БОБРОВНИКОВ: «Моя хоккейная жизнь сложилась удачно»

Минувшим летом завершил карьеру известный форвард «Сокола» и национальной сборной Василий Бобровников, ставший одним из ассистентов тренера этих команд Александра Сеуканда. В интервью «ВЕДОМОСТЯМ» экс-капитан киевского клуба рассказал, что влюбился в хоккей благодаря Валерию Харламову, вспомнил, как чуть не закончил школу с золотой медалью и признался, что так и не смог подсчитать количество шрамов на теле.

На протяжении почти 20 лет он .выходил на лед под 17-м номером в форме родного клуба. После того как нынешним летом нападающий завершил карьеру, руководство «Сокола» приняло решение изъять свитер с цифрой «17» и поднять его под своды Дворца спорта. В общем, как в НХЛ.

Однако из «Сокола», а также сборной Украины Бобровников не ушел, а принял предложение остаться в системе команды. Нынче Василий — один из ассистентов Александра Сеуканда, а также — слушатель Высшей школы тренеров. Опыт Бобровникова, безусловно, пригодится многим украинским хоккеистам.

—Василий, уж как-то неожиданно вы сменили хоккейные доспехи на цивильный костюм. В конце карьеры подумывали о том, что станете тренером? Или решение произошло спонтанно?
—Не скрою, подобные мысли в последние годы проскакивали. Когда возник вопрос, что делать по окончании карьеры (а я твердо решил заканчивать, так как в минувшем сезоне в основном составе появлялся нечасто), поступило предложение стать одним из наставников «Сокола». Считаю, что, согласившись, поступил правильно, отказываться было бы просто глупо, тем более что я отдал нынешнему клубу 20 лет.

—Какие ощущения испытываете, когда стоите у бортика без клюшки, но с ручкой и блокнотом?
—Я бы не сказал, что теперь смотрю на хоккей другими глазами. Ведь игроки тоже большую часть времени проводят на скамейке, так что наблюдать за поединками со стороны — не привыкать. Правда, отличие все же есть. Подспудно во время матча я уже ищу не только хорошие моменты, а больше стараюсь обратить внимание на негатив, чтобы исправить ошибки в технике или тактике. Но смотреть встречи исключительно глазами тренера мне еще предстоит научиться. Пока ловлю себя на мысли, что реагирую на некоторые эпизоды еще по-игроцки. Но все придет с опытом.

—Одноклубники к вам уже обращаются Василий Валентинович?
—Это необязательно. Во многих клубах ведь доходит до того, что наставник по возрасту младше кого-то из ветеранов. Каких-то сложностей тут не вижу. Да и хоккеисты в рабочее время никаких вольностей себе не позволяют. Понятное дело, что со многими ребятами я провел в «Соколе» долгие годы, поэтому после игры мы продолжаем общаться в неформальной обстановке.

— Вас действительно можно назвать патриархом киевского «Сокола». Не жалеете, что в свое время не удалось толком поиграть в той же России?
— Да о чем жалеть?! У меня ведь были две «командировки» — Казань и Нижний Новгород. В «АК Барсе» — не получилось, а из Нижнего уехал по своей инициативе. Торпедовцы по полгода жили в лесу — на базе, а это моему складу характера не подходит. Жену видел раз в два месяца. Вот и принял решение вернуться в «Сокол». Были, правда, варианты трудоустройства в низшей российской лиге, но мне хотелось домой. И сейчас нисколечки не жалею. Уехал бы — глядишь, сейчас не работал бы тренером в «Соколе» и сборной.

—То есть своей карьерой вы полностью удовлетворены?
—Хотелось бы выиграть чемпионат мира в Москве и Олимпиаду в Солт-Лейк-Сити (смеется). А если серьезно, то моя хоккейная жизнь сложилась удачно. Немногие спортсмены могут похвастать участием на восьми первенствах планеты и 12-ю золотыми медалями национального чемпионата.

—Вашу майку с номером «17» поднимут под своды Дворца спорта. С чем связана любовь именно к этой цифре?
— Еще ребенком восхищался игрой тройки ЦСКА и сборной СССР Михайлов — Петров — Харламов, во время Суперсерии-1976. Можно сказать, благодаря этим великим нападающим я и полюбил хоккей. Вне конкуренции для меня был Валерий Харламов, выступавший под 17-м номером. Сотворил себе кумира (смеется). Только в сборной, как правило, одевал «семерку». Просто «17-й» сначала оккупировали более старшие ребята, а «7-й» оказался тоже удачным.

