Мирча ЛУЧЕСКУ: «Я должен вернуть футболу то, что от него получил»

Начав тренировать в 28-летнем возрасте, Мирча Луческу не бросает работу и в 71. Мы пообщались с одним из самых опытных футбольных специалистов, который после целой эпохи в «Шахтере» с новым азартом взялся за дело в «Зените».

О расставании с «Шахтером»

Я прожил в Донецке 10 лет, и это был невероятный период: множество громких побед, всегда полный стадион, бесподобные условия для работы.

В один момент я даже задумывался о том, чтобы остаться работать в «Шахтере» до конца карьеры, но этому случиться было не суждено, и я предпочел продолжить работу в Восточной Европе.

Чемпионат России всегда меня интриговал. Когда я работал в Донецке, то смотрел его матчи по телевизору и был впечатлен интенсивностью игр в этой лиге.

Меня также интриговало, что за золото там бьется сразу несколько команд, а не две как в Украине - киевское «Динамо» и «Шахтер». В России за чемпионство спорит 4-5 клубов, в силу чего уровень конкуренции здесь выше, чем в Украине. В «Зените» я взялся за перестройку команды, чтобы добиться успехов образца недавнего прошлого как в чемпионате, так и в еврокубках.

Но покинуть «Шахтер», конечно, было непросто. Ты привыкаешь к определенному стилю работы, к отношениям с конкретными людьми. Впрочем, есть тут и опасность завязнуть в рутине, что тоже подтолкнуло меня на новые испытания.

Возникли ли в тот момент мысли об уходе из футбола?

Напротив, в тот момент я лишь утвердился в желании продолжить работу. Хотел доказать, в первую очередь самому себе, что все еще обладаю умением передавать игрокам идеи и вселять жажду побед. В момент, когда я покидал «Шахтер», клуб хотел чего-то нового, о новых вызовах думал и я.

О выборе в пользу «Зенита»

У меня были давние связи с «Зенитом». На важном этапе моего пребывания в «Шахтере» [Анатолий] Тимощук попросил меня отпустить его в «Зенит». На тот момент он был ведущим украинским футболистом в команде, капитаном, и я следил за его карьерой после перехода.

Видел, как два года спустя «Зенит» выиграл Кубок УЕФА и Суперкубок УЕФА. В тот момент я понял, что это клуб с большим потенциалом и тягой к красивой игре. Тогда у меня проскочила мысль, что, возможно, однажды я могу стать тренером «Зенита». В этом году она осуществилось, и я этому очень рад.

Об адаптации в России

С ней не возникло никаких проблем, так как на этот путь я ступил еще в молодости - как только это стало возможно в начале 90-х после краха коммунизма и появилась возможность покинуть страну.

Поначалу было очень сложно, поскольку я был родом из коммунистической Румынии со строгими правилами, где людям запрещались определенные вещи. Когда же я оказался в демократических странах, мне пришлось непросто в плане груза большой ответственности.

Многих вещей я просто не знал, а мои отношения с футболом были на недостаточно высоком уровне, особенно для молодого тренера. Работать в чемпионате Италии было очень сложно, но я привык, задержался там на девять лет и добился определенных успехов.

Я открыл там множество юных футболистов. Думаю, более 40 игроков, с которыми я работал, оказались впоследствии в серьезных итальянских командах.

Со временем стало проще. Я вернулся на полтора года в Румынию, а потом снова уехал за рубеж, но уже в ином статусе, с большими знаниями и уверенностью в себе. Так я попал в «Галатасарай» и «Бешикташ», с которыми становился чемпионом.

Затем, после периода долгих поисков, лет трех, я решился на переезд в Донецк. Годы там были невероятными. У меня были первоклассные отношения с президентом клуба, поскольку мы преследовали одну цель. Главным для нас было демонстрировать красивый футбол.

Покидать «Шахтер» было сложно. Связь с клубом была очень сильной, но после всех этих лет на профессиональном уровне я крепко стоял на ногах. Так что без промедления взялся за работу в новом клубе, и думаю сейчас только о нем. Ностальгия меня не мучает. Возможно, она нахлынет позже.

