РАТНЕР: «Многие на меня обижаются»

Юбилей Леонид Анатольевич отметит в одном из ресторанов родного Запорожья в компании близких и друзей. И уже в качестве бывшего тренера. После чемпионата мира Ратнер принял решение уйти с гандбола окончательно. Говорит: «Возраст уже не тот, чтобы сидеть на скамейке и нервничать». Иное дело, что проводить с тренерского поста человека, принесшего Украине единственную олимпийскую медаль в игровых видах спорта, могли более – нет, не пафосно – корректно. Но перед тем судьбоносным чемпионатом мира опытнейший наставник услышал, что он, оказывается, никого собственноручно не подготовил, что не позаботился о смене поколений в сборной.

Впрочем, оставим эти высказывания на совести тех, кто их произносил. Тренера судят по результату, человека – по поступкам. Леонид Анатольевич воспитал трех олимпийских чемпионов, пять раз под его руководством молодежная сборная СССР становилась чемпионом мира, а сборная Украины выиграла бронзу Олимпиады в Афинах. Во время игры Ратнер редко садится на скамейку, постоянно и эмоционально делает подопечным  замечания. Но как только прозвучит финальная серена, Леонид Анатольевич превращается в добрейшей души человека, всегда искреннего и открытого. Наверное, за эту открытость его и уважают игроки, зрители и журналисты.

Леонид Анатольевич, получается, тренерскую карьеру вы завершили на минорной ноте. Не было желания уйти еще три года назад, после бронзового триумфа в Афинах?
Подсознательно хотел «завязать» с гандболом уже тогда. Но потом задумался и пришел к выводу, что Олимпиада-2008 в Пекине будет самой грандиозной в истории. Пусть и не в качестве наставника, но я присутствовал на многих Играх, видал многое. От того захотелось стать участником Олимпиады в Пекине. Потому решил остаться у руля сборной еще на четыре года. К сожалению, обстоятельства сложились так, что вывести Украину на Игры в Пекин не получилось. Что ж, жизнь на этом не заканчивается, нужно смириться.

Вы часто вспоминаете бронзовый матч афинской Олимпиады против француженок?
Этот поединок один из самых запоминающихся в моей карьере. То, что тогда сделали девчонки – просто грандиозно. Судьи тогда откровенно симпатизировали француженкам. Чтобы изменить ситуацию, я почти сознательно пошел на удаление. Ведь в полуфинале нас так же плохо судили с Данией. Тогда я себя сдерживал, и в итоге справиться с соперником не удалось. Тогда для себя решил, что с Францией буду действовать более радикально. Ведь есть такой психологический момент: удалив тренера, судьи чувствуют свою вину и начинают судить на равных. Так и получилось: после моего удаления судейство было 50 на 50. Да еще и девчонки собрались. Для них мое удаление тоже было эмоциональным всплеском.
Конечно, тот поединок с Францией стоит особняком. Хотя ранее, когда возглавлял молодежную сборную СССР, мы более чем за десять лет не проиграли ни одного матча. Особенно зарубился в памяти финал чемпионата мира 1985 года в Корее. В поединке за золото мы играли с хозяйками турнира. Трибуны 20-тысячного зала были забиты битком. Нам противостояла команда, которая позже выиграла две подряд Олимпиады – в Сеуле и Барселоне. Первый тайм мы проигрывали с разницей в десять мячей. Казалось, все, тем более, что судили нам очень плохо. Я все время воевал с судьями. Но сумел завести и команду. В итоге мы победили с разницей в три мяча. Сразу после матча в зале стояла гробовая тишина, а потом зрители аплодировали нам стоя. Отмечу, что в те времена корейцы ведь воспринимали СССР как врагов. Тогда ведь в Москве даже корейского посольства не было. Незадолго до чемпионата советские солдаты сбили корейский самолет. Можете представить, как плохо к нам публика относилась изначально и как мы должны были сыграть, чтобы нас зауважали!

