Сергей БАБИНЕЦ: «Главное – сине-желтые цвета и трезубец на груди»

Сегодня, 5 сентября, ему исполняется 35, возраст для хоккея далеко не критичный. Однако Сергей Бабинец, один из лучших украинских игроков последнего десятилетия, полгода назад, незадолго до начала полномасштабной российско-украинской войны, вынужден был объявить о завершении карьеры. Причина – травма колена. Хирургическое вмешательство Сергею помогло свободно ходить, но, становясь время от времени на коньки во время тренировок, он испытывает опасения, что после неудачного движения или столкновения повреждение может возобновиться.

В настоящее время Бабинец – генеральный менеджер юношеской и молодежной сборных Украины. Он причастен к успешному выступлению национальной команды U18, которая по итогам чемпионата мира-2022 в дивизионе 1В повысилась в классе. Сергей любит эту игру и живет ею. Он с юношеским увлечением вспоминает те эмоции, которые испытывал, когда впервые попал на поединки любимого «Сокола», как добывал первое чемпионство в составе «Донбасса» и делал на льду предложение любимой в словацком Гуменне. Бабинец входит в когорту хоккеистов, которые никогда не искали отговорок, получая приглашение из сборной Украины. Даже когда на этих отговорках настаивали руководители клубов.

Это интервью Sport.ua – увлекательное путешествие по прошлому карьеры Бабинца и его размышления о текущем положении дел в нашем хоккее на фоне войны и российских метастаз, избавиться от которых нам будет непросто, учитывая не только театр боевых действий.

– Я начинал играть в то время, когда в украинском хоккее еще были реальные звезды мирового уровня, – берет слово Сергей. – Вспоминаю, прежде всего, Рамиля Юлдашева, Анатолия Степанищева, Анатолия Демина, Александра Вьюхина, Дмитрия Христича, Александра Годынюка. Этот список при желании можно продолжить. Тогда наши люди были на хорошем счету в НХЛ. Помню, как Алексей Житник играл в финале Кубка Стэнли. Да и киевский «Сокол», в школе которого я начинал занятия хоккеем, тогда выступал в Межнациональной хоккейной лиге, аналоге чемпионата СССР. Мы ходили во Дворец спорта и смотрели, как наши играют против московских ЦСКА, «Спартака», «Крыльев советов», омского «Авангарда».

Вообще, в хоккей я попал не случайно. У меня семья тесно связана с этим видом спорта. Мой отец – судья международной категории, он работал на матчах чемпионата СССР, Восточноевропейской хоккейной лиги, был арбитром поединков на уровне сборных. В Украине он считался одним из самых лучших. Так как папа постоянно был на льду, во Дворце спорта, я с детства всегда находился рядом. Конечно, я влюбился в хоккей и любимую команду. Приходил с матчей и пел дома фанатские песни, скажем, «Взвейтесь, соколы, орлами, не жалейте вы себя! И победа будет с вами! «Сокол», верим мы в тебя!» Всех хоккеистов я знал как поименно, так и в лицо. Каждую следующую игру ждал с нетерпением. С шести лет для меня матчи «Сокола» были праздником. Я гордился тем, что сам играю в хоккей. Когда ехал в метро или в троллейбусе, никогда не садился, понимая, что хоккеисты – настоящие мужчины, которые должны проявлять эти черты, в том числе и в быту.

– Тренироваться вы начинали на катке АТЭКа, домашней арене современного «Сокола» в двух довоенных сезонах. Тогда, в 90-х, над этим льдом, кажется, еще даже не было крыши…
– Школа «Сокола» в то время тренировалась на «Авангарде». Но поскольку команда моего 1987 года рождения еще не образовалась, я сначала попал в «Льдинку», к тренеру Вячеславу Лепехе, который вел 1984 год. «Льдинка» тогда имела каток над Республиканским стадионом. Но поскольку там были какие-то проблемы с крышей, дети тренировались на АТЭКе и на выходных – во Дворце спорта. До сих пор вспоминаю свои первые шаги у бортика на льду АТЭКа, хотя с тех пор прошло 27 лет, как переодевался на трибуне Дворца спорта перед тренировкой в ​​семь утра, затем катался, ходил по синей и красной линиям. Для меня находиться на том льду, на котором спустя считанные часы играла главная команда «Сокола», было чем-то особенным.

– Начало 90-х. Какой тогда была внутренняя конкуренция в детском украинском хоккее?
– Это хорошее сравнение с настоящим временем. Перед войной мы жаловались на состояние нашего детского хоккея. Но вспоминаю свое детство. Когда в «Соколе» была создана команда 1987 года рождения, единственным нашим конкурентом на всю страну была харьковская «Дружба-78». Все. При этом харьковчане почти не играли дома, ездили в постоянные турне по США и Канаде. Нам редко выпадала возможность с ними играть. Но когда такие поединки проходили, было действительно интересно. Ребята из «Дружбы» были физически крепкими. Мы им сначала проигрывали по 10-15:0. Но со временем начались зарубы шайба в шайбу. Однако вслушайтесь: две команды на всю Украину! А в настоящее время команд 2007 года рождения в предыдущем чемпионате было 15.

