СТЕФАНИШИН: «Правильный священник – это не тряпка»

Отец Леонид – личность колоритная. В июле 2007-го Стефанишин восстал против методов работы наставника национальной сборной Виталия Лебединцева.

В апреле 2008-го лидер «Будивельника» заявил, что исчерпался в баскетболе, и полностью переключился на служение людям. Но прошлой осенью Леонид снова взял в руки оранжевый мяч. «Левый берег » говорил со Стефанишиным о том, должен ли священник быть «с кулаками», о значении денег, о моделях поведения, которые навязываются детям в семье

- Леонид, ты вернулся оттуда, откуда мало кто возвращается – из церковной жизни в светскую.
- Знаете, это монах уходит в келью, а священник живет среди людей и должен своим примером показывать, как нужно выходить из сложных ситуаций, как вести себя в семье, как воспитывать детей. Не буду говорить, что я священник новой генерации, но я не считаю, что священник должен быть обделен жизненными радостями. Это абсурд. Я могу сходить в кино, поиграть в баскетбол. Люблю активный отдых – лыжи, коньки, картинг. Понятно, что я не буду выпивать и курить. Я абсолютно нормальный в общении – можете спросить у партнеров по команде. Они даже не чувствуют, что я священник, разве что матом стараются меньше говорить при мне.

- В апреле 2008-го ты заявил, что в спорте показал себя до конца, что не получаешь удовольствие от игры. А через полтора года вдруг решил вернуться.
- Человеку свойственно менять свои решения. Когда я уходил, то действительно чувствовал усталость от баскетбола. Я понял, что не росту как спортсмен, и нашел для себя новую стезю. И я много сделал за эти полтора года как священник: проповедовал, занимался строительством церкви. Я иногда приходил на игры команды, но наблюдал за происходящим без эмоций. А затем во мне что-то изменилось. За несколько месяцев до возвращения мысленно уже ставил себя на место партнеров: а как бы я сыграл в той или иной ситуации, а что бы я сделал? Понял, что соскучился по баскетболу. Я люблю следовать стремлениям своей души. Поэтому и вернулся.

- Во время простоя ты форму вообще не поддерживал?
- В том-то и проблема. Только в последних играх я понял, что по физическим кондициям приближаюсь к своей боевой форме. Наверное, мне это было нужно – полтора года провести полностью вне спорта. Но теперь я голодный, с горящими глазами. Мне все нравится, я готов бегать, прыгать без устали. Я сейчас как младенец: мне все интересно, я готов впитывать в себя все новое.
 
- Пока наблюдал за игрой со стороны, переосмыслил свои действия на площадке?
- Раньше мне было интересно играть на всех позициях. При Евгении Мурзине я мог начать разыгрывающим, а закончить на позиции тяжелого форварда. Сейчас у меня есть четкие задачи на площадке: поменьше импровизации, максимальная польза для командных действий. Хотя здоровый авантюризм я люблю. Еще я стал смотреть на некоторые игровые эпизоды глазами тренера. Серьезно. Прикидываю, а как бы я сделал, какую игровую схему применил бы.

- Клуб легко тебя принял назад? Все-таки кто ушел раз, может сделать это снова…
- Здесь нужно отдать должное руководству. После моего ухода и президент клуба Богдан Гулямов, и спортивный директор Сергей Голод звонили, интересовались, не готовлю ли я свое возвращение. Но тогда и мыслей об этом не было. А затем во мне проснулось желание играть. Позвонил Сергею Голоду, спросил, что и как. А уже на следующий день был на тренировке с дублем. Я понимал, что за былые заслуги меня никто сразу не поставит в основной состав. Но я люблю жизненные испытания. Не считаю, что мы пришли в этом мир получать удовольствие. Мы пришли, чтобы работать, проходить через испытания и от этого получать удовольствие. Спортсмен, чтобы победить, тренируется. Так и волевые качества человек должен закалять в жизненных испытаниях. Я никогда не бежал от ответственности, от принятия кардинальных решений. Многие не хотели, чтобы я уходил из баскетбола, многие злорадствовали, когда я вернулся. Я был готов к давлению со стороны прессы, болельщиков. Но то, что я вижу, радует: меня поддерживают со всех сторон.
 
- Не могу представить Леонида Стефанишина, торгующегося с руководством по поводу зарплаты.
- Так и есть. Никогда не торговался. Три года назад, когда у меня за плечами был удачный сезон и как бы моральное право что-то там требовать, я назвал сумму меньше, чем мне в итоге дали. Денежный вопрос для меня не последний, но и не в первой пятерке точно. 

