Юрий НЕСТЕРЕНКО: «Кличко и Дженнингс справились с задачей»

В среду, 29 апреля, гостем нашей редакции стал комментатор бокса Юрий Нестеренко. Он рассказал о карьере Владимира Кличко, о предстоящем поединке Мейвезер-Пакьяо, о развитии украинского бокса и многом другом.

— Как вы оцениваете бой Кличко — Дженнингс? Насколько победа Кличко оказалась для вас очевидной?
— Победа очевидна, здесь она ни у кого не вызывает сомнений. На бокс нужно смотреть двумя парами глаз — глазами обывателя и глазами специалиста. Бокс не был зрелищным, но, с точки зрения специалиста, здесь много нюансов, которые вызывают громадный интерес. Во-первых, статистика нанесенных и результативных ударов — самая худшая статистика Владимира за последние его 10 поединков. То есть реализация практически 30%. Здесь нужно задаваться вопросом: мотивация Володи была не такая жесткая. Поскольку родился ребенок, все его чувства направлены на дитя. С другой стороны, может, Володя стал медленнее, хотя он проработал 12 раундов и даже не вспотел, дыхание было великолепное. Или просто та школа, которую они делали, затачиваясь под Дженнингса, была наполнена ошибками. Дженнингс показал великолепную работу корпусом, очень хорошо работал на отходах, по углам Володю раскачивал. Как я считаю, Дженнингс дал очень хороший материал для анализа со следующим соперником Владимира. То, что Владимир выиграл, сомнений не вызывает. Когда мы смотрим поединки того же Мейвезера, Мэнни Пакьяо и других представителей, более легких весов, видим там свой стиль, свои законы. Но когда ты смотришь с открытым ртом 12 раундов Фонфары против Чавеса, ты неимоверно восхищен, когда идут удары, когда идет борьба. С другой стороны, когда идет такой планомерный бой, естественно, возникает некое недовольство. Есть хорошая пословица: «Предвкушение — лучшее обладание».

— Это чья ошибка?
— Я не знаю, на эти вопросы может ответить только Владимир. Вряд ли мы услышим настоящий ответ. Если Владимир наносит порядка 360 джебов, из которых порядка 100 находят цель, понятное дело, что что-то не так. Или Володя не ожидал, что настолько маятникоподобным будет Дженнингс, будет уходить от ударов. Удары правой в цель чисто не приходили. Если Володя попадет справа или его левый крюк попадет, человек просто падает между канатами и мгновенно превращается в бессознательное существо. Дженнингс не пропустил, чистенько было. Здесь возникает куча вопросов: «Почему были выбраны перчатки «Everlast»?». В мире бокса все эксперты знают, что это самые щадящие перчатки. Почему не «Grant», не «Reyes»? Почему именно эта модель перчаток? Хотя Володя в прошлых поединках, где рассчитывал на силу удара (с тем же Кубратом Пулевым), боксировал в «Grant» — более жестких перчатках.

— Возможно, Кличко был более в себе уверен, ему не нужно было прикладывать столько усилий?
— Когда мы с Валиком Куцом комментировали поединок Дженнингса с Пересом, Валик Куц сказал: «Я не знаю, что Володя собирается делать с Дженнингсом, но Дженнингс у Володи не выиграет». Понятно, потому что не тот опыт. Опыт — громадная составляющая любого боксера, когда ты прекрасно понимаешь, что делать в той или иной ситуации. Большинство ребят, которые выходят в ринг против более опытного оппонента, теряются, потому что вроде бы наработаны какие-то комбинации, но нужно соединить комбинации в единое целое (сработать на отходе или сработать навстречу). Когда ты боксируешь, ты не оцениваешь тот эпизод, в котором ты находишься. Тебе нужно понимать, что ты будешь делать через эпизод. Хорошо, ты наносишь удар, он наносит удар — ты должен сделать уклон или заблокировать, отойти на дистанцию, закрутить соперника. Здесь такая многовариантность действий... Из этих многовариантных действий тебе нужно выбрать самое правильное. У Володи тактика была очень проста — не дать Дженнингсу войти на среднюю ближнюю дистанцию, с чем он прекрасно справился. Но и Дженнингс со своей стороны исповедовал только одно (главное правило бокса: бокс — это искусство самозащиты) — не дать себя ударить. Дженнингс прекрасно понимал, что у него одна задача — не дать Володе ударить себя, находясь в состоянии позитивного равновесия, то есть хорошо сработать на ногах и корпусом, чтобы уклониться от удара и остаться в такой позиции, которая позволит ему контратаковать. Дженнингс с этой задачей не очень справился, было несколько моментов, когда Володя ошибался и застоялся на ногах, Дженнингс пару раз ударил его правой, но плотных ударов не было. То есть каждый выполнял свою задачу и каждый со своей задачей справился.

