ШАЦКИХ: «Мне мог бы позавидовать любой»

Трудно поверить, но Максим Шацких и «Динамо» - больше не одно целое. Его фамилия еще значится в списке игроков на официальном сайте клуба, контракт закончится только 30 июня, но свой последний матч за киевскую команду он уже отыграл. Но слишком уж незаметно покидает столичного гранда его самый результативный форвард последнего десятилетия.

Мы встретились в его киевской квартире по соседству с Дворцом «Украина», Шацких, что любопытно, не выглядел человеком, которому через пару недель предстоит расставание с клубом, которому отдана значительная часть футбольной карьеры. О славных годах Максиму живому постоянно напоминает Максим картонный - фигура в полный рост, на которой развешены все медали форварда. Выглядит эта плоская статуя внушительно: перед вами абсолютно уверенный в себе человек с оптимистичным взглядом в будущее и реальной целью поиграть еще минимум несколько лет на хорошем уровне. Полтора часа беседы пролетели, как пять минут...

- Ваш распорядок дня сильно изменился? - интересуемся первым делом.
- Не сказал бы. Я до сих пор никак выспаться не могу. Просыпаюсь в восемь утра, а домой попадаю часов в девять-десять вечера. Застать меня днем дома практически невозможно. Вам повезло: с женой вечером на концерт Григория Лепса решили выбраться, поэтому домой заскочил на пару часов раньше.

- В списке дел преобладают футбольные?
- И те, и другие. Домашних дел порядком накопилось, им нужно уделять время. Кроме того, надо думать о будущем, заниматься чем-то помимо футбола. Что касается поисков нового клуба, то этим в основном занимаются агенты.

- Как относитесь к тому, что уходите из клуба, в котором провели десять самых ярких лет футбольной карьеры? Готовили себя к этому?
- Понимал, что рано или поздно этот момент наступит. Все через него проходят - играть в футбол вечно нельзя. Конечно, пока не собираюсь вешать бутсы на гвоздь, но уже сейчас думаю, чем стану заниматься после окончания игровой карьеры. Деньги ведь нужно будет зарабатывать, поэтому решил поискать себя в чем-то другом.

- Сергей Ребров недавно заявил, что завершит карьеру по истечении нынешнего контракта с «Рубином». Вы определили возрастной рубеж, перешагнув который скажете себе: все, с футболом нужно завязывать?
- Подобных ограничений перед собой не ставил. Главное - выдерживать ритм, в котором движется футбол, и приносить пользу своему клубу. Знаю одно: пока позволяет здоровье - буду играть. Но тянуть до поры, когда буду находиться в команде только ради того, чтобы получать зарплату, не стану.

В КИТАЙ - НИ ЗА КАКИЕ ДЕНЬГИ

- Слухи о вашем будущем обсуждаются давно и активно. Упоминается, в частности, другой киевский клуб - «Арсенал».
- Я думал об этом. Огромный плюс, что клуб столичный. Мне не пришлось бы отрываться от семьи. Но это всего лишь слухи. Да вы и сами знаете, что «Арсенал» нынче - темная лошадка. Никто не знает имени президента, неизвестно, собирается ли клуб усиливать состав, есть ли резерв для продолжения выступлений в элите. Непонятно даже, с кем переговоры вести. Не с Заваровым же. Он опытный специалист, с ним можно часами о футбольных делах говорить. Но не о контрактных и не о финансовых. В «Арсенале» у меня есть приятели, но, честно, я с ними по этому поводу не общался. И вообще, передал вопрос трудоустройства профессионалам.

- Какие предложения будете рассматривать?
- Пока готов рассмотреть любые. В первую очередь, мне нужно, чтобы было комфортно моей семье. Финансовый вопрос тоже немаловажен, также многое зависит от страны. Скажем, в Китай не поеду ни за какие деньги. Мне кажется, в тот регион едут либо заканчивать карьеру, либо от безысходности.

- А поиграть в Узбекистане не думали? Помнится, «Бунедкор» еще до подписания контракта с Ривалдо активно вами интересовался.
- Да, мне предлагали контракт на два года, но я отказался. В последнее время насчет моего переезда в Ташкент разговоров не было и, думаю, не будет.

