Спорт
Зимние виды
Новости зимних видов спорта
Александр АБРАМЕНКО: «Поступали предложения из России»

Фристайл

16 марта 2016, 08:15 | Обновлено 16 марта 2016, 08:16

12075

Александр АБРАМЕНКО: «Поступали предложения из России»

В гостях у Sport.ua побывал победитель этапа Кубка мира по фристайлу

16 марта 2016, 08:15 | Обновлено 16 марта 2016, 08:16

12075

Александр АБРАМЕНКО: «Поступали предложения из России» — Sport.ua, Александр Абраменко

Во вторник, 15 марта, гостем Sport.ua стал украинский фристайлист, специализирующийся в лыжной акробатике, обладатель малого Хрустального глобуса по итогам сезона Кубка мира сезона-2015/16 Александр АБРАМЕНКО. Он рассказал о том, где проведет сборы, о проблемах фристайла в Украине, о финансовой стороне этого вида спорта и многом другом.

— Вы чувствовали поддержку болельщиков к середине сезона? Незадолго до завоевания Хрустального глобуса была особая поддержка?

— Всегда поддержка идет от родственников, родителей. Это чувствуется, конечно же, на соревнованиях. Самое интересное — на этап в Америке пришли многие представители украинской делегации, которые проживают в том месте. Я был приятно удивлен таким количеством людей, которые переживали, болели за меня на американском континенте.

— Для Вас этот сезон, наверное, самый удачный в карьере. Что поменялось, что в этом сезоне все здорово складывается?

— Во-первых, после Олимпиады у нас поменялся главный тренер, это бывший спортсмен. У нас в команде сейчас все спокойно, все настроены на одну работу, все знают цель и просто делают все возможное, чтобы достичь ее.

— Что было при Юлии Фоминых? Психологически вы не сходились? Или цели были не так поставлены, физически не так работали?

— Просто были конфликты в команде, спортсмены настраивались по-разному. То есть все работали не как одна команда, поэтому не могли собраться и хорошо тренироваться и выступать.

— Аблаев сплотил команду?

— Да.

— Что нужно было сделать для того, чтобы сплотить команду? Разговоры, возможно, какие-то проводил?

— Это чувствуется, когда человек болеет, переживает за это и настроен на то, чтобы передать свои знания, вытренировать, исправить ошибки.

— Вы говорили, что у Вас очень здорово прошла подготовка к сезону. Это Ваш личный тренер или господин Аблаев разрабатывал программу? Довольно плодотворно потрудились — и мы видим эти результаты...

— Конечно, перед каждым сезоном тренеры составляют план подготовки. В прошлом году финансирование позволило нам поехать тренироваться в Швейцарию, там реконструировали трамплин, он сейчас — самый лучший, по последнему слову техники. Поэтому достаточно продуктивно мы там потренировались. Я думаю, это дало свои плоды.

— У Вас сколько предсезонных сборов? Вы говорите, что в этот раз финансирование позволило провести сбор в Швейцарии. А как обычно бывает?

— Иногда, конечно, бывают проблемы, не можем позволить себе поехать тренироваться туда, куда мы хотим, где лучше всего. Иногда бывает, что приходится тренироваться там, где подешевле.

— Сколько предсезонных сборов вам нужно, чтобы Вы были в тонусе, отрабатывали новые элементы?

— Летом специфическая подготовка — прыжки с трамплина. Нам таких сборов где-то четыре надо, чтобы можно было подготовить определенные прыжки, отточить их, исправить ошибки — и уже к зиме подойти с готовой программой.

— Где обычно проходят сборы?

— В основном все сооружения находятся за границей — Швейцария, Канада, США, Китай. Куда мы и ездим периодически. Швейцария для нас — самое лучшее место, поэтому мы решили ездить туда.

— Вы владеете сметой — во сколько команде обходятся сборы, допустим, в Швейцарии?

— Нет, таких документов я не вижу. Но достаточно дорого.

— У биатлонистов было так, что они изначально платили свои деньги, а после им возвращали, когда приходило финансирование. У вас все за счет федерации?

