Посмертная исповедь чемпионки

Смерть 24-летней Юлии Арустамовой, многократной чемпионки России и Европы по велоспорту, до сих пор окутана тайной. Вечером 27 июня труп девушки нашел ее гражданский муж Рудольф Загайнов — психолог российской сборной. Мужчина утверждает, что спортсменка покончила с собой, повесившись в ванной. Однако родные Юлии Арустамовой полагают, что 67-летний Загайнов мог задушить ее в приступе ревности. В распоряжении "МК" оказались дневники, которые вела Юлия на протяжении последних лет. Возможно, публиковать их не вполне этично. Но мы делаем это не ради сенсации — просто так же, как и родные, и близкие чемпионки, хотим понять, что же произошло в тот вечер в квартире на Осенней улице в Москве.

ОБ ОДИНОЧЕСТВЕ

Что такое одиночество? Ведь действительно можно жить, а можно эту жизнь проживать. Что потом? Что в этой жизни нам остается после достижения цели? Почему все великие уходят рано? Может, просто обыденная жизнь не для них. Они были рождены для другого.
И, вопреки, никому ничего не дается легко, судьба не дарит нам подарков. Ведь хорошего и плохого в жизни всегда поровну, как полос черных и белых. За все в жизни приходится платить. Сильные наверху, но каждому ровно столько испытаний, сколько он способен вынести, — и чем выше и сильнее человек, тем сильнее его бьет судьба. Парадокс. А чем плачу я за то, что в жизни получается у меня? Неужели это можно приравнять? И именно такова цена успеха? Я оплатила свою победу, к которой иду, которой живу, которой дышу? Или ее цена будет позже, еще больше, жестче.

Одиночество — почти одушевленное слово. Одиночество — равный соперник, одиночество — это диагноз?

Так в чем проблема? Нежелание приспосабливаться. Хотя глупо, наверно, понятно, что мир под тебя прогибаться не станет. У каждого свои критерии правильного. Кто сказал, что общественная мораль единственно верна?

Кто мы после спорта? Я не хочу быть обычным человеком, электоратом. Достаточно ли мне обычного мирского счастья? Мне не нужна эта чужая любовь, на которую я не могу ответить. Я боюсь любить, не получая взаимности. Влюбленный человек прекрасен, но он слаб и раним. Может, я просто слабый человек? Или боюсь опять таковой стать? Что со мной происходит? Наверное, это осень, осень в душе.

О ЖИЗНИ И СМЕРТИ

Умирают только сильные люди. Слабые — просто смотрят в окно. Или все же нет? Сколько нужно сил, чтобы смочь все пережить?

Почему нам всегда надо на кого-то опираться? Почему нельзя просто заплакать? Нельзя позволить себе быть слабым и открывать свои чувства? Зачем этот театр, почему просто не быть настоящим. Нет ничего обиднее натянутой улыбки.

Человек без любви пуст, но у несчастливых людей больше мотиваций, эмоции — сильнейший фактор, если не самый основной. И все же человек без любви пуст. Фобии — смешное дело. Каждый в жизни чего-то боится, только возникает ощущение, что эти страхи люди придумывают себе сами. Один вопрос: зачем? Чтобы отпустить ситуацию и больше с ней не бороться? Чего проще есть в жизни, чем спрятаться под подушку. Или у каждого есть внутренняя потребность преодоления, пусть даже барьеры на пути люди выставляют для себя сами.

Никто не живет честно, открыто. Все играют, все — актеры в той или иной степени. Я, наверное, тоже в чем-то актер. Зачем мне это и в чем я играю? Кажется, это просто стремление уйти от серости, от будничности, сделать чью-то жизнь капельку прекраснее, чуточку счастливее.

Смерть — это не страшно, если это касается только тебя, тебя одного. Как это больно, когда это не ты, а тот, кто дорог. Ты не веришь в это, просто отказываешься верить. Кажется, чья-то нелепая шутка, вот сейчас ты закроешь глаза, а когда откроешь — тебе скажут, что это тебе всего лишь приснилось. Вот только он глаза не открывает больше — и ты не в силах что-то изменить.

Ты сидишь на крыше, смотришь вниз, и сейчас все проблемы тебе кажутся ничтожными. Один шаг — шаг эгоизма, шаг силы, последний шаг. Над головой темное небо и звезды, такое вечное небо. Душа прикована к телу, как гвоздями к кресту прибита. И как бы от него избавиться. Так много внизу людей, даже не в поисках лучшей жизни, просто тупо ее проживают. Так много вокруг таких, какой ты, но тебе никто из них не нужен, и ты не нужен никому. Улыбки, слова — так... общепринятая вежливость. А иногда нет даже ее. Миллионы пустых глаз.

