КОРОБЧИНСКИЙ: «...И тогда я понял, что живу в другой стране»

Олимпийский чемпион 1992 года по спортивной гимнастике Игорь Коробчинский рассказал «ВЕДОМОСТЯМ», что в Барселоне наша команда была самым сплоченным коллективом, несмотря на то, что выступала под флагом несуществующей страны.

 После распада Советского Союза возник вопрос, каким образом формировать сборные 15 республик на ближайших — зимних и летних — Олимпийских играх. Литва, Латвия и Эстония выступали отдельными государствами, а остальным предложили составить Объединенную команду без флага и гимна. В ее состав вошли представители Украины, России, Белоруссии, Армении, Казахстана и Узбекистана. В честь побед представителей этих стран звучал Олимпийский гимн и поднимался флаг с пятью кольцами на белом фоне.

Объединенная команда по спортивной гимнастике действительно была интернациональной. Белорус Виталий Щербо стал настоящим героем Олимпиады, завоевав шесть золотых медалей. Кроме него в победный состав вошли россиянин Алексей Воропаев и узбекистанец Валерий Беленький. Половину сборной составили украинцы Григорий Мисютин, Рустам Шарипов и наш сегодняшний собеседник Игорь Коробчинский, который нынче является главным тренером украинской гимнастической команды.

— Игорь, спортсмены, представляющие Объединенную команду, готовились к Олимпиаде в Барселоне по разной методике, все-таки представляли уже разные страны?
— Нет, мы жили тем, что выступаем за сборную СССР. Кроме того, в ту сборную входили три украинских гимнаста, по одному россиянину, белорусу и азербайджанцу. Мы вместе выступали еще за юношескую и молодежную сборные, поэтому знакомы были давно и уживались отлично. Наоборот, все друг за друга переживали и, по возможности, помогали.

— Наверняка каждая республика хотела, чтобы ее представителей было больше в Объединенной команде.
— Ничего подобного. Олимпийский отбор проходил по традиционному спортивному принципу. Мы выступали на Кубке СССР, Спартакиаде народов СССР, по их результатам и формировалась сборная. Мы знали, что противостоять нам будут сильные команды Китая и Японии, поэтому в Барселону нужно послать исключительно сильнейших гимнастов.

— Когда вы узнали о том, что попадаете в состав?
— Неопределенными практически до последнего момента у нас были только пятый и шестой номера. Я же знал, что в четверку сильнейших вхожу, поэтому спокойно готовился к Играм. Наш тренер Леонид Аркаев сразу дал понять, кто однозначно проходит в основной состав, поэтому мы чувствовали себя спокойно. Правда, без неприятностей не обошлось. У меня была травма — перелом плюсневой кости, о которой Леонид Яковлевич не знал, но тренировки на коронных снарядах позволяли надеяться на хорошие результаты.

— А если бы наставник знал о повреждении?
— Мой личный тренер и врач команды были в курсе дела. По результатам, показанным мною на внутренних и международных соревнованиях (перед Олимпиадой я выиграл абсолютное первенство Европы), было бы нечестно не взять меня в сборную. То есть место в команде я честно заслужил, так как действительно на тот момент был одним из сильнейших гимнастов в мире.

— В чем заключается феномен Виталия Щербо, завоевавшего шесть золотых медалей?
— Кстати, наша сборная недавно вернулась из Минска, где по приглашению Щербо принимала участие в международном турнире, так что, как видите, отношения поддерживаем до сих пор. А что касается его взлета... Витьку, как мы его называем, по-спортивному повезло, хотя это нисколько не умаляет его достоинств. Я, к примеру, в многоборье не мог из-за травмы действовать в полную силу.  Пришлось исключить из программы слишком сложные элементы, хотя выиграл до этого все три турнира — «Европу», Спартакиаду и Кубок СССР. Кроме того, Виталий мог получить и седьмое «золото» в вольных упражнениях, но из-за нелепой ошибки проиграл китайцу. Ну и, конечно, нельзя не отметить тот факт, что Щербо повезло с графиком выходов на помост. Практически всегда он был среди замыкающих спортсменов, а расклад играет определенную роль. Чем позже появляешься перед арбитрами, тем лучше. К примеру, на брусьях я начинал соревнования, а Виталик заканчивал. В итоге у меня — «бронза», хотя выступил довольно неплохо. Конечно, мы тепло поприветствовали Щербо, более того, были даже горды тем, что выступаем в одной команде с таким выдающимся атлетом.

