«Чувство страха на ковре у меня не было»

Даже если бы в активе борца греко-римского стиля Вячеслава Олейника значилась только одна победа - на Олимпиаде в Атланте, этого было бы достаточно, дабы войти в историю. Потому как именно он стал первым спортсменом независимой Украины, выигравшим олимпийское «золото» на летних Играх. Но не Атлантой единой известен Вячеслав - за его плечами огромное число чемпионатов мира и Европы, а нынче Олейник - успешный тренер, возглавляющий клуб из родного Мариуполя.

«ДИСЦИПЛИНА НЕ ЛЮБИТ ДЕМОКРАТИИ»

- В свое время, что привело вас в борьбу - детское любопытство или пришли целенаправленно?
- Я рос очень энергичным мальчиком, и чтобы эту энергию куда-то направить, меня в шесть лет сознательно привели в секцию борьбы при Ждановском металлургическом институте (по рекомендации Николая Юрьевича Пантази - друга моего дяди). Для таких маленьких детей, естественно, специальной группы не существовало (занимались студенты разных курсов), но мне составили индивидуальную программу. Нагрузки были дозированными, все делалось очень грамотно, учитывая специфику моего «младенческого» возраста. Вот такие были первые шаги.

- Ваше поколение, записываясь в спортивные секции, имело, очевидно, несколько иные идеалы, нежели сегодняшние мальчишки. По крайней мере, возможность заработать стояла наверняка не на первом месте?
- Ну почему же? И возможность заработать не исключалась. Мы знали, что спортсмены много работают, следовательно, живут лучше, нежели простые люди. В первую очередь для меня основополагающим, конечно же, значился сам спорт, без которого я просто не представлял жизни. Тем более, когда достиг определенных результатов.
Плюс свободное перемещение по миру. Ведь в то время выехать за границу было весьма проблематично, учитывая наличие спецслужб и КГБ. А тут предоставлялась возможность увидеть и открыть для себя что-то новое. Да и вообще, отношение к спортсменам тогда было иным. Люди тянулись к нам, организовывались постоянные встречи с почитателями нашего вида спорта. Это все было так здорово! Ничего нового, наверное, не произнесу, однако это лучшие годы, давшие жизненный стержень и нужный заряд на всю жизнь.

- У вас независимый характер. Как в свое время воспринимали советскую «обязаловку»?
- Требования тренеров касательно дисциплины, спортивного режима никогда как «обязаловку» не воспринимал. То, что было заложено старой доброй нашей школой, используется и по сей день. Посмотрите, сколько наших наставников готовят молодую поросль в разных странах и на разных континентах. И те прекрасно выступают. Нет, что бы там ни говорили, а хорошего в советской системе было предостаточно.

- Вы выступали и за сборную СССР, и за украинскую команду. Разница в отношении к спортсменам ощущалась?
- Разница прежде всего вот в чем - в украинской сборной отношение к спортсменам было куда более лояльным. Дисциплина не любит демократии. Тренер должен иметь возможность работать так, как он считает нужным, и требовать отдачу от подопечного по максимуму. Разумеется, если это мудрый наставник.
Я как-то по молодости выпил фужер-другой шампанского и лег спать в тот день позже обычного. Естественно, это отразилось на утренней тренировке. И мне была сказана фраза, которую я крепко запомнил: «Шампанское ты можешь выпить и в 40, и в 50, и в 60 лет. Но вряд ли сможешь в этом возрасте заниматься борьбой»,
Вообще же, я ярый сторонник и пропагандист здорового образа жизни. Не без того, конечно, чтобы позволить себе какие-то маленькие радости вроде вина в компании давних друзей или праздника с близкими, но правильный режим и трезвая голова еще никому не навредили.

«ПОДГОТОВКА К ОЛИМПИАДЕ ЗАГНАЛА В ДОЛГИ»

- Сборная СССР была единым целым или же существовали какие-то группировки?
- Нет, никаких группировок не существовало. Разве что по возрастным категориям мы разделялись, но это исходя из физических возможностей того или иного возраста. Владимир Растороцкий спокойно и ровно ко всем относился, но при этом к каждому человеку имел свой подход. Я же, наоборот, был просто счастлив, что могу воочию наблюдать, как тренируются настоящие асы, признанные во всем мире мастера греко-римской борьбы.
Кстати, в свое время наша подростковая группа была, что называется, прикомандирована к главной, и мы потихонечку начинали заниматься по взрослой программе. Все, опять же, дозировано, постепенно. Так что переход из юниорского возраста прошел абсолютно безболезненно.

- К Олимпиаде в Атланте вы подошли в статусе чемпиона Европы, выигрывали «серебро» чемпионата мира. Однако вряд ли считались главным фаворитом. Как к вам тогда относились соперники? Чувствовалось должное уважение?
- Не согласен с тем, что не считался лидером. Я стабильно выступал, в 1996-м вошел в десятку сильнейших борцов. А например, годом ранее из-за травмы не смог выступить на «Европе». Просто не хватило бы элементарно времени на восстановление.
Что касается соперников, относились они ко мне с должным уважением, впрочем, как и я к ним. Особо хочу выделить немца Майка Бульманна. На одном из чемпионатов Европы я победил его предельно быстро - за 14 секунд, и получил специальный приз за самую короткую схватку.
В отношении самой Олимпиады - я шел к ней ни много ни мало - 25 лет. Эта награда мне особенно дорога. Тогда, в Атланте, что называется, все срослось: и хорошая физическая подготовка, дающая неоспоримую уверенность, и возраст подходящий, и прекрасные условия, и четкая организация, и мое огромное желание победить.

