Александр ХАЦКЕВИЧ: «Когда меня хотели купить, у Суркиса отключился факс»

Таких интервью в его карьере было не слишком много. Александра Хацкевича не назовешь неразговорчивым, но перед журналистами он открывался нечасто. Но нам повезло.

Хацкевич рассказал Sport.ua о Лобановском, его футболе, системе премирований и штрафов, недоразумениях с представителями СМИ и о том, что не удалось во время тренерства в «Динамо». Наглость Деметрадзе, «сказка» Супряги, сотрудничество с Красниковым, букмекерский скандал на Кипре и стычка с кибицами в Польше – это то, что должно заинтересовать как поклонников «Старой школы», так и модернового футбола.

– Александр Николаевич, когда вы начинали заниматься футболом, в тогдашнем СССР шло острое противостояние двух футбольных философий – прагматичного стиля Лобановского и искреннего футбола Малофеева. Вы были на какой-то стороне или как белорус патриотично поддерживали Малофеева?
– Я тогда еще молод был, просто хотел играть в футбол. С Эдуардом Васильевичем, разумеется, пересекся раньше, когда 16-летним попал в дубль минского «Динамо». Это был чемпионат СССР. Тогда в минское «Динамо» мечтали попасть все ребята. Кумирами у нас были Сергей Алейников, Юрий Пудышев, Андрей Зыгмантович. О киевском «Динамо» в то время даже мысли не было. Примечательно, что мой первый выезд за минское «Динамо» был именно в Киев. Тогда мы играли на стадионе имени Лобановского. После этого посетили матч первых команд на Республиканском и вместе добирались домой. Я за основу дебютировал, когда СССР развалился. Тренеры киевского «Динамо» на меня явно обратили внимание, когда мы их «Динамо» минским победили в группе Кубок Содружества 1996 года. В полуфинале киевляне, правда, выиграли, но летом меня уже приглашали в Киев.

– Игрой и функциями на поле вы чем-то похожи на Алейникова, пожалуй, самого успешного белорусского футболиста 80-х, который был вице-чемпионом Европы и выступал за «Ювентус». Его игра наложила отпечаток на вашу?
– Алейников, конечно, нравился. Однако все же больше всего нравился Пудышев и все поколение минского «Динамо», выигравшее чемпионат СССР в 1982-м. Алейников, конечно, в то время представлял современное поколение, я с Серегой даже успел поиграть рядом в первом матче сборной Беларуси против норвежцев. Мне тогда было 18 лет и когда вышел на одно поле с Алейниковым и Гоцмановым, чувствовал невероятный подъем. Но все же Пудышев навсегда останется главным кумиром.

«Потерпи еще четыре дня и увидишь мяч»

– В киевское «Динамо» вы пришли в то время, когда команда переживала не лучшие времена и еще в предыдущем сезоне получила дисквалификацию по итогам известной истории о шубах…
– Я переходил в тот момент, когда дисквалификацию уже сняли. И шел по большому для того, чтобы играть на международной арене. А тогда ведь в Лиге чемпионов из представителей бывшего СССР выступали только киевляне и московский «Спартак». Другое дело, что в новом розыгрыше еврокубков мы играли тоже не лучшим образом: сначала уступили в квалификации Лиги чемпионов венскому «Рапиду», а затем вообще в Кубке УЕФА проиграли швейцарскому «Ксамаксу». Тогда это был для всех шок.

И самое интересное, что у «Динамо» тогда были классные футболисты – Калитвинцев, Максимов, Леоненко, Беженар, Лужный, Шматоваленко. Это люди, которые еще выступали в чемпионате СССР и за сборные Союза. Никто не понимал, почему так вышло. А я тем более, ведь присоединился к команде только на предсезонном сборе в Швеции. Конечно, мы рассчитывали выступать только в Лиге чемпионов и когда уступили «Рапиду», были страшно подавлены. Допускаю, что на «Ксамакс» в таком настроении мы просто не настроились. За всю мою карьеру игрока в «Динамо» это был самый плохой отрезок.

– Апогеем тогда стало поражение 3:4 от «Ворсклы» в чемпионате Украины. После него тренер Йожеф Сабо обвинил отдельных игроков в сдаче матча, а вратаря Игоря Кутепова убрал из команды.
– Надо знать Йожефа Йожефовича. Если команда проигрывает, то футболисты его плавят. Сабо – очень эмоциональный. Если не обращать внимания на эти эмоции, то работать с ним очень интересно. Мне так точно было интересно.

– Вас он, кажется, любил.
– Не знаю, любил ли. Мне кажется, он никого не любил кроме себя. Но мне было с ним интересно.

– Через три месяца после поражения от «Ксамакса» команде уже представили Лобановского. Помните первую встречу с Валерием Васильевичем?
– Первая встреча была общей, еще перед Новым годом, если не ошибаюсь, на стадионе «Динамо». Более основательно мы разговаривали уже тогда, когда 5 или 6 января 1997-го прилетели в немецкий Руйт на первый сбор. Индивидуальных разговоров сначала не было. Да и трудно было со всеми переговорить, учитывая, что на первые сборы нас полетело 50 человек только футболистов.