- Насколько тесно вы сейчас связаны с родиной?
- Связан лишь тем, что там живут мои родители. Жена тоже оттуда родом. На этом связь обрывается. Со сборной Узбекистана я, скорее всего, уже закончил.

- Почему?
- Решил больше сил и внимания уделять клубной карьере. На меня никто не влиял, никакого конфликта ни с кем не было. Это мое обдуманное решение.

- Сожалеете, что так и не смогли попасть на чемпионат мира?
- Конечно. Это была моя мечта. Очень хотелось сыграть за сборную Узбекистана на мировом форуме, но, к сожалению, не сложилось.

- Самый реальный шанс воплотить мечту в жизнь был в отборе к ЧМ-2006?
- Да. Но наша федерация немного накрутила - случился скандал, который помешал нам попасть на чемпионат мира. Хотя на тот момент мы показывали такую игру, что вполне могли обыграть Тринидад и Тобаго в стыковых матчах.

- В чем суть скандала?
- Когда мы играли дома с Бахрейном, как раз ввели новые правила: если во время пробития пенальти в штрафную раньше времени вбегает чужой игрок - удар выполняется снова, свой - назначается свободный удар. Матч, к слову, китаец судил. Мы вели в счете -1:0, а под конец игры еще и пенальти заработали. До удара кто-то забежал в штрафную, и судья показал, что нужно удар перебить. Не знаю, то ли бахрейнцы на судью надавили, то ли он «поплыл», то ли решил показать, что новые правила хорошо усвоил, но свое решение отменил.

- Как закончился матч?
- 1:0 выиграли. После матча арбитр зашел к нам в раздевалку - извинялся, но толку от этого не было. Но самое интересное - другое: наша федерация отправила письмо в ФИФА с просьбой засчитать Бахрейну техническое поражение. Правда, причем тут Бахрейн, я так и не понял - арбитр ведь напортачил. В Международной федерации тоже приняли весьма «гениальное» решение - назначить переигровку выигранного нами матча. Может, Бахрейн как-то финансово повлиял на азиатскую федерацию, не знаю. Переигровка закончилась со счетом 1:1, а на выезде мы сыграли - 0:0. Я тогда заболел, со скамейки за выездной игрой наблюдал. Вот так мы свой шанс и упустили.

- Помните, с какими показателями закончили выступления в сборной?
- Честно говоря, точных цифр не назову. У жены подружка есть - она ведет точную статистику (улыбается). Знаю, что стал лучшим бомбардиром сборной за всю историю, опередив нынешнего главного тренера Мирджалола Касымова на один гол. Последний мяч я забил в ворота сборной Японии.

- Но за сборной Узбекистана продолжаете следить?
- Конечно. В основном новости узнаю по интернету, поскольку из Азии информация доходит редко. Также созваниваюсь с ребятами: в сборной у меня осталось много друзей. Чтобы появился шанс продолжить борьбу за путевку на чемпионат, ей нужно выигрывать оставшиеся два матча.

- Слышали, что в середине 1990-х вас настойчиво звали в российскую молодежку. Почему отказались?
- Это было, когда я перешел в калининградскую «Балтику». Просто поставили перед фактом: нужно принимать российское гражданство. Меня долго «душили», но в итоге я отказался. Узбекистан - моя родина и я не видел причин, почему должен отказываться от выступления за свою страну.

- Гимн Узбекистана знаете?
- Нет. Язык тоже не знаю. Зато плов приготовить могу...

- А что за история, когда вас назвали лучшим игроком Азии, а приз дали другому?
- Там такое в порядке вещей. В Азии определяется тройка претендентов, а приз вручают тому, кто за ним приедет. Первый раз я должен был ехать на церемонию награждения, когда мы в Киеве с «МЮ» играли (23 октября 2007 года динамовцы уступили будущему победителю Лиги чемпионов - 2:4. - Прим. «СЭ»). Естественно, приз дали иранцу Мехди Махдавикья - он один смог приехать. В следующий раз мне уже сказали, что я выиграл, нужно на церемонии забрать приз. В итоге убил в воздухе время - 18 часов лета в одну сторону и столько же в другую. Мне дали второй приз, а первый достался саудовцу Хамаду Аль Монташари. С тех пор я на это мероприятие ни ногой.