Получается, вы каждую победу добываете на нервах. Никогда не пытались поменять себя?
Пытался. Мне даже пробовали успокоительные таблетки. Но вот незадача: когда я вел себя спокойно, команда неизменно проигрывала. Когда это случилось несколько раз, я понял, что перестраиваться нет смысла.

Но ведь не секрет, что не все девчонки, особенно те, что выступают за границей, воспринимают вашу эмоциональность адекватно…
Согласен. Многие на меня обижаются. Конфликтных ситуаций хватает, но мы сразу договорились, мол, мы профессионалы, мы защищаем честь страны, потому должны отбросить в сторону личные обиды. Если я сказал что-то неприятное, то не со зла, а потому что хочу что-то изменить. Думаю, мы уже научились воспринимать друг друга такими, как мы есть. Если бы было по-иному, возникали бы серьезные конфликты, то, поверьте мне,  женщины не оставили бы этого без внимания. Наверняка, нарассказывали бы о плохом тренере прессе. Вообще, за все время моей тренерской деятельности мне не попадалось ни одного зловредного игрока. Да, были своенравные, со своими минами, те, кому было сложно войти в команду, но с ними всегда удавалось находить общий язык.

Ваша воспитанница Таня Логвин, выступающая сейчас за сборную Австрии, как-то сказала мне, что уважает вас как тренера, но, наверное, сейчас уже не смогла бы играть под вашим руководством…
Это она слукавила. Никуда бы она не делась (улыбается). Нашел бы и с Таней общий язык, если бы было надо. Да, возможно, за границей тренеры меньше кричат на подопечных. Но нельзя не учитывать, что там и у спортсменов другой менталитет, намного более профессиональное отношение к игре. Возможно, со временем наше мировоззрение тоже станет более европейским. Пока же меня никто не убедит, что надо отказаться от умеренной жесткости.

Когда вы только начинали карьеру, тоже не скрывали эмоций?
Всю жизнь был таким, как сейчас. И девушки как-то сразу научились меня воспринимать таким, как я есть. Вот и свою вторую половину в первом выпуске нашел. Вообще, я 25 лет проработал в запорожском клубе и в команде ни разу не было восстания. Лишь иногда девушки жаловались на меня на собраниях, но это мелочи, без которых в работе не обходится. Но хотите верьте, хотите не верьте – за 25 лет я ни разу не проводил дисциплинарных собраний! Я ни к кому не заходил в номер, не проверял, кто когда ложится спать. Я даже не знал, с какими мальчиками девушки встречаются. Узнавал лишь тогда, когда подопечные мне сообщали, что выходят замуж. Хотя дисциплина в советские времена была железная. Это сейчас девчонки что хотят, то и делают.

Вы можете назвать себя тренером-демократом?
Ни в коем случае! Хотя в последнее время начал чувствовать, что я очень изменился. Иногда позволяю игрокам такое, что раньше было просто недопустимым. Но таково веяние времени, мне нужно с ним смириться.

Что вы имеете ввиду?
Бытовая дисциплина остается на высоком уровне и сейчас. У нас по этому поводу никогда не возникало споров. Иное дело – тренировочный процесс. Если раньше я требовал, чтобы тот или иной элемент выполняли только тем способом, как это скажу я и не допускал никаких пререканий, то сейчас, когда на игрока немного надавишь, начинаются обиды. Раньше резкие замечания воспринимались как должное. Теперь же раз ошибется, второй, третий, а поругаешь – обидится и губы расквасит. Раньше девчонки не позволяли себе много ошибаться, дорожили мячом. Потому что отдал два неточных паса, а за спиной – четыре равноценных замены.
Сегодня приходится дорожить теми кадрами, что имеются в наличии. Потому и закрываю глаза на то, что игрок порой три раза подряд делает одну и ту же ошибку. Для примера, если раньше мои команды делали по четыре-пять потерь за игру, максимум – девять, то сейчас девчонки часто позволяют себя по 20 элементарных ошибок за матч! С другой стороны, тоже плохо, когда игрок чувствует, что каждая ошибка может стоить места в команде. Но ответственности при этом было больше. Сегодня как в государстве у нас демократия, так и на площадке.