Чтобы не терять тонус, мы тогда постоянно играли также против «Сокола» и «Льдинки» 1986 года. В детстве даже один год разницы в возрасте имеет огромное значение. Поэтому нам было тяжело. В составе «Льдинки», кстати, тогда выделялся нынешний президент Федерации хоккея Украины Георгий Зубко. Он вместе с нападающим нынешнего «Сокола» Виктором Андрущенко забили нам немало шайб. А еще там были Борисов, Науменко, Руденко… Кстати, с Зубко мне однажды даже пришлось поиграть в одном звене. Мы поехали на турнир в венгерский Дунайварош и тренеры тогда поставили тройку Бабинец – Зубко – Войцеховский. Думаю, у нас неплохо тогда получалось вместе.

Однако наш 1987 год, несмотря на небольшую внутреннюю конкуренцию, оказался богатым на таланты. У нас были отличные тренеры. Сейчас, к сожалению, покойный Юрий Крылов, специалист от Бога, в меня вложил душу. Юрий Дмитриевич воспитал десятки игроков высокого класса. Вспомнить хотя бы «Сокол» 1983 года, из которого вышли Андрей Михнов, Артем Бондарев, Александр Караульщук, Константин Рябенко, Николай Жердев, Антон Бабчук. Из этого года в общей сложности вышло 15 или 20 игроков серьезного уровня. Затем нашу команду принял Рамиль Юлдашев, которого мы уважали еще как легенду «Сокола». Он принял нашу команду еще тогда, когда не завершил карьеру игрока, и в свои 40 с лишним лет прекрасно выглядел в матчах за «Сокол». Талантливый снайпер мирового уровня, что здесь говорить? Мы были поражены, когда он демонстрировал нам, как выполнять буллиты, как подсказывал скрытые слабые места вратарей. В 14 лет нашу команду принял Олег Исламов. Мы уже стали старше, и тренеру пришлось подстраиваться к характерам подростков. Наш «Сокол» тогда играл в чемпионате Восточноевропейской хоккейной лиги среди детей, против команд Беларуси, Латвии и Литвы. И всегда сражались за первые места. Основными соперниками нашего «Сокола» тогда были новополоцкий «Химик» и минская «Юность». В составе «Химика» блистал Сяргей Костицын, который большую часть профессиональной карьеры затем проведет в НХЛ. Главным талантом «Юности» был физически крепкий нападающий Сяргей Яновский.

В нашем «Соколе» выделялись Павел Борисенко и Алексей Войцеховский. Оба играют до сих пор, но не в Украине. Павел считался самым одаренным в нашей команде, впоследствии он неплохо проявил себя за океаном. В настоящее время обстоятельства сложились так, что Борисенко вынужден был принять румынское гражданство и помог сборной этой страны выйти в дивизион 1А чемпионата мира. Уверен, Павел пригодился бы современной сборной Украины. Алексей является одним из лидеров эстонского «Вялька». Он с детства был физически сильным игроком, считался очень одаренным. Примечательно, что Войцеховского приглашали в молодежную сборную, основу которой составляли ребята 1984-1985 годов рождения. Алексей даже попал в состав этой команды на чемпионат мира в элитном дивизионе. Он вместе с канадцем Сидни Кросби были самыми молодыми игроками турнира. Также за нашу команду тогда играли Рома Благой, Вова Алексюк, Артем Неверов. Неплохо, как для одного выпуска, я считаю.

Сергей Бабинец, Дмитрий Нименко, Роман Благой – легенды современного украинского хоккея - на Петросе, одной из самых больших вершин Украины

– Ваша связка с Благим, пожалуй, самая сыгранная, учитывая продолжительность совместных выступлений, в украинском хоккее…
– Мы и в жизни большие друзья. Рома был одним из лидеров «Сокола» с самых юных лет, а затем проявлял лидерские черты во всех других командах, где мы пересекались. Благой – лидер и по игре, и по голам, и в раздевалке. Оставался таковым, и выступая до войны за современный «Сокол». Мне с Ромой было очень комфортно рядом. Мы ходили в одну школу, вместе учились в институте. Мы понимаем друг друга с полуслова. Поскольку я играл на позиции правого нападающего, а Рома слева, тренеры чаще всего ставили нас в одно звено. Играть вместе было одно удовольствие.

– Вы помните время, когда вас начали подпускать к основе «Сокола»?
– Мне тогда было 16, наш класс стал выпускным. В открытом чемпионате Беларуси тогда существовал лимит на молодых хоккеистов. В заявку таких, если не ошибаюсь, должно было попадать пять. В «Соколе» по этой квоте проходили два или три парня 1985 года рождения и парочка ребят 1987 года рождения. Собственно, учитывая эту необходимость, наставник «Сокола» Александр Сеуканд вызвал на летние сборы меня, Благого и Неверова. А Войцеховского тогда пригласили в Гомель, где были собраны лучшие молодые белорусские игроки во главе с Костицыным.