О новом стиле игры «Зенита»

«Зенит» был командой, игра которого держалась на двух-трех исполнителях экстра-класса, но после их отъезда мне пришлось перекраивать игровой стиль и перекладывать нагрузку на остальных футболистов, особенно в плане атакующих действий.

Помню, как в прошлом году смотрел матч «Зенита» в Лиге чемпионов и отметил, что всю игру вели три футболиста: [Эсекьель] Гарай, Халк и [Аксель] Витсель. Я сразу отметил, что продолжать играть в том же стиле нельзя. Переход на новые рельсы дался, конечно, непросто, поскольку новым футболистам потребовалось время, чтобы привыкнуть к новым требованиям.

Об амбициях с «Зенитом»

Единственное, что меня интересует, это рост команды, прогресс в игре. Хочу видеть празднующих болельщиков на стадионе и улыбки на лицах футболистов, свидетельствующие, что команда побеждает. Для меня это вещи очень важные, поскольку создают мне благоприятную жизненную атмосферу. Я привык так жить.

О тренерском энтузиазме

Я начал тренировать еще в возрасте 28 лет, так что проработал тренером уже 43 года. Длительное время я был играющим тренером и в то же время футболистом сборной. Работать все это время с тем же уровнем энтузиазма мне, думаю, помогала страсть к футболу.

В конечном итоге развитие тренера определяет его способность вдохновлять людей вокруг себя, передавать им свои идеи, убеждать, что нужно двигаться в конкретном направлении. Мне было важно, что я мог выдвигать идеи и реализовывать их на практике, а делать это непросто.

Конечно, помимо энтузиазма, важны страсть к футболу, зрелищу, красивой игре. Важным фактором были также отношения с игроками, в работе с которыми воспитательную составляющую я ставил выше чисто спортивных аспектов. На начальном этапе - в «Корвинуле», сборной Румынии, бухарестском «Динамо» и «Брешии» - я постоянно работал с талантливой молодежью, вроде того же Андреа Пирло, который заиграл у меня в 16 лет.

Я понял, что как игрок и капитан сборной накопил богатый международный опыт, который должен передать новому поколению. Думаю, отношения с футболистами и служили фундаментом для успешной работы на самом высоком уровне.

О тренерской философии

Принципы остаются незыблемы, ведь тренеры не меняют свою философию от года к году. Конечно, можно придумать новый способ, как эти идеи воплотить, скорректировать методы работы или подготовки.

Все это зависит от качеств, которыми обладают твои футболисты, но сами принципы остаются теми же. Можно выдумать новые упражнения, но все они опираются на твою игровую философию. В моем случае она заключается в атакующем футболе. Я сам был форвардом.

Всегда стремился к тому, чтобы после меня в команде оставалось какое-то наследие. Тренер настолько хорош, насколько хорош последний результат в исполнении его команды, но реальную полезность тренерской работы можно оценить по наследию, что остается после его ухода. Я заложил в «Шахтере» определенную философию, конкретный стиль управления, и доволен этим гораздо больше, чем своими последними результатами там.

О любви к футболу

Это насыщенная и интенсивная жизнь. Очень сложно понять, что происходит в футболе, если ты не живешь в нем. Через каждые три дня ты предстаешь иным человеком. Как я уже говорил, тренер хорош настолько, насколько хорош его последний результат. Ты либо величайший в мире, либо самый нелюбимый, особенно среди болельщиков.

Даже небольшой временной отрезок в футболе вмещает в себя огромную гамму эмоций. Я уже не говорю о напряжении, стрессе, необходимости игроков принимать на поле мгновенные решения, зачастую инстинктивно.

Это очень тяжелая профессия, но я люблю футбол с детства. Особого выбора у меня не было. Я родился сразу после войны, у меня было много братьев, и семья была бедна. Единственное, что я умел, это играть в футбол.

Все, чего я добился в жизни, я добился благодаря футболу, и я безмерно благодарен игре за это. Думаю, по этой причине я и должен вернуть футболу то, что от него получил.