— Дженнингс вам понравился как боксер? Есть ли у него перспективы?
— Мне он очень понравился. Я думал, что Дженнингс — это будет такой сухостой, как в поединке с Пересом. Это боксер, который понимает свое преимущество не столько в классе, сколько «ты меня ударь, главное — выдержи мой удар». Он прекрасно понимал, что в этом качестве он над соперником преобладает. «Сколько ты меня ни бей, я сработаю в защите, но если я положу свой удар, то тебя вынесут из ринга». Если Дженнингс поймет, что защита — это главное оружие в ринге, и ноги — наиглавнейшее оружие, если он будет развиваться в сторону технической составляющей и наработки различной комбинаторики, он будет очень сильным боксером. В поединках против Тайсона Фьюри или Уайлдера, ему, мне кажется, будет трудно. Поветкина, мне кажется, он просто разберет. Над боксерами его роста, его комплекции он будет доминировать.

— Перед боем много говорили о месте проведения — Нью-Йорке, возвращении Кличко в Америку. Насколько, как вы считаете, этот бой должен был привлечь американцев и заставить влюбиться в Кличко или, по крайней мере, уважать его сильнее?
— Я считаю, что это вопрос чисто бизнеса. Ты должен быть Мейвезером или Пакьяо, чтобы на тебя шли в Америке, а для этого нужно показывать феноменальный бокс. Гонорары говорят сами за себя. Почему Нью-Йорк? Потому что Нью-Джерси, Чикаго — очень большая украинская диаспора. Билеты стоят недорого. Естественно, большинство украинцев, особенно сейчас, на волне патриотизма и тренда Украины в мире, смотрели бой... Мой брат занимался продажей билетов в фан-секторы, он с 1992-го года живет в Америке. Он говорил, что неимоверное количество желающих купить билеты и желающих пройти «на шару». Интерес был со стороны украинских болельщиков. Афроамериканская часть Америки ходит посмотреть - а вдруг черному парню повезет и за много лет он станет черным чемпионом мира. Одни пришли посмотреть на Дженнингса, вторые — на Кличко, и только небольшая часть пришла посмотреть на бокс. Ходят смотреть ради престижа. Вот Александр Усик у нас. Вычеркни его из ивента — и арена никогда не продастся. Но все ходят посмотреть на Усика, это тренд. «Где ты был сегодня вечером?». «Я ходил на Усика». Никто не говорит: «Я ходил смотреть, как Усик боксирует». Все говорят: «Я ходил на Усика». Это очень хорошо, но все-таки нужно понимать, что очень маленькая часть людей ходит смотреть именно на бокс. Мы слушаем тех или иных комментаторов, никто не объясняет бокс, никто не говорит: «Смотрите, как сработал ногами». Почему? Потому что большинству людей абсолютно неинтересно это. Люди ходят не смотреть бокс, а на шоу, ради престижа, потому что это в моде, это в тренде.