Признаюсь, испытал шок, когда практически ребёнком попал в одну команду с людьми, на которых еще вчера с восхищением смотрел с трибуны. Эти фамилии говорят сами за себя: Виталий Литвиненко, Юрий Гунько, Василий Бобровников, Роман Сальников, Виктор Гончаренко, Валентин Олецкий, ныне покойный Олег Синьков, вратари Евгений Бруль и Вадим Селиверстов. Мне хотелось обращаться к этим людям на «вы». Это же кумиры моего детства! Участие в этих сборах дало огромный толчок для моей карьеры. К тому же эти ребята постоянно нас, молодых ободряли. Их шутки пытался запоминать. Это ведь взрослый юмор, которого в детских командах нет. Играем в начале августа первую двусторонку на «Льдинке». Я был тогда маленьким, худеньким. И забрасываю шайбу! На добивание удачно выскочил. Ребята потом шутили, мол, Бубу можно короновать, он уже официально взрослый хоккеист. Это была шутка, но никто не издевался. Мне было приятно.

Правда, по итогам предсезонки Александр Сеуканд все-таки отправил меня во вторую команду, выступавшую в чемпионате Украины. Однако я там не задержался, потому что получил предложение выступать за «Брест-2» в чемпионате Беларуси среди фарм-клубов. Кроме меня, туда пригласили еще троих украинцев – Рому Благого, Антона Рослякова и Михаила Радецкого. Вчетвером мы тогда и уехали. Для меня это был особый опыт, ведь впервые пришлось жить отдельно от родителей, в другой стране. Мы арендовали квартиру. В той команде было достаточно талантливых ребят, однако особенно выделялся Евгений Ковыршин, будущий лидер минского «Динамо» и сборной Беларуси. Тогда он только что переехал в Брест из подмосковной Электростали. Женя во время игры демонстрировал невероятные вещи. Уже в 17 лет было видно, что растет мастер.

– В Беларуси вы задержались только на сезон…
– Все потому, что в Киеве создали «Сокол-2». И заявили его в тот же чемпионат Белоруссии среди фарм-клубов. В этой команде, которую возглавлял Анатолий Степанищев, собрали большинство самых одаренных молодых украинских хоккеистов. Играли мы неплохо, но тот сезон мне запомнился первой тяжелой травмой в карьере – вывихом плеча, который потом напоминал о себе рецидивами каждый год. Четыре года подряд я из-за этого выпадал из обоймы минимум на месяц. Связки левого плеча тянулись, и в конце концов мне не оставалось ничего иного, как согласиться на операцию. Всё прошло удачно, и больше меня эта травма не беспокоила.

Лучше всего второй командой «Сокола» мы играли под руководством Сергея Лубнина в сезоне-2008/2009. Сергей Николаевич создал мощный коллектив, в котором мне была отведена роль одного из лидеров. Очень благодарен этому тренеру, что он в меня поверил. Более того, могу утверждать, что в процессе становления меня как умеющего забивать хоккеиста, способного быть лидером раздевалки и на льду, роль Лубнина определяющая. Сергей Николаевич первым увидел мои задатки и развил их. Мне очень повезло работать с этим тренером два года. Именно этот отрезок дал толчок для всей моей карьеры. Мы с Сергеем Николаевичем поныне поддерживаем хорошие отношения. Также дружу с его сыном Алексеем, который тоже был хоккеистом, а сейчас работает тренером в столице Эстонии Таллинне.

– Но в основе «Сокола» вы так и не заиграли…
– Со второй командой «Сокола» я дважды стал чемпионом Украины – однажды под руководством Лубнина, второй раз при тренерстве Анатолия Дёмина. Во втором из чемпионских сезонов я даже был капитаном. Поднять чемпионский кубок в 21 год в статусе капитана – это нечто особенное. Однако Александр Сеуканд в первом «Соколе», выступавшем в Открытом чемпионате Беларуси, меня не видел, хотя я очень хотел закрепиться в команде, которая была и остается самой родной. Понимая, что надо играть, попытался закрепиться в казахстанском «Казахмысе». Провел за них вместе с еще одним украинцем Павлом Акимовым несколько товарищеских матчей, но проявить себя не смог. Поэтому вернулся домой и принял предложение от нового клуба «Донбасс».

– Учитывая, что вы киевлянин, а к тому времени спортивное противостояние Донецка и Киева уже имело признаки принципиальности, вы не видели в этом переходе ничего плохого?
– Хоккейный клуб «Донбасс» был совершенно новым. В профессионалы дончане перешли из любителей. В то время многие скептически воспринимали амбициозные намерения «Донбасса» – стать чемпионами. Но в ходе первого сезона дончане усилились сильными легионерами, известными украинскими игроками калибра Александра Бобкина, Евгения Пастуха, Дмитрия Толкунова. Из Казахстана вернулся Роман Благой. Тренер Александр Куликов создал сильный, сплоченный коллектив. Лидером команды был капитан Дмитрий Исаенко. У нас была настоящая банда. Мы сделали почти невероятное, обыграв в финале «Сокол», команду, которая была костяком сборной Украины. У меня были двоякие чувства, однако был доволен, что смог доказать Александру Сеуканду, что могу что-то. В нас никто не верил, но мы смогли принести «Донбассу» первое в его истории чемпионство.

