ЦЕРБЕ-НЕССИНА:«Не такая уж это шутка, что мы бегали на сале»

23 февраля 1994 года в Лиллехаммере в спринтерской гонке на 7,5 километров с двумя огневыми рубежами биатлонистка Валентина Цербе завоевала бронзу - первую в истории независимой Украины медаль зимних Олимпийских игр. Впрочем, зачастую даже такие громкие успехи за давностью лет забываются, а их авторов упоминают лишь на страницах олимпийских хроник. Но для этой спортсменки правила не писаны.

Формально вычеркнутая из списка претенденток на олимпийскую путевку, она в последний момент вскочила на трап самолета в Лиллехаммер. Попав в команду как эстафетчица, неожиданно для себя получила лотерейный билет в спринте и практически сорвала джек-пот. Как это ни парадоксально, только сейчас у нас стали по-настоящему ценить то историческое достижение Валентины Цербе-Нессиной. Стали приглашать обладательницу первой украинской «зимней» медали на различные торжественные мероприятия. Не в последнюю очередь благодаря ее открытости, веселому нраву, а также тому, что она сохранила оптимизм, непосредственность и обескураживающую искренность.

Хотя и спортивная карьера складывалась у нее непросто, и жизнь после нее наладилась далеко не сразу: год на бирже труда, торговая точка на рынке... Валентина, с одной стороны, типичный представитель сложной и противоречивой эпохи девяностых и совершенно нетипичный - с другой. Когда корреспондент «СЭ» набрала телефонный номер Цербе-Нессиной, после гудков на том конце провода раздался звонкий голос: «Привет, молодежь».

ЕХАЛИ НА ДРУГИХ ПОСМОТРЕТЬ. ТАК ДУМАЛО РУКОВОДСТВО

-Предлагаю восстановить в памяти болельщиков события 23 февраля 1994 года. Но, если можно, начнем не с самого знаменательного дня в вашей жизни, а с момента, когда тренеры объявили состав на спринт. Ведь изначально вас включали в олимпийскую сборную исключительно для эстафеты...
-Я действительно не должна была выходить на старт в тот день, который вы назвали знаменательным. Но тренеры решили проверить меня перед эстафетой, где предстояло бежать ответственный первый этап, и заявили на спринт вместо Лены Петровой. Честно признаться, до сих пор не могу избавиться от ощущения, что руководство и не предполагало, что кто-то из нас может завоевать олимпийскую медаль. В Лиллехаммер мы ехали на других посмотреть и себя показать. Иными словами, обозначить на карте появление независимого государства Украина. Это с одной стороны, а с другой, мой личный тренер Николай Зоц уже потом признался, что надеялся и верил, что я привезу медаль из Лиллехаммера. Сам он, не будучи еще тренером сборной, находился во время Игр в Украине.

-Видели ли вы, как споткнулась на финише идущая по вашему графику спортсменка из Казахстана Инна Шешкиль? Что это было: досадная случайность или подтверждение мудрости о том, что везет сильнейшим?
- Человек, едущий на Олимпиаду, не может не понимать, что это за старт и что стоит на кону. Но порой организм изнашивается настолько, что ты просто перестаешь его контролировать. Отталкиваешься «на автомате», вроде бы как всегда, а палка почему-то попадает между ног. Результат - падение, что и произошло с Шешкиль. У меня есть, что ответить тем скептикам, которые говорят: дескать повезло Цербе в Лиллехаммере. Всегда напоминаю в таких случаях, что могла и вовсе не попасть в заявку на спринт, не заблудись, по чистой случайности на дистанции индивидуальной гонки Петрова. А потом рассказываю, чего мне стоило отобраться в олимпийскую сборную Украины. Как питалась чуть ли не из котелка, как спала с девчонкой в одной кровати во время сборов и как даже после двух выигранных гонок на чемпионате страны меня не хотели брать в Лиллехаммер. А за спиной звучали обидные слова: мол, она чего-то накушалась, вот и бежит так быстро. Давайте отправим ее на допинг-контроль в Москву.

