Шахматный Декарт

Наше знакомство началось в теперь уже далеком 1961 году, когда во Львове проводился международный юношеский турнир с участием будущих гроссмейстеров Владимира Савона, Владо Ковачевича, Властимила Янсы и других перспективных шахматистов. Играли они в зеркальном зале Дворца пионеров, расположенного в центре города на нынешнем проспекте Свободы. Виктор Карт был одним из судей, а я наблюдателем (в моей коллекции спортивных реликвий до сих пор хранится программка того турнира). А два года спустя во львовской молодежной газете «Ленінська молодь» появилась небольшая заметка, которая сообщала, что в юношеском первенстве города всех старших школьников обыграл ученик четвертого класса СШ №1 Олег Романишин, а первое место в женском чемпионате Львова заняла восьмиклассница СШ №57 Марта Шуль. Отмечалось, что оба победителя - воспитанники шахматной секции, которой руководит кандидат в мастера спорта Виктор Карт.

В начале 70-х, когда для учеников Карта стало привычным выигрывать украинские, всесоюзные и международные турниры, мы стали встречаться чаще. Виктор оказался исключительно интересным собеседником, имевшим свое мнение о людях и событиях, интересно рассказывал массу баек. При общении с ним абсолютно не чувствовалась разница в возрасте. Он не строил из себя мэтра, а мог терпеливо отвечать какому-нибудь шахматному фанату или мальчишке, который только знакомился с азами древней игры.

С тех пор я столько писал о Карте и брал у него интервью по разным поводам, что сегодня могу, обратившись к собственным публикациям, рассказать наиболее интересные моменты его богатой событиями жизни. Тем более, что во время последней встречи во Львове в 2007-м он сказал: «Пиши обо всем, что считаешь интересным». Вот я и пользуюсь его разрешением...

Виктор Эммануилович известен прежде всего успехами своих львовских учеников, и мало кто уже сегодня помнит, что именно он первым вывел на мировую арену будущего 13-го чемпиона мира Гарри Каспарова. Виктор Карт опекал юного бакинца на кадетском первенстве мира 1976 года. Вот как он вспоминает это событие:

- Тренеры Гарика москвич Никитин и бакинец Шакаров были невыездными, и по совету экс-чемпиона мира Михаила Ботвинника, в школе которого набирался ума-разума Каспаров, опеку над юным дарованием в первом международном турнире доверили мне. Будущий чемпион мира окончил, кажется, тогда шестой класс, но был интеллектуально развитым ребенком, знакомым не по возрасту с литературой, искусством, политикой, а знаниями шахматной теории был просто переполнен; предлагая мгновенно массу вариантов по разным дебютам. Я оказался в несколько деликатном положении, ибо получил множество указаний не только от его тренеров, но и от мамы Клары Шагеновны - что можно, а что нельзя.

Например, мама запрещала ему играть в футбол, чтобы, не дай Бог, не перегрелся и не простудился. Но Гарик, как каждый мальчик, который уже знает себе цену, имел свои капризы, среди которых и желание погонять мяч. Он, к слову, свои футбольные увлечения демонстрировал и позже, организовывая матчи звезд. А тогда я не стал ему ничего запрещать, потому что двигательная деятельность шахматистам необходима и полезна. С тех пор у нас остались хорошие отношения. А лет через пятнадцать мы с ним вновь «встретились» на одной странице энциклопедического словаря «Шахматы», где Карт и Каспаров оказались ближайшими соседями.

- Что ж, с учетом почти двадцатилетнего стажа тренерской работы именно с молодыми шахматистами вы поступили как опытный педагог... Почему, кстати, в свое время стали тренером, а не мастером спорта или гроссмейстером? Ведь в рейтинге вы когда-то стояли выше, чем Леонид Штейн и возглавляли команду области на различных соревнованиях.
- Думаю, причиной стали несколько факторов. У меня никогда не было тренера, который бы работал со мной персонально. Я не штудировал шахматную теорию, а отдавал предпочтение практической игре. Окончив Львовский университет, получил направление в маленький городок Бибрка в 20 километрах от областного центра в среднюю школу учителем истории. Потом занимал должность завуча семилетки в селе Муроване. Шахматы не занимали первое место в моей жизни, хотя я и принимал участие в соревнованиях различного уровня.