Самоубийство — страшный грех, но сейчас ты забываешь об этом, долго и молча смотришь вниз. Готов ли ты или что-то тебя еще держит? Как просто и как сложно — один шаг. Рассвет, ты спускаешься вниз и будешь в этот день молчаливее, чем обычно, и будешь жить дальше, смеяться и плакать, но где-то в глубине души когда-то снова настанет час, когда ты опять поднимешься сюда и посмотришь вниз, задав всего один вопрос: готов ли ты? И может быть, тогда сделаешь этот последний, такой сложный и легкий шаг.

Опять очередной отель, номер – я - книга.
Как много эмоций! Не пойму, кто кем управляет — я ими или они мной. Читаю, как всегда, запоем...

Когда мне было 18 лет, написала: Доктор, вылечи мне душу, Или я ее разрушу...
Процесс необратим. Столько вопросов. Над этой книгой, тем, что в ней есть, можно сидеть вечно. Ни одного ответа. Зачем я залезла. Поистине счастлив несведущий, ибо ожидание смерти хуже самой смерти.

Слова — "мы все обманутые..." Как обухом по голове. Минут 10 втыкала взглядом в стену. Больно. Сейчас для меня не время этих слов, может, года через 2, но не сейчас.
Вопросы: кто я? что я? зачем я? — заставляют смотреть с крыши вниз. Добавился вопрос — зачем все это? Спорт, победы? Ради чего? Почему именно спорт, ведь жизнь не вся состоит из спорта? Я вообще живу???

О ПОБЕДАХ И ПОРАЖЕНИЯХ

Моя мотивация — она одна: победа, больше ничего в себе не нашла. Возникает другой вопрос — зачем мне победа? Что мне в ней? И не потому ли я гоняюсь, что это просто привычка, как у пар, живущих вместе, но не любящих друг друга? Зачем мне победа? Я в ступоре. Что будет после победы? Что будет, если ее не будет?

С каждой победой во мне рождается что-то хорошее, и я ею живу. Нет, я не заменяю ею любовь. Взаимность — редкая вещь. И если выбирать, я выбираю скорее любить самой, чем быть любимой. Это трудно, но тогда жизнь не пуста. Это больно. Сознательно идешь на боль, как в спорте.

Что заставляет меня дышать? Спорт. И если спорт обман, зачем вообще тогда я живу?? Зачем? По-моему, я уже разрушила свою душу сама. Что во мне хорошего, что плохого? Во мне пусто. Я в шоке.

Во мне нет злобы, нет ненависти. А может, лучше, чтоб была? Чтобы хоть что-то было? Я человек вообще или только тело? Я не умею ненавидеть, я всех прощаю, ибо не судите да не судимы будете. Я просто закрываю свою дверь от них. Умею ли я любить? Да, только те, кого хотела бы любить, в ней не нуждаются.

Может, я совершенно обычный человек, рожденный быть дворником, садовником и тихо, мирно жить. С чего я взяла, что я не такая, как все? И почему я убедила себя в этом?
Деньги — мусор. Ноль мотивации от них даже вне спорта. Счастливая старость? Ноль. Боязнь остаться одной у разбитого корыта — ноль. Помочь родным — ноль. Они не способны помочь даже сами себе. Я опустила в этом руки. А если больной не хочет лечиться, то тут медицина бессильна. (Возможно, речь идет о родителях: отец и мать Юлии тяжело больны. — Прим. авт.)

Так что я на этом свете делаю? Кому я нужна настолько, чтобы была жизненно необходима? Мне страшно, что не отношусь ни к плохим, ни к хорошим. Я начинаю терять веру в себя — эту единственную мотивацию—жажду победы. Я начинаю терять мотивацию к самой жизни. Неужели мне надо на крышу? Уже?

О НАСТАВНИКАХ

Тебя покупают, предлагают заниматься любимым делом, которое к тому же у тебя получается. Тебя с детства хвалят, одобрительно похлопывают по плечу. Твоя фамилия звучит все чаще — сначала в судейских протоколах, затем ты видишь ее вписанной в пустующую строку почетных грамот, а затем и на страницах газет.