-А как было на самом деле?
-На самом деле, не попав в начале сезона в основной состав для участия в Кубке мира, я не прекращала тренироваться и отправилась на вкатку в Россию вместе с черниговскими лыжниками под присмотром теперешнего смазчика сборной Александра Семенова. Он тогда тренировал команду области. Мой личный тренер не мог поехать со мной, потому что для этого ему пришлось бы бросить своих юниоров Нину Лемеш, Вячеслава Деркача, Андрея Дериземлю. В его группе я была самой старшей.

По заданию Зоца бегала по сорок километров каждый день. Моим первым испытанием стал декабрьский Кубок Урала в Свердловске. Там я заняла четвертое и шестое места, опередив даже представительниц национальной сборной России. Помню, как наши девчонки говорили потом: «Если ты в Свердловске таких сильных соперниц обыграла, значит, на этапах Кубка мира должна была попадать в тройку». Тогда не придала значения их словам. А потом было падение буквально за несколько дней до старта чемпионата Украины, где, собственно, и решалось, кто получит путевку на Олимпиаду. Я ехала со спуска и столкнулась с парнем из команды по гребле, и у меня чуть не полетел мениск. Перед выходом на дистанцию доктор замораживал мне колено. Кстати, эта травма до сих пор дает о себе знать.

Можно вспомнить еще много таких моментов в моей спортивной карьере. Начиная с того, как празднично «Динамо» провожало своих спортсменов в Лиллехаммер, а я сидела в гостинице и думала, что такого не заслужила, и, наверное заканчивая тем, как мне выдали бэушную олимпийскую экипировку Надежды Филатовой. И если бы не вмешательство моего первого тренера Александра Прядко, я так бы и осталась с прожженной на камине шапочкой Adidas. Вообще, мне кажется, нет смысла продолжать вспоминать об этом. Потому что Олимпиада - это в первую очередь праздник. Мне выпал уникальный шанс и я им воспользовалась.

ЗУБРИАОВА СКАЗАЛА: «ТЕБЕ ПРОСТО ПОВЕЗЛО»

-В Лиллехаммере после вас на дистанцию побежали еще с полсотни участниц и, соответственно, ждать окончательных результатов пришлось около часа. Это были самые тяжелые минуты в жизни Валентины Цербе?
-Когда я финишировала, мне никто не сказал, что претендую на медаль. Через какое-то время подошел доктор и улыбаясь сообщил: держишься на первом месте. В то, что останусь в тройке призеров, не верила до последнего, сомневалась, даже когда меня уже позвали на пьедестал. Первым человеком, которого встретила по дороге на награждение, была Лена Зубрилова. Ее поздравление прозвучало приблизительно так: «Тебе просто повезло!» Во время церемонии никого из нашей команды я так и не увидела. Рядом были только переводчик и допинг-офицеры, а потом закрутилось: фотосессия, интервью, автографы.

- В том олимпийском сезоне вы принимали участие в двух спринтерских гонках на этапах Кубка мира в Рупольдинге и Антерсельве. И оба раза подводила стрельба стоя. Помните, о чем думали между первым ивторым рубежами в Лиллехаммере?
-Нельзя делать далекоидущие выводы на основании моих дебютных стартов на международном уровне. Я впервые в жизни оказалась за границей, в иноязычной среде с совершенно другой, куда более прогрессивной культурой быта. В общем, первый блин на этапе в Рупольдинге получился комом. Я ехала по трассе - и оглядывалась, не бежит ли у меня за спиной легендарная Уши Дизль. К своему второму Кубку мира в Италии немного оправилась от шока. И когда пятой, в нескольких метрах от француженки, передала эстафету, наши тренеры вздохнули с облегчением: «Слава Богу, в команде появился стартер!» Потому что раньше украинским биатлонисткам даже за десятку не удавалось зацепиться в начале гонки.

В Лиллехаммере непосредственно на дистанции все делала уже «на автомате». Вспоминала совет Зоца: «Не надо изобретать велосипед, просто сделай то, что умеешь». Честно говоря, я больше переживала до гонки. Для меня многие вещи были тогда впервые: маркировка, волонтер-переводчик. Решила внимательно следить что делает стартующая немного раньше меня Надежда Таланова. Очень боялась заблудится или допустить какую-то глупую ошибку.