— На сколько боев еще хватит Кличко? Вы говорите, что-то у него не то с мотивацией. Возможно, он хочет посвятить себя отцовству. Тем не менее, у него есть глобальная цель. Сколько боев нужно до этой глобальной цели? Нужно ли ему побить рекорд в 25 защит?
— Кто-то сказал: он побил рекорд Джо Луиса. Никто не удосужился проверить. Существует 25 последовательных защит титула. Этот рекорд до сих пор не побит, если мы говорим о тяжелом весе. Если побьет Володя этот рекорд, слава Богу, давайте этому радоваться. Но для меня есть только один рекорд, который до сих пор не побит. Его называют и рекорд, и проклятие — проклятие Рокки Марчиано, 49 поединков без проигрыша. Пытался в свое время Валуев это сделать, сейчас ближе всего к этому Флойд Мейвезер, и, мне кажется, он это сделает. Все эти рекорды — это настолько условно... Это возможность журналистам что-то написать, экспертам — поумничать, украинцам — погордиться. Это просто тема для разговоров. К этому нужно относиться спокойно, без истерики. Если мы углубимся в бокс, в Фейсбуке один из моих подписчиков сказал: «Давайте мы проследим количество боев». Я говорю: «Ребята, если что-то взять и что-то поделить, потом на что-то умножить — получится одна сторона пирамиды». Это глобально, это скрепы. То есть мы что-то на что-то поделим. Не надо сравнивать боксеров 29-х годов, когда люди просто зарабатывали боксом на жизнь. Он каждую неделю выходил, получал 20 долларов, и это была его работа. Когда мы посмотрим список поединков 29-го, 19-го года прошлого столетия, увидим по 300-400 поединков. 100 поединков в RecordSet, а на самом деле поединков было очень много. Давайте смотреть на значимость. Если у Джо Луиса есть 25 последовательных защит титула чемпиона мира в тяжелом весе, давайте считать 25 защит. У Володи будет 26-я защита — я первый поздравлю Володю. Но если этого не сделано, зачем выдавать желаемое за действительное?

— Кличко это вообще нужно? Он наверняка хочет объединить все пояса у себя и спокойно уйти из бокса, посвятить себя семье..
— Володя — такой спокойный человек. На бокс он ходит, как на работу. Он не зацикливается на каких-то рекордах, по крайней мере, насколько я знаю. Он просто делает свою работу. Да, его интересует финансовая составляющая, как и любого другого человека, его интересуют приемлемые и благоприятные для него условия в контракте. Понятно, все мы хотим для себя лучших условий, это вполне нормально. Второе — не нужно выдавать желаемое за действительное. Если мы хотим значимого поединка, пусть это будет Уайлдер, Фьюри или снова поединок с Дэвидом Хэем, но с конкурентоспособным соперником. Понятное дело, что сегодня найти соперника для Владимира, для боксера высочайшего класса, очень сложно. На бумаге ему написали: «Тайсон сделает красивый уклон, выйдет с правым, длина рук позволит достать». А в жизни посмотрим: за что мы деньги платили? Давайте вспомним поединок Майк Тайсон — Леннокс Льюис. Все говорили: «Вау, бой десятилетия!». Я написал: «Просьба деньги назад не просить». Увидели мы ужасно скучный поединок. Поединок десятилетия — не потому, что это поединок десятилетия, а потому, что он состоялся на десять лет позже, чем должен. Или другие бои, от которых мы ожидали всегда неимоверного всплеска эмоций, а на самом деле этого не было.

— Менеджеры Кличко заявили о том, что возможен бой с Уайлдером. Вы верите, что он состоится?
— Да, потому что он финансово выгодный, это возможность для HBO вернуться платной трансляции, это возможность заработать очень много денег. Почему бы нет? Если мы можем заработать очень много денег, то стоит рискнуть. Это нужно и Уайлдеру, и Владимиру, и всем. Когда нужно всем, это случается обычно.

— Бой с Бриггсом может состояться?
— Смысл этого поединка?

— Американская публика наверняка придет посмотреть...
— Да этого Бриггса никто не знает.

— Для того, чтобы посмотреть шоу-программу перед боями...
— Ценность Бриггса в Америке точно такая же, как ценность меня в Украине — никакая.

— Зачем тогда Кличко позволяет?
— А как он может запретить? Это все равно, что я запрещу задавать вам мне вопросы. Там демократия. Какая разница между Украиной и Америкой? На Пятой авеню в час пик если будет сидеть посреди тротуара нищий, никто не в праве его убрать, никто не в праве его толкнуть, никто не в праве косо на него посмотреть. Человек сел здесь, это его право - сидеть здесь. Мое право отойти. Я уважаю его право сидеть посреди улицы, а он должен уважить мое право обойти его, не хватать меня за ноги. Бриггс пришел. Да, создал какой-то прецедент. Журналисты написали, интересно, но результат никакой. Когда говорили, что Владимир ответит на оскорбления Бриггса, выйдет в ринг, я подумал: «Если Кличко решил бороться с Бриггсом, кто оплатит Бриггсу гонорар?». Володя не филантроп, не меценат, чтобы выбрасывать 800 тысяч долларов на ветер. На сегодня ценность Бриггса нулевая. Если бы на него серьезно ставили, вы думаете, что Боб Арум, Оскар Де Ла Хойя или Майк Тайсон не уцепились бы за него? Конечно, уцепились бы, если бы они прекрасно понимали, что хотя бы в три поединка Бриггса можно вывести не просто на бой с Кличко, а на бой с каким-либо чемпионом мира, Бриггс побьет этого чемпиона — и тогда два равноценных чемпиона сходятся в ринге. Ценность Бриггса появляется тогда, когда он обладает титулом чемпиона мира, вот и все.



