ЕВТУШЕНКО: «Жизнь в Швеции не такая стрессовая, как у нас»

В спорте номер один заимствованный из карточных игр термин «джокер» прижился до такой степени органично, что вырос в целое амплуа. В прессе и среде болельщиков так принято называть игроков, которых наставники умышленно приберегают, а затем достают из своей кадровой колоды в самый нужный момент, словно опытный шулер козырного туза из рукава, а фокусник-виртуоз кролика из цилиндра. Каждая эпоха славна своими «джокерами», но в 80-х на обширном горизонте звезд советского футбола ни один из потенциальных претендентов на этот титул, говорят, не мог сравниться способностью усилить игру, появившись на поле со скамейки, с киевским динамовцем Вадимом Евтушенко. В союзные времена журналисты даже придумали для него прозвище «человек-замена-гол», а болельщики за техничное обращение с мячом и характерный оттенок кожи, прозвали «киевский бразилец».

«ДВОЙКА» ПО СПЕЦИАЛИЗАЦИИ

- Различать вас на поле было не сложно даже с высоты птичьего полета. Вы выглядели так, как будто целыми днями загорали в солярии...
- Я родом из Днепропетровской области, следовательно коренной украинец, а чистокровным славянам присуща особая смуглость. Правда, после долгих лет, проведенных в Швеции, несколько посветлел. Но достаточно просто попасть под солнце и ветер, как я сразу же покрываюсь густым загаром.

- Правда ли, что, поступая в киевский инфиз, вы провалили вступительный экзамен?
- Да. В 1975 году, в возрасте 17 лет, наивно приехал поступать в столицу. Конкурс был огромный: на весь курс набиралось 25 человек, среди которых были футболисты «Динамо». Конечно, стыдно получать «двойку» за экзамен по специализации, но кто мог проверить секунды, за которые я обводил с мячом те злосчастные стойки? В общем, вернулся я домой, а через год поехал в кировоградский педагогический. Понял, что нужно быть чутьчуть скромнее.

- Вашему переезду в Киев способствовали удачные выступления за «Звезду». Но называть Вадима Евтушенко игроком динамовского стиля, язык не повернется...
- Прямой альтернативы «Динамо» у меня не было, хотя в 1979 году и забил 11 голов в чемпионате СССР. По слухам мной интересовались «Днепр» и «Черноморец», но за три-четыре тура до окончания сезона моя судьба была предрешена. «Звезда» отправилась в Черновцы, где нас поджидала «Буковина» - клуб, ходивший в лидерах украинской зоны второй лиги. Мы выиграли 1:0, победный гол посчастливилось забить мне. После матча подошел приехавший просматривать Витю Хлуса селекционер киевлян Анатолий Сучков. И не с пустыми руками, а с бланком заявления о переходе в «Динамо», на котором я должен был поставить свою подпись. Кировоградские наставники отнеслись к этому скептически: «Выбирать, конечно же, тебе, но Киев - не твой клуб, ты бы скорее подошел «Спартаку». Но «Динамо» было командой мечты, за которую я отчаянно болел в детстве.

БОЙКОТ МЭТРА

- Многие переходы в то время совершались хитроумными конспиративными путями, напоминая секретные операции...
- В моем случае обошлось без всяких шпионских игр. «Динамо» все свои трансферы совершало открыто. Любой украинский клуб обязан был делегировать понравившегося киевлянам игрока в столицу. Таким образом взяли из «Черноморца» Игоря Беланова, из «Шахтера» - Виктора Чанова. Чуть больше проблем возникло с Сашей Заваровым, ведь он выступал в ростовском СКА. Но возможности у киевского гранда были мощные: в те времена достигшим 18-летнего возраста игрокам предписывалось служить в армии. Переход под знамена «Динамо» давал возможность убить сразу двух крупных зайцев.

- Соответствует ли действительности, что в первые несколько недель Лобановский с вами даже не заговаривал?
- Подготовка к сезону состояла из трех двухнедельных сборов. На первом, который проходил в Гантиади, мы занимались общефизической подготовкой, и за все это время я действительно не услышал от Лобановского ни единого слова. А на втором игровом сборе меня поставили на контрольный матч с московским «Динамо»: мы уступили - 1:2, но я стал автором гола. Тем не менее, главный тренер по-прежнему не обращал на меня никакого внимания. Поговаривали, что в киевском клубе талантливые ребята нередко пропадали в дубле на долгие годы. Мне, в двадцать два, такая перспектива не улыбалась. Хотелось знать, что обо мне думает Валерий Васильевич..Тогда обратился к Анатолию Кирилловичу Пузачу. И меня тут же вызвали к Лобановскому. Маленький экзамен я, похоже, сдал. И продолжал выходить в основе.