-А как, по вашему мнению, можно объяснить парадокс, что самая титулованная украинская биатлонистка Елена Зубрилова, закончила карьеру, так и не завоевав главной медали в своей жизни, а вы и другие спортсменки, не имеющие столь солидной коллекции трофеев, - Елена Петрова и Лилия Вайгина-Ефремова, вписали новые страницы в олимпийскую историю независимой Украины. Что это, судьба?
- Зубрилова не одна такая. Олимпийского золота не имеет в своей коллекции титулованная шведская биатлонистка Магдалена Форсберг. «Твоя бронза заслужена тем, как ты пробивалась в сборную», - сказал мне как-то мой тренер. Черниговский биатлон тогда еще не был на таком хорошем счету, я была единственной конкурентоспособной спортсменкой на высоком уровне. Дальше шли юниоры, и заработать себе авторитет было очень непросто. Если бы олимпийские медали вручали за трудолюбие, я бы в первую очередь наградила Руслана Лысенко. Он столько пахал, а успехов не было.

Точно так же вкалывала на тренировках Нина Лемеш, а результат не приходил. Что касается Зубриловой, то помимо таланта, мастерства и трудоспособности у нее был муж-тренер по науке. Именно в этом, как мне кажется, секрет ее спортивного долголетия. Роман Зубрилов постоянно следил за показателями организма, делал кардиограмму. И все приводил нам примеры из тренировок своей Лены. Помню, как-то после Олимпиады я не сдержалась: «А когда будут мои примеры, когда примеры Водопьяновой?»

- Зубрилова в своих интервью говорит, что не жалеет о переезде в Белоруссию. И в принципе у нас нет оснований ей не верить. Но чтобы понять человека, нужно, как говорится, оказаться на его месте. Как бы поступила Валентина Цербе, окажись в немилости у чиновников после Игр в Солт-Лейк-Сити?
- Эта немилость, на мой взгляд, была двоякой. Перед Олимпиадой Лена Зубрилова находилась на самоподготовке. С ней рядом были ребенок, муж и младшая сестра в качестве няни. Не берусь утверждать, но слышала, что она одна тратила на сбор столько, сколько могло хватить для всей мужской команды. Ей давали все, что она просила. Но есть разница, когда деньги выделяют на сборную, держа в уме возможный успех эстафеты, и когда ты остаешься без команды. Вполне возможно, что спонсор просто не захотел тратиться на одного спортсмена. Предатель Зубрилова или нет? Отвечу так: я бы тоже уехала в любую страну, лишь бы продлить свою карьеру и завоевать долгожданную медаль. Лену обидели в Украине? Я бы так не сказала. 25 лет, есть квартира, на плечах погоны майора СБУ..

ЕСЛИ ХОЧУ ЗАВОЕВАТЬ МЕДАЛЬ, ПУСТЬ ПРИХОДЯТ ХОТЬ ПОСРЕДИ НОЧИ

-Олимпийскую бронзу вы выиграли на лыжах Нины Лемеш. Сейчас можно представить, что спортсмен добьется такого успеха на чужом инвентаре? Или в гонке экипировочных и фармацевтических вооружений человеческий талант отошел несколько на второй план?
- Когда я отбиралась на Олимпиаду, приходилось одалживать не только лыжи у Лемеш, но и высокие ботинки у Марины Пестряковой. У лыжников старты проходили до обеда. Марина отбегала свою гонку, я брала ее мокрые ботинки весом по два килограмма и шла на старт. Своей экипировки у меня не было. Я же не могла маме в деревне сказать: продай корову и купи мне ботинки. В Лиллехаммере, помню, иностранцы колдуют над лыжами, по десять пар готовят, откатывают. А я сижу и жду, пока принесут мою единственную. Василий Карленко тогда сказал: стреляете «ноль» - и вы с медалью. Я так и сделала. Не было лыж, не было смазки, не было винтовки и патронов - а я все равно на пьедестале. Так что не такая уж это и шутка, что украинские биатлонисты на сале бегали. Конечно, сейчас соревнования глубже ушли в русло научно-технического прогресса. Восстановление, фармакология и правильное проведение тренировок - без всего этого теперь невозможно добиться успеха. Мы же на несколько шагов отстаем от сильных мира сего. Союз распался, научный центр остался в России.

