Без страха перед бесчестьем

Теперь и у посторонних не остается сомнений в том, что арбитраж, эта незаживаемая рана футбола всех времен и народов, стал чрезмерно досаждать нашим гражданам. Во всяком случае, удаление с поля форварда «Металлиста» в матче харьковчан против киевского «Динамо» получило общественный резонанс, сравнимый с реакцией на изощренное убийство. А ведь логично было думать, что на фоне массового предательства самой идеи правосудия со стороны обычных судейских крючков у торсиды не хватит эмоций воздать должное еще и шалостям судей футбольных. Ан нет, действительность превзошла ожидания подобного рода.

Если уж вышел из берегов господин Ярославский, имеющий репутацию одного из наиболее рассудительных участников футбольного чемпионата страны, то становится очевидной недооценка общественного недовольства, прежде всего со стороны тех функционеров, кто в силу своих должностных обязанностей мог бы тщательнее отслеживать эту конъюнктуру. А так произошел взрыв, как всегда в подобных случаях не претендующий на стопроцентную справедливость, и, похоже, возврата к прежнему положению дел в организации судейства футбольных матчей уже не получится. Вряд ли подобное входило в планы высшей футбольной инстанции.

Впрочем, все это мелочи жизни по сравнению с самой проблемой. У нее хорошо различимы два аспекта. Сугубо спортивный повествует о трудностях арбитра в поле, призванного следить за соответствием духу и букве правил всех эпизодов игры, создаваемых двадцатью двумя игроками на пространстве в восемь тысяч квадратных метров. Справиться с этой задачей в состоянии только превосходно подготовленный атлет, наделенный природой способностью предугадывать и поспевать к событиям, происходящим вокруг него на каждом из трехсот шестидесяти градусов. При отсутствии у арбитра надлежащих скорости передвижения и скоростной выносливости, а также надежно натренированной интуиции нет никаких гарантий безусловного соблюдения правил игры во всех ее фазах и на каждом участке поля.

Отсюда вытекает следующий аспект — необходимость тщательнейшего поиска лиц, генетически пригодных для этой работы.

А теперь представьте себе ситуацию, когда привлекаются к освоению ремесла футбольного арбитра и получают право судить игры профессионалов субъекты, не обладающие в нужной мере ни одним из требуемых качеств. Чтобы заложить под футбол мину, достаточно иметь по одному такому увальню на каждых четыре-пять волонтеров судейского корпуса.

Тут не обойтись без экскурса в прошлое.

В качестве постоянного занятия футбольный арбитраж всегда привлекал две антагонистические породы людей — романтиков из числа интеллектуалов и убежденных аферистов, питающих определенную неприязнь к тюремным отсидкам. Первых пленяла возможность при всей своей поглощенности наукой, преподаванием быть полезными своему возлюбленному футболу, ощущать тонизирующее влияние причастности к футбольному строительству. Вторых очень устраивало то обстоятельство, что советская власть в упор не видела коррупции в своем футболе. Эти без всякого страха перед бесчестием стригли купоны за себя и за тех снобов, кто облачался в доспехи футбольного арбитра из самых непорочных побуждений.

Как журналист, а затем в качестве клерка украинского «Динамо» и республиканской федерации, я в рамках служебной необходимости общался со многими арбитрами — от кандидата технических наук, обладателя «Золотого свистка ФИФА» Николая Гавриловича Латышева до самых проходных кандидатов в уголовники.

Ряды последних множила плановая система подготовки разрядников. Необходимость ежегодно добиваться лучших показателей сближала функционеров, тренеров, судей, помогавших друг другу держаться на плаву путем сговора о нужных результатах соревнований. Мне посчастливилось ознакомиться с этой системой еще в восьмом классе, когда я был дисквалифицирован судьей за мнимые нарушения только потому, что мой тренер не рассчитался по долгам. Наставник честно признался мне в этом, надеясь таким образом удержать меня в секции.

Массовый футбол несравненно меньше страдал от всей этой гадости, чем индивидуальные виды спорта, зато в турнирах команд мастеров считались нормой договорняки. Разыгрывались честно только призовые места. Понятно, что в этой обстановке нравственность арбитров легко лишалась непорочности. Ну а в моих мироощущениях навел порядок Михаил Макарович Бака, мой динамовский командир. Наслушавшись призывов корчевать зло, он зазвал меня на загородную прогулку и там, в тиши дубрав, изложил свои впечатления. Суть сводилась к тому, что революционные пути пролегают где-то левее или правее, в зависимости от вкусов желающих пройтись, а он, Бака, шагает прямо и тащит воз с набором средств подготовки призеров Олимпиад, чемпионатов мира, Европы и Советского Союза. И помощники ему нужны только в этом деле.

Надеюсь, изложенное поможет читателю скатиться, как с горки, в дальнейшую разработку темы.

Нашему профессиональному футболу достались в наследство от футбола советского функционеры, чьи специальная подготовка, деловые качества и мораль складывались в условиях государственной собственности на все движимое и недвижимое в стране. А данный идеологический принцип страдал хроническим смертельным недугом: когда буксовала экономика, что чаще всего и происходило, и не находил должного спроса исключительно сырьевой экспорт, при таком фирменном раскладе сталинского социализма не получалось снижать цены и повышать зарплаты, и тогда казна становилась объектом форменного массового грабежа. Нет, никто не штурмовал хранилища денег, просто все отрасли народного хозяйства, буквально каждое предприятие изобретательно искали пути получения незаработанных денежных средств. Физкультурно-спортивный сектор, имевший плацдармы на любом производстве и во всех министерствах, никогда не был на вторых ролях в этом патриотическом движении за прокорм своих семей при любой экономической погоде. Тут просто не могла не сложиться сеть тайных сообществ по уводу в тень державных ассигнований.