-Когда же приклеился к вам ярлык «джокера»?
-Подавляющее большинство матчей за киевский клуб я провел в стартовом составе. Лишь в 1985 году, когда в «Динамо» разыгрался Игорь Беланов, наставники стали использовать меня в качестве «первого запасного». Но в памяти болельщиков, видимо, остался футболистом, который результативно выходил на замены в матчах победного для нас Кубка Кубков - и в частности в финале с мадридским «Атлетико».

ЗАПРЕТНАЯ СВАДЬБА

-Многие ваши партнеры по «Динамо» 80-х вспоминали о том, как легко и уверенно при Лобановском решались все бытовые вопросы для новичков...
-Подъемных, как таковых, в союзные время еще не было. То есть, в денежном эквиваленте я никакого вознаграждения за переход в киевский клуб не получил. Само собой, меня поставили на зарплату первой категории для игроков высшей лиги, которая в то время составляла 250 рублей. А вот квартирный вопрос решился отчасти случайно. В первое время я жил в общежитии вместе с ребятами из дубля. И вот однажды едем со сборов из Гагры, и тут сидящий рядом Витя Каплун начинает меня расспрашивать: «Вадим, у тебя девушка есть?» - «У меня, - говорю, - вообще-то, свадьба на носу, 26-го апреля». - «Ты что сумасшедший? - отвечает мне Каплун. - У нас свадьбы весной и летом не играют, только осенью!» Что делать? Побежал к Лобановскому. Так и так, говорю, изменить уже ничего нельзя, все закручено до предела. И Валерий Васильевич меня отпустил. Более того, вместо положенной одной комнаты мне выдали две. На улице Урицкого, где в то время жило большинство динамовских семей. Впоследствии, когда я получил новую квартиру в районе Политехнического института, в прежнюю вселился клубный сапожник.

- Как вы познакомились со своей супругой?
- Это было осенью 1979-го в Кировограде, когда мы провожали в армию одного парня из «Звезды». Витя учился в одной школе с Мишей Михайловым: они играли и пели в школьном ВИА. Девчонки, сами знаете, таких хлопцев очень любят и бегают за ними стайками. Так вот на эти самые проводы Виктор пригласил футболистов «Звезды» и несколько знакомых девушек, среди которых оказалась и Ирина. Это была любовь с первого взгляда. Познакомились мы в октябре, а поженились уже в апреле, так толком и не встречаясь, потому что уже в январе я отправился в «Динамо».

- Первый автомобиль помните?
- Машину получил после второго чемпионского звания, завоеванного в 1981 году. Существовала внутрикомандная очередь, и за каждый комплект золотых медалей три-четыре новоиспеченных чемпиона имели право на покупку новенькой «Волги». Но с лишними средствами тогда была большая напряженка, и часть необходимой суммы пришлось одалживать у друзей.

- Не страшно было садиться за руль такой громадины?
- Толком и не садился. Первый автомобиль всегда считался дополнительным экономическим стимулом, средством для улучшения благосостояния. Он приобретался и тут же уезжал на Кавказ.

НАСЕКОМЫЕ АТАКОВАЛИ СО ВСЕХ СТОРОН

-В «Днепр» зимой 1988-го вы уходили для того чтобы наверстать упущенное по части игровой практики. И вот ведь парадокс: команда стала чемпионом Союза, а вы назвали тот период «далеко не лучшим в карьере»...
- Впечатления от пребывания в Днепропетровске остались негативные. В Киеве в 1987-м я играл на фланге и большую часть времени бегал без мяча. Правая бровка, на которой меня использовали наставники после того, как сломался Ваня Яремчук, сильно ограничивала мою игровую свободу. А в преддверии финальной части ЧЕ-1988 в «Динамо» забрали Геннадия Литовченко и Олега Протасова. Лобановский наигрывал их в основном составе сборной Союза, причем каждый из них был моим прямым конкурентом за место в составе. Мне же в январе исполнилось тридцать: тогда футболист в таком возрасте считался едва ли не стариком. Сидеть в запасе посчитал неуместным, и в «Днепр» ехал далеко не доигрывать. Меня соблазнили предложением играть на месте центрального полузащитника, и я ухватился за этот шанс руками и ногами. Но обстоятельства сложились не в мою пользу. Симпатизировавший мне Владимир Емец умер, а его многолетний единомышленник Геннадий Жиздик ушел из жизни именно в тот период, когда я появился в команде. Предсезонный сбор, тем не менее, провел очень сильно: много забивал и на Кавказе, и в Болгарии, и в Уругвае, где мне вручили приз лучшего игрока турнира. Одним словом, начиналось все здорово, но...