— И после ваших побед звучал Олимпийский гимн?
— Да, у нас не было разделения на украинцев или белорусов. А под своды Дворца спорта поднимался Олимпийский флаг с пятью кольцами на белом фоне.

— В связи с этим не было какого-то чувства неполноценности?
— У меня лично нет. Конечно, мы все привыкли к гимну Советского Союза и красному флагу. Но на первенстве, когда я победил, звучал украинский гимн и поднимался сине-желтый флаг. Я тогда понял, что отныне живу совсем в другой стране.

— Где поселилась делегация Объединенной команды?
— Все вместе жили в олимпийской деревне. Исключение составляли «игровики» — баскетболисты, гандболисты, они квартировали в других местах. Остальные разместились в одном большом здании, за каждым видом спорта был закреплен отдельный этаж. Со всеми соперниками мы поддерживали прекрасные отношения, все соблюдали принцип «фэйр-плей», никаких споров не возникало.

— На других соревнованиях побывать успели?
— К сожалению, нет. Дело в том, что того количества билетов, которые бесплатно раздавалось в «штабе» сборной, попросту не хватало. Либо пропуска забирало руководство, либо они доставались спортсменам, закончившим соревнования, но идущих на «свой» вид спорта. То есть профилирующий. Подобное происходит на каждой Олимпиаде. Болели за своих по телевизору.

— У гимнастов есть свои приоритетные снаряды?
— Любой человек обязательно будет любить то, что ему лучше всего удается. Гимнасты — не исключение. Мне хорошо давались упражнения на координацию, прыжки, поэтому любил вольные, опорный, брусья, коня, перекладину. А вот природной силы не хватало, допустим, для выступлений на кольцах. Хотя и этот снаряд у меня был сильным. Однако в пяти вышеперечисленных дисциплинах я имел медали на крупных соревнованиях, а вот с кольцами как-то не сложилось. Все-таки это специфический снаряд, где, как правило, побеждают одни и те же спортсмены, для которых другие упражнения даются тяжело.

— Как были отмечены спортсмены Объединенной команды, победившие на Олимпиаде в Барселоне?
— У нас была возможность остаться после Игр на недельку отдохнуть, но в силу плотного графика соревнований пришлось возвращаться домой. Что касается материального вознаграждения, то спортсменам СНГ тогда полагалось три тысячи долларов за первое место, две — за второе и одна — за третье.
Встречали нас здорово, сначала в Киеве, затем меня очень тепло поздравляли на Луганщине, откуда я родом. В местном театре собралась спортивная общественность, масса болельщиков, руководство области предоставило квартиры, подарило по ВАЗ-21099, в общем, на тот момент все происходило на высшем уровне.


— В дальнейшем вы стали представлять уже самостоятельное государство...
— Переходный период из СССР/СНГ в Украину без трудностей, конечно, не обошелся. К тому же меня стали преследовать травмы, и я никак не мог выйти на привычный уровень. Однако на первенствах мира наша сборная постоянно была в тройке сильнейших. Третье место нам удалось выиграть и на Олимпиаде 1996 года в Атланте. Кстати, этот успех можно даже сравнить с «золотом» Барселоны.   Все-таки новых спортсменов и новую страну арбитры оценивают совершенно по-другому, нежели старых знакомых. Эмоций в Америке мы уж точно больше потратили, нежели в Испании. В Барселоне просто от нас все ждали победы, да и мы сами ни о каком месте, кроме первого, не думали. В итоге победили, обогнав китайцев, занявших второе место, на семь баллов. Такого разрыва в истории Олимпиад не было никогда. А выходя на помост, мы четко знали, что сильнее всех. Разве что между собой соревновались, кто лучше на том или ином снаряде. Пари не заключали, но старались друг друга обойти.

— По окончании карьеры вы сразу решили стать тренером?
— Нет, примерно полгода отдыхал от гимнастики. А затем мой тренер Анатолий Петрович Шемякин предложил попробовать себя в роли наставника. Вроде неплохо получилось. На следующий год вместе с Сашей Берешем взяли «бронзу» на чемпионате мира. Затем, когда увидел, что необходимо что-то менять в работе федерации, пришлось идти дальше и стать функционером. Я не испытываю никакого дискомфорта в работе с женской сборной по спортивной гимнастике, общении с судейским корпусом, остальными членами нашей федерации. Во многих вопросах чувствую поддержку, а значит, своим делом занимаюсь не зря.

Юрий ДАНИЛОВ, газета «Киевские ведомости»