- Слышали, авиаперелеты вы не очень жалуете. Были неприятные инциденты?
- Да так, ничего особенного. Качнуло один раз немного, самолет стало трясти и я плохо себя почувствовал. Мне сразу сунули кислородную маску, я две минуты подышал. Ну, хотя бы понял, как эта маска устроена (улыбается). А вообще я мало знаю людей, которые любят летать.

- А кто не любит больше других?
- Первым на ум приходит Серега Кормильцев. Если самолет немного тряхнет, он сразу падает в проходе и закрывает голову руками. Я же просто неуютно себя чувствую во время полетов, но стараюсь не показывать этого. У меня жена еще больше боится. А вот дети не боятся: бегают себе по салону, дурачатся и смеются.

ЗНАЛ, ЧТО СЕМИН НЕ ДАСТ СЫГРАТЬ С «ШАХТЕРОМ»

- Закончился самый значительный этап вашей карьеры. Жалеете, что не удалось провести прощальную игру - хотя бы на несколько минут выйти против «Шахтера»? Тем более что за день до этой игры вы забили победный гол в матче дублирующих составов.
- Я был уверен, что не сыграю в этом матче. Просто знал, что Семин не выпустит даже на пару минут, чтобы нормально попрощаться с болельщиками, помахать им рукой с поля, бросить в сектор футболку.

- Чем вы можете объяснить такое решение тренера? Ведь матч с «Шахтером», по сути, ничего не решал.
-He могу ничего объяснить. За полтора года я ни разу не говорил с Семиным тет-а-тет. Его логику мало кто понимает. Может, я не подходил под его игровую модель. Просто так получилось, что на сборах я вроде играл, когда начался сезон - попадал в запас, а потом понемногу меня отодвинули на второй план. Почему? У меня нет ответа на этот вопрос.

- Вы сами попросились тренироваться с дублем?
- Да. Сначала спросил у помощников Семина планирует ли он меня вообще когда-нибудь включать в заявку, а потом, чтобы поддерживать форму, попросился в дубль. Никто против не был.

- Можно говорить, что последние полтора года были для вас наиболее тяжелыми в «Динамо»?
- Думаю, да. Период выдался очень непростой. Считаю, что в игровом плане потерял полгода. Нужно было уходить раньше, тем более что по ходу сезона у меня было два предложения.

- Год назад вас активно сватали в «Крылья Советов». Казалось, что вопрос с переходом уже решен, но потом все изменилось. Почему?
- Я тоже думал, что все уже решено, но, как у нас бывает, в последний момент что-то не срослось.

- Вообще ваша карьера полна всяческими слухами по поводу ухода из «Динамо». Чаще всего вас «отправляли» на Туманный Альбион. Действительно поступали предложения от клубов премьер-лиги?
- Судачили и про «Вест Хэм». и про «Вест Бромвич». «Ньюкасл» готов был забирать меня после второй игры с ними в Лиге чемпионов. Но не все от меня зависело. У нас с президентом была договоренность: могу уйти, если предложение устроит обе стороны - меня и «Динамо». В 2002-м, когда пришло предложение от «Ньюкасла», меня просто не могли отпустить из команды.

- Вы когда-нибудь присутствовали при переговорах?
- Нет. Правда, однажды, когда мною интересовался «Галатасарай», президент вызвал к себе и сказал: «Есть такое предложение. Решать тебе, но, считаю, это не твой уровень».

- Обида на Семина есть? Ведь он мог сразу расставить акценты, дать понять, что не рассчитывает на вас?
- На мой взгляд, тренер, прежде всего, должен быть психологом, а потом уже тренером. У Семина, мне кажется, такого качества нет. Он просто разделил команду на тех, кто играет, и тех, кто сидит в запасе. Мне кажется, чисто по-человечески это неправильно. Хотя стоит отметить, что с приходом Семина появился результат, команда стала двигаться в верном направлении. Но и с Газзаевым, думаю, будет не хуже. А то и лучше.

- Думаете, Газзаев даст шанс тем, кто не играл у Семина?
- Конечно. Мне кажется, схема, которая была у Газзаева в ЦСКА, должна подойти «Динамо». Больший акцент будет делаться на фланговую игру, а значит, появится шанс у тех, кого Семин не замечал. Имею в виду Олега Гусева в первую очередь. Мне кажется, если бы Семин остался в «Динамо», Гусев еще год-два сидел на лавочке.