Выяснилось, что первую игру стартующего чемпионата мы проводим против «Динамо». Новый главный тренер Евгений Кучеревский решил поставить меня на фланг, чтобы я закрыл бровку, отработав против Анатолия Демьяненко и Василия Раца.

В итоге матч завершился вничью, а я так и остался на позиции правого полузащитника. Самое уникальное, что в качестве центрального хавбека отныне выступал номинальный «краек» Владимир Багмут, который до этого играл как раз таки на моем фланге.

-Вместе с тем, расстановка, которую использовал тогда Кучеревский, выглядела оригинально и для советского футбола почти революционно...
-В средней линии она напоминала сегодняшнюю 4-2-3-1, с той разницей, что защитников было трое, а форвардов - два. Перед центральным защитником Вишневским располагались двое опорных хавбеков - Шох и Тищенко, слева играл Кудрицкий, справа - я, а в центре, под нападающими, Багмут. Мне выступать в роли крайнего не нравилось: казалось, что мяч в мою сторону разворачивают недостаточно часто. А затем ситуация усугубилась после того, как уже во втором круге я не реализовал пенальти в поединке с «Торпедо». В межсезонье, как я уже говорил, забивал очень много, а в чемпионате - как отрезало: моментов было немного, реализовать их не удавалось. И тут такой шанс открыть свой лицевой счет! Пошел бить пенальти - угодил в перекладину, и с этого самого момента в моих отношениях с руководством и игроками «Днепра» произошел какой-то надлом - будто пробежала черная кошка. Обещанных в Днепропетровске автомобиля и квартиры я так и не получил: когда я приехал в город, мне выделили жилплощадь, но больше одной ночи я там не протянул. Кровать из-за обилия тараканов пришлось выдвинуть на середину комнаты: насекомые атаковали меня со всех сторон.

- А потом произошел срыв?
- Да. За 7-8 туров до окончания чемпионата мы приехали в Ленинград на матч с «Зенитом», и меня чуть ли не впервые за все время не поставили на игру. Это стало последней каплей. Я пришел к Кучеревскому, сказал «до свидания» и уехал в Киев. Сразу явился к Лобановскому и говорю: Валерий Васильевич, у меня оформляются документы на переезд в Мексику, дайте мне возможность доиграть сезон за дубль. Валерий Васильевич такой шанс мне предоставил. И в первом же матче за динамовских резервистов против «Спартака» в Москве я отличился хет-триком, и мы «шлепнули» красно-белых с неприличным счетом 5:1. А московская пресса написала, что Лобановский снова надурил весь Союз: мол, и Литовченко с Протасовым взял и Евтушенко вернул (смеется).

- Золотую медаль в конечном итоге получили?
- Конечно, так как сыграл больше половины - а именно ровно двадцать - матчей. В Днепропетровск не ездил: медаль мне передали.

ЗВОНОК БЕСКОВУ

- Вы упомянули о Мексике, а в итоге оказались в Швеции. Как же вас занесло из южных широт да в северные?
- В конце 88-го раздался звонок. Женский голос, принадлежавший уроженке Харькова, поинтересовался: не хотел бы я попробовать свои силы в Швеции? Сначала я задался вопросом: стоит ли ехать в страну, где нет профессионального футбола? А потом подумал, что она значительно ближе, чем Южная Америка, и загорелся идеей. В Мексику, как и всех первых легионеров из СССР, меня хотели отправить через «Совинтерспорт», который получал большую часть прибыли от трансфера, тогда как игрокам полагались фиксированная ставка в инвалютных рублях. Между тем, «Динамо» на тот момент уже перешло на профессиональные рельсы, и могло вести переговоры с потенциальным покупателем без участия посредников, от чего выиграли бы все задействованные в переходе стороны. Таким образом, передо мной встала острая проблема интересов. Я написал письмо на имя Вячеслава Колоскова, в котором сообщил, что отказываюсь ехать в Мексику, предпочитая шведский вариант.