- Побаивались кого-то из оппонентов? Вообще, чувство страха на ковре вам знакомо?
- Открою секрет: не побоюсь показаться нескромным, однако всегда был в себе абсолютно уверен. Почему? Да потому, что всегда был подготовлен на все сто. Знал, как тренируюсь. Если бегаю - значит, километр в одну сторону и километр - в другую. Какое-то упражнение делаю - значит, до тысячи повторений идет.
Вообще, сильные, интересные соперники - это очень здорово. Однако растешь, представьте себе, как раз на слабых, ведь четко понимаешь, что он делает не так. А чувство страха на ковре мне никогда не было знакомо. Повторюсь, моя подготовка и была моим особым оружием.

- Что изменилось для вас после победы на Олимпиаде?
- После Атланты у меня осталось чувство удовлетворенности. Такое хорошее чувство выполненного долга перед самим собой.

- Можете приоткрыть секрет, как распорядились призовыми, полученными за олимпийское «золото»?
- Не секрет. В первую очередь раздал долги, а остальные пусть подождут. Да, именно так. Ведь подготовка к Олимпиаде стоит несколько больше, нежели призовые за победу. Благо, есть хорошие друзья, которые с пониманием относятся к моей ситуации и действительно ждут. Вот такая цена победы.

- После Игр-1996 хотелось добиться еще чего-то?
- Нет, а зачем? Достиг всего, о чем мечтал. Стал, думаю, не последним человеком в истории греко-римской борьбы. И потом, молодым ребятам дорогу нужно было давать. Пускай дерзают!

«БОРЬБА ПОХОЖА НА БОКС И БОЛЬШОЙ ТЕННИС»

- Существует ли особая психология спортсмена-борца?
- Конечно, существует. Единоборцы всегда отличаются от представителей командных видов спорта. Мы, скорее, ближе к боксерам, хотя там своя специфика - ты сознательно настраиваешься кого-то побить, и побить непременно, иначе побьют тебя. Но психология боксера и борца, несомненно, схожа.
Ведь в уме просто необходимо просчитывать тактику на бой, предвидеть все на два хода вперед. Плюс при всем этом ты видишь перед собой глаза соперника, такого же умного и ловкого. А еще бы сравнил борьбу с игрой в большой теннис - ты напрямую не соприкасаешься с соперником, но тебе нужно побольнее его ударить.

- Когда решили уйти из спорта окончательно?
- У каждого спортсмена, думаю, наступает момент, когда уже просто невозможно не поделиться теми знаниями, опытом, который имеешь. Видишь молодых на ковре, замечаешь какие-то ошибки в их действиях и просто невозможно, как говорится, пройти мимо. Вот тогда и решил - стану тренером. Так и понимаешь: пришла пора прощаться со спортивным настоящим. В общем, над тем, кем стать после окончания карьеры, долго не раздумывал.

- Если бы не выиграли на Олимпиаде, все равно считали бы свою карьеру в спорте успешной?
- Олимпиаду я не мог не выиграть. Повторюсь, столь долгий отрезок пути - четверть века - был проделан, и не победить я просто не имел права. Если бы все же не сложилось - имел все-таки за плечами немало чемпионатов мира и Европы.

- Финансовый смысл в тренерской деятельности есть?
- Ну, вы же знаете, как оплачивается в Украине подобная работа. Здесь, скорее, иное - хочется, чтобы об украинских борцах заговорили. Да, у меня было много предложений из-за рубежа. Но мне пришлось бы очень сложно, поскольку люди там другие и подход к делу воспитания будущих чемпионов другой.

- В прошлом году вы отметили 40-летие. Из суеверия празднование не отменили?
- Что вы, конечно, нет. Тем более, что прошлый день рождения я буду вспоминать еще очень долго. Отмечал его в Москве, на турнире, где собрались представители всех республик бывшего Союза. В специальных залах, в VIP-кафе были накрыты столы - все легкое, никаких излишеств. И там собрались практически все мои друзья-борцы. Вы не представляете, сколько радости мне доставило общение с ними. И не страшно, что постоянно кому-то пришлось отлучаться - или обслуживать схватку, или переживать за своего парня. Зато другие в это время возвращались. В общем, праздник ничто не испортило.

- Вы очень начитанный человек, что для спортсмена редкость. Когда находили время для самообразования?
- Я, скорее, самоорганизованный человек. Например, у каждого из нас было время после обеда - три часа, и как ты его использовал, зависело только от тебя. Час для чтения всегда можно было выкроить. Или вечером до одиннадцати часов заняться чем-то полезным - полистать литературу, посмотреть что-то занимательное по телевизору. Мне, например, все интересно, даже по дому сделать что-то необременительное. Человек сам себя творит, и я ничего нового к этому тезису не добавлю.

Виктор ДАНЮК, газета «Болельщик»