- А вы с Газзаевым общались?
- Не успел. Его представили команде, и в тот же вечер он улетел в Москву. Был на матче дублирующих составов «Динамо» и «Шахтера», но со мной он не разговаривал. Думаю, у него было время изучить, кто и что собой представляет. С Семиным он наверняка тоже советовался.

- А правда, что, придя в «Динамо», Семин заставил всю команду есть за одним столом?
- Раньше у нас действительно были отдельные столы: бразильский, украинский, для остальных легионеров... Но это не Семин нас всех посадил вместе. Это была инициатива Резо Чохонелидзе.

- В последнее время разговоры о кланах в команде утихли, но было время, когда о распаде «Динамо» изнутри из-за разделения команды «по паспортам» не говорил разве что ленивый. Как было на самом деле?
- В таком масштабе, как писалось в прессе, с внутренней войной между местными и иностранцами, ничего не было. Естественно, что в автобусе, самолете или за обеденным столом мне легче и приятнее общаться с русскоговорящим человеком. Какие у меня дела могут быть с бразильцем? Да, можем иногда пошутить друг над другом, но полноценного общения, согласитесь, не может получиться. Юссуф, например, хоть немного язык знает. Можем иногда переброситься парой фраз. Но с Бангура невозможно сделать даже этого. А на пальцах и жестах общаться быстро надоедает.

- Но все же во время матчей очень заметно было, что бразилец старается дать пас не украинцу, а своему приятелю - чаще всего в ущерб команде. Разве это не признак деления коллектива на кланы? Или вы на поле не чувствуете игнорирования со стороны некоторых партнеров?
- Думаю, бразильцы могли так же жаловаться на невнимание. Когда в составе было место для меня и, скажем, Валентина Белькевича, он старался передачу мне сделать. У нас с ним была своего рода связка,
взаимопонимание хорошо налажено. И в то же время Валик не давал мне пас, если бразилец находился в более выгодном положении для развития атаки.

- Значит, вы не считаете, что игнорирование другими легионерами стало причиной постепенной потери места в составе?
- Что уж скрывать. Бывало разное... Я умею себя держать в руках. Но как же бесит, когда ты находишься перед воротами, готов получить мяч и выйти один на один, а бразильцы тебя будто не видят и начинают в окружении соперников что-то выдумывать, отдавать мяч друг другу и попросту тебя игнорировать. Говорить с ними - бесполезно. Объясняешь ему, а он только моргает. Слово «деньги» только и понимает.

НА ТРЕНИРОВКАХ ДОХОДИЛО ДО МОРДОБОЯ

- Пап Диакате в интервью «СЭ» признался, что у него с вами большой конфликт был. Якобы вы зло над ним подшучивали...
- Не подшучивал. Расскажу, как все было. Он только пришел в команду, и на первой же тренировке нам дали задачу отрабатывать единоборства «один в один». Нас с ним поставили в пару. Я его обыгрывал и, как все нападающие, после маневра прикрывался рукой. Он оттолкнул мою руку. И я заметил, что немного завелся. В следующем эпизоде принял мяч, пробросил его с одной стороны, а сам оббегал Диакате с другой. Он на мяч даже не обратил внимания, а по-хоккейному сыграл корпусом. Сбил, естественно, с ног. Я поднялся и оттолкнул его. Он расстроился очень. Покричал что-то на своем языке... Видимо, эта ситуация его настолько задела, что он затаил антипатию. Хотя на тренировках такое происходит постоянно и покруче бывает, и с ударами по лицу... Но уже через пять минут все забывается.

- А кто самый заводной и несдержанный в команде?
- Семин не позволял на тренировках бурлить эмоциям. Поэтому проявлять вспыльчивость никто и не успевал. Только кто-то кого-то зацепил, сразу: «Так! Спокойнее там!»

- О ком-то из бразильцев у вас все же положительное впечатление сложилось?
- Да обо всех. Никого не могу своим врагом назвать. Но самым чудным из всех был, пожалуй, Родолфу. Он русский выучил за полтора месяца и старался со всеми общаться без переводчика. Себе и всем бразильцам даже еду в ресторане заказывал. У него еще и цвет кожи практически европейский. Я его постоянно «подкалывал», мол, корни у него сто процентов наши. Диого Ринкон был очень приятным человеком. Спокойный, дружелюбный такой... Но позже, когда колония бразильцев расширилась, они его в свою компанию привлекли и все вместе разные выходки устраивали.

