БЕЛОГЛАЗОВ:«Борьба в Украине никому нужна»

Сергей Белоглазов, пожалуй, самый выдающийся борец в украинской истории. Двукратный олимпийский чемпион, шестикратный чемпион мира, пятикратный чемпион Европы, четырежды обладатель Кубка мира. Поражений в турнирах высокого уровня он не знал более девяти лет и ушел из спорта непобедимым после олимпийского «золота» Сеула-88. В интервью «Болельщику» нынешний главный тренер женской сборной России по борьбе поведал, почему уехал из Украины, когда полюбил суши и почему «разлюбил» мужскую борьбу.

«ПОСМОТРИТЕ НА ЧЕМПИОНАТ УКРАИНЫ – ЭТО ЖЕ ПЕРВЕНСТВО КАВКАЗА!»

– Сергей, скажите, как у вас возникла идея работать с женщинами? Ведь у сильного пола отношение к женской борьбе неоднозначное…
– Я долгое время отклонял приглашения из России, потому что работал в США и Японии с мужскими олимпийскими командами. Но потом осознал, что мужская борьба уже не прогрессирует в техническом плане. Те правила, которые сейчас придумали, попросту уничтожают наш вид спорта. Нынче мужская борьба примитивна, часто для победы достаточно вытолкнуть соперника за ковер. И хотя у женщин те же правила, борьба более импульсивная и непредсказуемая.

– В мужскую сборную России не тянуло?
– Я проработал в ее штабе в общей сложности восемь лет. Но когда там начались национальные проблемы, когда спорили между собой осетины, дагестанцы и другие, да еще и война в Чечне началась, решил уйти в сторону.

– Почему вы покинули США и вернулись в Россию?
– У меня в Америке живут дети от первого брака. Дочка вышла замуж, сын учится в университете. А здесь у меня две маленьких дочки – двойняшки Саша и Катя. Хотелось быть рядом с ними. Но главное, жить в США я не планировал. Там можно работать, но никогда не станешь своим.

– Как вас, тогда еще советского человека, отпустили в капиталистическую страну, да еще и в США?
– Первым со скандалом выбрался за бугор Олег Блохин, уехавший в Австрию, поэтому я уже шел по проторенной дорожке и не имел особых проблем. Кстати, уезжал в Штаты без знания английского языка, поэтому о работе за океаном особо не задумывался – просто отправлялся погостить у друга. Во второй раз отправился в США в конце 90-х работать в олимпийском центре.

– В этом промежутке вы успели поработать и в сборной России, и в Японии…
– В Японии передо мной сразу поставили серьезные задачи. Туда меня пригласили, памятуя мои заслуги борца. Потом мы вместе с бывшими соперниками составили один тренерский штаб. Вместе со мной работали когда-то основные конкуренты в мире – Такада, Томияма, Асакура, Сато. И сработались мы превосходно. Да так, что до сих пор постоянно созваниваемся. А иногда я к ним езжу в гости. Хотя японский язык даже не пытался изучать – слишком он для меня тяжелый. Там все хорошо понимают по-английски. Да и жить мне в Японии понравилось больше, чем в США.

– Вспомните, почему после окончания спортивной карьеры покинули Украину, тогда еще республику, которую представляли на всесоюзном уровне?
– Причин много. Сейчас Украина, чего греха таить, переживает в экономическом плане не лучшие времена. Я много общаюсь с вашими тренерами, со спортсменами, выводы делаю из их слов. Борьба у вас и сейчас, на 17-м году независимости, никому не нужна. Средств нет, да и в последнее время появляются проблемы на национальной почве. Сейчас уже нужно знать украинский язык. Хотя я это говорю не потому, что не люблю Украину или не уважаю ее. Здесь живет мой брат Анатолий, у него тут бизнес, он не собирается никуда уезжать. Но я бы не смог жить на пенсию размером в 1000 гривен. Это смешные деньги. У нас в России совсем иной статус, другие заработки.

– Но когда вы уезжали из Киева, Украина еще была частью СССР и многих, обозначенных вами проблем, еще не существовало…
– Понимаете, тогда я пришел в спорткомитет и говорю: «Я закончил. Какие-то мысли у вас есть?» Мне никто ничего не предложил. Да и вообще, по большому счету, в Украине борьба никогда не развивалась по-настоящему. Как правило, сюда всегда привозили ребят из России, и они боролись за вас, приносили победы. Но это ведь не показатель того, что борьба развивается. Вы посмотрите на первенство Украины – это полноценный чемпионат Кавказа. Да, талантливые молодые ребята здесь всегда были, но большинство из них так и не довели до нужного уровня.

«ЗА ПОБЕГ В КИЕВ НАС С БРАТОМ ДИСКВАЛИФИЦИРОВАЛИ»

– Получается, когда-то вы приехали в Киев из Калининграда потому, что в вашем родном городе не было материальных условий, а потом по тем же причинам покинули украинскую столицу?
– Нет, из родного города мы с Толиком уехали вслед за своим первым и единственным тренером Гранитом Таропиным, поскольку понимали, что лучшего наставника не найдем. И, считаю, не ошиблись, ведь именно благодаря Граниту Ивановичу мы достигли всех спортивных вершин. Хотя бесследно для нас этот переезд не обошелся. Нас просили вернуться, звонили высокие чины, даже приезжали специальные люди и пытались нас забрать из Киева. Скандал длился около года, нас даже дисквалифицировали. Но впоследствии в Москве увидели, что сильнее братьев Белоглазовых в их весовых категориях борцов нет и близко, позволили нам выступать, и включили в сборную даже при условии, что все победы мы приносили украинской республике. И знаете, как теперь обидно, ежегодно приезжая в Украину на международный турнир, посвященный знаменитым чемпионам, ни разу не услышать на нем фамилию Белоглазов?