В европейских командах, в частности и в женских, тренеры не наказывают игроков даже за то, что они курят или выпьют пива…
Это правда, но у нас такое не позволено. Впрочем, я на эти вещи не обращаю внимания. Более того, за все четыре года работы в сборной у меня ни разу не было с подопечными бесед на эту тему. У нас ведь практически все девушки счастливы в браке, любят и уважают своих мужей, хорошие мамы.

А, к примеру, олимпийскую бронзу команда отпраздновала, как говорится, по всем законам жанра?
Расскажу вам все на чистоту. Тогда одновременно бронзу завоевали мы и мужская сборная России. Сначала мы собрались вместе и выпили немного шампанского. Потом девушки встретились с российскими игроками. Они сели за стол. Мужчины, правда, позволили себе крепкие напитки. Наши девчонки просто веселились вместе с ними. Пели песни, даже греческая полиция к ним подходила. Потом они пришли к нам, то есть к тренерам, в олимпийскую деревню. Ребята уже были заметно подвыпившие, мы сели в холле и продолжили празднование. Пока сидели за столом, девушки потихоньку начали расходиться. При этом могу ручаться, что никто не напился. Потом ушли все тренеры и российские гандболисты до утра продолжили празднование сами.

Леонид Анатольевич, ваша манера работы наверняка сжигает много нервных клеток. Тем не менее, вы находитесь в хорошей форме, держитесь бодрячком.
Знаете, мне моментами даже перед собой неудобно, что я в таком возрасте еще тренирую. Моих сверстников на тренерском мостике во всех видах спорта осталось не так уж и много. Но я всегда чувствовал в себе силы работать! Если бы начал понимать, что не могу объяснить или показать подопечной, как и что надо делать, то тут же ушел бы! Но я ведь никогда не сидел на скамье и не ограничивался простыми указаниями, а постоянно сам демонстрировал, как нужно бросить или защититься. Конечно, в таком возрасте получается коряво, но понять можно (смеется). Тренировки я провожу на одном дыхании и никогда не сажусь.

Валидол часто пьете?
Я очень тяжело переношу поражения. Каждая проигранная игра – это не одна бессонная ночь. После неудач мне абсолютно не удается заснуть! Конечно, в сердцах я могу наругать игрока, но в душе причины поражений ищу исключительно в себе. Это очень плохо, тренер не должен этого делать. Я ведь даже игрокам говорю: проиграли игру, разобрали ошибки и забыли. Это уже история, с нее надо сделать выводы, но не думать о ней. То же самое всегда повторяю себе, но поменять себя так и не смог. После проигрышей приезжаю домой абсолютно опустошенным.

Как снимаете нервное напряжение?
Стараюсь как можно меньше пить таблеток. Только когда чувствую, что мне совсем «поганенько», беру у доктора валидол или что-то иное. А так, если тяжело, чтобы отпустило, могу выпить 50 граммчиков.

Физическую форму поддерживаете?
Мне стыдно признаться, но за последние года три я практически не нагружал себя физически. Это раньше я в футбол регулярно играл, плавал, бегал. Сейчас плаваю только когда иду в сауну. К счастью, в последнее время это происходит регулярно. Почему забросил занятия спортом? Побегу, бывало – спину прихватит. Немного отошел от нагрузок и почувствовал себя хорошо. А потом привык уже ничего не делать. Лень, наверное (смеется).

