Ikuzawa передает привет Виндзору и USF1

Драма под названием USF1, разворачивающаяся в Шарлотте, пользуясь медицинской терминологией, называется агония. Со всеми характерными признаками в виде резкого учащения дыхательных движений, возрастания активности сердечных сокращений, и даже кратковременного восстановления сознания, за которыми, впрочем, последует неминуемая клиническая смерть команды. Удастся ее реанимировать или нет, вопрос второй, но все же сомнительно, что USF1 появится на стартовой решетке Чемпионата Мира – коллектив уже практически «слили» в глазах спонсоров и общественности, а на его место вовсю претендуют сербские «стервятники».

Ну а главные «подозреваемые», год порулившие командой, похоже, уже начали процесс сваливания вины друг на друга. Первый удар, так или иначе, нанес Петер Винздор, которого некий анонимный сотрудник практически обелил в глазах околоформульной общественности, представив жертвой коварства и безалаберности Кена Андерсона. Виндзор – менеджер с тридцатилетним опытом – как оказалось, ждал добрых десять месяцев, до января этого года, чтобы лично разобраться в происходящем бардаке, и был очень удивлен, когда все сотрудники команды, как один, уверили его, что к Бахрейну машина готова не будет. Коммерческий директор команды не в курсе того, о чем знает каждый уборщик. Так может быть, стоило чаще появляться на базе? Или может быть, стоило меньше верить директору техническому, который в январе, не имея даже наполовину готовой машины, уверяет, что к марту все «будут в шоколаде»?

Двадцать с лишним лет назад, в 1993 году, Петер Виндзор, уже брался за организацию команды Ф1. Тогда его «совратил» японский пилот, один из патриархов автоспорта восходящего солнца, пилот Формулы 2, Тетсо Икудзава – очень уж он хотел завести свою команду в Ф1. Японец нашел некоторое количество «подъемных» денег, Виндзор нанял на них технического директора, Энрике Скалаброни, успевшего поработать в Williams и Ferrari, и работа закипела. Предполагалось, что команда дебютирует в 1994 году, и первые чертежи машины строились именно с учетом достаточно свободного Регламента того года. Ikuzawa HW-001 получилась достаточно «стройной» машиной, построенной вокруг двигателя Ford Cosworth ED V8, и Склаброни, даже пошел на некоторые оригинальные ходы, предложив достаточно толстый носовой обтекатель практически круглого поперечного сечения, длинные и узкие боковые понтоны, и своеобразный капот.



Однако, дальше изготовления модели (масштаба 40% от реального размера), и демонстрационного макета дело так и не пошло. Команда провела около 300 часов, продувая модель в аэродинамической трубе Имперского Колледжа Лондона, но по каким-то причинам постройка самой машины так и не была начата.

Поговаривали, что Виндзор просто не смог найти необходимое финансирование для проекта. То ли опять, как и в случае с USF1, спонсор не шел в команду, где не было готовой машины, то ли вообще этот проект не вызывал доверия. Но факт есть факт – Икудзава, как мог поддерживал команду имени себя на плаву, каждый год откладывая ее дебют до следующего сезона. Сначала старт проекта перенесли на 1995 год, затем на 1996 – к тому времени Регламент прилично поменялся и машину пришлось доработать так, что от оригинальной модели не осталось и следа – а затем было объявлено, что команда дебютирует в 1997 году. К счастью, Икудзава вовремя опомнился, и в январе 1996 года закрыл компанию Ikuzawa International Ltd, окончательно отказавшись от планов дебюта в Ф1.

Меры ответственности Винздора в провале проекта Ikuzawa не знает никто. Равно как и его реальной «вины» за уничтожение американской команды-мечты. Но как бы там ни было, Петер уже сейчас может рисовать вторую звездочку на своем фюзеляже – похороны USF1 не за горами.