- Как получилось, что первоначально вами интересовался «Хаммарбю», а выкупил в итоге АИК?
- Человек, приближенный к руководству «Хаммарбю» отчаянно хотел, чтобы в клубе появился кто-то из игроков «Динамо». Претендентов было трое, но озвучивать их фамилии я, с вашего позволения, не буду. Как бы там ни было, шведы почему-то остановились на Евтушенко и даже начали вести переговоры с киевским клубом, но в итоге что-то не склеилось, и делегация из Стокгольма отказалась от первоначального намерения. Люди, впрочем, в «Хаммарбю» оказались порядочные, и, осознав, что своей инициативой буквально сорвали футболиста с места, пообещали довести дело до конца, позвонив коллегам из АИКа. Вот они-то и приехали в Киев поздней осенью, чтобы посмотреть несколько динамовских тренировок с моим участием.

- Во сколько же обошелся скандинавам опытный Вадим Евтушенко?
- Точно не скажу, потому что шведы расплачивались не только деньгами, но и компьютерами, а также комплектами формы. Так уж получилось, что я оказался первой «ласточкой», улетевшей из СССР без помощи посторонних организаций, а в результате прямых переговоров двух клубов. После меня на Запад отправился Сергей Балтача, а затем и Олег Блохин с Александром Заваровым. Уже высадившись на новом месте, встретил там других советских игроков: двух Сергеев Андреева и Пригоду, отправившихся в Швецию с помощью «Совинтерспорта».

- Таким образом, из страны, в которой только пытались построить социализм, вы переехали в страну, в которой он победил...
- Самое интересное, что до этого момента в Швеции я ни разу не был, хотя в апреле 80-го должен был отправляться туда, наконец-то получив вызов от тренерского штаба сборной СССР. Но вы-то помните, что именно в эти сроки намечалась моя свадьба, и я - совсем молодой, не постеснялся позвонить наставнику главной команды страны Константину Бескову, чтобы попросить не вызывать меня на сбор.

-Граждан Союза со шведским бытом знакомила кинодрама «Интердевочка» с Еленой Яковлевой в главной роли. Какими были ваши первые впечатления от пребывания в Швеции?
-Через день после моего прилета команда отправилась на сборы на Кипр, где и провела около десяти дней. Я очень быстро сошелся с новыми партнерами, идеально адаптировавшись в коллективе и проявив себя с лучшей стороны в контрольных матчах. По возвращении некоторое время жил в гостинице, а через месяц-другой получил квартиру. В Швеции бросилась в глаза педантичная чистота на улицах - ухоженные аллейки, подстриженная травка и высокая культура на дорогах: никто никуда не спешит, никто никого в наглую не «подрезает». Помнится, как-то припарковался на обочине, и водитель первой же встречной машины остановился, чтобы узнать, нужно ли мне чем-нибудь помочь, не произошло ли со мной чего-то неприятного?
В целом, жизнь в Швеции куда более размеренная и далеко не такая стрессовая, как у нас. Моему характеру это очень подходило, а вот жене адреналина не хватало категорически (улыбается).

-Скандинавия славится своими автомобилями. Какой марке отдавали предпочтение вы?
-Когда я приехал, клуб выдал мне Fоrd Escort. Затем его поменяли на Volvo 460, а уже по окончании своей карьеры я за кровные средства купил 940-ю модель. Сейчас в Стокгольме я езжу на Volvo S80, а в Украине вожу Mitsubishi Outlander. Люблю большие машины.

СВИДАНИЯ В ДОМЕ КИНО

-В одном из своих интервью вы говорили, что игрокам советской сборной не хватало свободы. Психологическая закрепощенность не в последнюю очередь была вызвана регулярными накачками со стороны чиновников?
- Валерий Васильевич всегда старался нас ограждать, но перед самыми важными встречами на базу приезжали серьезные люди - начиная от второго секретаря ЦК КПУ куратора «Динамо» Якова Погребняка и заканчивая завсектором агитации и пропаганды Леонидом Кравчуком. Лобановский встречал их лично, заводил к себе в кабинет, сам обо всем рассказывал, а потом организовывал короткую встречу с футболистами. Ну а в сборной митингов с участием политических деятелей я вообще не помню.