Негласное командное первенство в этом деле принадлежало гильдии футбольных арбитров. Каждая уважающая себя команда мастеров считала обязательным запасаться на сезон кто полсотней, а кто и сотней-другой тысяч рублей для так называемой работы с арбитрами. Разумеется, деньги были казенные, причудливо перераспределенные каким-то негласным и явно наказуемым способом. Непричастность к основополагающей фазе отторжения средств позволяла арбитрам без малейших угрызений совести распихивать по карманам полученные из-под полы купюры. К тому же обостренное чутье рисковых парней верно подсказывало им, что на их долю досталась лишь часть похищенного у государства-растяпы.

Приход в футбол для зрителей частного капитала окончательно снял с этой судейской забавы налет криминальности. Частник благодарит частника за проделанную работу — это гонорар в натуральном виде. Собственно, так и трактуют для общества свои подачки арбитрам хозяева иных клубов. Молва оперирует впечатляющими цифрами. А как по мне, то все это басни — насчет размеров гонораров. Почему? Посмотрите, как много развелось у нас в сильнейшей лиге арбитров с замедленной реакцией, какой-то деревенской школой и совершенно несудейским мышлением, да заодно поинтересуйтесь на досуге, кто выдвигается в качестве смены. Далеко ходить за примерами не будем.

Где был арбитр Можаровский, антигерой матча «Динамо» — «Металлист», когда кто-то бил Михалика, но точно не Девич, в конце концов изгнанный с поля именно за рукоприкладство в отношении Михалика? Судья проигнорировал очевидное нагромождение грозовых туч там, где Девич лишь чудом не оторвал ногу сопернику в убийственном подкате и попутно откровенно нахамил главному тренеру динамовцев Валерию Газзаеву. Почему-то Можаровского потянуло на другую сторону поля поинтересоваться у одиноко прилегшего Жажа, не сильно ли тот ушибся. Пока арбитр суетился вокруг лучшей на континенте левой ноги, в эпицентре воистину аномального происшествия уже все было готово для выяснения отношений «стенка на стенку». И когда человек со свистком наконец-то объявился в гуще событий, что называется, в свинячий голос, то есть позже всех, ему ничего не оставалось, как только опрашивать свидетелей. Времени для тестирования показаний на правдивость было в обрез, Можаровский поверил неправде — и благополучно отравил тысячам людей энное количество часов пребывания на белом свете.

Столько несуразных действий и решений в элементарной ситуации я не видел даже у арбитров первых послевоенных лет, выходивших судить с незалеченной контузией.

Тренеры команд первой и второй лиг рассказывают истории похлеще. И возникает вопрос: через какой же лаз проникают на наши футбольные поля не созданные для арбитража люди? Моя версия такова: нет, вовсе не умопомрачительны гонорары у наших драгоценных арбитров и их смотрящих, если последние подрабатывают еще и на продаже входных билетов для жаждущих податься в футбольные судьи.

Видимо, достаточно рациональна идея резко повысить тарифы законной оплаты труда арбитров. Только так можно выбить почву из-под ног у заматеревших в подполье паханов льготного судейства. Мафия бессмертна, но и у нее случаются серьезные трудности с вербовкой кадров. Так бывает, когда среднестатистический гражданин имеет возможность без особого напряга купить домик.

Оглянемся вокруг, господа. Наступает время для созидательного мышления. Заканчивается первый этап новейшей украинской демократии, ознаменовавшийся выходом на авансцену общественно-политических подмостков активистов протестного электората почившей формации. Расстриги большевистского клира — предприниматели из бывших партийно-комсомольских деятелей второй руки, авторитеты преступного мира, торговцы и спекулянты всех мастей и рангов, пламенные социалисты из числа недовольных своей карьерой коммунистов — вся эта публика под одобрительный лепет интеллигентов промчалась табуном застоявшихся жеребцов по худосочной ниве, брошенной рабами учения Ленина—Сталина.

Получили новых хозяев и оприходованы все эти заводы и фабрики, банки и месторождения, похоронившие со всей грубостью материализма философскую идею диктатуры пролетариата, оккупированы институты власти и средства массовой информации. И завладело умами сознание, что все это должно работать. Да не так, как при Советах, упаси, Господи! А как — это и предстоит уточнить на втором этапе отечественной демократии.

У футбола для зрителей есть определенное преимущество перед многими отраслями — здесь общность базовых интересов у владельцев клубов и неимущих членов общества программируется самой сущностью игры, которую не спрячешь в загородном замке для личного пользования. У работяги, заэксплуатированного до возникновения у него классовой ненависти, вызывают глубокое уважение к миллиардеру Ахметову игра и турнирные успехи его «Шахтера». Где еще вы найдете такую идиллию в отношениях между трудом и капиталом?

Именно примеров плодотворного сотрудничества между антагонистами на благо общества и не хватает нашей юной демократии. Кажется, футбол Украины созрел, чтобы показать пример, как это делается. Совместные действия заинтересованных сторон по приведению к европейским стандартам отечественного футбольного судейства может стать широким шагом ко взаимному удовлетворению и доверию.

Валерий МИРСКИЙ, газета «Команда»