Александр ДОЛГОПОЛОВ: «Не буду прогибаться под людей»

Корреспондент «СЭ» встретился в Киеве с первой ракеткой Украины, и первым делом поинтересовался его здоровьем, памятуя об операции, которую перенес Долгополов после неприятного щелчка в колене на июльском турнире в Гамбурге.

В КУБКЕ ДЭВИСА МОЖЕТ СЛУЧИТЬСЯ ВСЁ

- Александр, как ваше самочувствие?

- Спасибо, реабилитация прошла нормально. Бегать и играть на счет начал еще в первой половине сентября: болевых ощущений нет.

- Из-за досадной травмы вы пропустили таллиннский матч за выход в Мировую группу Кубка Дэвиса. Так что же это за Бельгия такая, которая вот уже в который раз встает у нас поперек горла?

- Крепкая ровная команда. До начала матча наши шансы я оценивал как «фифти-фифти». Но, увы, не повезло в паре - ребята проиграли очень важное очко. Если бы все случилось по-другому, в пятом решающем матче Марченко вполне мог бы обыграть Дарсиса.

- Сергей Стаховский сказал, что с вашим отсутствием наша сборная моментально перестала считаться фаворитом этого противостояния.

- Если бы я был в нормальной форме, то с большой долей вероятности можно было рассчитывать на два очка. Еще одну остававшуюся победу было бы найти уже легче, а так приходилось отчаянно бороться за каждое очко, фактически балансируя на грани общего поражения.

- Если бы матч был перенесен в Бельгию, то почти наверняка проводился на любимом для соперника грунте. Но ведь это и ваше покрытие наиболее удобно и для вас…

- Согласен, на земле мне побеждать было бы проще, но вот Стаховскому, напротив, сложнее: он грунт любит меньше. Хотя лично для меня в последние годы все покрытия кажутся равнозначно удобными.

- В следующем году сборную Украины ожидают поляки или литовцы. Как оцените жеребьевку?

- Мне кажется, что нас ожидает нелегкий матч. У Польши есть Ежи Янович, а это очень серьезный игрок (достаточно сказать, что в прошлом году 23-летний игрок из Лодзи дошел до полуфинала Уимблдона. - Прим. М.С.), и специалист по игре в парном разряде Лукаш Кубот (зимой этого года вместе с шведом Робертом Линстедтом опытный теннисист выиграл Australian Open. - Прим. М.С.). А вот у Литвы можно выделить только экс-первую ракетку мира среди юниоров Ричардаса Беранкиса, так что я сомневаюсь в победе прибалтов. А, впрочем, это Кубок Дэвиса, и здесь может случиться все.

ПЕРЕРОС УЧИТЕЛЯ И ВЕРНУЛСЯ К… ОТЦУ

- Ваш отец зарекомендовал себя очень грамотным тренером. Но как говорит история, не всегда такие родственные сотрудничества заканчиваются успешно. Тяжело быть учеником родного отца?

- Непросто. То есть, как… Поначалу как раз легко - все, что нужно, делать то, что тебе говорят. Но потом ты взрослеешь - тебе что-то не нравится, возникают первые разногласия, появляются новые интересы, и становится все тяжелее и тяжелее. Ты приезжаешь домой и слышишь одно и то же. И тебе не убежать ни от тенниса, ни от отца… В общем, у наступил момент, когда у нас было много конфликтов, но сейчас, когда накатила вторая волна нашего сотрудничества, все стало проще. Папа общается со мной по-другому, ну и я стараюсь воспринимать критику и подсказки сугубо в русле тенниса. В общем, не путаем родственные отношения с профессиональными обязанностями.

- А можно ли сказать, что для вашего отца успехи сына были возможностью сделать то, что, может, не удалось ему самому?

- И да, и нет. Отец играл в теннис в те времена, когда у нас была закрытая страна, и никуда особо не ездил, так что оценить его успехи объективно, почти невозможно. На родине он играл на высоком уровне, а когда спортсменов наконец-то начали выпускать за рубеж, папа уже не играл. Но, конечно же, ему приятно тренировать сына в том же виде спорта, которым был увлечен и он сам.

- Долгое время вы работали с Джеком Ридером. Как, вообще, вы нашли никому не известного австралийца, которого до сих пор все знают, как тренера Долгополова?