-Но судя по допинговым скандалам последних лет вряд ли можно сказать, что российский биатлон от этого выиграл?
-Мне часто приходится отвечать на подобные вопросы болельщиков на форумах. С одной стороны, то, что происходит, может быть вызвано обстоятельствами политического характера. С другой, как мне кажется, причину стоит искать в очень высокой конкуренции между спортсменами разных регионов. У российского биатлона география широкая - от Москвы до Урала. А тренеры по неопытности надеются на авось. Что касается Украины, то у нас, по-моему, спортсмен если и примет что-то запрещенное, то в основном по незнанию, если не разберется в составе того или иного препарата. Тренер дал мне настойку золотого корня перед поездкой на первую Олимпиаду, и я забыла ее взять с собой. Мне казалось, что это чуть ли не допинг был. Поняла, что допингом там и не пахнет, когда пообщалась с лыжниками. Они уже на тот момент не обходились без неотона и витаминов. Потом заподозрила неладное, когда жила в комнате с Леной Зубриловой, - ее только привел к нам покойный Игорь Бушмелев. Натыкалась, к примеру, на шприц с рибоксином и думала, что это допинг, а на самом деле это были препараты для поддержания работы сердца, печени... Вот вам и секрет долголетия спортсмена.

-Согласны с политикой Всемирного антидопингового агентства, которое обязывает спортсмена предоставлять чуть ли не поминутный график своего местонахождения и может постучаться в двери даже ночью?
-Если я хочу завоевать для страны медаль, пусть ко мне приходят хоть посреди ночи. Я так считаю. Другое дело, что у допинг-офицеров тоже должно быть чувство такта и толерантность. А не так, как происходит, судя по жалобам российских спортсменов: разбудили и неизвестно сколько продержали на допинг-контроле, помешали отдохнуть.

В НАГАНО ЛЫЖИ ЕХАЛИ В ОБРАТНУЮ СТОРОНУ

- Наверняка за годы выступлений вам хоть раз приходилось делить гостиничный номер с каждой из украинских биатлонисток. С кем жилось комфортнее и что нужно было знать другим о Валентине Цербе?
- Первое время денег давали только «на посмотреть» и приходилось останавливаться в самых дешевых гостиницах. Поэтому жили все вместе. После Олимпиады на смену более опытным Любви Сколоте и Надежде Беловой пришли юниорки Таня Водопьянова и Нина Лемеш. С последней помимо статуса землячек нас связывала дружба. Роднило и еще одно чувство, которое я бы назвала ревностью. «Динамо» всегда встречало своих спортсменов с цветами, подарками и погонами, а нам в спортивном обществе «Украина» жали руку, говорили «спасибо» и «до свидания». Потом уже Лемеш наградили орденом Княгини Ольги. К тому же лыжи динамовкам Зубриловой, Петровой, Водопьяновой и Беловой готовил Роман Бондарук. У него было какое-то особое чутье. Пару умел выбрать просто атомную. А с нами тогда работал Игорь Починок. Мы откатаем три пары лыж, а он еще две несет, а дальше: «Девчонки, еще одну, пожалуйста, это уже железный вариант». Я говорю: «Игорь Мирославович, мы уже так наоткатывались, можно я стартовать не буду?»

Предолимпийский сезон 1997/98 получился непростым для нас с Ниной. Мы знали, что у других девчонок лыжи едут хорошо и они не только при точной стрельбе, даже просто при одинаковых с нами показателях на огневых рубежах, выигрывают ходом. Таким образом на четвертое место в эстафете, в которой украинская команда практически никогда не оставалась без медалей, претендовали мы с Лемеш. Но тем не менее, когда перед последней эстафетой покойный Василий Ломаев спросил, кого с кем поселить, Нина ответила: «Если Валентина не против, меня с ней». Мы умели находить общий язык и быть толерантными друг к другу. После тренировки отдыхали, а если включали телевизор, то очень тихо. Знали, кто любит левую сторону, кто правую, кто первый идет в душ, кому нужно скорее постирать вещи.

