Андрей МИХНОВ: «Шансы заиграть в НХЛ были. Но хотелось зарабатывать»

Сегодня, 26 ноября, ему 38. Андрей Михнов – живая легенда украинского хоккея, капитан киевского «Сокола». И легенда не только потому, что играет долго. Такое впечатление, что с годами Андрей становится все более убедительным. Не только в украинском чемпионате еще в том виде, каким он был до раскола, но и на международной арене. Михнов был лидером «Сокола» и национальной сборной Украины во время недавних матчей Континентального кубка и Мемориала Тамаша Шаркози. За сборную так и вообще забросил в ворота итальянцев и венгров три шайбы из четырех командных. Несомненно, Михнов - №1 среди современных украинских хоккеистов.

В этом интервью Sport.ua легендарный игрок вспомнил, как начинал заниматься хоккеем в школе «Сокола», переезжал в Россию и США, был выбран на драфте НХЛ, рассказал о своем «спортивном сердце» и назвал Dream Team Михнова.

– Андрей, нынешний сезон – 24-й в вашей взрослой карьере. Люди, вместе с которыми вы начинали, работают рядом тренерами. Достаточно посмотреть только на «Сокол»: главную команду тренируют на два года старший вас Олег Шафаренко и немного более опытный Константин Симчук, молодежку возглавляет ваш ровесник Артем Бондарев, команду 15-летних ребят – Андрей Савченко, с которым вы вместе успели поиграть за московский ЦСКА. На этом фоне не возникает ощущения, что засиделись в хоккее?
– Нет пока. Не знаю, откуда берутся силы, но вроде бы получается, поэтому смысла уходить из спорта еще не вижу. Пока не стыдно за свою игру, можно выходить на лед. Я просто люблю это дело. А форму растерять не могу. У нас тренер такой, что не дает расслабиться.

– С тренером вы еще пять лет назад играли вместе за минскую «Юность», а теперь уже год работаете в формате «тренер – подопечный». В этом есть нечто необычное?
– Олег Леонидович, еще когда играл, любил подсказывать. Уже тогда было видно, что у него есть тренерская жилка. Поэтому меня не удивило, что, окончив карьеру игрока, Шафаренко начал тренировать. Понятно, что встречаясь один на один, мы общаемся по-иному, нежели в раздевалке «Сокола», в присутствии остальных игроков. Все-таки мы столько лет провели рядом, и в сборной, и в клубных командах, делили комнату на базах. Однако сейчас во время рабочего процесса я сохраняю субординацию. Иначе быть не может.

– В начале предыдущего сезона тренеры во время встречи с фанатами говорили, что рассматривают возможность приглашения в «Сокол» вашего брата Алексея. Но прошел год, а Михнов-старший до сих пор в Беларуси, в жлобинском «Металлурге».
– Такие разговоры действительно были. Но у Алексея все хорошо в Жлобине, у него хорошие отношения с тренерским штабом и руководством клуба, он лидер команды и ведущий легионер лиги, имеет хорошую статистику. Не вижу смысла, чтобы сейчас брату что-то менять. Согласитесь, в хоккейном аспекте Беларусь пока стоит выше Украины. Там сильнее лига, и если есть возможность в ней задержаться, то этим шансом пренебрегать не нужно.

– Жизнь сложилась таким образом, что за очень длительную карьеру поиграть с братом в одной команде вам практически не пришлось.
– Кроме одного года в Жлобине, в сезоне-2019/2020. Не скажу, что для меня это были какие-то особые ощущения. Просто было интересно вблизи проследить, как он готовится, что делает. Обычно мы в большинстве своем общались в телефонном режиме, ежедневной рутинной работы брата не видел. Думаю, что-то у Алексея почерпнул. Может, он у меня тоже что-нибудь взял, не знаю. Обычно мы играли друг против друга. Я тоже к этому относился спокойно. Выходил на лед, у меня была своя команда, свои задачи, у Алексея свои. За столько лет карьеры у меня во многих командах есть друзья. Однако когда играем друг против друга, об этом не вспоминаем. Задача – выиграть матч. А о человеческих отношениях можно вспоминать вне площадки.