Нападающий «Донбасса» Сергей Бабинец забрасывает шайбу в ворота родного «Сокола» в финальной серии чемпионата Украины-2010/2011

– Кажется, у вас есть обида на Сеуканда за то, что он не оставил вас в «Соколе»…
– Тогда была. Сейчас смотрю на вещи иначе. Возможно, я действительно проигрывал тогда конкуренцию. После того как я проявил себя в «Донбассе», смысла переходить из команды, где мне доверяют и где я нужен, уже не было. То чемпионство словно сроднило всех причастных.

– Условия в Донецке тогда тоже были лучше, чем в Киеве?
– Хорошие условия были сразу. Со временем они постоянно улучшались. Настолько, что команда доросла до уровня КХЛ.

– Но вы в команде, которая выступала в КХЛ, не играли.
– Я стучался в дверь. Однако конкуренция была поразительной. Украинцев в «Донбассе» кахаэловского образца было, кажется, всего семь – Сергей Варламов, Руслан Федотенко, Алексей Поникаровский, Антон Бабчук, Александр Матерухин, Виталий Доника и Максим Квитченко. Первые четверо играли в НХЛ. Пробиться в ту команду было невероятно тяжело. Люди уровня Виталия Люткевича, Александра Победоносцева играли вместе со мной за «Донбасс-2» в чемпионате Украины. Ничего, не сыграл в КХЛ, зато трижды подряд стал чемпионом Украины. Это незабываемые воспоминания.

– Пожалуй, самое ценное из тех чемпионств добыто в сезоне-2012/2013, когда очень сильная команда с Симчуком, Климентьевым, Шахрайчуком, Касьянчуком, Николишиным, Харитоновым была у «Сокола». Это было невероятное противостояние, которое завершилось в пользу «Донбасса».
– Да. Градус напряжения вокруг этих матчей был невероятным. Противостояние Киев – Донецк, о котором вы упоминали, достигало апогея. Я киевлянин, но оставался профессионалом и был поглощен целью помочь взойти на вершину своей тогдашней команде. Считаю, что все пять лет в составе «Донбасса» я отработал очень добросовестно. Вряд ли найдется человек, который меня упрекнет. Думаю, мой вклад в чемпионство «Донбасса» был весомым.

Что касается противостояния с «Соколом», это было невероятное дерби. Может, в душе мне и хотелось оказаться по другую сторону баррикад. Но я бился за цвета, которые представлял. У меня был контракт с «Донбассом», мне платили хорошие деньги. Грех было жаловаться.

Финал «Донбасс» – «Сокол» в 2013-м был абсолютно ровным и очень напряженным, с большим количеством драк. Однако если отмежеваться и не занимать какой-либо стороны, то можно сказать, что это был пик развития нашего клубного хоккея во все времена независимости. Не знаю, когда мы вернемся к такому уровню в следующий раз. Я как игрок получал большое удовольствие от участия в этих матчах. Аншлаги на трибунах в Броварах и Донецке демонстрировали, что людям это действо тоже очень нравится.

– Какие у вас были отношения с владельцем «Донбасса» Колесниковым?
– В то время он уделял непосредственному контакту с хоккеистами мало времени. Тогда с нами общался генеральный директор Сергей Шакуров. Он руководил всеми процессами жизнедеятельности клуба. Полагаю, делал это очень профессионально. Все, что Сергей Юрьевич нам обещал, выполнялось. В течение трех лет Шакуров был главным человеком в клубе «Донбасс».

Да и вообще, вокруг донецкой команды тогда были собраны фанатично преданные хоккею люди. Очень классный административный корпус. Все – самобытные, специфические, очень классные ребята, с которыми до сих пор общаюсь. Вспоминаю администратора команды Юрия Несоленого, харизматичного, очень веселого человека. Очень приятно было работать с еще одним администратором Александром Гаевым. Чуть позже из Беларуси к нам приехал Борис Михайлович, технический администратор из Минска. У него были больные колени, он немного прихрамывал. Однако показательный момент. В хоккее есть традиция: когда команда ведет в счете, забитую шайбу желательно сохранять на льду максимально долго. Когда она вылетает за пределы поля, ее лучше вернуть назад. Вот играем в полуфинале против киевского «Беркута». На победу заряжены все причастные к нашей команде. В частности, наш технический администратор. Ведем 1:0, когда шайба вылетает на трибуны. Борис Михайлович забывает о болях в коленях, хромает, бежит, спотыкается, но возвращает счастливую шайбу на лед! И как ты после этого можешь оставаться безразличным, не выложишься на площадке без остатка? Мы понимали, что не имеем права проиграть. Этот заряд передается хоккеистам. Мы благодарили Бориса Михайловича на словах, а на льду выложились так, что разгромили «Беркут» и вышли в финал.