- Петрова признавалась, что ощущала тяжесть в руках и ногах и уж никак не рассчитывала на высокий результат в индивидуальной гонке на Играх-1998. Вы хорошо знаете свою подругу: это был предстартовый мандраж или она действительно неважно себя чувствовала?
-Когда выходишь на старт, часто кажется, что недотренировалась, разминку не так провела, съела что-то не то. Закрадываются сомнения: а сможешь ли? Лена Петрова - это вообще особый случай. То с велосипедистом в Раубичах столкнется, то в сауне на ровном месте руку сломает. Она периодически травмировалась, пропускала пару этапов, а потом поднималась на пьедестал. Мы даже шутили: если наша Леночка получила травму, значит, будет медаль.

- Пятое место в эстафете - это максимум на что могла рассчитывать украинская команда в Нагано?
- Нет, мы, как и болельщики, надеялись на медаль. Я попробовала на пристрелке лыжи и сразу сказала - то, что нужно. Починок возразил: погода меняется, будем перемазывать. У нас в эстафете всегда кто-то стоял с палками в конце стартовой поляны и спрашивал: «Ну как». В зависимости от ответа на второй этап либо оставляли уже имеющийся вариант, либо готовили другой. Зубрилова потом рассказывала: «Смотрю, лицо у тебя перепуганное, машешь головой - сразу все поняла». Что говорить, если на спуске меня обходили и Китай, и Канада. Я потом так и сказала в интервью: лыжи ехали в обратную сторону.

БОЛЬШЕ НЕ МОГЛА СЛЫШАТЬ СЛОВА «НУЖНО» И «ДОЛЖНА»

-После завершения спортивной карьеры вы хоть раз пересекались со спортсменками, с которыми вместе стояли на пьедестале в Лиллехаммере - канадкой Мириам Бедар и белоруской Светланой Парамыгиной?
-Ни от Национального олимпийского комитета, ни от Федерации биатлона Украины меня не приглашали на этапы Кубка мира, чемпионаты мира или Олимпиаду. А я человек скромный, напрашиваться не в моих правилах, финансовой же возможности поехать самой у меня нет.

- Бедар какое-то время занимала довольно высокий пост в Международном союзе биатлонистов, Светлана Парамыгина стала корреспондентом белорусского издания «Прессбол». Если бы знали, как тяжело будет найти место в жизни, все равно ушли бы из спорта после Нагано?
-Если б я знала, что на гражданке так сложно, бегала бы до сорока лет. Пока не выгонят или пока результат не пропадет. Я ведь ушла довольно.рано, мне было всего 29. Помню, так удивилась, когда на пресс-конференции в Лиллехаммере канадка Мириам Бедар на вопрос, о чем мечтает теперь двукратная олимпийская чемпионка, ответила: «Взять семью, выехать в горы и никого не видеть». Я, наоборот, тянулась к людям, которые верили и столько вкладывали в меня. Золотые слова Бедар поняла только четыре года спустя в Нагано. От тебя требуют медаль, ты и сам понимаешь, что должен показать результат, а его нет. Меня спрашивают, почему я целый год была в «академке», почему на работу не устраивалась, а потом подалась на биржу труда. Я просто хотела морально отдохнуть от прессинга, больше не могла слышать слова «нужно» и «должна».

- Вы пробовали торговать овощами на рынке. Почему из вас не вышло бизнесмена, как думаете?
- Не было во мне жилки «купи-продай», наверное.

-Как вели себя, когда вас узнавали за прилавком?
-Самое интересное, что никто и не узнавал. У нас был стихийный рынок. Я стояла с кухонными весами на три килограмма. Работали в основном муж с одноклассником-компаньоном, а мы со свекровью время от времени подменяли их, чтобы они могли поесть и отдохнуть. А еще каждый день приходили контролеры и брали деньги за место. (Смеется).