– Что у вас, что у брата мощная комплекция. Габариты повлияли на ваш выбор в спорте?
– Нет, потому что все дети – мелкие и худые. В хоккей нас отдали родители, нам с Алексеем это понравилось и ничего больше не искали. При этом занимались мы по отдельности. Алексей учился в спецклассе в 21-й школе, я – в первой, на Татарке. У них было свое время для тренировок, у нас свое. Мы виделись фактически только вечером дома. Хотя по случаю я пытался посещать тренировки ребят 1982 года рождения. Их тренер Вадим Сибирко дружил с нашим папой, человеком от хоккея далеким, и позволял мне потренироваться вместе. А когда тренируешься с на год старшими в детстве, разница очень ощутима. Может быть, это помогло мне прогрессировать. По росту я сначала действительно среди ровесников выделялся, но где-то лет в 12-13 многие ребята меня перегнали. Был в команде по росту где-то седьмым-восьмым. Лишь когда уехал 15-летним в Ярославль, через год вытянулся на 17 сантиметров.

– Любимые хоккеисты в детстве играли за «Сокол»?
– А где же еще? Тогда трансляций НХЛ по нашему телевидению еще практически не было. Первый на моей памяти финал посмотрел в десятилетнем возрасте, когда «Нью-Йорк Рейнджерс» победили «Ванкувер» с Павлом Буре в составе. Тогда еще не было интернета, все свободное время мы проводили во дворах. На матче «Сокола» родители водили постоянно. В команде хватало больших мастеров. Сейчас таких фигур не хватает. Смотрел на них ребенком и мог только мечтать, что когда-нибудь буду на их месте. Выделять никого отдельно не буду, потому что со многими представителями состава начала 90-х сейчас знаком лично. Не хочется никого обидеть. Сокол не был лидером ни в чемпионате СССР, ни в первых чемпионатах РФ, но и аутсайдером тоже не считался. У нашей команды всегда было чему поучиться.

– Как у вас возник вариант с переездом в Россию?
– Вадима Сибирко позвали в Ярославль тренировать. Он забрал с собой восемь лучших питомцев «Сокола» 1982 года рождения. В итоге закрепились там четверо. А обо мне Вадим Анатольевич поговорил с тренером на год младшей команды Каневским. Сначала все у меня там складывалось неплохо. Пока в школу не взяли 12 ребят из Хабаровска. С условием, что если выгонят хоть одного из них, уйдут все остальные. Где-то половина хабаровских ребят были действительно сильными, но остальные – откровенно посредственные. Но убрали не их, а кого-то другого. В частности, меня. Пришлось искать другой вариант. Переехал в еще один подмосковный город Электросталь. Там уже все было хорошо. В Кристалле, кроме меня, было еще трое киевлян – Коля Жердев, Антон Бабчук и Антон Буточнов. Ребята тренировались в Кристалле до моего приезда уже год.

– От Электростали до Москвы – 50 км. Ездили на гульки в мегаполис?
– Нет, совсем. Времени вообще не было. Мы жили на базе, были обеспечены трехразовым питанием. Тренажерка, лед, отдых – это и все. Нам тогда и выходных почти не давали. Да и зачем ездить в Москву без денег? Зарплату в Кристалле мы не получали. Нас обеспечивали питанием, проживанием и условиями для тренировок.