— Такие ситуации, конечно, бывают, что в министерстве не могут сразу дать деньги. Но нам очень помогает федерация — она дает свои деньги, а потом возвращают им.

— Урезали количество человек, которые ездят на сборы? В связи со сложной финансовой ситуацией многие команды урезают состав: где-то медики не ездят, массажисты, один из тренеров даже может не поехать. Как у вас обстоят дела с этим?

— Было такое. Не на все сборы с нами ездил массажист. И мой личный тренер не на все сборы смог со мной поехать.

— Насколько это влияет на подготовку, в том числе Вашу, когда не едет тренер, например?

— Это эмоциональное спокойствие, он больше меня знает, может мне подсказать расслабиться, о чем-то подумать. Основную подготовку, техническую, ведет главный тренер.

— После бронзы в Пекине Вы для себя понимали, что этот сезон может закончиться для Вас победой в этапе Кубка и малым Хрустальным глобусом?

— В принципе я рассчитывал попасть в тройку, потому что и задача передо мной такая была поставлена. Когда в Пекине заработал бронзу, был рад, первый шаг сделан для этого. И старался в последующих стартах на максимуме выступать.

— Без травм этот сезон, все нормально?

— Все отлично.

— Доктор, массажист сейчас ездят с Вами?

— Пока еще нет.

— А как после стартов, можете обратиться к доктору или массажисту любой другой команды?

— Конечно, если возникают серьезные проблемы — можем обратиться к доктору любой другой команды, он поможет. А так, в основном, если требуется массаж — у нас Энвер. Если очень надо, его можно попросить — и он сделает без проблем.

— Работу какой команды Вы можете назвать идеальной? Как Вам кажется, к чему стоит стремиться Украине?

— Однозначно, к китайцам. Они — лидеры практически во всех сложнокоординационных видах спорта. У них есть свои базы: и зимние, и летние. У нас такого нет, не можем себе такое позволить. Поэтому они тренируются больше нас. Я слышал, что у них даже есть институт этого вида спорта, настолько у них развито это...

— Они позволяют себе возить молодежь на европейские этапы. У них действительно много перспективных ребят или они просто ездят?

— Я думаю, это связано с тем, что китайцев в принципе много. Когда мы были на летнем сборе в Китае, я видел, что у них чуть ли ни пять команд, которые в принципе готовы выступать на высоком уровне, им нужно только еще немного потренироваться. То есть у них там все серьезно.

— Как у нас обстоят дела? Вы понимаете, кто придет на смену?

— Нет, потому что в принципе спортсменов очень мало. Не знаю, с чем это связано, но такого уровня, как я, спортсменов нет, еще Николай Пуздерко есть, он ездит с нами на этапы. И в принципе больше нет никого. Есть, конечно, молодежь, подтягивается, но им еще надо работать.

— Вы с чем это связываете — с отсутствием инфраструктуры или в принципе дети не хотят идти в этот вид спорта?

— Я думаю, что это связано с популяризацией спорта. И инфраструктура, конечно же, страдает. У нас, например, в Николаеве проблема с залом. Тот зал, в котором я вырос, тренировался, сейчас в аварийном состоянии, там никак ремонт не могут сделать. Поэтому детям просто некуда идти тренироваться. Они, может, и хотели бы, возможно, им было бы интересно, но просто некуда идти.

— Сейчас со своим именем Вы можете обратиться в Николаеве, допустим, к областной администрации, дабы как-то помочь финансово? Ваше имя наверняка должно помочь открывать эти двери. Или Вы пока не берете на себя такую ответственность?

— При встречах мы обговаривали эти вопросы, и неоднократно. Но пока что все как было, так и есть.

— Как так случилось, что Вы, парень из солнечного Николаева, начали заниматься зимним видом спорта, и не самым популярным в нашей стране?

— Во-первых, в Николаеве построили самый первый трамплин для фристайла в Украине (и единственный – ред.), с него я и начинал, на тот момент он был в хорошем состоянии, позволял исполнять прыжки. Вот так я и начал. Не было бы его — я бы даже не знал, что это за вид спорта такой.