— Чего вы ожидаете от главного боя года — Мейвезер — Пакьяо? Вы ждете этого боя?
— Конечно, жду. Мне очень интересно, как Пакьяо проиграет.

— Вы настолько уверенны в Мейвезере?
— Абсолютно уверен. Здесь нужно разбираться в боксе. Не просто в том, как Пакьяо выигрывал когда-то у кого-то. Когда Александр Усик боролся с Князевым, я, Макс Бурсак, его команда сидели в раздевалке, обсуждали этот бой. Зашел Витя Постол, который вернулся из Штатов, он был в лагере Мэнни Пакьяо. Естественно, первый вопрос у меня был: «Ты дотрагивался до него? Ты боксировал с ним? Как?». Он нормальный человек, нормальный боксер. Когда меня поставили последним в спарринге, я не испытывал каких-либо неудобств, я все видел, реагировал, наносил удары. Когда меня стали ставить первым, то есть когда Мэнни Пакьяо был свеж, да, он быстр, у него есть удар, но я все видел. Когда боксер говорит «я все видел» (то есть начало атаки, куда летит), ты падаешь от тех ударов, которых не видишь. Пакьяо — высококлассный боксер. Но этот бой состоялся на 3-5 лет позже, нежели это было нужно. Бокс — это бизнес. Каждый боксер прекрасно понимает: мое преимущество в недостатке моего соперника. Сидит же команда аналитиков и решает, кто будет боксировать. Флойд Мейвезер... Его гонорар должен составлять минимум 15 миллионов долларов, 60 уйдут дяде Сэму на налоги. Соперник должен заработать гораздо меньше. Если Флойд Мейвезер согласился на поединок против Мэнни Пакьяо, он прекрасно понимает, что Пакьяо ему не настолько опасен, чтобы дрожать за это. Когда Бог целовал боксеров, остальных целовал в лоб. Флойда Мейвезера он поцеловал в лоб, в правую руку, в левую руку, и еще хлопнул по попочке, и ножки поцеловал. Флойд Мейвезер, Роджер Мейвезер, его отец Флойд Мейвезер — эта династия настолько мощная, что уже на генетическом уровне Флойд Мейвезер представляет собой гениальность. Большинство людей видят только бой, они не следят за составляющими, за тем, как он работает в зале. Флойд Мейвезер работает намного больше, чем, допустим, тот же Владимир Кличко. Понятное дело, совсем другие подходы к тренировкам, но, если вы увидели тренировку Флойда или Мэнни Пакьяо, то знаете - люди на таком пределе не работают, как киборги. Но здесь идет еще понимания сути бокса. Мэнни Пакьяо, мне кажется, все-таки в работе на ногах и в защите проигрывает Флойду Мейвезеру. Работа на ногах и защите, скорость, та дистанция, с которой можно достать соперника — это, безусловно, плюсы в копилку Флойда.