– Выходит, первый заработок вы получили, оказавшись в 2000-м году в ЦСКА?
– Да. Подписал контракт, неплохо было. Если помните, тогда было два ЦСКА – «михайловское» выступало в Суперлиге, а наше, «тихоновское», в «вышке». Для меня было честью поработать под руководством Виктора Тихонова, легенды советского хоккея. От одного понимания, что работаешь с таким человеком, дыхание перехватывало. Даже с учетом, что я не застал его в расцвете сил. Тихонов меня взял не сразу. Сначала приехал к нему, чтобы проявить себя, на пробный контракт. Первые два месяца только тренировался. Видно, понравился Виктору Васильевичу, раз они долго торговались, а потом выкупили мой контракт у «Кристалла». У ЦСКА тогда была молодая команда. На фоне «Спартака», «Крыльев Советов», боровшихся за выход в Суперлигу и в составе которых были мастера даже с опытом выступлений в НХЛ, нам не хватало опыта. Кстати, за «Крылья» тогда выступал Олег Микульчик, белорус, позже являвшийся моим тренером в «Донбассе». А у нас только молодежь, но вся талантливая – Мазякин, Емелеев, Пронин, Осипов, Денис Денисов, который потом был долго капитаном ЦСКА, Мухачев, Горелов, на год меня старший Вова Горбунов, потом поднимавший над головой Кубок Гагарина. Большинство из этих ребят потом заиграли на высоком уровне.

– Однако вы вскоре решили переехать из России в Канаду.
– Так получилось, что генеральный менеджер ЦСКА Карманов сотрудничал с агентом Аланом Уолшем. Это он мне посоветовал перебраться за океан. Мол, за год до драфта будет возможность проявить себя на глазах большого количества скаутов.

– Сейчас идет много дискуссий, стоит ли в юном возрасте переезжать в североамериканские лиги. Мол, это лотерея – можно попасть в хорошую команду, к тренеру, который будет развивать талант, а можно потеряться.
– Можно. Но мне было проще, потому что я с 16-ти лет играл с серьезными мастерами, на уровне высшей лиги РФ. Поехав в юниорскую лигу Канады, без проблем адаптировался к более детскому хоккею (выступая за «Sudbury Wolves» в ОХЛ, Андрей в 67 матчах набрал 32 очка – авт.). Может, поэтому так высоко, под 62-м номером, в итоге задрафтовался в НХЛ. Это из юниорского хоккея во взрослый часто переходить сложно. А наоборот проще.

– А легко адаптировались к другой жизненной среде?
– Языка не знал вообще. Но для меня это не было проблемой. Хоккейный сленг повсюду одинаков. Сначала объяснялся жестами, затем отдельными словами. Тем более, я в Канаде жил один, не с кем поговорить по-русски. Хочешь или не хочешь, но что-то усвоишь. Через два года за океаном я английский выучил на хорошем разговорном уровне. Сейчас немного забыл, потому что у меня нет практики. Но когда летаю на отдых, быстро все вспоминаю.

– В «Садбери» было несколько человек с украинскими фамилиями – Сэм Скварчук, Роб Дмитрук. Они что-то помнили из украинского?
– Нет. Зато в той же лиге выступали другие киевляне – Саша Скороход, Караульщук. Мы регулярно созванивались. Правда, нечасто, примерно раз в неделю, потому что зарплаты у нас тогда были малы, звонить по межгороду было дорого. Когда наши команды играли друг против друга, встречались постоянно. Приезд обычно происходил за день до игры. Ходили друг к другу в гости.

– Поскольку в НХЛ вы так и не заиграли, два года пребывания в Северной Америке считаете ли для себя полезными?
– Любой сезон – плюс в копилку. Все это опыт. Более того, теперь понимаю, что нужно было оставаться и продолжать работать там. Тогда, не исключено, в НХЛ таки заиграл бы. Я захотел уже зарабатывать деньги. В России мне предложили неплохие условия, в то время как в Канаде в то время получал в месяц по 200 канадских долларов. Этих денег хватало, чтобы жить месяц. В то время, как в России многие мои ровесники уже имели солидные контракты. Поэтому, получив предложение от тольяттинской «Лады», которая в то время являлась бронзовым призером Суперлиги, решил переходить.