— Во сколько лет пришли в спорт? Вы сами стали заниматься или родители привели?

— Тренер пришел в школу набирать новую группу, пригласил меня попробовать позаниматься, хотя даже не рассказал, что это за вид спорта. Это я уже потом, потренировавшись два года, узнал, что это за вид спорта.

— Когда это Ваше детское увлечение вдруг переросло в профессиональный спорт? Что случилось?

— Когда стали получаться сложные прыжки, начал заниматься этим профессионально.

— Кто был тот самый первый тренер, который Вас из школы выдернул?

— Германсон.

— Он все-таки повлиял на то, чтобы Вы ушли в профессиональный спорт?

— Да, конечно. Он меня пригласил. Я тренировался, прыгал на батуте, общая физическая подготовка была. С трамплина я еще не прыгал, потому что, прежде чем прыгать с трамплина, нужно быть подготовленным: попрыгать на батуте, выучить некоторые элементы. Вот он меня тренировал, увидел, наверное, какой-то потенциал — и передал моему личному тренеру Кобельнику Юрию Михайловичу.

— Когда Вы поняли, что фристайл — это Ваша судьба, что не хотите заниматься чем-то другим?

— Когда попал в сборную. Если уже в сборную попал — то уже нужно до конца стремиться.

— Родственники, друзья действительно поддерживали Вас или отговаривали в какой-то момент?

— Нет, никто не отговаривал. Конечно, родители были немножко в шоке, поначалу боялись, переживали. Но потом уже, когда увидели, что все нормально, без травм — успокоились немного.

— То есть, когда Вы делаете сложное сальто, они нормально воспринимают?

— Да, и технически я их научил различать, где ошибки, где опасное приземление. Поэтому они понимают, когда прыжок сделан хорошо или плохо.

— Покритиковать могут?

— Конечно, могут, особенно — папа.

— Что говорит?

— Делает замечания, говорит, как нужно было сделать.

— Вы прислушиваетесь к нему?

— Отчасти.

— А к кому прислушиваетесь? Личный тренер — для Вас большой авторитет? Или есть еще человек, который может Вам подсказать, покритиковать?

— Однозначно, личный тренер — это тот человек, к которому стоит прислушиваться. И тренер, который работает со сборной. Если его не слушать, то что получится?

— Кумиры есть? На кого ровнялись, когда пришли в сборную?

— Канадец Стив Омишл.

— Вы каким-то образом уже достигаете его уровня?

— Первую ступеньку покорил.

— Какую?

— Из значимых для меня — обладатель Хрустального глобуса, призовое место на чемпионате мира и Олимпийские игры. То есть три ступени.

— Можно заработать денег фристайлом?

— В принципе только на коммерческих соревнованиях. Если достаточно успешно выступать на каждом этапе, то можно заработать.

— Коммерческих стартов в год сколько бывает?

— Обычно 6-8 стартов.

— Вы пытаетесь везде ездить или у Вас есть какой-то календарь?

— Поскольку чемпионат мира проходит каждые два года, год между ними — это только коммерческие соревнования, где вручают Хрустальный глобус. Поэтому в эти годы мы на все кубки ездим. А когда проходят чемпионаты мира и Олимпийские игры — то, чтобы тренироваться не в ущерб подготовке и соревноваться, мы можем некоторые кубки пропускать.

— В нынешнем сезоне из-за погоды было отменено два этапа. Это сильно ударило по Вашему кошельку?

— Конечно, когда два этапа отменяются, возможность заработать падает.

— Можете сказать, сколько Вы заработали за нынешний сезон?

— Я стесняюсь. Я Вам так скажу: за первые три места выплачивают призовые от десяти до трех тысяч долларов. Чем выше место занимаешь — тем больше призовые.

— А от Министерства спорта, федерации будут какие-то призовые, стипендии?

— Честно говоря, не знаю точно, но вроде как обещали одноразовую премию и президентскую стипендию.

— Президентская стипендия будет у Вас на год?