К приходу Лобановского мы готовились с конца октября, когда самого Валерия Васильевича еще не было, но на все выезды с нами летал его будущий помощник Анатолий Пузач. В Руйте Лобановский явно знакомился с командой, присматривался, кто на что способен и кого стоит оставить. В течение трех недель сбора в Руйте Лобановский наблюдал за процессом со стороны. Тренировки проводили Анатолий Демьяненко и Пузач. Лобановский мог провести разве что минимальные разборы тренировок. Даже когда мы провели первый контрольный матч, состоялось только общекомандное собрание, на котором Валерий Васильевич объяснил, что он хочет видеть, что ему понравилось, а что нет. Индивидуальные разговоры начались уже, когда возобновился чемпионат Украины. Мне первый разговор, честно говоря, не запомнился.

– Когда Лобановский возвращался с Ближнего Востока, футболисты ожидали встретить деспота. Но опасения, как можно понять, не оправдались.
– В Руйте у нас с первого дня было по три тренировки: пробежка к завтраку, тренировка после завтрака и вечернее занятие. Когда на пятый-шестой день начали ныть, что тяжело, Демьяненко сказал, что мы уже работаем более систематизированно. «Когда мы были молодыми, кое-какие опыты Валерий Васильевич на нас еще проводил», – говорил Анатолий Васильевич. Уже позже, познакомившись с Владимиром Мунтяном и Владимиром Онищенко, понял, что нам по сравнению с ними было совсем легко. На них Зеленцов, Базилевич и Лобановский проводили эксперименты – кто выживет, тот будет играть. Наше поколение, можно сказать, воспользовалось этими наработками.

– Каладзе на первом сборе в Ялте вроде бы терял сознание.
– Да, конечно, что легко тоже не было. На первом сборе в Руйте каждый из нас мечтал только об одном – добраться до кровати. Не было даже желания и сил идти обедать. Изменилось все: объемы, интенсивность тренировок. Когда Лобановский пришел, то сказал: «Современный футбол – хорошо. Но мы не сможем победить «Реал» за счет класса. Прежде всего должны всех перебегать». Впрочем, бегать можно научить любого. Считаю, что мы заиграли, поскольку у команды был очень высокий интеллект, хорошая техническая выучка, каждый игрок дополнял друг друга.

Вот Каха, когда пришел, сначала не мог выдерживать нагрузок. Но сразу было видно, что это игрок, что он быстро учился, у него сильная техническая подготовка. Каладзе было тяжело еще и потому, что он попал под эти нагрузки летом, под жару. У нас уже был определенный фундамент и мы переносили нагрузку легче. Новичкам выдерживать эту неспециальную работу, которой давалось очень много, было слишком сложно. Не каждый выдерживал. Помню, как к нам приехал парень из московского ЦСКА. На третий день он вставил палец в дверь и этой дверт, чтобы травмироваться. «Больше так не могу. Я хочу с мячом работать. А три дня на мяч не было и намека», – говорит. «Потерпи, еще четыре дня и увидишь мяч», – утешаем. Думаю, понимаете, что эти нагрузки тяжело давались не только физически, но и психологически.

«Спокойно. На деревне тоже должен быть праздник»

– Начиная с упоминавшегося вами сбора в Руйте в январе 1997-го и где-то пол весенней части сезона «Динамо» выигрывало просто все матчи, даже ни разу вничью не сыграло. Помните, где случилась первая осечка?
– Честно говоря, нет.

– С тернопольской «Нивой». Лобановский местному телевидению на вопрос «Почему «Динамо» проиграло первый матч после его прихода, ответил: «Потому что лучшая команда Украины – «Нива».
– (Смеется). А, вспомнил! Знаете, что Васильевич нам после этого матча сказал? «Спокойно. На деревне тоже должен быть праздник». Признаюсь, мы тогда ожидали разноса. Но Лобановский очевидно понимал, что команда на ходу и произошла случайность. Но это не значит, что мы спокойно восприняли эту неудачу. Разносы нам обычно устраивали после хороших матчей. Когда забивали два-три быстрых мяча и бросали играть, устраивали модные в наше время «тики-таки». «Вы не имеете права! Мы готовимся не к чемпионату Украины, а к еврокубкам! А там нужно выкладываться 90+ минут!», – говорил тренер.

Что касается того, что длительное время только выигрывали, то считаю, что мы выросли во всех аспектах. А еще не позволяли себе расслабиться, поскольку была очень высокая конкуренция. Сыграть неудачно одну игру еще допускалось. Но если плохо проведешь два матча, так можешь сесть на лавку и ждать следующего шанса очень долго. Вернее, можно было вообще выпасть из заявки на матчи. Это каждый понимал и выкладывался независимо от того, товарищеская это игра или официальная. Отсюда и такой результат.