Вы воспитали олимпийского чемпиона Александра Шипенко, в 1998 году как тренер стали чемпионом Словакии среди мужских команд. То есть, работать с сильным полом у вас получалось. Почему тогда практически постоянно работали с девушками?
Сразу скажу, что в Запорожье я когда-то параллельно начал тренировать и девушек, и мужчин. Сильных воспитанников хватало и в одной группе, и в другой. Но потом ребятам пришлось идти в армию, их взяли к себе сильные клубы. Никто в Запорожье обратно не возвращался. В итоге у меня остались только девушки. И как-то пошло-поехало. Тем более, в ЗИИ захотели создать сильную женскую команду.
Хотя, конечно, с женщинами работать сложнее. То, что у мужчины получается от природы, женщине порой нужно показать в мельчайших подробностях. Оно и не странно. Парень ведь бежит по улице, взял кирпич и бросил. Чуть-чуть подправил руку – вот вам и бросок. Девушка бросать камни не станет, потому ей приходится показывать, как это делать. Но если девушке поставишь технику, то в исполнении они будут даже поаккуратнее мужиков.

Возможно, с девушками вы остались еще и потому, что одна из первых воспитанниц стала в последствии вашей женой?
Не знаю (улыбается). Но я благодарю судьбу, что она меня свела с Людмилой. Мы уже более сорока лет в браке, у нас замечательный сын. Я ведь раньше постоянно в разъездах был, так Люда все семейные заботы взяла на себя, хотя тоже занимала серьезные посты в райисполкоме и горисполкоме. Жена перенесла на себе все мои победы и поражения, а это стоит многого. Люда для меня самый близкий человек и друг. У нас полное доверие, и многому из того, что я добился, я благодарен именно супруге.
Людмила моложе меня на десять лет. Я даже и не заметил, как наши отношения переросли во что-то серьезное. Уже в девятом классе Люда смотрела на меня с уважением, как потом оказалось, даже с любовью. Люда была такой задорной, даже немного смешной. Когда мы впервые встретились, мне было 23, ей 13. Помню, мой хороший товарищ, директор спортклуба «Коммунар», во время обычного школьного урока подошел ко мне и сказал: «Леня, иди посмотри, там бегает длинноногая, худенькая, спортивная девушка. Может, она тебе подойдет». Пошел, смотрю, действительно подвижная. Спрашиваю: «Хочешь в гандбол играть?» «А что это такое? Я на гимнастику хожу. Это как баскетбол?», - спрашивает. «Да», - говорю. «Хорошо, я приду». Пришла и не пропустила, по-моему, ни одной тренировки за всю жизнь.

А кто сделал первый шаг на встречу серьезным отношениям?
Наверное, Люда. Сначала я ее домой проводил. Потом уже начали скрывать от команды, что встречаемся. Нрав девушек ведь весьма своеобразный, ревнивый. Тренера могут воспринимать даже не столько как мужчину, а как специалиста. Мол, если ты с ней встречаешься, значит, лучше к ней в работе относишься. Потому, когда девчонки узнали, что мы с Людой вместе, команда была практически на развале. Мне даже на некоторое время уйти пришлось. Потом, когда вернулся, все уже улеглось. Поженились мы… Тогда чемпионат мира по футболу был, СССР хорошо на нем сыграло. 1966 год!

Вернемся однако к гандболу. Говорят, у вас были очень сложные отношения с Игорем Турчиным…
Скажу так: они были нелюбезные. Чего скрывать, как человек Игорь Евдокимович моментами был очень тяжел. Но, наверное, если бы у него был простой характер, он никогда не стал бы великим тренером. Впрочем, в основном все наши конфликты возникали из-за того, что из клубов в «Спартак» забирали игроков. Но, тем не менее, какие бы отношения между нами не были, за все 13 лет, что я проработал тренером молодежной сборной СССР, не было случая, чтобы Турчин не дал мне игроков из «Спартака». Он ведь мог сказать, что это игрок национальной сборной и он ее не будет отпускать. Ему бы никто и слова не сказал! Но, все-таки, несмотря на личностные отношения, тогда интересы страны были на первом плане. Жаль, что сейчас нередко бывает наоборот. А в продолжение темы наших отношений скажу, что когда Игорю Евдокимовичу нужно было решить какой-то вопрос, он всегда звонил мне, мы встречались и я всегда его поддерживал.