ВСЕМ БИАТЛОНИСТАМ СОВЕТОВАЛА БЫ ГОДИЧНЫЙ ОТПУСК

- После того, как вам предложили работу вице-президента футбольного клуба и в какой-то мере помогли начать карьеру вне спорта, изменили свое «позитивное» отношение к самой народной игре?
-Разрешите начать издалека. Даже когда я уже была ведущей украинской биатлонисткой, нам с девочками приходилось жить в одной комнате на лыжной базе в Чернигове. Летом 1994-го туда приехали футболисты «Десны». Их, конечно, отсутствие каких-либо удобств очень возмутило. Когда Николай Лазаренко, занимавший должность директора спортшколы, завел футболистов к нам, я как раз носочки под холодной водой стирала. Говорит: «Знакомьтесь, это наша олимпийская медалистка». Какой-то парень покрутил пальцем у виска: дескать, кто ей виноват. А потом я узнала, что футболист за одну игру получает треть моей зарплаты - и, естественно, еще больше «воспылала» любовью к футболу. Хотя в конце восьмидесятых единственная среди девчонок в сборной УССР смотрела футбольные матчи с ребятами. Даже тренер с пониманием относился к моим болельщицким пристрастиям. Знал, что не ради вязания (а у нас этим многие увлекались) остаюсь возле телевизора. А других спортсменок отправлял в свои комнаты и объявлял отбой.

- Помнится, вы признавались в нелюбви не только к футболу, но и к военным. Каким образом супругу удалось изменить ваши взгляды?
- У. меня был негативный опыт общения с людьми в погонах и их детьми, когда я училась в Житомире. Мне они казались избалованными. И я решила, что никогда не свяжу свою жизнь с военным. А потом Анатолий как-то пришел с работы в форме. Я удивилась: что это? Недаром говорят: хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах. В детстве мы смотрели парламентскую сессию по телевизору, и бабушка говорит: «Что они там болтают без толку, лучше бы огород вскопали». Смешно, но теперь и мне можно лопату давать, ведь я депутат. К слову, когда пришла в отдел молодежи в горсовет и увидела там женщин уважаемого возраста, подумала: я уж точно ни одного дня не буду работать после пенсии.

-Двойная фамилия - это нежелание терять свою или удовлетворение амбиций супруга?
-Ни то и ни другое. Это была идея моего первого тренера Александра Прядко. Он предложил сделать приятное мужу. И в предолимпийский сезон я стала Цербе-Нессиной.

-Валентина, не кажется ли вам, что сейчас вашу олимпийскую медаль стали ценить больше, чем шестнадцать лет назад, когда она была завоевана?
-Если бы не медаль Оксаны Баюл, думаю, обо мне тогда могли вообще не вспомнить. Это Галина Змиевская настояла, чтобы героев Олимпиады принял президент Украины. Можно сказать, даже ультиматум поставила: не примет - уедем тренироваться в Америку. Такая же работа была проделана в Прилуках моим тренером Александром Прядко. И то мне не сразу дали квартиру. Нужно было завоевать еще одну медаль, чтобы в городе поверили, что я никуда не убегу.

Хотя, знаете, только когда я сама стала функционером, начала понимать, как сложно находить спонсоров. Сейчас у нас футбольная школа, а когда-то был клуб «Европа». Команда выигрывала и требовала премий, увеличения зарплаты. О поиске денег для спорта я даже когда-то поспорила с Леной Петровой и Ниной Лемеш. И мы с ними оказались по разные стороны баррикады. Они не понимали, почему я стала на защиту меценатов. Я говорила: знаете девочки, как тяжело найти деньги на вашу подготовку. Биатлон - это не фигурное катание, постоянно нужны патроны, лыжи. Цените, что для вас делают. Я еще одну очень важную вещь поняла: всем биатлонистам посоветовала бы взять отпуск на год, побыть простыми болельщиками, чтобы понять сколько людей за них переживают. Хотя сейчас, когда есть интернет, с такими вещами, наверное, ппоше.

- Следите за тем, как складывается судьба олимпийской чемпионки Лиллехаммера Оксаны Баюл?
-Разве что посредством интернета и телевидения. Слышала, что она в последнее время регулярно приезжает в Украину. Мне понятно, почему ее тянет на родину. У меня много друзей, которые в разное время уехали заграницу. Одна подружка говорила, что и представить не могла, как будет скучать по дому.

