КОЛТУН: «Китайский язык так и не выучил»

Последние годы спортивный мир все чаще твердит о китайском наступлении по всем фронтам. В преддверии пекинской Олимпиады практически во всех дисциплинах представители Поднебесной достигли небывалых для себя результатов. Сделал большой шаг вперед и тамошний футбол. А произошло это во многом благодаря тренерам из Европы. Таким, как Леонид Колтун, чье имя на протяжении двух десятков лет было неразрывно связано с «Днепром», который на днях отпраздновал 24-ю годовщину своего первого триумфа в чемпионате СССР.

СЧАСТЬЕ ИЗ ПОДНЕБЕСНОЙ

— Леонид Яковлевич, в нестабильные 1990-е вы неоднократно меняли место работы. Но как возник вариант с далеким Китаем?
— Абсолютно случайно. Я как раз находился на распутье. В 1999-м некоторое время возглавлял «Днепр», который тогда боролся за выживание в элитном дивизионе. Под моим руководством команда проиграла две игры, я пытался как-то решить вопрос усиления коллектива, хотел встретиться с владельцем клуба Игорем Коломойским. Но на прием к нему не попал и, так сказать, на эмоциях, попрощался с ребятами и уехал в Киев, где как раз купил квартиру. У меня ведь даже контракта с «Днепром» не было.
А потом на меня с неба упало счастье. В одном из столичных ресторанов мы вместе с Анатолием Бузником познакомились с профессором из Национального университета физического воспитания и спорта. У него в аспирантуре работал один китаец. В процессе разговора выяснилось, что аспирант в своей стране занимает высокое положение и имеет отношение к футбольному клубу «Санти» из Нанкина, которому как раз требовался тренер. Профессор отрекомендовал меня подопечному, а уже через два дня я вылетел в Китай.

— Какими были первые впечатления от города, в котором предстояло работать?
— Нанкин — это столица провинции Цзянсу с населением около пяти миллионов жителей. Главная его достопримечательность — знаменитая 33-километровая городская стена династии Мин, высотой в 12 метров и шириной — в семь. Что же касается клуба, то «Санти» на момент моего приезда прозябал во втором дивизионе. Кстати, мой приход многие восприняли в штыки. Генеральный директор клуба, к примеру, устроил форменный экзамен, все пытаясь найти изъяны в моей квалификации. Но мне удалось успешно пройти испытания, и в итоге мы подписали контракт. Впрочем, боссы клуба перестраховались, заключив соглашение сроком всего на четыре месяца, до конца первенства.

ВСЕ НА ОДНО ЛИЦО

— Но потом-то вам удалось убедить учредителей в правильности выбранного вами курса.
— За второй круг мы поднялись с седьмого места на третье, причем первым двум командам уступили только по соотношению забитых и пропущенных мячей. Главной сложностью для меня было научиться различать подопечных — все они казались на одно лицо. Но и с этим я постепенно справился. Также непросто было привыкнуть к климату. На юге Китая стоит невообразимая жара. Днем — просто плавильная печь: 40 градусов в тени. Трудней же всего было в другом — дефицит общения. По-китайски за два с половиной года говорить так и не научился. Очень сложный язык. Не дался он, кстати, и моим российским коллегам, работавшим там, — Валерию Непомнящему и Борису Игнатьеву.

— Китайскую футбольную общественность удивил взлет «Санти»?
— Звучали всякие мнения на этот счет. На один из наших поединков даже была приглашена бригада арбитров из соседней Кореи — это произошло впервые в истории китайского футбола. Однако рецепт побед был прост — нам удалось наладить командную дисциплину и разнообразить тактическую выучку игроков. А первое, что я сделал в «Санти», — снизил продолжительность тренировок (до меня там практиковались трехчасовые занятия при том, что футболисты шесть дней в неделю жили на базе), но увеличил интенсивность. Это быстро принесло свои плоды.