- Как говорил один специалист, два югослава в команде - банда, три бразильца - карнавал.
- Совершенно верно. Когда в «Динамо» появился Родригу, атмосфера пошатнулась, бразильцы постепенно стали вести себя все более вольготно. Согласен: их не должно быть много в команде, такой уж у них менталитет.

- Во времена Анатолия Демьяненко легионеры находились на особом счету. Буквально каждая встреча с прессой была усыпана комплиментами в их адрес, порой совершенно безосновательными. Вы не чувствовали эту симпатию Демьяненко к иностранцам?
- Возможно, на Демьяненко давили. Все-таки он работал в один из самых сложных для клуба периодов. Добиваться результата было сложно, это раздражало и болельщиков, и руководство... Я при Демьяненко играл мало. И не только я. Неуютно было всем.

- Олег Лужный также начинающий тренер, который вырос из помощников. Но он создавал впечатление уверенного наставника со своим собственным видением проблемы и собственными вариантами ее решения...
- У нас один за другим были тренеры, ранее работавшие помощниками: Михайличенко, Демьяненко, Лужный... Кто-то более успешно, кто-то менее. Кто-то был строже, кто-то старался держаться поближе к игрокам. Демьяненко как был «Васильич» при Лобановском, так «Васильичем» остался и на новом поприще. Но субординацию, конечно, все мы соблюдали строже после его назначения главным. Лужный был как раз пожестче. Сейчас он работает конкретно с защитниками.

- Будучи помощником, тренер избавлен от многих функций. Скажем, ему необходимо проводить предматчевые установки, выступать в раздевалке во время перерыва... Легко ли это давалось вчерашним помощникам?
- Все справлялись со своими функциями хорошо. Они не приходили в новый коллектив, где все им было неизвестно и ново. Все чувствовали себя уверенно, и с командой общались внятно. Также не стоит забывать, что все они - Михайличенко, Лужный, Демьяненко - воспитанники Папы (Лобановского. - Прим. СЭ»). Так что лексикон в раздевалке не менялся. Терминология и задачи в основном остались теми же, что и раньше.

СУРКИС МНЕ СРАЗУ СКАЗАЛ: «НАШ ПАЦАН!»

- Кто из тренеров больше внимания уделял теоретическим занятиям?
- Просмотры матчей соперников самыми длинными были при Семине. Ни при одном тренере не было, чтобы мы сидели и смотрели тайм целиком. Плюс запись останавливают часто, Семин двигает фишки, показывая тактические перестроения на доске. Час сидим перед экраном - это как минимум. Это еще хорошо, что работники научной группы вырезают из видеозаписи задержки в игре, паузы перед розыгрышами аутов и угловых... Из 45 минут получается где-то 35.

- Никто не засыпал?
- Иногда замечал, что кто-то из ребят на грани. Считаю, такие занятия слишком длительными и монотонными. Настрой на тренировку сбивается... До Семина подобные мероприятия отнимали по 15-20 минут. Перед матчами Лиги чемпионов иногда немного больше.

- Предматчевые установки игроки получают в устной форме или в письменной?
- В устной - в раздевалке, перед выходом на поле. А как письменно? Я себе не представляю такого.

- Просто, однажды на пресс-конференции разгоряченный Демьяненко возмущался: «Я же на листочке написал и на доске повесил - кто с кем должен играть при «стандартах»! И что? Два гола с угловых получили!»
- Ах, да. Бывают листочки. Тренеры изучают состав соперника и заранее развешивают информацию, за каким номером в команде соперника ты должен следить и кто должен стоять в «стенке». Смотришь - «твой» побежал, ты - быстренько за ним.

- Также Демьяненко однажды признался, что на доске вывесил список штрафов. Действительно есть такая доска?
- Да. И список штрафов там висит давно. Его составило руководство клуба. И это не новшество Демьяненко. Эти правила в «Динамо» существовали всегда. Иногда, конечно, список снимают. Но тогда, видимо, в очередной раз повесили, чтобы напомнить: телефон, щитки, опоздание, вес, то, другое...

- Вас штрафовали?
- Нет. Никогда.