Засидевшись в фарм-клубе, в свои 21-23 года в «Донбассе» я увидел, что такое максимальный профессионализм, какой вклад в успехи команды вносит не только каждый отдельно взятый хоккеист, но и те, кто находится рядом со льдом. Хоккейная победа создается всем коллективом, а не отдельно взятыми людьми. Чтобы понять это, нужно такие мгновения пережить, пропустить их через себя. Когда осознаешь, что стал лучшим, когда поднимаешь кубок над головой, когда слышишь, как над стадионом объявляют, что «шайбу забросил Сергей Бабинец», когда для людей, заполнивших трибуны, ты на этот момент главный человек на земле, мурашки бегут по коже. Это на всю жизнь.

– Ваша сознательная гражданская позиция вроде бы не вызывает сомнений. Но в 2014-м, когда москали вторглись в Украину и аннексировали Крым, вы поехали туда играть. Как это?
– Для меня этот момент тоже очень специфичен. Тогда в связи с войной хоккей в Донецкой области остановился, долгое время не начинался наш национальный чемпионат. Я долго искал команду, чтобы была возможность остаться в хоккее, продолжать выступать за национальную сборную, зарабатывать деньги. Пока в декабре 2014-го года один из агентов не предложил мне поехать в Смоленск. Мне тяжело далось это решение. Но отказаться тоже, наверное, не мог, потому что рисковал выпасть из хоккейного процесса и, возможно, потерял бы карьеру. Вместе с тем, считаю, что своим приездом совершил незаурядную просветительскую миссию. Всем россиянам, с кем я там общался, рассказывал о том, что произошло в Украине, кто аннексировал Крым и кто воюет на Донбассе. Мне показалось, я открывал глаза своим собеседникам, в частности, хоккеистам смоленского «Славутича». Люди там загипнотизированы новостями, которые им представляются пропагандистскими СМИ. Думаю, определенному кругу людей мне тогда удалось донести правду.

– Вы общались с хоккеистами «Славутича» по возвращении в Украину?
– Да. Должен сказать, что сначала они относились ко мне осторожно. Но с течением времени я сумел их убедить, что не нужно в украинцах искать врагов. Я постоянно отмечал то, что горжусь тем, что являюсь украинцем. И мне больно от того, что делает их государство на нашей территории. Да, был момент, когда со мной на тему моих высказываний серьезно разговаривали руководители клуба. Но мне хватило опыта и дипломатических навыков, чтобы уверить: ничего плохого я не говорил. Мы регулярно списывались с бывшими партнерами по «Славутичу» до 24 февраля. Однако после этого они исчезли из моей жизни. Мне вроде бы и не нужны их слова, их поддержка. Но ведь можно оставаться людьми. Желания общаться с ними сейчас нет вообще. До 24 февраля они рассказывали, какие они друзья, а за следующие полгода единицы смогли спросить, как у меня дела, живы ли мы здесь. До начала полномасштабной войны я искренне считал, что можно найти общий язык со всеми людьми, независимо от национальности. Но после 24 февраля понял, что другом можно считать только того человека, который имеет уважение к моей стране и понимает, что творит на нашей земле россия.

– В хоккейном аспекте непродолжительный отрезок в третьем российском дивизионе был полезен?
– Из-за проблем с документами я не мог там играть в выездных матчах. Но даже при этом польза от выступлений за «Славутич» была. Я сохранил себя в хоккее. Да, в Смоленске хватало трудностей, там были не лучшие условия для работы. Но я смог выжать из этого отрезка максимум. В то время я еще не получал вызовы из национальной сборной Украины. Поэтому работал очень ответственно, чтобы тренеры меня заметили. Собственно, если бы я в Смоленске потерял форму, то меня бы не позвали снова в восстановленный в следующем сезоне «Донбасс». А там я уже раскрылся сполна, став одним из лучших бомбардиров чемпионата Украины. По итогам того сезона тренер сборной Александр Савицкий не просто пригласил меня в команду, а поставил в первое звено. Учитывая, что Украина тогда заняла первое место в дивизионе 1В чемпионата мира и повысилась в классе, доверие я явно оправдал.