- Зато на базу сборной нередко привозили артистов эстрады и кино, некоторые из которых входили в официальный состав делегации СССР на чемпионатах мира...
- Валерий Васильевич вообще очень трепетно относился к искусству: постоянно водил нас на спектакли, очень уважал постановки Ленкома, дружил с Олегом Борисовым. Ну и, конечно же, нас возили в картинную, галерею и в Дом кино на премьеры новых фильмов. Тем более, что это был еще один шанс встретиться с женами. Нас доставляли с базы на одном автобусе, а с другой стороны около здания припарковывалась другая партия высоких гостей. Женского рода. С теми же целями мы постоянно посещали и все игры дубля, где можно было улучить парочку часов, чтобы посидеть на трибунах с супругами.

Что же касается мексиканского мундиаля, то в составе советской делегации действительно были артисты - в частности Евгений Леонов. Но встречались с ними мы всего лишь однажды, потому что большую часть времени проводили фактически взаперти - на нашей базе в отдаленном местечке в Ирапуато. Зато я очень хорошо помню, как в Новогорск приезжали легендарные космонавты, покорившие Эверест альпинисты и, конечно же, популярные актеры - например, Сергей Шакуров.

- Почему в самый последний момент вас отцепили от поездки на чемпионат мира в Испанию?
- Руководители приняли решение повезти на мундиаль 17 человек вместо положенных 22-х. Официальное объяснение звучало так: соревнования тогда были краткосрочными: в турнире участвовало 16 команд, поэтому посчитали, что в коллективе будет слишком много недовольных. Вместе с тем, на чемпионат мира отправилось пять тренеров, причем трое из них носили статус главных. Ну а в числе лишних оказались я, Олег Романцев, один из братьев Чановых, Николай Федоренко... Самое печальное, что уже в Испании «сломались» еще два ключевых исполнителя сборной Леонид Буряк и Вагиз Хидиятуллин. И заменить их было уже некем.

- Как вы считаете, чего не хватало советской сборной, чтобы показывать все, на что она была способна на мировых первенствах?
- Ниже определенного уровня команда никогда не опускалась. Непопадание сборной в финальную часть чемпионата мира или Европы считалось диким нонсенсом. А вот в решающей стадии мы все время тормозили в самый ответственный момент. Во-первых, недоставало опыта и мастерства. Во-вторых, нас систематически убивали судьи...

ТЕСТ ДЛЯ ФРЕДРИКССОНА

-Имеете в виду злополучный матч с бельгийцами? Так сколько же офсайдов «проморгала» в той встрече судейская бригада во главе со шведом Фредрикссоном?
-Пересматривать этот матч особо не тянет. Когда нам забивал Шифо, всем показалось, что было явное положение вне игры. Но решающим назову совсем другой момент: когда при счете 1:0 были обязаны забивать второй гол Рац или Беланов, но помешали друг другу, не поделив мяч после прострела вдоль ленточки ворот. Поверьте, если бы мы удвоили счет, песенка бельгийцев была бы спета. «Красные дьяволы» боялись нас, как огня. Сидя на скамейке запасных, я видел их лица - белые, как стена. Они откровенно нас боялись, но, сравняв счет во второй раз, внезапно поверили в свои силы. А когда забивал Кулеманс, лайнсмен бежал от центра поля до самой штрафной Дасаева с флагом на вытяжку, сигнализируя об офсайде. Фредрикссон этого либо не видел, либо делал вид, что, не видит, и в итоге боковой судья опустил руку в тот самый момент, когда форвард сборной Бельгии отправлял мяч в сетку. Наша скамейка была тут же - в двух шагах, и все это мы видели своими глазами. Зрелище, я вам скажу, не из приятных. У нас в том матче вообще куча моментов была - перекладины, штанги... Какой-то дикий нефарт.

- С Фредрикссоном впоследствии встречались?
- Да, в Швеции. Когда я выступал за АИК, он еще судил несколько лет. Обидно другое, говорить на местном языке я тогда еще не мог, а когда научился - Фредрикссон уже повесил свисток на гвоздик (улыбается).