— Как сейчас идет развитие Александра Усика как боксера? Насколько его соперники правильные?
— Давайте проведем линию — соперники и Усик. Усик делает то, что ему необходимо. Безусловно, Князев мог бы спокойно упасть в 3-4-м раунде, при этом половина бы сказала «Завалили москаля!», вторые — «Соперник такой, опять нашли какой-то мешок». Саша прекрасно это понимает, его команда понимает. Я много общался с Александром Усиком, и я вижу зрелого бойца, зрелого бизнесмена, человека, который понимает, что бокс — это работа. Есть установки. Он прекрасно понимает, что бои на высшем уровне не будут короткими, там не будет быстрой победы. Володя и другие бойцы говорят: «Я стараюсь закончить бой как можно быстрее, так как что будет дальше, только Бог знает». Усик, конечно, будет стараться закончить бой быстрее, но на том уровне, на который он уже вышел, бойцы будут гораздо серьезнее и оппонирование будет очень жесткое. Прочувствовать себя 8 раундов в ринге, уверенно, на ногах, в ударах, в комбинаторике... Усик очень силен в ногах, в комбинаторике, в быстроте, в функциональности, которая должна от раунда к раунду не снижаться, а хотя бы оставаться на уровне, а в каких-то раундах просто подыматься на пик. Он это и делает, он очень разумно подходит к выстраиванию каждого поединка. Как Антониони снимал свои фильмы, так и Усик выстраивает бой. Завалить не проблема, а поработать, попробовать с левой, с правой, попробовать начать в голову — закончить в  корпус, начать слева — перейти в голову, справа, потом опять слева. Вот эта комбинаторика и позволяет наработать тот материал, который ты будешь потом использовать в поединке против более жесткого соперника. Сейчас, допустим, Александр сделает поединок за титул чемпиона мира по версии IBO, что я предсказывал еще когда он только начинал свою карьеру. Ага, он становится чемпионом. Первый, с кем поединок возможен, Марко Хук, об этом говорят очень долго и много. Тем более, что Александр сейчас поднимается по WBO очень резко. Хук — очень жесткий. Саша его должен делать именно ногами. Он должен его не сломать (потому что вопрос в том, кто кого сломает), а перебоксировать, то есть заставить соперника почувствовать себя идиотом, чтобы соперник промахивался, проваливался. Если ты 15 раз промахиваешься, бьешь в молоко, то ты уже начинаешь бояться этих провалов, это сильно бьет по психике. Саша делает все правильно. Единственный вопрос — чтобы линия насыщения опытом уже заканчивалась. Да, побил москаля, понятное дело. Князев не был для Саши таким соперником, чтобы нужно было переживать за Усика. Когда я посмотрел бои Князева, на открытой тренировке меня спросили: «Ну как?». Я сказал: «Я лучше. Я считаю, что я лучше, я говорю лучше, я могу высказывать неприятные для Александра слова более резко. В принципе я могу какую-то часть первого раунда быть недостижимым для Усика». Я лучше. Журналистам будет, что писать.

— Князев вел себя слишком корректно...
— С одной стороны, я человек, который боксирует, и человек, который пишет о боксе. Если я напишу: «Володя сидел с многозначительным видом, в его голове проносились мысли о том, как он будет атаковать своего соперника...», вы будете читать и понимать, что нечего читать. Когда было противостояние Рикардо Майорги и Фернандо Варгаса, когда пластиковое стекло чуть ли не разваливалось, когда их в клетках выводили... Вы не представляете, сколько денег заработал, потому что все заказывали материалы. Существуют шоу, которые служат магнитом для того, чтобы люди купили билеты, сели на арену, включили телевизор. Для этого и предназначены пресс-конференции. Когда ты входишь в ринг, нет злости к сопернику, как говорит мой тренер Юрий Иванович Нужненко: «Никакой личной неприязни, бей и улыбайся».

— Вопрос от болельщика. Чем вы занимаетесь? Давно Вас что-то не видно и не слышно в комментировании бокса ни на «Спорт 1», ни на «2+2». Я всегда вас ценил как эксперта бокса, но вот ваши комментарии с жаргонами меня всегда смущали...
— Я работаю для нескольких телекомпаний в Польше как привлекаемый комментатор. То есть мне дают время, обычно это происходит после каждых трех раундов, у меня есть включения, где я даю свою оценку. Комментировать... Те комментарии, которые на «2+2» происходят, это... При всем уважении у ребятам, комментируйте футбол, хоккей, художественную гимнастику, но перестаньте, пожалуйста, говорить: «Боксер боксирует на бреющем полете». Мне непонятно, как так можно - как супермен, распластаться по рингу и боксировать на бреющем полете. Бокс не надо комментировать, бокс надо объяснять, почему боксер в этой ситуации отступил, закрывшись блоком. Он просто не умеет, допустим, сделать уклон и зайти за соперника. Глядя только на одну работу ног, ты можешь прекрасно понимать класс боксера и что будет в следующий момент. Все у нас сводится к комментированию: «Он как звезданул!». А когда боксируют наши «Атаманы», это вообще: «Наші козаки, наші отамани». А потом смотришь фамилии — Таджикистан, Узбекистан. Ну, наши казаки, что сделаешь. К боксу нужно относиться, как к виду спорта. Патриотизм — это, конечно, хорошо. Давайте расслабимся, бокс есть бокс. Если боксер хорошо боксирует, давайте об этом говорить. Если он плохо боксирует, давайте об этом не молчать.