– А когда вы приехали в Киев в далеком 77-м, вас здесь хорошо приняли?
– Да, тогда спортобщество «Динамо» обеспечило нас всем необходимым. Впрочем, нам многого и не надо было. У нас был тренер, были условия для тренировок, а спарринг нам был не нужен, потому что мы были вдвоем. Жильем обеспечили тоже, хотя квартиры дали не сразу.

– С руководителем украинского ЦК Владимиром Щербицким были знакомы?
– Встречались с ним один раз. В столичном Дворце спорта было какое-то награждение, нам вручили почетные грамоты. И все, больше мы со Щербицким не пересекались.

– Непобедимые борцы, каким были вы, тогда много зарабатывали?
– За победу на Олимпиаде-88 в Сеуле получил четыре тысячи долларов. А за «золото» московских Игр нам заплатили и того меньше. Если «Волга» стоила 9 000 рублей, то нам заплатили только по 5 000. Но тогда все так жили. Вы спросите Шахова или Богдана. Сколько за свои победы получали они? В 50–60-е вообще копейки платили. Это сегодня в России только официально государство платит за олимпийское «золото» 150 тысяч долларов, а с учетом спонсорских вознаграждений получится не менее миллиона в американской валюте. К слову, в США за олимпийское «золото» тоже немного платят. По 25 тысяч долларов, кажется, минус налог. И зарплаты у них маленькие. Член сборной США получает 1 000 долларов. В России же такие звезды как Сайтиев и Муртазалиев могут исключительно на зарплату спокойно обеспечивать семьи и ни в чем себе не отказывать. Признаться, мы с братом по-доброму завидуем нынешним победителям Олимпиады, которым Путин за победы на Играх дарит джипы.

«ПОДСТАВЫ УСТРАИВАЛИ ТОЛЬКО ВО ВРЕМЯ НАГРАЖДЕНИЙ»

– Сергей, что нужно для того, чтобы столько лет подряд оставаться непобедимым?
– Ответ простой: у нас с Анатолием был очень хороший тренер, который дал хорошую школу и всегда держал нас в тонусе. Сегодня много ребят с хорошими данными, но у них нет школы. Есть мощь, физическая сила, но нет мастерства. Посему и победы получаются одиночными. Стабильности можно достичь только в том случае, если твое мастерство достигает совершенства.

– Но когда выигрываешь так часто без звездной болезни, наверное, не обходится…
– Нам с братом не позволяли уверовать в собственное совершенство тренер и родители. Мама с папой, а они простые рабочие, нам всегда говорили: «Никто вас не толкал в этот спорт». А Гранит Иванович всегда повторял: «Самая главная победа – когда вас люди будут уважать». Возможно, это банальные вещи, но мы к ним прислушивались. Сегодня такого нет. В наше время не покупали схватки за деньги, что сегодня делают сплошь и рядом. Грязи в современном спорте слишком много.

– Злые языки говорят, что вы с братом иногда подменяли друг друга на ковре. Некоторые называют даже конкретную схватку – с японцем Такадой в 1979 году, которую номинально Анатолий выиграл на туше, уступая по ходу 0:7…
– Это неправда, мы никогда подобными вещами не занимались. На награждениях мы действительно часто подменяли друг друга. Кто-то моется под душем, а выходить уже надо. Почему бы не выйти брату, если нас никто не мог различить?

– Скажите, тренер вас закрывал на базе?
– Никогда! У нас всегда были доверительные отношения, Гранит Иванович нас никогда не проверял, не следил, чем мы занимаемся в свободное время. У нас были идеальнее отношения. Но в то же время, наш тренер при всей любви к нам никогда не допускал панибратства. Мы всегда знали, что между тренером и воспитанником существует граница.

– В личную жизнь Таропин не вмешивался?
– Нет. Все было построено так, чтобы мы поступали так, как сами считаем нужным. В разумных пределах, конечно. Скажем, брат очень рано – в 19 лет – женился. Тренер ему прямо сказал: «Я этого не одобряю, но запрещать не буду». Конечно, такие изменения могли повлиять на дальнейшую карьеру, но нас семейные узы не обременяли.

– А когда женились вы?
– Первый раз – в 24. С первой супругой познакомился на сборах, она играла в гандбол. Сейчас я женился второй раз. С Ириной воспитываем дочурок-близняшек и абсолютно счастливы.

– Такое впечатление, что в спортивной жизни у вас вообще не было разочарований…
– Очень сожалею, что сборная СССР не поехала на Олимпиаду 1984 года в Лос-Анджелес. Тогда я практически наверняка мог добыть еще одно «золото», а в Сеуле стал бы уже, получается, трехкратным олимпийским чемпионом. Нам до последнего обещали, что мы поедем на те Игры. За две недели до старта мы еще проводили якобы последний сбор. Этих мгновений даже вспоминать не хочется. Помнится, после этих событий многие ребята настолько расстроились, что покинули спорт. К счастью, сегодня Россия признала, что это решение было ошибкой. А Америка не признает, что несправедливо не допустила своих спортсменов к участию в Играх-80 в Москве, до сих пор. Но я то знаю, как восприняли это решение спортсмены. Они сами рассказывали, что выбрасывали медали, которые им взамен за олимпийские вручил президент, прямо возле Белого дома в фонтан.

Тарас РОМАНЮК

Болельщик