– Но в «Ладе» вы заиграли далеко не сразу.
– Сначала отдали в аренду в ЦСК ВВС, затем в межсезонье вернули. Все сборы прошел с «Ладой», выходил в отдельных матчах за основу на лед. Но, видно, был еще молод, немного трясло, не сформировался еще. Отдали меня в аренду снова, правда, на этот раз в клуб Суперлиги «Салават Юлаев». Играл там немного, но на третий год наконец заслужил доверие тренеров «Лады».

– Если в Канаде зарабатывали по 200 канадских долларов, то в России тогда какие заработки были?
– В пределах 3000 долларов. Но основной наш заработок – это были премиальные. Выигрывали – получали хорошие деньги. Учитывая, что при Петре Воробьеве мы побеждали много, получали мы хорошие суммы.

– В 2006-м вы отыграли в составе сборной Украины на чемпионате мира в элитном дивизионе. Ваш брат Алексей на том же чемпионате играл в свитере сборной РФ.
– У меня тоже был случай получить российский паспорт. Но брат всегда котировался в хоккейных аспектах выше меня. Он с юных лет выступал за сборные РФ всех возрастов, меня туда не звали никогда. Потому смысл был получать паспорт? Легионерами мы тогда еще в российской Суперлиге не считались. Начали выступать в таком статусе только после чемпионата мира-2007 в Москве. А тогда, в 2006-м, меня в сборную Украины вызвали впервые. За нашу команду тогда еще одни звезды выступали, я был самым молодым в команде. А рядом – Сергей Климентьев, Слава Завальнюк, Костя Симчук, Роман Сальников, Андрей Срюбко, Вадим Шахрайчук. Они ко мне нормально относились. Конечно, я тоже знал свое место – таскал клюшки, не обижался, понимал, что старших надо уважать. Оказался в такой компании и сразу получил возможность сыграть на чемпионате мира против сильнейших команд. Против брата тоже сыграл. Алексей тогда был на хорошем счету, играл в одном звене с Овечкиным и Малкиным.

– На том чемпионате вы забросили две шайбы.
– Шведам на добивании закатал и швейцарцам, лучшему вратарю НХЛ того времени Давиду Эбишеру. Мы проиграли 1:2, но вспомнить тот момент приятно.

– В «Ак Барс» вас взяли благодаря удачному выступлению на чемпионате мира?
– Да. Сразу после чемпионата мира получил два предложения – из московского «Динамо» от Владимира Крикунова и в Казань. Посоветовавшись с агентом, выбрал «Ак Барс».

– Похоже, что это был пик карьеры.
– Если брать по уровню команды, то да. Если же говорить о качестве игры, то вспомнил бы Челябинск, когда в сезоне-2007/2008 сыграл всего 32 матча, но забросил шесть шайб и отдал три передачи.

– А в «Ак Барсе» могло быть лучше?
– Могло. Если бы я сразу разобрался в своей голове. Это при условии, что тренер Зинетула Билялетдинов хорошо ко мне относился. У него все строго и четко: прогрессируешь - выходи и играй, получай игровое время. Нет – ожидай, пока кто-то ошибется. Однако я решил для себя, что я разыгрывающий, но надо было сосредоточиться на чем-то более скромном. Особенно в команде, где была тройка Морозов – Зарипов – Зиновьев, пожалуй, лучшая из тех, которые случались в моей карьере. Конечно, тренеры делали ставку на них. А еще было второе звено Воробьев – Терещенко – Степанов. Они тоже очень сильны и умели на льду все. От других даже забивать не требовалось – только выйти побегать, потолкаться. Хотя в третьем звене тоже были Бабюков, Казионов. Это мастера. «Барс» тогда чудом в финальной серии магнитогорскому «Металлургу» проиграл. У соперников тогда большинство защитников из-за травм выпали. Но их вратарь Трэвис Скотт вытащил.