- Джек жил в Италии, где и познакомился с моим менеджером. Мы начали общаться, Ридер что-то подсказывал мне и… пошло-поехало. Общение было легким и плодотворным: турнир за турниром я продвигался по рейтингу, и в течение какого-то времени я был очень доволен нашим сотрудничеством. Я начинал этот период 200-м номером рейтинга, а затем вошел в Топ-20. Как ни крути, но Джек дал мне что-то, чего мне действительно не хватало. Ну а затем…

- Ученик перерос учителя?

- Можно сказать и так. Я хотел подниматься выше, но в какой-то момент начал топтаться на месте и пришел к выводу, что как теннисист-профессионал от нашего сотрудничества больше ничего не приобрету. В общем, прогресса я не видел, но шагать в никуда уже не хотел. Нужно было совершенствоваться и добавлять в свою игру что-то новое. Потому что каждый год я видел, что мои соперники учатся делать то, чего они не умели еще год или два назад. Ну а папа, как человек, который сам строил мою игру, знает ее лучше всех. Кому как не ему ее развивать?

В МИКСТЕ СО СВИТОЛИНОЙ МОЖНО ВЫСТУПИТЬ НА ОЛИМПИАДЕ

- В 15-16-летнем возрасте вы добились серьезных успехов в парном разряде. Но впоследствии, как я понял, он перестал интересовать вас так сильно?

- Я всегда хорошо играл в паре. Но эти игры очень сложно совмещать с хорошими выступлениями в личном разряде. Чтобы высоко стоять в паре, нужно постоянно выступать на турнирах «Большого шлема», а играя по пять сетов в одиночке, тебе уже не до пары. И сейчас все идет к тому, что игроки из топ-10 пытаются урезать свой график, чтобы лучше подготовиться к крупным соревнованиям, быть физически сильнее и не распыляться на мелкие турниры. Как в плане рейтинга, так и в вопросах качества игры они ничего особенного не дают. Стратегия проста: нужно лучше готовиться, больше отдыхать и выстреливать на больших турнирах.

- Можно ли сказать, что ваш самый удобный партнер в паре - Ксавье Малисс?

- Не знаю. Пару я ведь играл нечасто. А с Малиссом просто связан самый громкий успех в этом разряде, когда мы выиграли «Мастерс» в Индиан-Уэллсе (обыграв в финале олимпийских чемпионов Лондона-2012 Роджера Федерера и Станисласа Вавринку. - Прим. М.С.) но это отчасти случайность. Потому что вместе мы играли впервые, а записаться на турнир договорились за 15 минут до его начала. Просто хотели заработать дополнительные деньги и получить дополнительную игровую практику. И надо же - выиграли! Совершенно спонтанно.

- Элина Свитолина призналась, что хотела бы сыграть с вами в миксте…

- Ох! Я пару не позволяю себе играть, а тут еще и микст... (Смеется). Если серьезно, я ранее никогда не играл в миксте, он проводится только на «Больших Шлемах». Но не исключаю, что, может, когда-нибудь мы будем играть на Кубке Хопмана в Австралии или поборемся за медали на Олимпиаде. Тем более что на Летних играх одиночки играют три сета, и такое совмещение было бы логичным.

КЛЕМАНА В ПАРИЖЕ ОБЫГРАЛ В ПРИСУТСТВИИ РОДИТЕЛЕЙ

- Эллина вспоминала, что продвигалась по карьерной лестнице - от фьючерсов к челленджерам, а от челленджеров к мэйджорам, что называется, step by step. После какого матча вы почувствовали, что уже созрели для больших дел?

- На самом деле, я года два провел на челленджерах и время от времени обыгрывал игроков топ-100, так что эта вера то приходила, то уходила. Уходила - прежде всего, из-за того, что у меня возникли проблемы с локтем рабочей руки. Вот в тот период закрадывались сомнения: а поднимусь ли туда - повыше? Я ведь по два-три месяца в году пропускал из-за своей хронической травмы. Само собой, что тогда я и не думал о том, что окажусь в топ-20. Просто продолжал работать и буквально в течение полутора поднялся оттуда из четвертой сотни.

- А вот я почему-то подумал, что вы вспомните о своих победах над Арно Клеманом и Фернандо Гонсалесом на «Роллан Гаррос»-2010?

- По странной иронии судьбы, я за всю карьеру ни разу не прошел квалификацию на турнире «Большого шлема». Играл там раз семь или восемь, но всегда проигрывал. А вот тогда впервые попал в основную сетку, попал на Клемана - причем, во Франции, что не добавило оптимизма. И вот нас ставят на вполне приличный и отнюдь немаленький корт, и в присутствии приехавших в Париж родителей я добиваюсь победы в пятисетовом матче. А потом еще и обыгрываю Гонсалеса, лишь в третьем круге уступая Николасу Альмагро.

