и Лисовской — ну кто бы сомневался! — тоже занялась легкой атлетикой. Алексия, как и папа, метает молот. В позапрошлом сезоне заняла восьмое место на юниорском первенстве мира, и это притом, что большинство соперниц были на год старше. «Задача непременно добиться в спорте чего-то грандиозного перед Алексией не стоит, — утверждает Юрий Георгиевич. — Получится — хорошо, нет — ничего страшного. У каждого, как говорится, свой чемпионат мира, даже, если это просто первенство города. Тут суть в другом. Спорт помогает воспитывать множество ценных качеств — например, умения достигать цели. В жизни это в любом случае пригодится».


Олег ВОСТРЯКОВ, газета «Команда»