«Нет команды, которую нельзя обыграть»

— Евгений Викторович, даже с приходом новых владельцев клуба, вы говорите лишь о борьбе за место в восьмерке.
— Да, я считаю, что нам по силам бороться за 6—8-е места. Комплектацию состава мы начали только в августе,  именно по селекции было многое упущено, хотя в целом подготовка прошла так, как мы задумывали... Позиция руководства такова, что этот сезон должен стать переходным. По ходу него мы начнем формировать команду на следующий, просматривать игроков. Кроме того, новые боссы выступают за то, чтобы костяком выступали украинские баскетболисты. А ведь задачи команд, в которых полно легионеров, не намного отличаются от наших.

— А как тренеру вам тяжело все это время бороться лишь за восьмерку?
— Нелегко. Это не соответствует мои амбициям. Во всяком случае в каждом матче с любым соперником я ставлю задачу выиграть. И по моему убеждению, нет команды, которую нельзя обыграть. Вот только у игроков на этот счет бывают сомнения.

— Вы начали тренировать сразу по окончании карьеры игрока — это было заранее обдуманное решение?
— Нет, как раз очень непростое. Когда я выступал за «Одессу», у меня не сложились отношения с Виталием Лебединцевым, и с января по июль 2000 года я совершенно неожиданно оказался без работы. А возраст для игрока был критический — 34 года...

— Так уж критический...
— Не думаю, что многие могут на высоком уровне доиграть до такого возраста. Я на здоровье никогда не жаловался, и травмы обходили стороной. Но природа берет свое... В общем, в тот момент я оказался не то, чтобы не востребован — просто забыт! Только спустя полгода раздался звонок Геннадия Защука, который тогда тренировал «Будивельник». Я начал тренироваться со «строителями», и в итоге следующий сезон провел в качестве играющего тренера, а Защук оставался главным.

— Какие были ваши функции?
— Показывал ребятам отдельные технические элементы, иногда объяснял что-то по тактике. Главное, что я пользовался у команды непререкаемым авторитетом... А потом Защук стал освобожденным тренером сборной, и мне доверили «Будивельник». Повторюсь, я не был к этому полностью готов. Труднее всего было перестроить мышление. Например, как игрок я мог забить самый сложный мяч, но защита была моим слабым местом. Пришлось уже тренерам делать акцент именно на ней... Это была хорошая школа выживания. Будто вывезли на лодке в море и столкнули в воду. Судя по тому, что я до сих пор работаю тренером, я выплыл и плавать научился. Наверное, пока устанавливать рекорды не готов, но на воде держаться могу.

— Вы родом из Новосибирска. Как в 1989 году вас занесло в Киев?
— У меня было много предложений — от московских ЦСКА и «Динамо», питерского «Спартака», тбилисского «Динамо». Я планировал перейти в ЦСКА и уже сидел у начальника отдела кадров армейской команды, готовясь подписывать контракт. И тут меня зовут к телефону. В военной-то части! Это был тренер «Будивельника» Виктор Боженар, который сказал: «До разговора со мной ничего не подписывай!» Я взял паузу, поехал к нему на встречу. Виктор Акимович меня убедил, сказав, что «Будивельник» очень амбициозен, будет бороться за первое место. А для меня, парня из Новосибирска других целей, кроме как побеждать, не было. Главным подтверждением серьезности амбиций Киева стал переход из ЦСКА Александра Волкова.

— Неужели у ЦСКА не было серьезных аргументов?
— Дело еще и в том, что армейцы предлагали мне контракт на два года как сержанту-сверхсрочнику. То есть была опасность не заиграть и быть сосланным куда-то в армейскую команду Таллинна или Риги. А «Будивельник» сперва заключал соглашение лишь на год... Кстати, тогдашний наставник СКА (Киев) Геннадий Чечуро меня маленьким на руках держал — мои бабушка и дедушка жили с ним в одном доме в Житомире, где я в детстве проводил каждое лето. И когда он увидел меня в «Будивельнике», тоже развел руками: как же так, почему ты не в СКА?!

— Как я понимаю, к тому времени вы уже отслужили в армии?
— Да, в Новосибирске во внутренних войсках. Хотя меня должны были попросту перевезти в ЦСКА. Но меня спрятали, и я знаю, что у человека, отвечавшего за проверку документов, были большие неприятности.

— Квартиру в Киеве дали сразу?
— Нет, первые годы я с женой и ребенком жил в однокомнатной гостинке на Святошино. Хорошее время было, молодость... Свою же квартиру в Киеве я получил только в 1991 году благодаря Хромаеву, сменившему Боженара. А уже позже президент «Денди-Баскета» Михаил Бродский помог построить дачу. У меня до сих пор с ним хорошие отношения. Впрочем, с президентами клубов мне всегда везло.

— А близкие друзья среди тренеров или бывших партнеров у вас есть?
— Хорошие отношения у меня со всеми. У меня нет врагов. Правда, и друзей, в моем понимании этого слова, нет. Как-то так сложилось, только хорошие знакомые.

— Первая ассоциация с Мурзиным-игроком — это фирменный бросок с отклонением. Откуда он?
— Наверное, издержки сибирской техники (смеется). Всю жизнь пытались переучивать, но мне было так удобно. В плане броска у меня был кумиром Хомичюс, у него похожая техника. Я смотрел кассеты с его игрой (еще Марчюлениса), пробовал так же бросать, и у меня получалось.

— В 1997 году вы стали лучшим снайпером Суперлиги. Что для вас этот титул?
— Тогда мне было 32 года. Я искренне сомневаюсь, что кто-то в таком возрасте сейчас станет лучшим снайпером. Или будет признан MVP в 30, как я... Я очень благодарен родителям за данное мне здоровье. После тридцати у меня начался очень хороший период в жизни. И на площадке все получалось. Я вообще время «Денди-баскета» вспоминаю с удовольствием. В том клубе было все: профессиональный подход, амбиции, подбор игроков.

— Какие у вас увлечения вне баскетбола?
— Рыбалка. О рекордах не спрашивайте, для меня главное — процесс. К тому же вырваться удается не так часто. Это может быть озеро, море, река — неважно. Недавно на водохранилище под Чернобылем рыбачили...

— Не боитесь потом эту рыбку кушать?
— Мы ездили с Лохманчком, он брал дозиметр, проверял. Оказалось, в Киеве показатель — «0,9», а там — «0,5»... Я не выпускаю пойманную рыбу. Если ее очень много, ну, тогда делюсь с соседями.

Станислав Шкапа

Сегодня