– У вас был шанс остаться в Казани по итогам чемпионского сезона-2006/2007?
– У меня был контракт на два или три года. Но в тот момент украинцы в чемпионате РФ как раз стали легионерами. На банкете по итогам сезона Билялетдинов подошел ко мне и сказал, что ожидает приезда людей из НХЛ, соответственно, легионерские позиции надо отдавать им. Я все понял и без претензий переехал в Челябинск. Там тогда наш Костя Касянчук выступал.

– В том «Тракторе» начинал тренерскую деятельность будущий наставник «Донбасса» и сборной Украины Андрей Назаров. О его тренерских методах ходят легенды.
– (Улыбается). Андрей Викторович – жесткий мотиватор. Команда у нас была молодая, но мы ею вышли в плей-офф. Назаров выворачивал нас наизнанку. Да, мотиватор сумасшедший. За тактику у него отвечали другие люди. У Назарова легко сломаться. Но можно и заиграть.

– Также в «Тракторе» после НХЛ выступал звездный Андрей Николишин, который позже завершит карьеру в составе Сокола.
– Он приехал в Челябинск в ходе сезона, уже после нового года. Естественно, Андрей сразу стал лидером команды. И в раздевалке, и на льду. Человек все умел, все знал, все подсказывал. Невероятный авторитет, все ребята его слушали.

– Почему вы не остались в «Тракторе»?
– У меня как раз родился ребенок, и меня позвали обратно в Тольятти, откуда родом жена. Я тоже в «Ладу» возвращался раза три, провел достаточно времени, чтобы называть Тольятти вторым домом.

– Сейчас ездите туда?
– Да, конечно. Каждое лето езжу. У меня там дети живут, много друзей.

– В «Ладе» вы отыграли до 2010 года, затем перешли в нижнекамский «Нефтехимик», где ваша карьера в России внезапно закончилась.
- Тогда в России боялись повторения истории, приведшей к смерти Алексея Черепанова (19-летний российский хоккеист омского «Авангарда», скончавшийся во время матча от сердечного приступа – авт.). У меня нет проблем с сердцем. Просто в России нет такого понятия, как «спортивное сердце». В Европе, США и Канаде есть, а в России нет. Я пытался доказать свою правоту, ездил за свои деньги по разным клиникам, в частности, в «Шарите» в Германию. Пока продолжалась эта катавасия, я выпал почти на два года, и вернуться в КХЛ уже не смог. Играл у нас за «Беркут» и «Донбасс», выступал в Беларуси, но в Континентальную лигу больше вернуться не смог. На мне по-прежнему стоит запрет по лиге. Даже если мой брат станет тренером КХЛ, захочет меня взять к себе, то не сможет.

– Объясните для обывателя, что означает «спортивное сердце»?
– Это когда стенки сердца утолщены. Началось все с того, что мне однажды поставили по ошибке диагноз «кардиомиопатия». За него зацепились и предпочитают от греха подальше не допускать меня в лигу. Все мои справки из ведущих европейских клиник, выходит, ничего не стоят. Дело в том, что КХЛ получила предупреждение: еще одна смерть – полетят головы, причем очень серьезные. Вплоть до уголовных дел. Рисковать никто не захотел, поэтому убрали всех людей, которые могут находиться в зоне риска.

– После КХЛ не было такого ощущения, что это не мой уровень и желания играть нет?
– Было. Наверное, когда пришел в Донецк. Тогда воспринимал себя мастером из КХЛ, пришедшим в украинскую лигу, чтобы побеждать всех на одном коньке. Но я быстро понял, что работать надо повсюду, вне зависимости от того, где выступаешь. У меня на адаптацию ушло месяца полтора. После такой проблемы уже не было. В какие бы команды не приходил, работал с максимальной отдачей. И в Украине, и в Беларуси, и в Польше. В конце концов, это моя работа, ничего другого делать я не умею. Но при этом спортивный интерес у меня есть всегда. С минской «Юностью» выиграл Континентальный кубок, с «Соколом» в прошлом году дошли до финала чемпионата Украины. Это памятные события.