— Неужто нет достойных комментаторов? Кого вы слушаете и понимаете, что работает здорово?
— На сегодня политика такова: рассказывать людям о боксе, то есть объяснять бокс, никому не надо. Надо говорить: «Наш самый лучший, наш самый хороший, все остальные просто никакие». У нас даже когда он пропускает восемь ударов подряд, говорят: «Посмотрите, какая стойкость!!! 8 ударов пришло, а он же стоит!!! Ну, намотался на канаты, зато как размотался с канатов!». Вот такая ситуация. Я уважаю и Славу Поночевного, и Диму, и тех ребят, которых не знаю, на «2+2», они сели комментировать. Только давайте будем откровенны, бокс нужно объяснять, то есть говорить, почему происходит эта ситуация. Боксер работает джебом, работает джебом, работает джебом. Да почему он работает джебом? Выискивает или измеряет дистанцию, или придерживает соперника для того, чтобы выбрать момент и ударить правой. И перестаньте говорить «правый джеб»! Джеб - это удар левой рукой, а удар правой — это кросс.



— Здравствуйте, Юрий! Помню ваши статьи в журнале «Ринг» и под реальным именем, и под вымышленными. Они были очень интересны! Такие живые, нестандартные. Когда вы ушли из «Ринга», журнал стал вообще никаким. Ваш прогноз на бой Поветкин — Перес? И шансы победителя этого боя против Уайлдера?
— Добрый день! Приятно это слышать. Саша Поветкин должен перебоксировать Переса. Мне кажется, Перес переоценен, он — сухостой. Он заряжен только на первые три-четыре раунда, причем, если попадет, то попадет, он — парень здоровый. Саша его перебоксирует, потому что, как ни крути, начав работать с Иваном, Поветкин немножко все-таки добавил в технике, в исполнительном боксе. Саша содержался, прошу прощения, в сказочно-дебильных условиях. Все говорили: «Ты крут». Мне это напоминало ситуацию, когда боксировал с Корри Сандерсом. Все говорили: «Приехал однорукий, одноногий, одноглазый боксер. Приехал сливать». Точно так же и Сашу держали в тепличных условиях. При всем моем уважении к Косте Цзю, Костя не тренер. Как боксер он хороший. Может быть, как мастер по похудению, потому что Костя после боя раздувался до девяноста килограмм, а к моменту поединка весил 63,5 килограмма. Великолепны его методики подготовки, его методики настройки на бой. Но уметь боксировать — не значит уметь научить боксировать. В «Спарте», допустим, у нас замечательные Александр Крошка, Игорь Фаниян, Слава Сенченко, Юра Нужненко. Вот они именно учителя. Они так тебе разложат эту цепочку, что ты понимаешь, как у тебя нога должна пойти, как плечо развернется. А Саша боксировал с людьми, которые исповедовали не тот бокс, который ему нужен. Они ему навязывали, что он должен делать. Не так, чтобы к его плюсам добавлять плюсы, чтобы рос технически. Нет, ему давали «левых» соперников, изначально с предсказанной победой. Даже если он где-то получал по голове, поверьте, рефери работал настолько профессионально, что соперник просто не мог работать. Простая ситуация: вы боксируете с нашим оператором, о-па, вы нанесли удар по оператору, а я за оператора. Я тут же остановил, вы ударили открытой перчаткой, оператор в это время приходит в себя, но он же еще не до конца пришел в себя. Что я делаю? Вы только начинаете — я говорю: «Стоп, стоп, стоп, голову держишь низко». То есть на каждую вашу атаку я нахожу причину, и вы перед тем, как атаковать, на меня будете смотреть, вы не будете думать, как его ударить еще раз. Точно так же работали с Александром Поветкиным. Мне кажется, Александр сам уже всё понял. После боя с Владимиром, после такого пережитого унижения Александр должен или сказать: «Слышите, дорогие мои, я все-таки — боксер, я — боец, и я это докажу», или стать марионеткой, которая будет выходить против таких же марионеток, и это все будет во славу того-то, промоутер деньги в кассу получил — и все на этом. Мне кажется, что Саша против Переса — хороший поединок. Перес — очень хороший соперник. Станет ясно, Поветкин сделал шаг вперед, либо он сделал шажок — и заморозился на каком-то уровне чисто российского и европейского бокса.