Лишь в 1958 году мне предложили место тренера в спортивном обществе «Авангард», а потом областной отдел народного образования силком заставил возглавить шахматный кружок городского Дворца пионеров, учитывая, наверное, мои способности педагога и шахматиста. А вскоре среди моих учеников появились Марта Литинская (Шуль), Олег Романишин, Саша Белявский. Редко бывает, чтобы в одно время сразу трое воспитанников - талантливых и готовых трудиться - попали в одни тренерские руки. Это ведь как сорвать большой куш в лотерее. Скоро к ним присоединился Адриан Михальчишин, начинавший у мастера Бориса Когана. Весь квартет быстро рос, пройдя за несколько лет путь от новичков до мастеров, выигрывая республиканские и всесоюзные школьные соревнования. А моей первой ласточкой стала Ира Розенцвейг, победившая в первенстве страны среди школьниц еще в 1962 году.

 - А как вы в свое время увлеклись древней игрой?
- Когда мне исполнилось семь лет, отец, военный врач, подарил мне шахматы. Перед войной мы жили в Новосибирске, где служил отец, и где-то с четвертого класса я стал принимать участие в школьных соревнованиях. После седьмого класса (а тогда еще шла война) пошел на завод слесарем, но во время обеденных перерывов часто играл с эвакуированным из Ленинграда инженером, повышая свою шахматную квалификацию. Десятилетку заканчивал уже в Украине - в Житомире. Тут стал чемпионом города среди школьников, за что получил первый в жизни приз - штаны из трофейной немецкой ткани. Помню, чемпион мира Тигран Петросян рассказывал, что его первой спортивной наградой было пальто. Мы с ним одногодки...

- После этого в вашей жизни наступил львовский период, длившийся больше полувека...
 - Летом 1948 года я удачно сдал вступительные экзамены на исторический факультет Львовского университета, и уже в сентябре пришел в шахматный клуб, который тогда размещался в нескольких комнатах старого здания на площади Рынок. Только стартовал какой-то турнир, и я сразу включился в борьбу. Шахматный клуб фактически стал моим вторым домом, я проводил там все свободное от учебы время. Соревнований проводилось много, через какое-то время я стал кандидатом в мастера. В начале 50-х мне даже довелось возглавлять сборную области на командном чемпионате Украины. На четвертой доске, кстати, играл 16-летний Штейн, будущий первый львовский гроссмейстер, трехкратный чемпион СССР и один из сильнейших шахматистов мира. Именно успехи Штейна заставили всех говорить о шахматном Львове.

- Были ли у вас секреты при подготовке классных мастеров?
- Не знаю, секрет ли это, но я всегда считал, что к каждому человеку нужен особенный подход. Поэтому не работал по установленным программам, годящимся лишь для ликвидации шахматной неграмотности, а старался углубить самобытность, иногда - парадоксальность мышления, которым отличается, например, Олег Романишин. В то же время Александр Белявский с детства отчаянно защищал свою позицию. Поэтому для него подбирал такой дебютный репертуар, который позволял играть от обороны и в удобный момент переходить в контрнаступление. Марте Литинской приходилось уделять особое внимание, так как она могла во время партии потерять концентрацию и наделать ошибок, имея преимущество. Ей готовил типовые позиции с преимуществом, в которых она должна была находить лучшее продолжение.

О фантастической памяти Адриана Михальчишина уже тогда ходили легенды. Ныне он сам стал тренером, который умно использует свои способности в работе с подопечными. А еще он занял мой общественный пост вице-президента областной федерации шахмат. Но всех моих воспитанников отличает общая черта -бескомпромиссность. Они борются в каждой партии, а уж между собой - буквально искры летели. Белявский одну из своих книжек так и назвал - «Бескомпромиссные шахматы».