- Успев перед этим насолить сборной Лобановского на итальянском мундиале, проморгав очередную «Божью руку» Марадоны, выбившего мяч из своих собственных ворот...
- Валерий Васильевич пытался сыграть на психологии. Посчитал, что один и тот же арбитр не способен насолить одной и той же команде на двух чемпионатах мира кряду. Это теперь понятно, что нужно было просто подать протест и поменять судью, потому что Фредрикссон этот элементарный психологический тест провалил.

- Правда ли, что во время встречи с бельгийцами Лобановский в какой- то момент потерял сознание?
- Помню только, что жара в тот день стояла невыносимая. Играли в полдень, в самое пекло. Утром выходишь на зарядку, а снизу поднимаются испарения. Траву в Мексике раскатывали рулонами, она была очень высокая. Опускаешь руку вглубь газона, а там внутри температура, как в парной. Во время игры вся влага поднимается вверх - дышать попросту нечем. Собственно, поэтому на мексиканском мундиале вокруг поля лежали пакеты с водой. Футболисты хватали их, разрывали и выливали себе на голову. Но в 5-6 часов вечера в тот злосчастный день вдруг полил дождь, как из ведра, хотя в течение суток на небе не было ни одного облачка.

- Последний матч в майке сборной помните хорошо?
- Да, забил гол в спарринге с итальянской «Ромой». Таких вот товарищеских матчей, как, например, с олимпийской сборной Германии, в то время главная команда страны проводила немало, но в официальный реестр они не шли. Вот и получилось, что согласно статистике, я за долгие годы провел в национальной команде всего лишь 12 матчей.

ЭХО ЧЕРНОБЫЛЯ

-Зато в весьма почтенном по футбольным меркам возрасте стали неприкасаемым игроком основы в АИКе, где наконец-то переквалифицировались в центрального полузащитника...
-Да уж, сбылась мечта. И в 1992 году, команда впервые с 1937 года стала чемпионом страны, прервав гегемонию «Гетеборга» и «Мальме». Я в том сезоне в возрасте 34 лет забил 14 мячей, что стало вторым результатом в лиге после Кеннета Андерссона. Помните такого высоченного форварда, который был одним из лучших бомбардиров ЧМ-1994? А ведь тогда в составах шведских грандов играли такие выдающиеся атакующие игроки своего времени как Мартин Далин, Томас Брулин, Стефан Шварц, Йонас Терн. Как показалось, не затерялся в этой компании и я.

- Не думаете ли вы, что выбор шведов был продиктован вашей яркой игрой в финальном матче Кубка Кубков с «Атлетико»?
- Представители АИКа действительно внимательно смотрели тот матч. Более того, впоследствии наш тренер подарил мне кассету с записью второго тайма.

- Подготовка динамовцев к финалу Кубка кубков с «Атлетико» по срокам совпала с катастрофой в Чернобыле. Правда ли, что о реальных масштабах бедствия вы узнали только во Франции?
- 26 или 27 апреля мы играли в Киеве со «Спартаком», а когда ехали с игры в автобусе, Валерий Васильевич обмолвился: «Что-то случилось в Чернобыле». Что именно произошло, никто толком не знал, но Лобановский тут же забрал нас в Конча-Заспу и домой уже не отпустил. К матчу с «Атлетико» мы готовились на базе московского «Динамо» в обстановке легкого невроза, развеять который не позволяло отсутствие достоверной информации. И только 2 мая в Париже мы наконец-то увидели на больших мониторах диаграммы вспышек радиации на родине и общий график зон заражения. В Украине люди начали эвакуироваться целыми семьями, хотя покинуть республику было практически невозможно.

- Психологический стресс не помешал вам в Лионе отдать легендарный голевой пас на Блохина в классической регбийной атаке. Сделали вы это так легко и непринужденно, как будто у вас выросли глаза на затылке...
- По ходу нашего контрвыпада я хорошо слышал крик Олега, напоминающего, что он двигается чуть позади. И решил отдать мяч партнеру.

- А уже на последних минутах оббежали вратаря едва ли не в центре поля и метров сорок двигались в одиночку к пустым воротам.
- Это, наверное, был мой самый продолжительный выход один на один. Помнится, очень похожая ситуация однажды возникла в Тбилиси, но тогда меня достал защитник «Динамо» и срубил прямо в штрафной. Избежать гола, как вы понимаете, хозяевам это не помогло.

