Инносент ЭМЕГАРА: «Футбол помогал мне забыть о голоде»

Он рос в бедности. Из-за цвета кожи его оскорбляли на поле и задерживала полиция. Но нападающий «Сиены» не сдавался. С раннего детства во сне он видел одно и то же и твердым шагом шел к своей мечте.

«Едва проснувшись, я бежал на кухню — проверить, есть ли что-то на столе. Это была почти привычка — часто я ничего не находил. Затем одевался и шел в школу: час ходьбы в одну сторону, час назад, под палящим солнцем. И я прекрасно понимал, что по возвращении стол снова может оказаться пустым». Нет, это не классическое произведение о жизни бедного черного парня. Инносент Эмегара, нигерийский нападающий с швейцарским паспортом, делится историей своего непростого детства. Сейчас он живет в Италии, забивает за «Сиену» и обожаем тифози тосканцев. Это помогает футболисту улыбаться, даже когда он рассказывает о своих самых сложных днях. О жизни до того, как началась сказка.

Детство

«Я родился в Лагосе, но вырос в Обиби, маленьком поселении. Мы постоянно голодали, воды почти не было. Когда живешь в таких условиях, то быстро осознаешь, насколько сложна жизнь, учишься ценить то, что имеешь. Раньше для меня счастьем была тарелка риса, теперь — возможность играть в футбол.

Мой отец умер, когда я еще не родился. Мама была очень молода и умна, хотела продолжать учиться. Она нашла зажиточную семью, которая согласилась помочь ей и осталась в Лагосе, а меня отправила к своим родителям. Затем познакомилась с мужчиной, швейцарцем, который работал в Нигерии, и вскоре они переехали в Европу. Мама забрала меня к ним, когда мне исполнилось 13 лет — тогда же я впервые попал в футбольный клуб.

Но играл я и раньше — в моем поселке попросту больше нечего было делать. Гонял рваный мяч с соседскими детьми на улице, без обуви, в пыли. В Нигерии очень любят футбол, он объединяет людей. Проводятся семейные турниры, состязания между селами, каждая игра — это событие. Все неравнодушны к происходящему, победу отмечают, словно праздник. Что уж говорить о матчах национальной сборной на чемпионате мира! Если команда выигрывает, то люди танцуют посреди улиц, если проигрывает — рыдают.

Футбол помогал мне забыть о голоде, отвлекал от размышлений. Я мог играть пять часов кряду, без устали. А если находил настоящий мяч, то занимался с ним до поздней ночи. Потом мне снилось, что я стал профессиональным игроком… Мне хорошо спалось, спокойно, несмотря на пустой желудок. А все потому, что я думал только о футболе.

Когда я не играл, то слушал истории старших людей, который рассказывали о великих чемпионах, об их голах — все это они видели по телевизору. Моим кумирами были Роналдо, Роналдиньо, Это’О. Дедушка также рассказывал истории о кровавой войне, которая прокатилась по нашей стране.

Я католик. Священник из церкви, которую я посещал, подарил мне пару поношенных бутс. Знаете, обычную обувь я носил очень редко — только в декабре, на Рождество».

Переезд в Европу

«Я был мальчишкой, когда оказался в Швейцарии. Попал в совершенно новый мир, и поначалу мне было непросто. Но я быстро понял, что у людей в Нигерии и Европе одинаковые мечты. Все хотят спокойно жить в комфортном доме, иметь хорошую работу. Но возможности тут были совсем другие, у меня появилась перспектива. В Нигерии в правительстве процветает коррупция, люди сражаются за выживание. Как бы там ни было, главное — стремление добиться цели. Я тяжело работал, чтобы сбылась моя мечта. Конечно, не окажись я в Швейцарии, все могло повернуться иначе».

Я и расизм

«Расизм проявляется в разных формах. Это не просто противостояние белых против черных. Но знаете, в футболе я никогда не чувствовал расизма по отношению к себе со стороны болельщиков. В Швейцарии защитники называли меня «грязным негром», провоцировали, но я всегда лишь улыбался им в лицо. А вот с трибун я ни разу не слышал оскорблений — ни в Швейцарии, ни во Франции, ни в Италии. Знаю, что это может случиться, но абсолютно не переживаю. Если я никого не трогаю, а мне кричат «буууу», то это исключительно их проблема. Значит, они идиоты, а не я. Правда, если бы у меня была возможность как-то противостоять таким людям, я бы это сделал. Как? Не знаю… Возможно, будь у меня власть, как у Берлускони…

Когда я был моложе, то меня пару раз останавливала полиция, просто для контроля. Однажды я гулял с другом, европейцем, и жандармы попросили показать документы только меня — его не тронули.

Я слышал, как поступил Боатенг в матче с «Про Патрией». Это была товарищеская игра, она не имела никакого значения. Он поступил правильно, покинув поле. Но я не знаю, смог бы я сделать что-то подобное».

Я и «Сиена»

«Мне нравится Сиена. Великолепный город, вечером жизнь тут кипит. Да и кухня прекрасная. Паста? Ее делают и в Швейцарии, и во Франции, но, конечно, абсолютно иначе. Палио (традиционные скачки, которые проходят в Сиене два раза в год, — прим. Ю.Ш.)? Да, я знаю, что это такое, мне рассказывали одноклубники. Лошади бегут, люди сходят с ума…

Я сдружился с Бруно Увини, мы вместе пришли в «Сиену» в январе. Но больше всех меня веселит Анжело. Проблема в том, что он говорить только по-итальянски и по-португальски, очень быстро — я ничего не понимаю. Я не удивлен, что сразу начал забивать — это моя работа. А вот ребята были слегка в шоке, шутили, говорили, чтобы я не задирал нос. Все ко мне хорошо относятся, правда, не называют по имени. Я для них Чезаре. Инносент — слишком сложное имя».

По материалам SportWeek

Перевод и адаптация Юрия Шевченко, специально для «Calcio News»