У тебя все больше этих знаков внимания. И вот приходит момент, когда ты уже не можешь без этого. Это значит, ты попал, и окончательно, под действие шлюза этой придуманной жизни. Тебя купили, и ты стал рабом славы и подачек. Ты давно понял, что урываешь лишь малую часть общего пирога.

А большая его часть делится между теми дядями, которые похлопывали тебя по плечу и говорили: "Давай". Они пожимали тебе руку, восхищались тобой, ставили тебя в пример — им этого всего не жалко. Лишь бы ты давал и дальше. А они за это позаботятся, чтобы твоя часть пирога (здоровье) была на месте и завтра.

"МК" опросил самых близких Юлии людей - может быть, их слова помогут пролить свет на то, что случилось вечером 27 июня?

Лучшая подруга Юли Светлана ГРАНОВСКАЯ, многократная чемпионка мира по велоспорту:

— Думаю, что это было убийство. За три дня до трагедии мы разговаривали с Юлей Обсуждали чемпионат Европы. Она очень хотела хорошо выступить. Очень серьезно готовилась. Но переживала, что на треке не очень хорошо проедет. Как самая ее близкая подруга я знала, что у них с Загайновым были ссоры. Он ее сильно ревновал. Да и другие девочки заметили, что с ним она как зазомбированная была — без эмоций.

— В своих дневниках Юля часто упоминает о крыше, с которой она собирается спрыгнуть. У нее уже были попытки суицида?
— Осенью 2006 года она ездила в Сидней на сборы. У нее было плохое настроение. И она сообщила мне: мол, сижу на крыше, прикольно. А Загайнов стал ее убеждать, что он спас ей жизнь.

— Возможно, причину трагедий следует искать в ее спортивных неудачах, в недавней травме?
— Юля не по годам развитая была — как будто всю жизнь прожила. Каждый человек ищет любви. Она опору искала. Даже велоспорт на два месяца бросила — собиралась выйти замуж. То, что возвращение было сложным, — так ведь это наша работа. Я ведь катаюсь, хотя два года отсутствовала посль рождения дочки. А из-за сотрясения мозга жизнь самоубийством не заканчивают. Падения у любого велосипедиста есть.

— Значит, версию самоубийства вы отвергаете?
— Даже если она и покончила жизнь самоубийством, так не из-за спорта, а скорее из-за Загайнова. Ведь слова "психолог" и"псих" — однокоренные.

Тренер Юлии Арустамовой Гарри ГЕВОРКОВ:

— Ко мне в экспериментальную школу высшего спортивного мастерства «Олимпиец» Юлька пришла в 1995 году. Выигрывала  чемпионаты России, чемпионат Европы, кубки мира. Но впереди нее постоянно маячила Ольга Слюсарева — 6-кратная чемпионка мира. Загайнов внушил Юле, которая долго сидела второй, что сделает ее первым номером. Мол, психологически настроит, достанет необходимую фармакологию. Где он работал — я не знаю. Но выдергивал Юлю из коллектива, настаивал уйти от меня,  (мол, у меня плохая аура), выходил на Федерацию велоспорта России, чтобы стать ее личным тренером. Если Юля и впала в депрессию, то, полагаю, только от общения с Загайновым.

Комментирует психиатр-криминалист, доктор медицинских наук Михаил ВИНОГРАДОВ:

— Насколько можно судить по фотографиям Юлии Арустамовой, которые сейчас появляются в СМИ, она относилась к так называемому психостеническому типу личности. Эти люди тревожно-мнительные, ранимые и обидчивые. А двумя характерными составляющими личности являются поиск покровителя и стремление доказать себе свою состоятельность. Именно это мы наблюдаем у Юлии. Чувство незащищенности заставило ее связать свою судьбу с человеком гораздо старше себя, в котором подсознательно она искала отеческую опеку. А громкие победы свидетельствуют в данном случае не о силе характера, а о слабости и жажде доказать обратное. Помимо этого, у девушки наблюдалась обычная для многих спортсменов депрессия. С возрастом эти люди начинают опасаться того, что вне спорта они не смогут найти себя. Лейтмотив самоубийства тонкой ниткой проходит через всю жизнь Юлии как психостеника. Ее хорошее настроение, планы на будущее в последние дни перед трагедией — обманка, "затишье перед бурей". Видимо, в тот момент она уже окончательно приняла роковое решение и была готова к этому поступку, поэтому ее смятенная душа успокоилась.

Юлия ГРИШИНА, газета «МК в Украине»