– В следующем году, в 2017-м, Украина принимала чемпионат мира дома, в киевском Дворце спорта…
– Для меня это были особые ощущения. Потому что, как хоккейный болельщик, с раннего детства относился именно к матчам во Дворце спорта по-особому. Отыграл пять матчей на большом подъеме, забросил две шайбы. И хотя команда тогда выступила неудачно (выбыла по итогам турнира из дивизиона 1А – авт.), атмосфера останется в памяти на всю жизнь. Даже само понимание, что был частью сборной Украины, заставляет гордиться. В детстве я смотрел все матчи нашей национальной команды на чемпионатах мира в элитном дивизионе. Вот даже сейчас без проблем назову всех трех авторов голов Украины на первом для нас чемпионате мира в топ-дивизионе: Сергей Климентьев забросил финнам, Олег Синьков – россиянам, Виталий Литвиненко – белорусам. Знаете, на протяжении всей карьеры передо мной никогда не стоял вопрос: ехать или не ехать в сборную? Конечно, ехать, потому что сборная – это прежде всего. Меня не интересует кто тренер, кто президент Федерации. Главное – сине-желтые цвета и трезубец на груди.

– Как это было весной 2021-го, когда более десятка игроков «Донбасса» и его клубов-сателлитов проигнорировали вызов в сборную, мы помним. Бабинец с Благим, выступавшие тогда за «Мариуполь», оказались одними из немногих, кто вызов не проигнорировал, несмотря на «генеральную линию партии»…
– Мне лично никто ничего не запрещал. Может, потому, что все знают мою гражданскую позицию. Нам сообщили, что при желании можем не ехать в сборную. Но, повторюсь, в таких случаях не сомневаюсь вообще. Зовут тренеры – надо ехать и делать все возможное, чтобы представить наш хоккей максимально достойно.

– Осенью прошлого года перед стартом международного турнира в Будапеште случилась дикая история с побегом семи хоккеистов из рядов сборной по требованию Бориса Колесникова. Вас в той обойме не было из-за травмы. Проигнорировали призыв владельца «Донбасса» из игроков клубов, к которым он имел отношение, Виталий Лялька, Денис Матусевич. Но первым был Роман Благой…
– Я поступил бы так же, как Рома, не колебался бы ни секунды. Травму колена я получил за считанные часы до выезда в лагерь сборной. Столкнулся тогда с вратарем своей команды («Мариуполя» – авт.) Алексеем Трифоновым. Следствие – ужасное повреждение, повторная травма колена, после которой я так и не пришел в себя и вынужден был завершить карьеру.

А возвращаясь к истории в Будапеште, могу сказать, что по-человечески я тех семь ребят понимаю. Я бы так не поступил, но мотивы у них были. Людям нужно кормить семьи. Я их не осуждал и считаю своими друзьями. Да и в принципе убежден, что мы, украинские хоккеисты, должны поддерживать друг друга, несмотря ни на что. Мы знаем друг друга не один десяток лет, поэтому должны сдержанно относиться, даже если кто-то поступает не так, как нам нравится.

2016-й. Украина с Бабинцем в составе выиграла чемпионат мира в дивизионе 1В

– Ваш легионерский опыт не ограничивается несколькими месяцами выступлений за смоленский «Славутич». В 2017-м году вы оказались в Словакии. Это из-за введенного Украинской хоккейной лигой возрастного ценза, согласно которому в турнире не могли выступать игроки старше 25-ти лет?
– Да. Устроиться за границей мне помогло удачное выступление на домашнем чемпионате мира. Получил несколько интересных предложений из разных стран. Сначала вместе с Никитой Буценко поехали в Казахстан, в «Орлан» из Кокшетау. В принципе, вариант был неплохой, потому что команда имела чемпионские амбиции. Однако чемпионату предшествовал кубковый турнир. Перед «Орланом» была поставлена ​​задача – выиграть этот трофей. Мы играли неплохо, в частности, на ведущих ролях был там и я. Однако кубок мы не выиграли и на наши легионерские позиции привезли игроков с опытом выступлений в КХЛ. «Орлан» в итоге стал чемпионом Казахстана. Я вернулся домой и сначала не имел работы. Решение о введении возрастного ценза вынудило завершить карьеру многих опытных игроков. Это был удар в частности по сборной Украины.

Мне повезло больше, чем многим другим ребятам: удалось перейти в Словакию и провести там два очень ярких сезона. Словакия – хоккейная страна. Там к нашей игре относятся по-особому, атмосфера на трибунах царит безумная. Словакия – это как маленький, семилетний Сережка Бабинец. Только там «болеют» хоккеем все, от мала до велика. Там на хоккейные стадионы ходят семьями. И поддерживают команды своих городов активно, а не сидя молча на трибунах. В отличие от нас, в Словакии есть культура боления. Дети, занимающиеся хоккеем, чувствуют себя одним целым с командой, в школе которой они занимаются. Они знают всех хоккеистов, отбивают с ними кулачки до и после матчей, равняются на взрослых игроков. У нас это единство было, но с годами мы его потеряли. Дети, занимающиеся хоккеем, в большинстве своем делают это для себя, не отождествляя себя с какой-либо командой.