- Самый популярный штраф в команде, наверное, за лишний вес?
- К этому пункту еще более или менее лояльно относятся. Например, когда выходим из отпуска, допускается два лишних килограмма. Но многие ведь приезжают и с «плюс 7». Им сложнее. А бывает и 12. Но и таких сразу не штрафуют. Дают на сборах дней пять, чтобы привели себя в порядок.

- За пять дней они сбрасывали 12 килограммов?
- А как же. Пять дней не едят, только салатики, и пыхтят на беговой дорожке. Дело ведь не только в штрафе. От лишнего веса связки потом рвутся, теряешь скоростные, прыжковые показатели, на сердце лишки тоже давят.

- У вас обычный излишний вес после отпуска какой?
- Не поверите - минус полтора-два килограмма. У меня всегда недобор. Во время контроля меня на весы даже не приглашают. Знают, что не растолстел. Три года на весы на сборах не вставал. Хотя иногда предлагают: «Хочешь, вставай - скажем, сколько ты потерял».

- А у кого плюс 12 бывало?
- Нет, я фамилий называть не буду. Были уникалы. Но скажу, что быстрее всех без работы набирали бразильцы. Особенно по Диого заметно было. Он сразу так округляется, ходить ему тяжелее. На первых тренировках после отпуска с него пот рекой течет, дыхание сбивается.... Ребята из «Бунедкора» рассказывали, что Ривалдо из Бразилии каждый месяц посылка приходит. В ней - чипсы, бразильские сладости, «Кока-кола». Бразильцы без этого не могут.

- Кто из тренеров произвел на вас самое мощное впечатление?
- Конечно же, Валерий Лобановский. Он был в первую очередь тренером-психологом. Интересовался, что думает футболист. Во время первой встречи показал на макет поля и спросил: «Где ты себя видишь?» Я говорю: «Вот здесь и здесь». «Хорошо, - отвечает. - Можешь идти». Самое главное, что с мэтром совпадало видение игры. Перед игрой Лобановский часто вызывал, могли говорить на разные темы. Позже такие беседы практиковали все его ученики - Михайличенко, Буряк, Демьяненко.

- В «Динамо» вы попали из «Балтики», выступавшей в первой российской лиге. Сложно дался этот переход? Ведь у Лобановского вы заиграли сразу в Лиге чемпионов.
- Могу сказать, что я не боялся, поскольку не понимал, что меня ждет в полной мере. Все получилось по накатанной: в России отыграл последние матчи первого круга, приехал в Украину, где чемпионат уже начался. На то, чтобы испугаться, просто не было времени.

- Тем не менее, вам сразу удалось завоевать место в стартовом составе...
- Сначала отыграл один матч за дубль. На стадионе ЦСКА, кажется, играли. В первом же тайме мне голову разбили, доктор перемотал - и я уже на поле собрался выходить. В России мне часто голову разбивали, но ничего, играл. После матча Игорь Михайлович Суркис, выезжая со стадиона, остановился возле меня, открыл окно и кивнул: «Молодец! Наш пацан!»

- Одно время вам пришлось играть с гипсом на руке. Это была ваша инициатива?
- Да. Я попросил докторов, чтобы они подобрали для меня оптимальный вариант. Не хотел терять время, пока снимут гипс, потом нужно было бы разрабатывать руку. А не дай Бог еще разок упал бы на нее? И так два раза ломал. Сначала после игры в Харькове - сделали операцию, вставили спицы, потом - когда уже должен был вынимать железки, столкнулся с кем-то в Мариуполе. Как результат - еще один перелом и полтора месяца в гипсе. В итоге рука срослась неправильно и шрам на память от пластинок остался. Сейчас рука не беспокоит - даже штангу могу жать (поднимает украшенную двумя длинными шрамами руку, которая заметно искривлена в предплечье. - Прим. «СЭ»).

- Другие травмы вас обходили стороной?
- Да. По мелочам, конечно, повреждения были, но не более того. Слава Богу.

- Как вы обычно восстанавливаетесь после матчей?
- Во времена Валерия Васильевича после Лиги чемпионов мы заезжали ночью на базу, на втором этаже проходили полный курс реабилитации - массаж, джакузи, ванны. Утром могли в баньку сходить - и домой разъезжались. Сейчас все изменилось - на второй этаж уже лет пять как не заходили.