— Сколько в команде было легионеров?
— Согласно лимиту — трое, два бразильца и нигериец. Ох и намучился я с ними! Южноамериканцы на первой же тренировке отказались работать, сославшись на  усталость. Пришлось их встряхнуть. Но дисциплина для кудесников мяча все равно так и осталась пустым звуком. Одного мы затем продали в «Порту», второго — в швейцарский «Ксамакс». А вот с местными игроками отношения наладил быстро, как только научился их различать. Китайцы по сути своей — люди дисциплинированные. Хотя и среди них встречаются нарушители режима. К примеру, наш вратарь. Ему было уже 33 года. Парень любил выпить, погулять, играл в карты. Все шло к тому, что с карьерой он вот-вот закончит. Но я с ним откровенно поговорил, дал понять, что верю в него, и человека словно подменили. Играл — просто супер.

ДОБРОВОЛЬНЫЕ ВЗНОСЫ

— Говорят, к вам благосклонно относились местные партийные боссы. И не только в связи с результатами команды, но и благодаря вашему... партбилету члена КПСС.
— Это правда. Собираясь в Поднебесную, я решил на всякий случай взять его с собой, а по приезде сказал, что многие коммунистические идеи мне близки по духу и даже согласился платить членские взносы. Мое выступление китайцам очень понравилось. Тем более я еще в аэропорту по словарю выучил несколько слов. Быстрее — по-ихнему квейдо, щитки  - хуба, вода — шве.

— Помнится, несколько лет назад китайский футбол потряс целый ряд скандалов, связанных с договорными матчами...
— Было дело. Но местная федерация быстро навела порядок. Судьям было официально объявлено: в течение недели отдать в федерацию все взятки, полученные от клубов. Принесли около трех миллионов юаней. Один рефери не сдал 45 тысяч, так его посадили на десять лет. Кажется, он и умер в тюрьме.

— А «Санти» при вас играл договорные матчи?
— Когда я уже, так сказать, сидел на чемоданах, генеральный директор решил продать игру. Так его и еще пятерых игроков дисквалифицировали пожизненно. Кстати, «благодаря» ему я и уехал из Китая. Он сделал мое пребывание в команде невыносимым. Все время «левых» легионеров пытался подсунуть — видимо, имел свой интерес по трансферам. И когда благоволивший мне президент компании-учредителя «Санти» сменил место работы, я понял, что мои дни в команде сочтены.

— Когда увольнялись, деньгами вас часом не обидели? Такое в подобных ситуациях часто встречается.
— В Поднебесной за два года я заработал несоизмеримо больше, чем за всю свою тренерскую карьеру. В этом плане все было в полном порядке. У клуба солидный спонсор — крупная компания, специализировавшаяся на судостроении, машиностроении и легкой промышленности. Она арендовала для нас базу с десятью полями, предоставляла просторный манеж и гостиницу со столовой. Великолепный современный стадион, на котором «Санти» проводил домашние матчи, вмещал 40 тысяч человек. В среднем на каждый поединок приходили 35 тысяч болельщиков. Все было в порядке и по части зарплаты. Сколько обещали, столько получал.

ПЕРВЫЙ ИЗ «ДНЕПРА»

— Общаясь с вами, нельзя не затронуть тему «Днепра». А правда, что вы были первым игроком клуба, получившим приглашение в сборную СССР?
— Да. Это случилось в 1974 году, когда национальной командой руководил Константин  Бесков. Мы играли в Дублине поединок отборочного цикла чемпионата Европы-1976. На поле я, правда, так и не вышел — остался в запасе. А на воротах тогда стоял другой воспитанник днепропетровского футбола — Владимир Пильгуй, который в то время с успехом выступал в московском «Динамо».