- Ты ведь человек, восставший против Системы. До тебя не было принято обсуждать действия главного тренера сборной Украины. Это был поступок.
- Многие не знают об истинной подоплеке того решения. Люди думали: Стефанишин верующий, а там тренер ругается матом, и вот он такой правильный решился обо всем рассказать. Все было немножко по-другому. Я расставался со сборной с условием, что против меня не будет принято никаких репрессивных мер. Но на следующее утро узнаю, что теперь я легионер и за меня нужно платить заявочный взнос, что клуб должен оплатить мое пребывание в сборной, что шесть человек из студенческой команды Лебединцев забирает в национальную. Почему-то считалось, что я выполняю «заказ» тренера студенческой сборной Евгения Мурзина – ухожу из национальной команды, чтобы поехать на Универсиаду. И тут я подумал: я вроде бы стою за правду, не хочу деградировать как игрок и личность, а тут такая несправедливость. Здесь бы никто не промолчал. Наверное. Хорошо, что клуб вступился за меня. К слову, с Лебединцевым сейчас при встрече здороваемся.

- Бывший футболист донецкого Шахтера Анатолий Раденко тоже священник. Он говорит, что профессиональный спорт эгоистичен по отношению к ближнему: чтобы ты был первым, кто-то обязательно должен быть ниже.
- Спорт – очень хорошая школа для священника. И для обычного человека тоже. Три года назад у нас было несколько напряженных игр с БК «Киев». В одной из них я на правах лидера не то что бы полез в драку, но немножко потолкался, вступившись за Вову Орленко. Даже есть фотография, на которой меня втроем держат. Почему я об этом говорю? Правильный священник – это не тряпка, об него нельзя вытереть ноги, он не подставит правую щеку, если его ударили по левой. Да, нужно постараться уйти от конфликта, но ты ведь не будешь смотреть, как бандиты унижают твою жену. Кстати, Иисус говорил: когда волки будут нападать на мою отару, я не убегу, а возьму посох и буду защищать овец. Победа – это испытание: тебе нужно собраться, потому что может появиться гордыня. Поражение – то же самое: ты должен не упасть духом. Что победа, что поражение – жизненная встряска, постоянная работа над собой, над своими мыслями. Сила человека не только в победах, если ты умеешь проигрывать – ты тоже сильный человек.

- Раньше ты говорил, что почти не общаешься с родными.
- Сейчас немножко лучше. Семья ведь была против моего ухода из баскетбола, а сейчас я вернулся… Для теперешнего мира дико, когда человек не пьет, не курит, не гуляет. Сейчас очень ценится «кинуть» кого-то. Люди живут по волчьим законам – тебе никто ничего не подарит, все нужно выгрызать, а если ты без денег – тебя не уважают. Вот и моя семья не поняла, как это можно было отказаться от денег, от такой карьеры. Они забыли, что это мое решение, что я был счастлив в нем. Они хотели подвести меня под определенную модель поведения, а я не захотел ломаться. Как пел Макаревич: «Пусть лучше мир прогнется под нас…» А мои убеждения родным по-прежнему до конца не понятны.

- Ты проповедуешь детям в школах. Как тебе подрастающее поколение?
- Очень неплохо.

- Подожди, они же пьют, курят, беспрерывно ругаются матом…
- Это так, 70 лет советской власти не прошли бесследно. Проблема не в детях, а в их родителях. Я видел, как дети воспринимали мои слова, когда я на своем примере рассказывал, что выгрызать кусок хлеба – не самое главное в жизни, что есть место человеческим отношениям, взаимопомощи. Они шли с уроков счастливыми. А на следующую лекцию приходили упавшие духом. Потому что они пришли домой и включили телевизор, посидели в Интернете, поговорили с родителями. Дома они снова не видят отца, который говорит: «Мой сын не видит меня неделями, но я же для него зарабатываю!» А может, сыну не нужны эти деньги, а нужно, чтобы отец его просто обнял, хоть раз с ним куда-то сходил? С детьми намного легче работать, чем со взрослыми. Можно открыть воскресную школу, и они туда потянутся. Но затем они снова вернутся в свои семьи, где им насаживаются принятые в обществе моральные устои.

- И напоследок: видишь ли себя в сборной Украины?
- Приложу максимум усилий, чтобы снова оказаться там. Я ведь патриот и очень люблю свою страну.
 
Евгений ШВЕЦ