— Промоутеру Поветкина хватит денег на матч-реванш с Кличко? Или это не нужно никому?
— Если Поветкина все-таки опять двигают по версии WBA, а его будут двигать по версии WBA, потому что там существуют свои определенные дружеские отношения с этой ассоциацией. Володя защищает титул суперчемпиона мира по версии WBA, согласно правилам ассоциации, раз в два года. То есть Поветкину нужно сначала стать чемпионом и дождаться того момента, когда у Володи раз в два года наступит момент защиты титула, тогда он может претендовать. А если нет, то это будет стоить очень больших денег. Но Поветкину нужно сначала стать чемпионом мира по версии WBA.

— Назовите пятерку лучших супертяжей мира на данный момент, по вашему мнению...
— Если за все времена, первый — это, безусловно, Джеймс Лоуренс Салливан. Это первый тяж, который стал официальным чемпионом мира и на голых кулаках, и в перчатках. Мне нравятся Джек О`Брайен, Джо Луис, Флойд Паттерсон. Нельзя назвать пять. Мохаммед Али... Да, Мохаммед Али величайший боксер, но мне больше нравились Джо Фрейзер, Джордж Форман, Ларри Холмс, Майк Тайсон. Из последующих боксеров, новой эры, реально мне нравился Джон Руис. Я его любил, потому что я был таким же, как и он: на меня все нападали, на него все нападали. Но Дон Кинг сказал замечательную фразу: «Ребят, у него нет удара, техники, он медленный, он пельмень, но он же выигрывает». Крис Берд мне очень нравился. Парень, который реально должен был боксировать в средней весовой категории, добрался в супертяжи и сделал из боксеров атлетичных ребят. Естественно, Владимир и Виталий Кличко. На сегодня у Володи конкурентов нет, это имя, вписанное в пантеоны, после Леннокса Владимир — это главный супертяж планеты.

— Вопрос от болельщика. Знаю, что вы себя пробуете в роли боксера-аматора. Как вы к этому пришили? Чего не хватает украинскому боксу на сегодня: клубного бокса, талантливых менеджеров, меценатов бокса или чего-то другого?
— Почему я пришел в бокс? Я из него и не уходил, просто это не выпячивалось наружу. Была определенная жизненная ситуация, когда потребовалось лечение, я погрузился в неприятные болезни. Потом, когда врачи сказали, что мне полгода — и до свиданья, наш ласковый Миша, я вернулся в зал, чтобы меня несли в гробу красивым. После этого все болячки мои ушли, я сбросил вес. Мало кто знает, сколько поединков у меня, допустим, на профессиональном ринге, я никогда этого не афишировал. То, что я сейчас боксирую в «Белых воротничках», работаю как спарринг-партнер или просто как постановщик заточки боксера для определенных комбинаций на его соперника — это одна сторона. За то, что я занимаюсь в Sparta Box Promotion, я очень благодарен Игорю Кареновичу Фанияну, который как-то сказал: «Юр, приходи в зал». Он дал мне возможность заниматься, я занимаюсь до сих пор. Я очень благодарен и Дмитрию Медведю, который сказал: «А, он месяц походит — и сольется». Нет, Медведь, я до сих пор там. Я очень благодарен Юрию Ивановичу Нужненко, Славе Сенченко, Саше Крошке, Ренату Ахмеджанову, тем ребятам, которые в «Спарте» не дают, с одной стороны, почувствовать себя слишком гордым, потому что в ринге не дают расслабиться. С другой стороны, если что-то не получается, всегда кто-то есть рядом. У нас очень много людей, которых я привел в «Спарту». «Спарта» — это то место, которого так не хватает украинскому боксу, это искренность. Второе, чего не хватает украинскому боксу — это денег. Раньше через рекламу, спонсорство можно было выходить на телеканалы, оплачивать вечера бокса, получать рекламу, какой-то промоушн. Сейчас этого нет. Украинскому боксу не хватает денег и толковых менеджеров. Я занимался и организацией поединков, и до сих пор провожу ребят. Не хватает искренности в отношении боксер-менеджер. Все желают сразу заработать. Парень провел первый поединок — и сразу все должны заплатить тебе денег, потому что ты говоришь, что это потенциальный чемпион. А взять на себя ответственность воспитать этого боксера, помочь ему... Просто экономическое положение у нас не очень аховое, и это, естественно, сказывается. Большинство компаний, которые раньше вкладывали в бокс достаточное количество финансов, сейчас просто не могут этого сделать.