При этом, не скажу, что эти события как-то глобально меня поменяли. Прогресс шел быстро, в рабочем русле и мыслей, что я должен или не должен куда-то там подниматься, у меня не было. Просто продолжал играть, как на фьючерсах и челленджерах, а результат пришел сам собой.

- Андрей Медведев когда-то сказал, что скоро все его достижения будут побиты. Естественно, вами. Над какими элементами нужно работать, чтобы сделать это как можно быстрее?

- Да, по сути, над всеми потихоньку. Сейчас я понимаю, что у меня есть все, чтобы подняться выше. На самом деле на этом уровне первую тридцатку от топ-5 отделяет пару очков. По сути, два-три самых важных розыгрыша в сете. Если ты в форме, ты их выигрываешь. А если нет - до свидания. То есть, в хороший день ты можешь играть на равных с любым теннисистом мира. Другое дело, что эти самые топ-5 лучше подготовлены, и они могут 4-5 часов носиться по корту как угорелые, и почти не опускаться в уровне игры. А параллельно еще и прогрессируют, улучшая какие-то нюансы. Кто-то добавляет в игре с лету, чтобы укоротить розыгрыши, кто-то начинает лучше подавать. Вот и в моем случае, все вроде бы близко, но одновременно и далеко. В общем, все есть, но нужно чуть лучше.

АВАНТЮРИЗМА В ИГРЕ ПОЧТИ НЕ ОСТАЛОСЬ

- Известный специалист Клаудио Пистолези, будучи тренером Робина Седерлинга, сказал, что вы можете делать с мячом все, что угодно и являетесь очень разноплановым игроком. А добиваться результата вам мешает стремление к риску…

- Постепенно авантюрность уходит. Само собой, иногда ты можешь сам себя перемудрить, но это делаю не только я, но и те самые монстры из топ-5. Правда, есть и сопутствующие факторы. Скажем, если ты находишься не в оптимальной физической форме, то начинаешь больше рисковать. А если не хочешь слева играть, то забегаешь под правую руку. Но с годами ты знаешь, что именно тебе нужно сделать, еще до того, как выходишь на корт. И в последнее время моя игра заметно стабилизировалась. В отличие, скажем, от первых лет, когда я мог чередовать ужасные матчи с отличными. А сейчас ниже какого-то уровня я уже не опускаюсь - ну разве что, не считая парочки матчей в году. Я уже не так молод, у меня есть выстроенная игра и я всегда представляю, как именно буду обыгрывать того или иного человека.

Что же касается слов Пистолезе, то, видимо, он говорил их после Australian Open-2011. Тогда я все время рисковал, не особо задумывался о тактике и том, когда и как мне сыграть. Но со временем люди к тебе привыкают и приходится задумываться о том, что можно поменять в своей игре.

- Вспомните матч, который вам до сих пор хочется переиграть?

- Вообще-то, я быстро забываю о поражениях. Хотя за спиной много таких матчей. Например, финал квалификации в Австралии в 2007 году. Тогда мне было 18 лет, и я проиграл какому-то американцу - кажется, Бобби Рейнольдсу! Помню, что я очень хотел победить, но в итоге ничего не вышло. Я вел 5:4 в третьем сете при счете 0:40 на его подаче. Он сравнял счет, но потом у меня был еще один - четвертый матчбол. И в итоге я проиграл, после чего не мог прийти в себя месяца два и физически, и морально. По сути, это был мой первый в карьере матч, продолжавшийся больше четырех часов.

А еще очень обидно проигрывать людям, которых ты обычно побеждаешь. Например, у меня так было с Бернардом Томичем, которому я проиграл в пяти сетах в третьем круге в Австралии в 2012-м, хотя всегда обыгрывал его раньше.

ИНОГДА СРАВНИВАЮТ С САНТОРО

- Ваша редчайшая болезнь - синдром Жильбера, вызывающая приступы слабости, беспокоит вас в среднем раз в год. Можно ли предугадать периоды очередного обострения?

- Нет, это происходит совершенно непредсказуемо. Но в последние года два - два с половиной симптомов этой болезни у меня, к счастью, этого не было.

- Вас когда-нибудь сравнивали с кем-то из великих?