- В «Динамо» вас пригласили на место ушедшего в «Милан» Андрея Шевченко. Понятно, что заменить его в полной мере было непросто. Ощущали давление болельщиков?
- Я не раз говорил, что Шевченко - это Шевченко. Почему решили сравнивать? Не знаю. Один ушел, другой - лришел. Я тогда намучился сильно: в каждом интервью об этих сравнениях спрашивали.

- Знакомы с Андреем?
- Да. Когда он в сборную приезжает, часто общаемся.

ПЕРВЫЙ ГОД В «ДИНАМО»

- Вы уже забрали вещи с базы в Конча-Заспе?
- Пока нет. У меня же контракт до 31-го июня.

- Хотели бы, чтобы вам устроили прощальный матч в «Динамо»?
- Еще рано. Слышал, Игорь Суркис говорил, что хочет провести прощальный матч для целой плеяды игроков, которые уже закончили карьеру - Головко, Косовского, Федорова, Хацкевича. Но некоторые ребята еще играют. Позже, думаю, этот матч обязательно проведут. Может, и меня позовут (улыбается). Будет интересно.

- Ваш самый памятный гол и матч?
- Я уже очень давно говорю, что это гол «Ньюкаслу» в домашнем матче. И до, и после того мяча в Лиге чемпионов я забивал много и по-разному, но тот удар считаю лучшим (18 сентября 2002 года «Динамо» победило - 2:0. На 17-й минуте с передачи Йерко Леко наш собеседник открыл счет дальним ударом в «девятку». - Прим. «СЭ»). Вообще, голы, которые забиваешь без подготовки, спонтанно, всегда самые красивые. Если специально пытаешься забить в «девятку» - в жизни не попадешь.
Самого памятного матча, наверное, нет. Но есть памятный период. Это первый год в «Динамо»... Я приехал, и сразу же попал в водоворот событий. Все было новое - уровень клуба, базы, задачи, новые партнеры, новый город. Эмоций нахлынуло так много, что до сих пор все помню. Но втянулся я быстро и практически безболезненно. Должен благодарить пацанов, которые в то время были в команде. Меня приняли очень тепло, по-доброму.

- В последнем матче сезона, несмотря на то, что вас не было на поле, вы стали героем баннеров и фанатских скандирований. Это было сюрпризом?
- Нет слов, которыми можно выразить ощущения от того, что сделали фанаты. Я после матча долго раздавал автографы и чувствовал себя по-настоящему счастливым. Спасибо огромное всем, кто меня любил, ценил, уважал и поддерживал. Каждый футболист может позавидовать такому. Я не ожидал...

- Кажется, развешанные на трибунах баннеры после матча вам подарили?
- Да. Жаль, вот тот большой - с истребителем «Макс-16» - порвался... Теперь у меня неплохая коллекция плакатов. Есть пара задумок, где их повесить. Эти ценные экспонаты будут при деле.

- И все же нельзя сказать, что на протяжении этих десяти сезонов вы были любимчиком публики. Возможно, вам доставалось даже больше, чем другим динамовцам. Неприятные прозвища и выкрики сильно задевали?
- Иногда, конечно, это ужасно коробило. Но я себя.успокаивал. Знаю ведь, что настоящий болельщик всегда с тобой: и в радости, и в печали. Но на трибуне бывает полно людей, которым время провести или отдохнуть за бутылочкой пива негде... Последние три-четыре домашних матча «Динамо» я провел на трибуне. Окунулся с головой в эту атмосферу. Стоит игроку на поле один раз неточно отдать передачу - вопят: «Эй, Семин, давай меняй его! Он уже сдох». Через двадцать секунд этот же футболист в подкате выбил мяч у соперника - и сидевший ниже меня «любитель футбола» уже безгранично доволен: «Вот это футболист! Классный мастер». Крикнул, отвернулся к другу и дальше семечки грызет, не оглядываясь на поле. Ну на кого тут обижаться? Это не болельщик. А если такой смелый - подожди, пока выйду из раздевалки после игры, и выскажи все это в лицо. Но за всю карьеру таким образом ко мне никто не подходил и деревянным не называл. А из толпы каждый горазд поорать.