Ругались с ним часто?
Нет. У нас вообще были периоды, когда мы общались тепло. Сколько тогда было прогуляно и выпито! Но были времена, что мы практически не общались и сидели на разных сторонах стола. Но все-таки больше было хорошего. Знаете, мне всегда было интересно поспорить с Игорем Евдокимовичем. Он был очень начитанный, образованный, в споре у него многое можно было узнать. А еще Турчин не любил держать вокруг себя бездельников. А что касается застолий, то я вам скажу, что если мы что-то праздновали, то, как на гандбольной площадке, так и за столом ему не было равных. Все могли попадать, а Игорь Евдокимович контроль над собой не терял никогда!

Вы с ним пробовали конкурировать в этом плане?
(Смеется). Не-е-ет! С Турчиным никто не мог конкурировать ни в спорте, ни за столом!

А руководство никогда не ставило перед вами задачи победить Игоря Евдокимовича на площадке?
Мне всегда везло на руководителей, которые ставили перед командой адекватные возможностям задачи. И я всего добивался сам. Ничего не просил, ни перед кем не унижался. Назначили – хорошо, нет – не огорчался. Ставили неудовлетворительно – уходил. Вообще, с несправедливостью впервые столкнулся в 60 лет, когда в 1997 году пришлось уйти с «Мотора». Тогда можно было прогнуться, и все было бы в порядке. Но я не стал этого делать. Конфликт с Вячеславом Богуслаевым возник после того, как мы в полуфинале Кубка кубков проиграли одной из лучших команд Европы – российскому «Ростову». Дома мы выиграли у них в два мяча, на выезде три проиграли.
С того времени представители «Мотора» постоянно пытается вставить мне палки в колеса. Выдумывают, что я того игрока не хотел купить, а того хотел куда-то отправить… Травмировался в сборной игрок – написали, что у Ратнера восемь человек сломались. И так по сегодняшний день, хотя прошло десять лет. Подлость страшная, но я и сейчас считаю, что «Мотор» - это моя команда и всегда переживаю, когда запорожанки проигрывают. Что бы представители клуба на меня не говорили.
А вообще, недругов у меня мало. Значительно больше тех, кто меня уважает, кто за меня болеет, кого я могу назвать своими друзьями. Где бы я не был, ко мне подходят люди, здороваются, благодарят за работу, спрашивают, как дела. Что бы там не говорили, в Украине любят женскую гандбольную команду. Как бы ее не топтали. Даже когда отдыхаю в деревне, люди подходят и спрашивают: «Як там Марійка? Та вона ж така тендітна. А як воротар? Та вона така хороша дівчинка». В Киеве в метро спрашивают, на таможне. И только кусочек нас ненавидит лютой ненавистью.

Гандбол дал вам финансовую стабильность?
Хотелось бы, чтобы в материальном плане гандбол дал мне намного больше. Как-то я не особо приспособлен к решению финансовых вопросов, никогда не занимался рвачеством. За границей я был не на больших деньгах. Потом приехал, помог одному человеку. У него не получилось, он обвалился и деньги, соответственно, пропали. Машину город Запорожье мне подарил за Олимпиаду. Раньше, до 67-ми лет, ездил в общественном транспорте, либо ходил пешком.

Леонид Анатольевич, какой вы видите свою старость?
На даче, с женой и внучками. Не бурную, спокойную. Хочется сколько еще суждено прожить размеренно. Конечно, о гандболе я не забуду. Буду посещать матчи, болеть, читать прессу. Хотя, признаться, хочется больше внимания уделить внучкам. Алене уже 15, Юле восемь лет, а у меня все никак не хватало времени, чтобы уделить им внимание. В остальном – хобби у меня нет. Раньше любил почитать, в последнее время это увлечение пропало. Так, могу почитать какой-то несерьезный детектив. Это раньше я, когда ехал в поезде, пока не прочел всю книгу – не засыпал. Теперь глаза начали уставать.

И все же, если вам предложат возглавить какую-то команду, можете вернуться?
Знаете, у меня хватает предложений из клубов дальнего зарубежья. Но принимать их не буду. Нужно поберечь здоровье.

Иван Вербицкий

«СПОРТглавред»