— Думаю, на год.

— Это Вы обсудили с господином Ждановым? Или кто Вам пообещал?

— Это мы обсуждали с федерацией.

— А с министром спорта встречались?

— Встречались, но это не обсуждали почему-то.

— Почему же Вы не задали этот вопрос?

— Я ненавязчивый, стеснительный, не могу такие вещи говорить.

— Что же он Вам говорил? Просто радовался победе?

— Поздравили, посидели, обсудили это. И еще обсуждали проблемы, которые присутствуют во фристайле.

— Вы какие проблемы называли?

— То, что отсутствуют у нас базы для подготовки, что нам приходится ездить за границу. Непосредственно говорили про николаевский зал, о том, чтобы восстановить его. Такие вопросы обсуждали.

— И что министр на это ответил?

— Что, конечно же, будут думать, как помочь.

— Вы поверили?

— Я всегда верю.

— В процессе подготовки на сборах бывают организационные моменты, которые мешают, а точнее - тормозят качественную подготовку к сезону?

— В основном, бывают недоброжелатели, которые пишут письма в федерацию, что у нас не по правилам проводятся сборы, соревнования. Такие моменты мешают. Этим летом федерацию проверял антикоррупционный комитет. Из-за этого мы не могли вовремя поехать на сборы.

— И как часто такие моменты бывают?

— Такое серьезное первый раз было.

— Они задержали, потому что проверяли финансовую отчетность?

— Да.

— Поскольку Вы уехали в Швейцарию, все нормально?

— Да, нам нечего скрывать. Результат сам за себя говорит, что у нас все проходит нормально, деньги вкладываются туда, куда надо. Мы едем на сборы, а не загорать, в палатках жить, отмывать деньги.

— Вы бы своим будущим детям советовали идти по Вашим стопам, зная ситуацию с этим видом спорта? Или Вы верите, что все наладится?

— Я думаю, что они должны будут сами выбирать то, что им по душе. Поэтому я и им просто смогу рассказать все реалии этого занятия — и они уже примут правильное решение.

— Ваша семья — спортивная? Кто-нибудь в семье занимался каким-нибудь видом спорта?

— Папа профессионально занимался футболом.

— То есть хотел, чтобы его сын стал профессиональным спортсменом?

— Да, он хотел, чтобы я стал футболистом. Я с шести лет занимался футболом, но почему-то он мне не был интересен. А когда я начал заниматься фристайлом, меня это очень заинтересовало. Видать, это ближе мне по духу, поэтому остался во фристайле.

— Папа расстроился?

— Не особо. Он доволен, что я достиг каких-то результатов в том виде спорта, который я выбрал.

— Вы в одном из интервью говорили, что Вас не переманивали из Украины, не просили выступать за другую сборную. Так и было на самом деле? Или нынешней зимой были какие-то предложения?

— Не переманивали, но предложения поступали.

— Откуда, если не секрет?

— Из России.

— Почему не поехали?

— Потому что был олимпийский сезон, чемпионат мира. Мы с тренером решили выступить, а потом уже решать.

— То есть Вы планируете выступать на Олимпийских играх за Украину, а потом будете думать?

— Да. Если бы мы сразу перешли, мы бы и не смогли участвовать в этих соревнованиях.

— Для Вас непринципиально, где выступать — в России или в другой стране? Для Вас политический момент не имеет значения?

— В принципе да, потому что я отдал спорту, можно сказать, все свое время. Именно в спорте я могу достичь чего-то, заработать денег. Если кто-то может предложить мне большее, то, конечно же, придется выбирать.

— Результаты украинских белорусов — Цупер и Кушнира — в Сочи вдохновили?

— Конечно.

— Когда ребята только перешли выступать за сборную Беларуси, Вы понимали их выбор? Это правильно решение на волне патриотизма?

— Конечно, правильное. Значит, там и подготовка была лучше, если они туда поехали, и результат говорит сам за себя.

— Плюс они говорили о том, что финансовые условия намного лучше. Сейчас Вы могли бы назвать те финансовые условия, которые Вам предлагала сборная России?