- Помниться, в трудные времена в Лиге чемпионов команда провела встречу с разгневанными болельщиками. Вы были одним из послов. Помните то общение с болельщиками?
- Конечно. Со мной были еще Белькевич, Гавранчич, Шовковский... Когда мы пришли, болельщики были на взводе. У нас ничего не клеилось в Лиге, мы проваливали игру за игрой. Сперва общение было напряженным, но постепенно мы перевели тон на дружественный лад. После того диалога нам стало легче на душе, да и ребята-болельщики снизили давление: понимали, что у команды сложный период и излишняя критика делает только хуже.

- Как команда определяла игроков, которые должны были отправиться на это мероприятие? Спички, может, тянули?
- Да нет... Валик, насколько помню, был капитаном. Мы с Шовковским согласились составить компанию. От легионеров также по своей инициативе поехал Горан и, кажется, Диого. Это все были добровольцы. Никого не принуждали.

СЛАДКИЕ ШЕСТНАДЦАТЬ

- Вы - сдержанный человек. Но что выводило и может вывести вас из себя?
-Ложь, предательство, лицемерие. С людьми, которые себе подобное позволяют, у меня разговор короткий. Когда есть малейший намек на унижение или угрозу моей семье - готов разорвать. Вообще-то, я вспыльчивый. Но всегда стараюсь держать все в себе.

- У вас есть футбольные приметы или ритуалы?
- Я не бреюсь за два дня перед игрой. Других - нет.

- А число «16» давно с вами?
- До «Динамо» я всегда под десятым номером играл. Здесь получил такую футбрлку. Ну, а потом было несколько совпадений. Например, мы живем на 16-м этаже. И в номере квартиры у нас единица и шестерка рядом. Участок под дачу купили, смотрю - адрес: улица Мира, 16! Но номера на машине - это, признаюсь, уже спецзаказ. И у дочки младшей любимое число -16.

- Какое самое нелюбимое упражнение на тренировках?
- Бегать я не люблю. Думаю, каждый футболист вам это скажет. С мячом - да, это интересно. Но простой бег невыносим. Хотя, конечно, каждый понимает, что без этого нельзя: нужно готовить легкие и ноги к работе. Без бега тут не обойтись. Бегаем «на автомате».

- Кто был самым быстрым игроком в «Динамо»?
- Из скоростных дистанций у нас 30- и 50-метровка. Быстрее всех, кажется, Гусев пробегает. В последнее время у меня скорость немного упала, но сезонов семь-восемь я входил в тройку самых быстрых постоянно.

- Милевского специалисты называют очень техничным и очень медленным нападающим. Вы сейчас быстрее его?
- Смотря на какую дистанцию стать. Мы с ним очень давно один на один не бегали. Думаю, мог бы потягаться. Но опять же, многое зависит от дистанции. Тот же Бадр Каддури - низенький, но быстроногий. На первых десяти метрах убегает от любого. Но дольше темп держать не может, отстает.

- Гусев, как и вы, потерял место в составе. Сильно переживает?
- Переживает, конечно. Я его успокаиваю и тут же «подкалываю»: «Не волнуйся ты так. Еще два годика посидишь - и основным станешь». Но, я думаю, его серые дни уже позади. Семин ушел, пришел Газзаев. Он любит игру флангами. Вон, Красич и Жирков какими влиятельными фигурами в ЦСКА были. Вот тут-то «Динамо» Гусев и пригодится.

- У вас в последний год не появилось чувства, что вы чужой в команде? Вы - ветеран, и многие из тех, с кем вы начинали в «Динамо» уже ушли. У нового поколения - новые взгляды и интересы...
- Нет. Чувствую себя комфортно. Нормальные ребята и сейчас. Изгоем себя не ощущаю.

- Каково было выступать за дубль?
- Я благодарен Владимиру Мунтяну за то, что предоставлял мне место в своей команде. Другой бы запросто сказал: «Извини, друг, мне нужно своих киндеров наигрывать». Но Мунтян ко мне отнесся с уважением и регулярно выпускал на поле. У него я играл не только впереди, но и в полузащите - и слева, и справа.

- Наставник дубля просил вас, возрастного футболиста, покрикивать на молодежь и давать советы на поле?
- Я пока не тренер. Но Мунтян говорил ребятам, чтобы следили за мной, перенимали опыт. Но никто никогда не подходит и вопросы не задает. Сейчас такая молодежь, что сама всех учить будет. Куда там нам!

Евгений КРАВЧЕНКО, Сергей ЦЫБА, газета «СЭ в Украине»