—Вы слывете семейным человеком. Жена Юля довольна, что вы повесили коньки на гвоздь?
—Совсем уж восторга как такового нет. В моем ритме жизни ведь практически ничего не изменилось, разве что теперь бегать меньше буду и травм получать. А так, те же сборы, тренировки, игры... Как был редким гостем дома, так им и остался.

—Кстати, Юля родом из Сочи. Не каждый день киевлянин знакомится с будущей женой, живущей за тридевять земель.
—Познакомились мы случайно — благодаря жене Саши Савицкого, с которой Юля дружила. Со временем я и уговорил ее переехать в Киев.

—В Сочи часто наведываетесь?
—Первое время да, ездили каждый год, но меня туда почему-то никогда особо не тянуло. Далеко, казалось. Мама жены, кстати, до сих пор там живет, но собирается переехать в Киев. Раньше было проще съездить в Краснодарский край, у меня отпуск был два месяца, во время которого можно было все успеть — и отдохнуть, и дела какие-то решить. Сейчас времени меньше, а ехать в Сочи на неделю не вижу смысла. Самолеты туда из Киева не летают, добраться можно только поездом через Москву. А такая поездочка растягивается на двое суток.

—Зимняя Олимпиада 2014 года пройдет как раз в Сочи. Есть двойной стимул поехать туда со сборной Украины.
—Не-е-ет, на такой длительный срок я ничего не планирую. Нам надо путевку в высший дивизион завоевать для начала, затем побороться за место на Олимпиаде-2010 в Ванкувере, в конце концов, футбольный Евро-2012 в Киеве посмотреть (смеется). С каждым годом в жизни открывается новая страница. К примеру, еще в феврале меня спрашивали, чем я займусь по окончании карьеры, так я толком и ответить ничего не мог.

 —Когда «читаете» свою книгу игрока, к какой «главе» чаще всего хочется вернуться еще раз?
—Не стал бы зацикливаться на одном моменте. Безусловно, запомнились выступления на Олимпиаде в Солт-Лейк-Сити, чемпионатах мира, где на протяжении девяти лет мы выигрывали свой «финальный» матч за 12-е место. При наличии одного катка в стране это было сродни подвигу. Быть может, многие меня не поймут, какая разница между 12-й и 13-й позициями. Но, поверьте, она огромна и исчисляется не премиальными. Украина очень долго ждала, чтобы футбольная сборная пробилась на какой-то крупный турнир, мы же, хоккеисты, находились в элите на протяжении девяти лет.
Что касается негативных моментов, не хотелось бы вспоминать эпизод, приключившийся со мной на Олимпиаде в принципиальной встрече против белорусов, которую мы проиграли — 0:1. Забил нам тогда Олег Микульчик. Мы играли втроем против пятерых соперников, я как раз выезжал под бросок, Микульчик мощно щелкнул, и шайба пролетела как раз рядом с моей головой. Казалось бы, доля секунды... Но успел подумать, что надо увернуться. А попади шайба мне в лоб, может, и прошли бы дальше в восьмерку сильнейших. Белорусы тогда, напомню, бронзовые медали получили...

—Василий, вы производите впечатление эрудированного человека, который может поддержать разговор на любую тему. Откуда у спортсмена такая тяга к знаниям?
—Не скажу, что я дока во всех областях, но по мере возможности и времени интересуюсь многим. Дело в том, что база у меня была заложена еще в школьные годы. До того как я стал серьезно заниматься хоккеем, то есть до перехода в спецкласс, у меня даже не было четверок — одни пятерки. Да и поступать я собирался не в Инфиз, а в Университет им. Шевченко. А вообще, считаю, что предела самообразованию нет. Если, к примеру, человек захочет, может за короткий срок выучить иностранный язык — было бы желание.
Между прочим, если бы меня не подключили к основному составу «Сокола» в десятом классе, не исключено, что закончил бы спорткласс с золотой медалью. Дело в том, что учителя от меня уже ничего не требовали, а на экзамен я приходил с тяжелой травмой — мне коньком порезали шею. Посмотрев на меня, ни у кого из преподавателей даже желания не было что-то спрашивать.

—Кстати, о травмах. Когда-то вы обмолвились, что за карьеру Бог миловал, сильно от повреждений не страдали.
—Да, тот порез так и остался самым опасным для меня повреждением. Были, конечно, разбитые брови, подбородок, зубы, но это такие рабочие моменты, что внимания на них не обращаешь. Хоккеистам к подобным проблемам не привыкать. Правда, когда-то ради интереса решили с Юлей посчитать мои шрамы, на цифре 50 — надоело...

Юрий ДАНИЛОВ, газета «Киевские ведомости»