- Ваше любимое занятие в свободное время?
- Никаких модных хобби не имел. С удовольствием посещал футбольные матчи львовских команд СКА и «Карпаты». Помню, в школе как-то раз очень быстро, к радости выпускников, провел экзамен по истории, чтобы успеть на матч армейцев с харьковским «Локомотивом». Львовяне победили со счетом 6:3, и я получил огромное удовлетворение. Иногда баловался охотой на уток или рыбной ловлей... Хотя поездил по миру немало, коллекций не собрал, раздаривая значки, вымпелы, оставляя себе только впечатления от увиденного. Видимо, я достаточно ленив.

 - Вы всегда так самокритичны?
- Считаю, без доли здоровой иронии к собственной персоне люди становятся напыщенными и, к тому же, смешными в глазах других.

- Восьмой год вы живете в Германии. Что стало причиной отъезда и чем теперь занимаетесь?
- Было очень жаль покидать Львов, где прошли мои лучшие годы, но украинская пенсия не позволяла содержать семью... Живу близ Ганновера, занимаюсь практически тем же, чем во Львове, - веду тренерскую работу в шахматном клубе «Маккаби», организованном выходцем из Молдавии. У меня группа детей из русскоговорящих семей, потому что мой немецкий, увы, остается на бытовом уровне. Провожу с ними раз в неделю уроки. Занимаюсь также индивидуально с теми, кто желает чего-то в шахматах достичь. Способных детей всегда много, но не все умеют и хотят настойчиво работать. Почти тридцать лет прошло с тех пор, когда я последний раз принимал участие в турнире, а ныне я опять сажусь за доску в составе одного клуба и играю в местной лиге. Командный турнир проходит один-два раза в месяц и длится с мая до октября.

Смотрю новости по немецкому ТВ, но привык читать газеты, поэтому иду на вокзал, где нахожу в киоске российские издания. Здесь их стоимость значительно выше, чем в Украине, поэтому, приезжая домой, запасаюсь впрок. Кроме того, младшая дочь находит интересные новости в интернете.  Радуюсь жизни на этой Земле...

У Виктора Эммануиловича есть знаменитое добродушное прозвище Месье, на которое он охотно отзывается. Появилось оно в 1973 году, когда Карт отправился во Францию на международный юношеский турнир с Михальчишиным. Там к нему часто обращались месье Виктор или месье Карт. Адриан дома поведал друзьям об этом, и с тех пор коллеги величают наставника на французский манер.

Позволю себе дополнить воспоминания о Викторе Карте словами одного из воспитанников легендарного тренера, международного гроссмейстера Адриана Михальчишина, который возглавляет ныне одну из самых активных структур ФИДЕ - тренерскую комиссию:

 - Что характерно для Карта-тренера? Он первым понял, что единственный эффективный путь - индивидуальный подход к каждому ученику, никаких общих дебютных репертуаров, что характерно для многих тренеров. Обучение самостоятельной работе и приятнейшая дружеская атмосфера во время занятий. На групповых занятиях мы анализировали только партии из классических турниров известных мастеров, и часто наши обсуждения были настолько остры, что партию не успевали детально проанализировать за урок. Он никогда не принижал труд своих коллег и смог привлечь к работе со сборной Украины, многолетним тренером которой он был, известного киевского мастера Юрия Сахарова, находившегося в опале. Считаю большим успехом Карта и решение, что ученики его перерастают, и им нужно искать тренеров и спарринг-партнеров. Так, Белявский учился у Ботвинника и Болеславского, а Романишин - у Таля. В 1976 году он пригласил во Львов невыездного Виктора Корчного, и тот произвел на нас огромное впечатление, показав, как работают гроссы экстра-класса.

Он великолепно восстанавливал каждого из нас после поражений, зная характер и особенности личности. Свои секреты никому не передавал - он патологически ненавидел что-то писать, поэтому ученики, которые сами решили стать тренерами, должны были по крупицам восстанавливать его опыт. Признавался, что когда читал книги великих мастеров и тренеров, недоумевал, почему не всегда получается нужный результат. Понял, что с самого детства нужен индивидуальный подход, определение сильных и слабых сторон каждого, и сильные стороны следует развивать, а от слабых избавляться методом специально подобранных упражнений. В советские времена поработал в Бирме и на Островах Зеленого Мыса. А ныне многие его ученики разбросаны по миру - в Словении, Израиле, США, Германии...

Иван ЯРЕМКО, газета «СЭ в Украине»