— Закончив игровую карьеру, вы 11 лет работали в тренерском штабе «Днепра» и были причастны к первому чемпионскому титулу команды...
— Это было замечательное время. Мне посчастливилось несколько лет провести бок о бок с Владимиром Емецом и Геннадием Жиздиком. Это были настоящие глыбы! Во многом благодаря их тандему «Днепр» сумел сделать невообразимый качественный скачок и стать одной из лучших команд СССР. А какая у нас была атмосфера в коллективе! Емец мне как-то сказал, дескать, если его закрыть одного в комнате на три часа, то он с ума сойдет. Куда бы мы ни приезжали, в номер гостиницы к нему с Жиздиком всегда набивался народ.

— Впоследствии вы поработали во многих клубах. Есть что вспомнить?
— Впервые я занял пост главного тренера команды в 1991-м, возглавив «Ротор», с которым выиграл первенство первой лиги. Но когда развалился СССР, вернулся в Украину. Откровенно говоря, малость запаниковал тогда, да свою роль сыграло и то, что футболистам не заплатили премиальные — по 5000 долларов на брата. Потом был непростой период, ведь украинский футбол в ту пору переживал не лучшие времена. Практически везде, где работал,   приходилось сталкиваться с финансовыми проблемами. Пришел в «Ворсклу» — разруха, с «Нивой» вроде бы показали неплохой результат, но в межсезонье с деньгами стало туго, и футболисты разбежались. Два года провел в «Эвисе», но в итоге наш титульный спонсор обанкротился...

СМЕШНЫЕ ЦЕНЫ

— А как вы оказались в Санкт-Петербурге?
— Меня туда пригласил Анатолий Бышовец, искавший себе помощника. Мы же с ним были знакомы по сборной СССР — я готовил вратарей к поединку против сборной Италии в отборочном матче Евро-1992. В Питере пришлось работать в нескольких направлениях — наставником голкиперов, вторым тренером и селекционером по Украине. Кстати, тогда с моей подачи в «Зените» появилось немало наших футболистов. Поповича мы нашли в Кривом Роге, Вернидуба — в Запорожье, Бабия — в Донецке, Максимюка — вообще в Ивано-Франковске. Причем покупали ребят по смешным ценам. К примеру, Вернидуб обошелся «Зениту» в 30 тысяч долларов, ставший со временем капитаном питерцев Попович — в 70. Когда я их привозил, над нами смеялись — дескать, кого вы берете? А потом ребята так заиграли!

— Ваша работа в «Зените» оказалась не очень-то продолжительной — всего два года. Почему?
— Бышовцу предложили возглавить сборную России, а меня позвали в запорожское «Торпедо», и я вернулся в Украину. Думаю, это была самая большая ошибка в моей тренерской карьере: в Запорожье мне расписывали широкие перспективы, дескать, команду строим всерьез и надолго. Я же, в свою очередь, хотел поработать самостоятельно и даже пошел на финансовые потери: в «Зените» получал 3000 долларов, в «Торпедо» мне положили в три раза меньше. Вот только когда приехал в Запорожье, то выяснилось, что перспектив-то никаких и нет. Довольно скоро нам вообще сказали: хотите — играйте, хотите — нет, но денег не ждите. Пришлось выживать. Брали на заводе машины, продавали через магазины, а вырученные деньги шли на нужды команды. Всю зиму футболисты жили на базе и ели пустую гречневую кашу. Но даже при этом мы не продали ни одной игры.

— Сейчас вы вновь в творческом отпуске, который уже порядком затянулся. Неужели за два года не было предложений со стороны украинских клубов?
— По сути, с отечественной тренерской орбиты я  выпал еще семь лет назад, после того как ушел из «Днепра». Многие обо мне просто забыли. Да и возраст все-таки уже солидный.  Меня удивляет другое — почему зачастую остаются невостребованными молодые талантливые наставники?.. Для меня же творческий отпуск — не так уж и плохо. По крайней мере, появилось время поправить здоровье. В Китае ведь непросто было. Но сейчас о том этапе карьеры я вспоминаю с ностальгией. В Поднебесной я научился тому, чего мне зачастую не хватало в Украине, — терпению. И сейчас это очень помогает мне в жизни.

Сергей БЫЧКОВ, газета «Киевские Ведомости»