– Как вы оказались в Польше?
– Тренер Андрей Гусов заметил меня, когда тренировал в Беларуси солигорский «Шахтер», который был соперником тех команд, за которые выступал я. Он меня и позвал, когда возглавил польский клуб «Тыхы». На хорошие условия. Не жалею во всех пониманиях, потому что и заработал, и команда стала чемпионом. Да и уровень чемпионатов Польши и Беларуси примерно одинаков. Может, ведущие белорусские команды немного сильнее, но польская Экстракляса ровнее. Хотя в Беларуси в последнее время тоже команды, являвшиеся аутсайдерами, начали прибивать лидеров. В Польше на матчах крутая атмосфера – полные трибуны, фанаты поют. Домашние матчи «Тыхы» вообще собирали больше всего болельщиков во всем чемпионате. Поют так, что мурашки по коже. Похожая атмосфера еще в Новом Тарге. Но туда я приезжал как соперник, и трибуны, наоборот, давили. Это был действительно шестой игрок соперника.

– Год назад, начиная подготовку с только что возрожденным «Соколом», вы говорили, что в Киеве временно и рассчитываете поиграть где-то в Европе. Но в итоге вы уже играете с «Соколом» второй чемпионат.
– Хотелось еще где-нибудь поиграть в Европе. Но не сложилось из-за коронавируса, границы были закрыты. В конце концов, не жалею, что остался. Мы провели хороший предыдущий сезон, и в этом сильно стартовали. Смущает только непонимание, что будет дальше.

– Думаете, у «Сокола» были шансы в противостоянии с «Донбассом» в финале чемпионата-2020/2021?
– Были. Но команда у нас молодая. Чрезмерные эмоции, нервозность привели к ошибкам, которых могли избежать. Большинство ребят никогда не играли на такой стадии. Ажиотаж вокруг финала тоже сказался. Считаю, что мы вполне могли выиграть первый и четвёртый матчи. Но каждый раз делали на одну ошибку больше.

– Во втором после возрождения сезоне «Сокол» добавил?
– Думаю, по составу Сокол по сравнению с предыдущим сезоном стал сильнее, в нашем составе появились такие опытные хоккеисты, как Виктор Андрущенко, Антон Елисеенко, Михаил Рыбалко. Главное, чтобы этот коллектив был сплочен, объединен вокруг выполнения одной цели. Есть немало примеров, когда хорошие игроки не могли найти общего языка, и от них пользы для команды не было. Даже в предыдущем чемпионате Украины были команды, по именам выглядевшие очень грозно, а результат не соответствовал ожиданиям. Надеюсь, у нас будет по-другому. Всё зависит от нас самих.

– Несмотря на появление группы опытных хоккеистов, большинство игроков в «Соколе» – молодежь. Вам всегда удается находить с ними общий язык?
– В общем, да. Конечно, что-то подсказываю, делюсь опытом. Хоккей состоит из мелочей. Если ты их знаешь, то играть гораздо легче. Тебе и партнерам. Если знаешь, чего ожидать от партнера, то проще самому, находишься там, куда придет шайба, а не ищешь ее. Сейчас в «Соколе» все работают на благо команды – и тренерский штаб, и старшее поколение, и молодежь.

– Требуете от молодежи к себе уважения? Допускаете панибратское отношение?
– Я такой же игрок команды, как и 18-летние ребята. Меня могут подколоть так же, как и любого другого. Дополнительного уважения не требую. Надеюсь, меня и без этого уважают.

– В заключение назовите команду мечты Андрея Михнова. То есть, назовите пятерку и вратаря, с которыми вы когда-либо играли рядом.
– Центральный нападающий – точно Артем Бондарев. Слева в атаке поставил бы Антона Буточнова. Хоть он центральный, но пусть переходит влево. Справа – я. В защите назову Леху Тезикова и Сашу Рядинского. В воротах – Степа Горячевских. Бомба, нет?