- Какой из своих мячей считаете самым красивым?
- В 1981 году ударом в падении через себя поразил ворота «Кайрата». Кроме того, достаточно много голов забивал с лета. Можно сказать, что это был мой коронный элемент, такой «выстрел», как правило, получался одновременно и сильным, и прицельным. В 80-м, помнится, отличился таким образом в матче с «Карпатами», а несколько лет спустя огорчил в манеже «Зенит».

КАВКАЗСКИЕ ПЛЕННИКИ

- Самые жесткие и неудобные защитники, которые опекали вас в союзные времена?
- Настоящие легенды ходили о парочке московских динамовцев Никулине и Новикове, которых называли - «Коса» и «Автоген». Но я бы отметил торпедовца Шавейко и спартаковца Геннадия Морозова - персональщика, который мог носиться за тобой по всему полю все девяносто минут. Думаю в том, что я ни разу в жизни не забивал москвичам, есть и его большая заслуга.

- Однажды вы сказали, что никогда ничего не боялись, и все-таки были в вашей жизни ситуации, когда вы испытывали острое чувство страха?
- Вспоминаю одну историю в Кутаиси. Мы уже стали чемпионами, а хозяевам очки были нужны как воздух, и нас настойчиво просили сдать этот матч, пригрозив, что в противном случае живыми из Грузии мы не уедем. Самое интересное, что по стихийному стечению обстоятельств, эту встречу мы совершенно честно проиграли -1:2. А уже через час после матча должны были улетать рейсовым самолетом, который курсировал один-два раза в неделю. После игры мы быстро побежали собирать вещи, но уже в раздевалке нам сообщили, что самолет... куда-то исчез. В эту самую секунду я вспомнил эпизод, случившийся в штрафной хозяев на последней минуте матча, когда я пытался замкнуть передачу партнера в падении головой. Представляете, лечу «рыбкой», вижу только сетку и вдруг «чиркая» по мячу, промахиваюсь самым непостижимым образом. Если бы встреча завершилась со счетом 2:2, то кутаисцы не получили бы даже очка, так как существовавший тогда лимит ничьих давным-давно был ими исчерпан. Можно только представить себе, что бы с нами было, забей я тот мяч.

- Когда же вы улетели из Грузии?
- Только через три дня. Сами понимаете, что все это время нас хорошо потчевали, хотя осадок, как в известном анекдоте, разумеется, остался.

- Я знаю, что вы достаточно высокого мнения об Анатолии Конькове и как о тренере, и как о человеке. Вас не удивляет, что такой специалист не востребован на родине?
- Анатолий Дмитриевич был еще и великим футболистом. Я часто вспоминаю, как трепетно относился к нему, когда только попал в «Динамо». Мы выполняли упражнение на атлетизм, во время которого носили друг друга по очереди на плечах. Мы с Коньковым работали в паре, и когда я, и без того достаточно худенький, запрыгивал на его спину, то пытался быть еще легче, чем был, чтобы вообще не чувствовал моего веса. А когда нес его, делал все, чтобы не трясти заслуженного человека слишком сильно. Таким было уважение к пятерым оставшимся в 1980 году в «Динамо» последним могиканам - Конькову, Колотову, Веремееву, Буряку и Блохину.

Что же касается тренерской карьеры Анатолия Дмитриевича, то, насколько я знаю, шанс проявить себя у него был и в клубах, и в сборной Украины. Другое дело, что я на тот момент был в Швеции и от украинского футбола несколько отдалился. Можно сказать, что пока не появился регулярный доступ в интернет, мимо меня прошло целое поколение отечественных футболистов и наставников.

-Хорошо известно, что в «Динамо» ваших времен устоялось немало крепких традиций...
- Еще бы! Кто первым заходит в раздевалку, кто последним в автобус, как формируется очередь в туалет - все было доведено до автоматизма (улыбается). Скажем, у нас было две группы игроков, посещающих глубокий предматчевый массаж. Одни делали его за два дня до игры, другие - за день. Так вот я всегда шел вторым, а Володя Бессонов последним. При этом я делал массаж за два дня, потому что одного дня для приведения мышц в рабочий тонус мне просто не хватало: попросту не мог мобилизоваться.
Были и некоторые индивидуальные приметы. Так, Алексей Михайличенко своеобразно надевал футболку, а Витя Чанов никому не давал прикасаться к своим перчаткам.