— Получается, что в ближайшее время нам сдвигов в лучшую сторону ждать не стоит?
— Ситуация какова? Есть очень хороший боксер Макс Бурсак, очень обещающий. Он уже для Украины остановился, ему нужно выходить в Америку, на совершенно другой уровень подготовки боев. Он начинает пытаться это делать, но, с другой стороны... Вот ему предлагают бой в Монте-Карло. Вроде бы и гонорар хороший, и соперник, но мы прекрасно понимаем, что организатор этого вечера бокса — промоутер соперника Макса Бурсака. Значит, Максу нужно побеждать не просто по очкам, потому что нужно быть настолько убедительным, что у судей рука не поднимется поставить при близком раунде 10-9 не в пользу Максима. Значит, нужно нокаутировать соперника, а это не всегда возможно. Вот Макс сейчас будет лететь в Австралию, он должен прилететь за четыре недели, чтобы акклиматизироваться. Это же Австралия — другой конец мира, другой климат. А если он прилетает за неделю? Потому что денег не хватает. Нужны жилье, еда, площадка для тренировок. Это дорогое удовольствие. Почему не чемпион? Потому что бедный. А почему бедный? Потому что не чемпион. Не хватает денег и тренерского состава. Есть очень хорошие тренеры, но которых нужно вывозить, чтобы они впитывали, как губка, работали в зале с Фредди Роучем, с Томми Бруксом, с Ронни Шилдсом, с другими тренерами, чтобы они снимали ту логистику тренировки и приносили ее сюда. А так, получается, я тебе подержу лапы, с любительской скамьи буду тебя и дальше толкать, и все, на этом сотрудничество заканчивается. Боксер должен развиваться. Почему стремятся в лагерь к Владимиру? Потому что стоять в спарринге с Владимиром, то есть видеть, как он тренируется, как он разминается, перенимать его методику – одно это много дает боксеру. Одно дело, когда я занимался, допустим, с парнем, которому я был по барабану, а другое дело — когда со мной начал заниматься Юрий Иванович Нужненко. Это две разные вещи. Даже когда становишься в спарринг, Юра стоит и тебе советует, ты просто чувствуешь, как ты растешь и технически, и в силовом варианте.

— При подготовке к бою с Дженнингсом в лагере Кличко был украинец Исмаил Силлах, у которого пока не совсем получается. Не держит удар Исмаил, как хотелось бы. Вы вообще видите перспективу этого боксера?
— Владимиру нужны спарринг-партнеры, которые будут максимально повторять возможности его будущего соперника. Дженнингс легче, меньше, более гуттаперчевый. Значит, нужно приглашать таких ребят, которые будут на ногах легче, которые будут уклоняться, у которых удары будут вылетать более быстро. И чтобы это не очень дорого стоило. Составляющие себестоимости нужно же тоже уменьшать. Мы же пришли зарабатывать деньги. Мы не будем тратить больше, чем зарабатываем. Поэтому мы выделяем бюджет на спарринг-партнеров. Если этот бюджет позволяет нам сэкономить, почему бы и нет?

— Силлах только из-за экономии?
— Почему? Силлах живет в Америке. То есть вопрос с жильем решили. Он прекрасно знает английский язык, то есть ему не нужно иметь переводчика, чтобы Джонатан Бэнкс объяснял ему, что делать, потом ему это переводили. То есть средства коммуникации тоже вроде как нормальные. Экономия должна быть экономной.

— Какое у вас количество боев на профессиональном ринге?
— Скажу, что два последних боя проиграны нокаутом.

— Это из какого общего числа?
— Из десяти.

— Неплохая статистика. Или вы считаете, что это не так, что нужно расти?
— Нет, я просто играл в профессиональный бокс. Я думал, что я — профессиональный боксер. Два последних человека окончательно убедили меня в том, что я — не профессиональный боксер.



Беседовала Татьяна ЯЩУК, текстовая версия - Дария ОДАРЧЕНКО