НА ПЬЕДЕСТАЛЕ ХОЧУ ВИДЕТЬ ДЕРИЗЕМЛЮ, ХВОСТЕНКО И СЕСТЕР СЕМЕРЕНКО

- Невозможно избежать разговора о нынешней украинской сборной. Но уважая вашу просьбу не спрашивать о прогнозах, предлагаю построить беседу в ином ключе. Давайте нарисуем психологическийпортрет команды. В биатлоне определенное представление о характере спортсмена может дать уже то, какой этап тренеры доверяют ему в эстафете. Вы в свое время в основном выступали в роли «забойщицы». Кому из нынешних наших олимпийцев с удовольствием передали бы эстафетную палочку?
- На первый этап нужен человек, который быстро собирается и настраивается, и который верит, что за короткое время ему смогут подготовить лыжи. Судя по этапам Кубка мира, тренерский штаб сборной видит его в Лене Пидгрушной. Что касается второго этапа, то в нашей команде он практически пожизненно был закреплен за Леной Петровой. Такой уж у нее был склад характера. На третий и четвертый нужны спортсмены, умеющие ждать, потому что там легко перегореть. Многие болельщики ставят на последний этап Виту Семеренко. И я не вижу причин с ними не согласиться. А если хотите знать, кого бы я больше всего хотела видеть на олимпийском пьедестале Ванкувера, так это Андрея Дериземлю, долгожительницу сборной Оксану Хвостенко и сестричек Семеренко...

- Коллеги по сборной говорят, что сестер спутать невозможно. А вы различаете, где Валя, где Вита?
- Они мне даже на фотографиях разными кажутся. (Смеется). С молодым поколением, которое изучила по телетрансляциям, я познакомилась поближе на летнем чемпионате Европы в Тысовце, куда меня пригласил Владимир Брынзак. А первый раз сестричек увидела еще в 1998-м. Мы с Александром Прядко купили конфеты, шампанское и поехали поздравлять с днем рождения Лену Петрову. Там мне и показали в первый раз близняшек из Краснополья.

- Мужской командой руководит сейчас ваш личный тренер Николай Зоц. Что нужно знать спортсменам об этом человеке, чтобы сотрудничество проходило гладко, без сучка и задоринки?
-Когда-то насчет работы тренеров у нас был серьезный разговор с Петровой. Она высказывала свое мнение по поводу Зоца, я говорила о Романе Бондаруке. И потом мы приняли негласное табу: критиковать тренеров можем только сами - она своего, я своего. Зоц по гороскопу Рак, и, как считают многие, сложный и тяжелый человек. А я, Лемеш и Хвостенко пристрелку всегда доверяли только Зоцу. Будучи задействованным в подготовке лыж, он даже не всегда успевал трубу на нужную мишень навести. Нас уже выгоняли на круг, а мы все продолжали ждать Николая Николаевича. Он придавал нам уверенность.

Я еще люблю цитировать Прядко: «С вами, звездами, очень сложно работать, потому что человек, который чего-то достиг, амбициозен и нередко имеет сложный характер». То же могу сказать о сложности Зоца. Прибавьте к этому моральную усталость. В биатлоне, как в футболе, все стали большими специалистами в последнее время. А поставь их самих на лыжи, что получится?

- В украинской олимпийской сборной есть пять дебютантов - Сергей Седнев, Сергей Семенов, Елена Пидгрушная, Людмила Писаренко и Вита Семеренко. Что им посоветует Валентина Цербе-Нессина, которая выиграла медаль на своей первой Олимпиаде?
- Смотрела один из последних этапов Кубка мира, где Семенов промахнулся шесть раз, и думала: «Солнце, пусть это будет твоя последняя неудача». Сережу я помню еще совсем маленьким. В 1994 году мы с лыжниками летом ездили на море, и отец взял его с собой. Когда совсем недавно увидела Семенова-
младшего на Бале чемпионов Черниговщины, не узнала. Взрослый мужчина, от того малыша только глаза остались. Непросто ему будет в Ванкувере. Хочется ведь и себе, и другим доказать, что он не случайно попал в сборную, что не хуже ветеранов. Мужества и терпения ему и всем остальным...

Анна САВЧИК, газета «СЭ в Украине»