СИКОРА: «После ОИ-2002 в течение месяца перекрывал крыши»

Его карьеру можно назвать уникальной. В 20 лет польский парень Томаш Сикора сенсационно выиграл золото чемпионата мира по биатлону. А потом постепенно исчез из когорты лидеров самого популярного зимнего вида спорта. После провальной для себя Олимпиады-2002 Томаш даже хотел бросить спорт и уже устроился на другую работу. В биатлон его вернул случай. А именно – приход на пост наставника польской сборной украинского специалиста Романа Бондарука.

Сотрудничество с нашим тренером дала фантастические результаты. В прошлом сезоне Сикора лишь чудом проиграл первенство Кубка мира норвежцу Бьерндалену, однако был признан лучшим биатлонистом года. Собственно, с украинского следа в карьере звезды мирового спорта корреспондент
и начал разговор с биатлонистом, которого называют главным претендентом на победы в олимпийском Ванкувере-2010.

- Действительно, своему взлету я благодарен тренеру Бондаруку, - говорит Томаш. - На Олимпийских играх-2002 я выступил ужасно и не видел малейших перспектив для улучшения результатов в будущем. Признаюсь, уже успел найти себе трудоустройство - накрывал крыши в бригаде родного брата. Но летом со мной связался президент польской федерации лыжных видов спорта и сказал, что пригласил из Украины сильного тренера. Впрочем, Бондарука я хорошо знал еще до того. Мне было известно, что в Украине он успешно работал с такими знаменитыми биатлонистками, как Петрова и Зубрилова. В Польше до того никогда не было таких сильных команд, как в Украине. Был уверен, что сотрудничество с этим тренером – будет совершенно другой уровень. Потому и вернулся.

- Что изменил Бондарук?
- Да почти все. Когда он пришел, то был первоначально не только тренером, но и сервисменом – готовил всем нам лыжи к соревнованиям. Бондарук выполнял очень большой объем работы. Это при условии, что систему тренировок он также изменил почти коренным образом. Раньше мы работали однообразно. С приходом Бондарука тренировки стали разнообразными, интересными. Мы почти сразу заметили, насколько возросло качество работы.

- До Бондарука с польской сборной также работали специалисты, которых приобщают к советской школе биатлона – белорусы Альберс и Вайгин...
- Академичность, однотипность в работе – вот что отличало Альбертса (с Вайгиным я почти не пересекался, поскольку он работал с девушками). И очень большие, теперь уже понимаю – неоправданно большие нагрузки. До прихода Бондарука сформировался стереотип, что Сикора может давать результат только в 20-километровых индивидуальных гонках. Дескать, для спринта я вообще не создан. Однако пришел Бондарук и мы быстро доказали, что я способен выигрывать и на быстрых спринтерских дистанциях.

- Кстати, это явление можно назвать уникальным, ведь вы начали быстро бежать в уже зрелом возрасте, когда большинство спортсменов становятся медленнее...
- Роман Бондарук мне сразу сказал, что докажет всем, что Сикора может показывать высокие результаты на всех дистанциях без исключения. Так и вышло. После 25-30-х мест в предыдущих сезонах с вашим тренером я сразу стал седьмым. Спросите его, что он такое сделал (улыбается).

- Благодаря украинскому тренеру вы, вероятно, перезнакомились и с другими нашими биатлонистами?
- Даже не в тренере дело. Мы же видимся на всех соревнованиях, поэтому времени, чтобы познакомиться за столько лет было достаточно. Хорошо общаюсь с Деркачом, Дериземлей, тренером Зоцем.

- Тем более, что вы на хорошем разговорном уровне владеете русским...
- Его еще в школе изучал. Запомнил, правда, лишь отдельные высказывания. Усовершенствовал русский уже когда в качестве биатлониста часто общался с российскими, украинскими, латвийскими спортсменами.

- Недавно вас назвали лучшим биатлонистом. И это несмотря на то, что в Кубке планеты вам до победы не хватило какой-то мелочи...
- Знаете, если бы мог выбрать между этим признанием и Кубком, то выбрал бы второе. Но что теперь изменишь? Так получилось, что пик формы у меня выпал на февраль, на чемпионат мира. Собственно, так как мы и планировали. Но сделал какую-то ошибку, не оделся как надо, простудился и заболел бронхитом. Восстанавливался до конца сезона. Понимаете, у меня к болезням довольно чувствительный организм. Особенно в тот период, когда набираю хорошую форму.

- Сейчас во всей Европе, а особенно – у нас в Украине паникуют относительно вируса «свиного» гриппа. Вы лично разделяете эти опасения?
- Немного было. У нас всей команде делали прививки от этого вируса. Мне – позже всех, потому что на сборе в финском Муонио немного заболел, почти неделю держалась температура 37.

- Томаш, ваш тренер рассказывал, что вы очень тяжело переносите разлуки с семьей...
- Да, поэтому в прошлом году мне даже разработали специальный тренировочный график, согласно которому во время подготовки к сезону я тренировался сам (по плану, который мне оставил тренер, конечно). Возможно, немного не хватало взгляда со стороны, зато я постоянно был с женой и детьми. Это для меня очень важно. Хочется видеть, как растут дочка с сыном, не пропускать этих мгновений. Ведь я и так всю зиму в разъездах. Конечно, в этом году семьей, можно сказать, пришлось пожертвовать, поскольку на носу – Олимпиада, вероятно, последняя для меня, ведь в 2010-м мне будет уже 36. Жена это хорошо понимает, поэтому старается не проявлять своей тоски, когда меня нет рядом. Тем более, что в прошлом году у меня возникли серьезные проблемы со стрельбой. Чтобы исправить ситуацию, нужно, чтобы тренер постоянно был рядом и указывал на ошибки.