- Знаю, что вы однажды одолжили свою обувь Александру Заварову...
- Это было в полуфинале победного для нас Кубка Кубков, когда мы играли в Киеве против «Дуклы». Такого количества обуви, как сейчас, у футболистов тогда не водилось, а у Саши перед началом матча что-то случилось с бутсами. Размер - почти 42-й - у нас тогда совпадал, вот я и одолжил ему один свой бутс, которым он забил в том матче гол. В перерыве Заваров где-то нашел еще один ботинок, и я вышел на поле во втором тайме в своих собственных бутсах.

ВРАТАРСКАЯ РЕВНОСТЬ

- Сколько, если не секрет, вам заплатили за победу в Кубке Кубков?
- Точно не помню, но кто-то из партнеров говорил в интервью, что нам дали по 500 долларов. Вообще- то, из-за границы мы привозили немного. Даже когда выигрывали турниры в Ла-Корунье, получали по 200-300 долларов. В Испании тогда была дешевая и качественная обувь, вот на нее мы обычно и тратились. Остальное копили, потому что знали, что потом поедем в Турцию, где можно отовариться дубленками, а в чековом магазине приобрести качественную бытовую технику.

- Первую пару джинсов помните?
- Конечно! В 79-м, когда я играл за «Звезду», мы поехали в болгарскую Добруджу, и там в валютных магазинах контрабандным путем купили доллары, а потом и джинсы.

- Кто в «Динамо» слыл модником номер один?
-Ну, Леня Буряк, само собой, был элегантен всегда. Но и остальные старались одеваться хорошо, но значительным образом друг от друга не отличались. Тем более что большую часть времени мы проводили на сборах и ходили все как один в спортивной форме.

-Действительно ли друживший с вами Юрий Роменский однажды приревновал вас к коллеге по амплуа - Михаилу Михайлову?
У меня по жизни получилось так, что я жил в одной комнате с вратарями. Когда перешел в «Динамо», поселили на базе с Роменским. А затем летом мы отправились в Ялту на традиционный летний сбор, и в это время на смотрины из «Днепра» со своей женой приехал Михайлов, с которым мы играли вместе еще в Кировограде. Вот я и пошел как-то развеять старого знакомого. Узнавший об этом Юра, с которым мы обычно проводили время до этого, подумал, что я сразу начал обхаживать его конкурента и принял случившееся близко к сердцу. Никаких особых последствий эта история, разумеется, не имела, но чувствовалось, что наши отношения с Роменским несколько изменились. На базе в Киеве я делил номер с ним, а на выезде уже жил с Михайловым. А когда Юрий ушел из «Динамо», в моей комнате поселился Чанов. Будете смеяться, но даже на базе «Днепра» я жил с голкипером - Валерием Городовым.

- Вы как-то вспоминали, что книги для футболистов в Конча-Заспу привозили чемоданами?
- Читающие ребята среди игроков, само собой, есть и сейчас, но в наше «безинтернетное» время с книгами проводили куда больше времени. Мы запоем глотали «Жизнь замечательных людей», исторические книги, детективы.

- Анатолия Демьяненко в «Динамо» называли загадочным прозвищем «Муля», а вас?
- Вадик, Вадим. Клички ко мне не липли. Не поверите, но даже Лобановский во время теоретических разборов говорил не Евтушенко, а именно Вадим.

- Знаю, что вы присутствовали на знакомстве Легендарной Стеллы Захаровой с вашим другом и товарищем Виктором Хлусом...
- Я очень хорошо помню этот вечер. После завершения чемпионата страны в Киеве практиковались встречи спортсменов с общественностью. Нас разбивали группами, и посылали по заводам, фабрикам и вузам. И вот однажды я, Саша Бойко и Витя Хлус отправились на такое мероприятие в сельхозакадемию, куда помимо нас были приглашены конькобежцы, акробаты, а также гимнастки, среди которых была юная Стелла. Это было летом, и мы после встречи решили продолжить вечер. Причем, инициатором этого был я. Так и сказал: «А поехали-ка, Стелла, к тебе в гости!». Сказано - сделано. Приехали к Стелле. Там Витя и остался (улыбается). С семьей Хлусов мы с Ириной тесно дружили в Швеции, продолжаем общаться и сейчас.

Михаил СПИВАКОВСКИЙ, газета «СЭ в Украине»