– За два года в Словакии вы сменили три команды…
– С самой первой – «Детвой» – мы не договорились о финансовых условиях. Отыграв всего пять матчей, я переехал в «Пряшев». Там команда вроде бы и скромнее. Но словаки же – как бразильцы в футболе. С детства там хоккеем занимаются почти все мальчики и девочки. Люди разбираются в хоккее, стиль игры всех команд – ярко атакующий. Каждый игрок умеет подкручивать, выполнять подкидки. Тренерский стиль словацких специалистов мне импонирует тем, что там не делается акцент на оборонных построениях. Украинские тренеры в первую очередь заботятся о том, чтобы игроки не ошиблись и не дали возможности создать опасность соперникам. Слабость наших специалистов состоит в том, что они уделяют мало внимания творчеству. «Мне безразлично, сколько вы забьете. Главное – не пропустить», – так у нас говорят? Поэтому даже самый неуклюжий словацкий хоккеист умеет на льду то, что в нашем хоккее считается чем-то удивительным. Он умеет забрасывать шайбы, бросать сразу, обыгрывать. У нас же в детском хоккее на первом месте стоит результат, а зрелищность и мастерство отходят на второй план.

– Одна из величайших звезд в истории словацкого хоккея Петр Бондра имеет украинские корни. Этот факт влияет на отношение к украинским хоккеистам?
– Нет, потому что Петр учился играть в хоккей в Словакии, он только родился в Украине. Там ценят тех, кто умеет играть. Мне было приятно, когда мой пост в соцсетях о завершении карьеры игрока растиражировало несколько словацких спортивных сайтов. Это значит, что я оставил след в их хоккее. Все-таки мне удалось сыграть в Матче всех звезд второго дивизиона чемпионата Словакии вместе с бывшими игроками сборной этой страны, многократными чемпионами Экстралиги. Мне все еще пишут словацкие болельщики, я чувствую их поддержку.

– Наверно, это фаны клуба «Гуменне», где вы проявили себя ярче всего?
– Да. Хотя реже контактирую и с поклонниками двух предыдущих клубов. Получал подлинное удовольствие, выступая в Гуменне. После одного из матчей там я сделал предложение своей девушке Анне, когда она приехала ко мне в гости. Возлюбленная родом из Константиновки, хотя познакомились мы в Киеве. Сейчас Аня – моя жена, мы воспитываем дочь Алису. А тогда перед матчем со «Скалицей» я предупредил о намерении друзей, которые были на трибунах, партнеров по команде. Конечно, нужно было победить. И уже в первом периоде я на этом подъеме забросил шайбу в большинстве. Мы выиграли, а после матча встали в круг, чтобы по традиции вместе прокричать традиционный клубный заряд. В этот момент партнер по команде белорус Глеб Былина вывел за руку на лед Аню. Возлюбленная сказала «да» под овацию заполненных трибун. А свадьбу мы гуляли уже после завершения сезона, в Киеве.

– В итоге вы остались дома и еще два года выступали в «Белом Барсе», а затем – в «Мариуполе». До упомянутой травмы, внезапно вынудившей в 34-летнем возрасте завершить карьеру. Вам удалось не выпасть из обоймы даже после нее. Так же молниеносно вы усваиваете роль генерального менеджера – сначала в команде Броварского спортивно-профессионального колледжа, а затем в юношеской и молодежной сборных Украины…
– На тот момент, когда получил предложение работать в новой роли в БСФК, еще не был уверен, что карьера завершена. Воспринимал менеджерскую деятельность как новый опыт на момент восстановления после травмы. В душе до последнего надеялся, что вернусь на лед. Чувствовал, что силы есть, главное – восстановиться после операции. Однако дискомфорт до сих пор существует, и рисковать здоровьем не хочется. Поэтому привыкаю к ​​роли функционера. Есть большой хоккейный опыт, видел, как строятся команды. У меня была мечта: после завершения игроцкой карьеры стать хоккейным функционером. Сейчас она сбывается. Еще раньше я сознательно интересовался разными связанными с этой деятельностью вопросами, проходил учебные курсы спортивного менеджмента. Не скрою: то, чем я сейчас занимаюсь, мне нравится. Нравится управлять, создавать, помогать.

– А тренировать не хотите?
– Я помогаю Александру Бобкину сейчас в юношеской и молодежной сборных, а раньше приобщался к тренировочному процессу в БСФК. Чувствую, что мои ораторские и лидерские черты пригодятся и помогают ребятам сплотиться. Поэтому стою на тренерской скамье рядом с главным тренером.

– В свое время вы пытались начать политическую карьеру…
– Хотел избраться в депутаты в Белой Церкви. Но мне, наверное, не хватило опыта, времени. И ресурсов. Не исключаю, что в будущем я вернусь в политику снова. Считаю себя честным и справедливым человеком, у меня большие творческие амбиции. У меня есть замыслы по развитию спорта в целом и хоккея в частности. Хотелось бы свои идеи воплотить. Потому что спорт – это и здоровье, и развитие личности. Однако нам нужно менять подходы к популяризации спорта и создавать условия для занятия им. У нас хватает ярких спортивных личностей, но нужно сделать так, чтобы люди их узнавали и любили. Нам нужно развивать культуру спорта.