— Они не озвучивали конкретных предложений, но сразу же по приезду была бы квартира и достойная зарплата.

— Это в Москве?

— Под Москвой.

— Вы говорили о том, что будете совершенствовать и усложнять Ваши элементы, даже говорили сальто с пятью винтами. Получается уже?

— Прошлым летом я только начал пробовать. В принципе сам прыжок получается, но его нужно отточить настолько, чтобы не было ошибок, потому что прыжок достаточно сложный. Если в более легком прыжке можно допустить ошибку, она не приведет к травмам, то в таких прыжках малейшая ошибка может привести к серьезным травмам.

— Вы планируете, какими будут летние сборы, где отрабатывать весь следующий предолимпийский сезон, как он пройдет? Есть уже планы, расписание, целенаправленная подготовка?

— План подготовки еще не составлен, но в принципе я знаю, что у нас будет Минск, потому что там хороший крытый комплекс, он — первый в мире крытый. Там можно тренироваться круглый год, прыгая на воду, оттачивая мастерство. Поэтому мы поедем туда. Мы сейчас туда едем заканчивать сезон и уже после отпуска поедем в Минск начинать новую подготовку, это будет в мае. Так бы мы никуда не могли поехать в мае на воду, потому что везде будет еще холодно.

— Вы обсуждали с чиновниками Министерства спорта Украины, насколько вероятно построить подобный комплекс в Украине?

— Я лично не обсуждал такого. Но я думаю, что это из области фантастики, потому что такой комплекс стоит огромных денег. Даже представить не могу, какая это сумма может быть.

— Спад в зимних видах спорта — это, в первую очередь, из-за отсутствия финансирования и нормальной инфраструктуры?

— Я уверен в этом на 100%, потому что специалистов хватает. Не хватает баз, где можно готовиться дома, не выезжая никуда, не ограничивая себя во времени.

— Вопрос от читателя. Практически все канадские, американские спортсмены выступают за счет средств спонсоров, а не государственных средств. Есть ли у Вас спонсоры, которые оказывают помощь в подготовке к сезону? В Николаеве есть предприятия, которые могут это сделать...

— Нет, спонсоров у меня нет, хотя, конечно же, очень хотелось бы, чтобы они помогали, когда есть проблемы с финансированием. А за границей это все устроено по-другому. Там у каждого спортсмена есть спонсоры, которые возят его. Спортсмены там не получают зарплату, как мы. Мы полностью обеспечиваемся Министерством спорта. Там они вынуждены сами зарабатывать деньги на свои поездки, пока они начинающие спортсмены. Но, когда они уже достигают каких-то результатов — подключаются спонсоры, они помогают им тренироваться, ездить на соревнования, оплачивают экипировку.

— У Вас есть менеджер, который может договариваться о каком-то спонсорстве?

— Менеджера у команды и лично у меня нет. Договориться может только федерация.

— Многие спонсоры отказываются от спортсменов, которые якобы подозреваются в употреблении допинга. После января милдронат — чуть ли не главная тема зимы. Как во фристайле?

— У нас сложнокоординационный вид спорта. Я не знаю, как координации можно помочь какими-то препаратами.

— Если неудачно приземлился, можно и принимать от боли какие-то препараты...

— Только разрешенные принимаем.

— Кто ответственный за это, вдруг что?

— Наверное, главный врач министерства. Я думаю, все лекарства, витамины мы получаем через них. Если нужно, врач выдает, поэтому нет нужды покупать что-то.

— Вы такой сдержанный. Это фристайлистам нужно постоянно быть в тонусе? Или Вы умеете проявлять эмоции?

— Конечно, умею. Просто, может, профессиональная черта.

— Какие вообще должны быть профессиональные черты?

— Уметь успокоиться, собраться с духом, потому что на серьезных соревнованиях очень большая ответственность на тебе, хочется показать результат. Можно просто перегореть, перенервничать — и тогда ничего не получится. Очень серьезное мастерство — уметь вовремя собраться, успокоиться и хладнокровно подойти к своему прыжку.