- Допустим, в этом году именно так и есть. Но ведь были разные ситуации, в том числе и такие, когда результата не было. Тогда жена вас понимала?
- Бывало всякое. Я же уже много лет вне дома, а с Данутой мы поженились еще в 1997-м году. В частности, вспоминаю период после Олимпиады-2002. Тогда Данута советовала бросать спорт. Дескать, перспектив нет, я тебя не вижу, да и деньги зарабатывать надо. Немного спорили из-за этого. В конце концов, я никогда не думал, что останусь в спорте так надолго. Предполагал, что карьеру закончу где-то после 30-ти. Да и Данута, когда выходила замуж со мной, наверное, считала, что долго я в биатлоне не задержусь (смеется). Но потом пошли такие результаты, что останавливаться было бы грешно. Но семья у меня все равно на первом месте. Посвящаю жене и детям каждую свободную минуту. В этом году таких мгновений было совсем мало. Съездили в отпуск в мае – и все. Вскоре началась подготовка к Олимпиаде.

- Вы сказали, что деньги надо было зарабатывать. А что биатлон в Польше не давал заработка? Особенно вам, чемпиону мира 1995 года?
- Как вам сказать? Бедствовать мы не бедствовали, но особого достатка тоже не было. Хорошо зарабатывать начал лишь после 2006-го, когда стал серебряным призером Олимпийских игр. За это начал получать высокую стипендию. Кроме того, олимпийские призеры в Польше получают пожизненную пенсию. Это тоже хорошо. Собственно, также после 2006-го я стал стабильно занимать призовые места и на этапах Кубка мира, что приносило дополнительный заработок.

- Получается, что как бы вы того не хотели, а дети выросли почти без вас...
- Ну, не совсем. По крайней мере, согреваю себя мыслью, что это не так. Наташе – 12 лет, Бартошу – пять. Выходит, да, в то время я постоянно был в разъездах. Особенно зимой дети меня почти не видели.

- Дочку вы назвали именем, которое более популярно у нас в Украине...
- Да, в Польше Наталок мало. Просто понравилось это имя, вот и назвал так. А украинских корней у меня нет. Кажется, ведь отец родился вблизи украинско-польской границы, недалеко от Жешува.

- Дети Томаша Сикоры будут заниматься спортом?
- Наташа уже стоит на лыжах, занимается в хорошем спортивном клубе. Но это пока так, физкультура. В спорт затягивать детей не буду. Пусть сами решают. Ведь результата можно достичь, лишь когда занимаешься с удовольствием.

- Каждый отец с большим вниманием относится к сыну...
- И я не исключение. Но Бартош меня не очень слушает. Это маленький хулиган (смеется). Скажешь ему что-то, а он думает, как бы сделать по-другому, наоборот. Активный чрезвычайно!

- Томаш, заметил, что вы достаточно рано поседели. Из-за нервов?
- Нет, за те годы, что я в спорте, наоборот научился воспринимать победы и поражения спокойно, почти не волнуюсь перед стартами. Спорт дает только положительные эмоции. Это у меня гены такие. У мамы седые волосы появились, если не ошибаюсь, в 26 лет. У меня седина также проявилась где-то в таком возрасте.

- На вашем официальном сайте видел фото, где в горах лежат два оленя. Внешне они - неживые. Это ваши охотничьи трофеи?
- Нет! Я добрый человек и никогда животных убивать не буду. Это мы, кажется, в итальянской Антерсельве Альпы покоряли, точнее, тренировались там в высокогорье. На пути увидели, как отдыхают два оленя. Тихонечко их сфотографировали, чтобы не вспугнуть.

- Говорят, что вы любите играть в большой теннис...
- Да. И раньше играл очень часто. На любительском уровне, конечно. Впрочем, три года назад травмировал руку и это повреждение напоминает о себе до сих пор. Поэтому теннис для меня сегодня, можно сказать, запрещен. По крайней мере, до завершения биатлонной карьеры придется об этом хобби забыть.

- Томаш, вы  - одна из немногих медальных надежд Польши на Олимпиаде в Ванкувере. От вас все ждут успеха. Не чувствуете морального давления?
- Такое я пережил накануне Олимпиады-2006 в Турине. Тогда тоже говорили, что медали Польше могут принести только прыгун с трамплина Адам Малыш, лыжница Юстина Ковальчик и биатлонист Сикора. Для Адама те Игры сложись нехорошо, поэтому нам с Юстиной было тяжело в психологическом плане. Да всей нашей олимпийской команде было трудно! Ведь дни шли, а мы оставались без медалей. Тогда польские корреспонденты о нас много разного написали. Успокоились лишь тогда, когда я взял серебро, а Ковальчик – бронзу.
Пережив все это, подхожу к Олимпиаде в Ванкувере спокойно. Тем более, что до старта Игр еще немало времени, немало выступлений. Честно говоря, пока даже не думаю о Ванкувере. Кроме того, учтите, что это для меня будет уже пятая Олимпиада. Да и лет я прожил немало.

- Думали, чем займетесь после спорта?
- Есть интересные бизнес-планы. Вместе с тем хотел бы остаться в спорте. В биатлоне я уже ... 22 года. Это не шутки. Думаю, смогу чем-то помочь молодым спортсменам. Поэтому не исключено, что с Романом Бондаруком мы еще будем работать вместе как тренеры.

Иван ВЕРБИЦКИЙ, журнал «Главред»