– Но это уже после войны…
– Конечно. Хотя сейчас нам важно не потерять то, что у нас есть в создаваемом годами спорте. Делать это трудно, потому что все средства направлены на нужды Вооруженных сил Украины. Иного выхода нет. Однако в этих реалиях мы должны использовать внутренние резервы, не опускать руки и продолжать работать на благо спорта. Пока есть такая возможность. Нам сейчас помогает весь мир. Очень хорошо, что, несмотря на все трудности, несмотря на приостановку национального чемпионата, нам удалось выступить на чемпионатах мира по хоккею среди национальных и юношеских сборных. Федерация хоккея Украины с помощью западных партнеров и наших личных связей организовала командам полноценные тренировочные сборы, которые помогли национальной сборной выступить на чемпионате мира лучше всего за последние пять лет, а юношеской вообще выйти в дивизион 1А. Понятно, что сейчас людям в Украине тяжело материально. Но нужно искать тех, кто готов вкладывать в спорт средства даже сейчас. Искать и в Украине, и за границей. Чтобы сохранить то, что есть. Надеюсь, наша победа не за горами.

– Украинская хоккейная среда тесно переплетена с российской. Так сложилось исторически и так повелось уже и после 2014 года, когда в стране шла война, а составы украинских хоккейных клубов наполовину состояли из россиян. Единственным исключением до прошлогоднего раскола в клубном хоккее оставался «Белый Барс». Но когда эта команда разделилась на две части, каждая из которых выступала в разных турнирах, у БСФК, игравшего в официальном чемпионате и к комплектованию которого причастны вы, тоже появились россияне…
– После упоминавшейся нами истории с возрастным цензом и без того небольшое количество украинских хоккеистов уменьшилось еще больше. Молодежь растет, но это процесс длительный. Когда же чемпионат разделился надвое, выбор стал еще меньше. Команду для участия в чемпионате Украины мы формировали наспех среди сезона, доукомплектовываясь теми игроками, которые остались на рынке свободных агентов. Таковые были только среди иностранцев. Я пригласил казаха Рамазана Алдамжарова, а также россиян Леонида Пасманика и Тимура Бешарова. Позже из «Сокола» пришел Денис Давыдов. Я привык принимать людей, приехавших в нашу страну с благими намерениями, как гостеприимный хозяин. Независимо от национальности. Враги пришли к нам с автоматами. В течение карьеры я часто пересекался с российскими хоккеистами. И никакого конфликта на политической почве в наших командах не случалось.

Я не знаю, что сейчас думают россияне, игравшие в БСФК. Мы общались несколько раз по бытовым темам. Чувствую, что они боятся говорить больше, потому что опасаются за безопасность свою и своих родных. Их сухое «держитесь» меня не слишком греет. Алдамжаров же проявил себя и как человек, и как гражданин. По возвращении в Казахстан он выразил четкую позицию по поводу войны в Украине, рассказал о благосклонном отношении к нашему государству, выходил на митинги в нашу поддержку. Рамазан регулярно списывается с нами, спрашивает, как дела у ребят, желает Украине победы. И надеется, что после этого мы обязательно встретимся в Киеве.

Сейчас, работая на благо сборных Украины, столкнулся с другой проблемой. Реалии таковы, что некоторые из одаренных украинских ребят в детском возрасте переехали в Россию. Вернее, родители их там пристроили. Не секрет, что условия для хоккейного развития в России шире, чем у нас. А морального аспекта кто-то предпочитал не замечать. Кто-то, убегая от войны на востоке нашего государства, не видел другого выхода. Но события, случившиеся на рассвете 24 февраля, изменили сознание большинства людей. Сейчас мы сталкиваемся с ситуацией, когда украинцы, которые до полномасштабного вторжения россиян на нашу землю предпочитали не замечать проблемы, хотят полностью отречься от связей со страной-оккупантом. Мы стараемся идти этим ребятам навстречу. Прежде всего, чтобы сохранить их для украинского хоккея. Однако общественность появление таких хоккеистов в списках кандидатов в сборную возмущает. Их тоже можно понять. Я не знаю, какой правильный выход из этой ситуации. Я увидел в ребятах желание играть за Украину, увидел понимание, что россия нам враг, с которым они не хотят иметь ничего общего. Но убедить нужно не только меня…

– Сергей, насколько вас изменили эти шесть месяцев, которые мы живем в условиях большой войны?
– Очень сильно изменили. По-другому стал относиться к жизни. Потому что впервые появилось ощущение, что жизнь может закончиться в любой момент. Моя или моих близких. Собственно, на этом фоне стал больше ценить самых родных людей. Поэтому, отправляясь на выезд с юношеской сборной, испытываю особое волнение за остающихся дома. В конце концов, война у нас длится уже восемь лет. Когда все начиналось в 2014-м году, я был в Донецке. Помню, как тогда было жутко. Но украинская нация выстояла тогда. И обязательно выстоит сейчас. Сейчас мы сплочены как никогда. Мы стали единым организмом. Горжусь тем, что являюсь украинцем.