- Бывало. Например, с Фабрисом Санторо, который играл весьма разнообразно, нередко выполняя изящные «подрезки»… Но лично я особой идентичности стилей между нами не улавливаю. Это сходство весьма относительное и не вполне корректное. Все же я больше люблю играть плоско и почаще забивать. А режу так и вовсе редко…

- В свое время вы заняли весьма принципиальную позиция по отношению к бывшему руководству Федерации тенниса Украины, и она стоила вам поездки в на лондонскую Олимпиаду? Сейчас, задавая себе вопрос «А все ли я сделал правильно?», отвечаете: «Да!»?

- Да. Однозначно - да. Факторов в той ситуации было много. Я никогда не буду зарываться, но знаю себе цену, и если об меня вытирают ноги, не считаю нужным прогибаться под людей, кем бы они не были, и сколько бы у них не было денег. А на тот момент мое решение было напрямую связано с семьей, так что все было весьма принципиально.

Что же касается Олимпиады… Я же - не легкоатлет, чтобы жалеть о том, что раз в четыре года не поеду на Игры. Да, я бы хотел там поучаствовать разок, но при этом ничем не жертвовать. Сейчас я отношусь к этому очень спокойно. Думаю, еще сыграю за сборную и на Олимпиаду съезжу. Все идет своим чередом, и я ни о чем не жалею.

ФЕДЕРЕР СО СВОИМИ ТРЕНЕРАМИ ДАЖЕ В ФУТБОЛ НЕ ИГРАЕТ

- Помимо пения в караоке вашей страстью остаются гонки класса «дрэг», в которых вы участвовали на своем Nissan GT-R.

- Сейчас времени на это нет. Да и машину я умышленно сделал чуть послабее, потому что она ломала все, что только можно.

- Знающие вашу любовь к скорости люди просят быть поаккуратнее. Сами видите, что в последние недели происходит с людьми, в частности, из мира спорта…

- Я контролирую свою страсть и стараюсь знать меру. Например, никогда не сяду на мотоцикл, потому что понимаю, что это может мне понравиться и теоретически закончиться чем-то нехорошим. Хуже всего в моем понимании - не разбиться насмерть, а на всю жизнь остаться инвалидом. Такой риск, само собой, есть и на машине, но ездить на мотоцикле в нашей стране - это самоубийство. Люди, которые используют этот вид транспорта, этот риск понимают и принимают. Помните прекрасный фильм о «Формуле-1» «Гонка»? Когда в дождливую погоду хотели запустить соревнования в немецком Нюрбургринге Ники Лауда встал перед другими гонщиками и сказал: «Я готов смириться с 20-тью процентами риска, но не с 21-м». Что ж, у каждого своя степень риска и свое видение этой ситуации. Тот же Федерер, к примеру, даже не играет со своими тренерами в футбол, потому что допускает, что кто-то из них случайно неверное поставит ногу, и он травмируется. Каждый живет так, как хочет и принимает те риски, которые готов принимать.

СЛУХИ О ЖЕНИТЬБЕ СИЛЬНО ПРЕУВЕЛИЧЕНЫ

- Вы снимаете квартиру в Монако. Назовите три вещи, которые нравятся вам там больше всего?

- Природа. Погода. И, наверное… покой.

- Женская часть нашей редакции не поймет меня, если я не затрону тему противоположного пола. Женщины-теннисистки вам вроде бы не очень нравятся, но все же - есть ли кто-то, импонирующий вам своей внешностью?

- Если выбирать из тех, кто есть, симпатичнее остальных выглядят Анна Иванович и Мария Кириленко. Многим нравится Шарапова, но она не соответствует моему вкусу. Скажем так: если бы я увидел кого-то из них в Киеве, то знакомиться бы не пошел.

- Представляясь девушке, вы признаетесь, что являетесь известным теннисистом?

- Редко. Если спросит, чем занимаюсь, говорю правду, но без уточнений. Если заинтересуется всерьез, могу показать, как это выглядит на том же ю-тубе. Но для меня это больше минус, чем плюс.

- Были случаи, когда вы реально понимали, что даму больше интересуют ваши доходы, чем то, какой вы человек?

- В Киеве я бываю во многих местах, и, как правило, там всё обо всех известно. А так как девушки знают, что в плане материальных благ - если, конечно, речь идет не о серьезных длительных отношениях - от меня получить можно немногое, такое бывает нечасто.

- А как же растиражированная в интернете информация о том, что в конце сентября вы сделали предложение своей подруге - российской модели Алине Ильиной?

- Скажу прямо и коротко: это вранье.

Sport.ua