— Что Вам помогает?

— Настраиваю себя, что все зависит только от меня. Пытаюсь настраивать себя на позитивные мысли. Уже столько выступаю, что нашел, как себя успокоить, какими мыслями.

— Говорят, спортсмены — суеверные люди. Вы — суеверный?

— Не очень.

— Как после неудачных стартов?

— Я к этому отношусь так: то, что уже сделано, изменить нельзя. Конечно же, работа над ошибками будет проведена, с тренером будет обсуждение ошибок, которые были допущены. Но в том, чтобы плакать и страдать, я смысла не вижу.

— Вы говорите, что тренер даже во время того, как Вы выполняете элементы, может Вам подсказать. Вы слышите тренера в этот момент?

— Конечно. Он пытается очень громко это произнести. Прыжок длится три секунды. Бывают такие моменты, что спортсмен сразу может и не понять — много ему скорости или мало. Достаточно точно мы подбираем скорость, а от погодных условий она может измениться, от этого будет зависеть качество прыжка. То есть придется растягивать или наоборот, группироваться, чтобы не разбиться. Когда спортсмен выполняет прыжок, тренер ему в воздухе подсказывает. Если все хорошо — не надо ничего придумывать, я просто делаю элемент, приземляюсь, уезжаю. Если нужно растянуть, он кричит: «Растягивай». Тогда я принимаю меры для погашения вращения, высоты — и тоже приземляюсь. Если мало скорости, он крикнет: «Подкрути». Я сориентируюсь, возьму группировку и не травмируюсь.

— Вы говорите о погодных условиях. От чего еще зависит то, как рассчитать скорость?

— Это вообще головная боль — рассчитать скорость. Много факторов на это влияет: ветер, его направление, температура, состояние снега. И за всем этим нужно уследить, это колоссальная работа.

— На натуральном покрытии летом сложнее?

— Там все намного проще. Там скорость, скольжение практически всегда одно и то же. Единственное — ветер может поддувать. Но там нечего опасаться, потому что приземляешься в воду, ничего страшного в этом нет. А зимой есть вероятность не долететь до точки приземления, от трамплина еще идет плоскость, поэтому есть вариант приземлиться на эту плоскость из-за ветра.

— И это очень травматично?

— Конечно.

— Какая у Вас была самая сложная травма?

— Растянутые коленные связки, это первое, что травмируется в нашем виде спорта.

— На восстановление сколько нужно времени?

— Смотря какого рода травма была. Если разрыв, то на восстановление нужно более полугода. Если растяжение — три месяца.

— Финансовые затраты на Вас возлагаются? Или сборная помогает?

— Конечно, помогают.

— Это правда настолько непопулярный вид спорта? Когда Вы приехали в Николаев, Вас же там встречали...

— Встречали те, кто знает, что такой вид спорта есть. Этот вид спорта у нас не популярный, а за границей он очень популярный, его транслируют на серьезных каналах, они транслируют все соревнования, все этапы. Там люди знают, что это за вид спорта. А у нас, может, просто трансляция дорого стоит, поэтому каналы не могут себе позволить. Может, им просто интереснее футбол, баскетбол, хоккей.

— Все-таки сколько человек было в николаевской делегации?

— Приехал мэр, заместитель, губернатор, заместитель губернатора, мама, папа и тренер, который меряет нам скорость.

— Встреча с болельщиками была? Или сразу уехали домой на мамин борщ?

— Да, сразу домой ехал.

— Что любите, чтобы Вам мама готовила в честь победы?

— В основном, люблю курицу, запеченную с картошкой, по-домашнему. И борщ само собой.

— Как будете отдыхать после сбора в Минске, уже распланировали?

— Честно говоря, еще нет, но планирую поправить здоровье, восстановиться, походить на массаж. И, может, поехать отдохнуть на море.

— Все-таки зимнего человека тянет на море...

— Да.

— Любите поваляться или активный отдых?

— Если есть возможность, то и активный тоже. Очень интересен мне вейкборд. Где есть возможность — пробую, катаюсь.