– Однако, пожалуй, никто не ожидал, что после «Ксамакса» в прошлом году команда начнет громить в Лиге чемпионов «Барселону».
– У нас была внутренняя уверенность, что что-то должно случиться. Никто не понимал, что именно, как далеко мы способны зайти. Тем более что состав существенно омолодился: уже не было Вити Леоненко, Беженар и Шматоваленко играли мало. Да, оставались Калитвинцев, Максимов, Лужный, Косовский и Головко, но уже стабильно играли молодые Ващук, Дмитрулин, пара Шевченко-Ребров. Андрей и Сергей делали разницу в чемпионате Украины, но никто не представлял, на что они способны на уровне Лиги чемпионов. Не знаю, может, Лобановский понимал наши реальные возможности, но команда точно нет.

– Калитвинцев когда-то говорил, что долгое время команда в тренировочной работе моделировала игру против «Барселоны».
– Я бы сказал, что мы готовились с прицелом на матчи с топовыми европейскими клубами. Специальная подготовка под «Барселону», если не ошибаюсь, была, когда стало известно, что будем играть с каталонцами. Тогдашние возможности телевидения еще не позволяли разобрать игру соперника так, как это можно сделать сейчас. Камера с вертолета могла показать схему, по которой играет «Барселона». Но в целом мы видели только как каталонцы играют с мячом, но не как располагаются, как действуют без мяча. Разобрать индивидуально каждого футболиста так, как это можно сделать сейчас, увидеть полное построение, как команда передвигается, тогда было невозможно. Мы знали, что есть «Барселона», что там играют Ривалдо и Фигу, но конкретики было мало. Мы были готовы ко всем соперникам ментально и понимали, что для победы над таким опонентом надо достать из себя чуть больше, чем достаешь в чемпионате Украины.

– Уступив 0:3 в Киеве, представители «Барселоны» обещали отомстить дома. Дескать, выездное поражение – случайность. Скажите, команда не боялась попасть под горячую руку?
– От лишней боязни нас спасло незнание испанского. Мы не знали, о чем говорят представители «Барселоны» и готовились показать то, на что способны. Да, по дороге на «Камп Ноу» болельщики жестами показывали нам в окно - 4:0, 3:0. Но мы понимали, что случайно выиграть 3:0 в Киеве было невозможно. Поэтому как бы ни настраивалась «Барселона», о разгроме в ответ не могло быть речи. Напротив, мы ехали в Барселону с мыслями, что способны победить повторно. Помню, что тренер назвал состав, а установка на матч длилась не более полутора минут. Таких понятий как «высокий прессинг», «средний прессинг», «низкий прессинг» тогда не произносилось вообще. Лобановский говорил лаконично, а потом оставил нас, чтобы побеседовали между собой. О чем мы говорили – не помню, но, по всей видимости, о чем-то договорились, раз выиграли 4:0.

«VAR еще не было, но судья оказался зрячим»

– За тот матч вы получили самые большие премиальные в карьере?
– Система премирования в «Динамо» не предусматривала премий за отдельно взятые матчи. Есть общая сумма за каждую игру и сумма за выход в следующую стадию. Такого, чтобы в раздевалку заходил Григорий Михайлович и на радостях платил не гривну, а две, не было ни разу.

– Слышал о том, как Валентин Белькевич по итогам не то сезона, не то какого-то турнира получил 300 долларов премиальных, в то время как других футболистов основы наградили очень щедро.
– Валик тогда переспросил Лобановского: «Это, наверное, ошибка?» «Нет, Валик, это тебе кто-то услугу сделал. Тебе еще повезло, что ты 300 получил. Ты ведь мало играл». Мы получили бонус за победу в чемпионате и Кубке Украины. Зимой Лобановский тогда сменил систему премирования. Белькевич весеннюю часть сезона пропустил из-за травмы. Восстановился только в конце сезона, сыграл три-четыре матча. К Лобановскому Валик шел с одним настроем: «Больше здесь играть не буду». Но, выйдя от Валерия Васильевича, в следующем сезоне он стал лучшим футболистом Украины.

– Весной 1998-го «Динамо» в четвертьфинале Лиги чемпионов проиграло «Ювентусу». Тогда было принято говорить, что осенью мы бы туринцев обязательно победили. Лобановский по итогам поединка сказал, что выбив тот «Ювентус», «Динамо» совершило бы преступление против футбола. Вы как думаете?
– Жаль, что тогда VAR не ввели. При счете 1:0 в нашу пользу в выездном матче за нарушение на Реброве нужно было назначать пенальти. Поведи мы 2:0, никто не знает, как бы тот матч завершился. Вообще не знаю как кто, но я с «Ювентусом» сыграл вничью. В Турине, восстанавливаясь после операции на паховых кольцах, не играл, а в Киеве был на поле до середины второго тайма. Когда меня заменили, счет был 1:1. Шутки шутками, но «Ювентус» тогда был очень сильным – Зидан, Давидс, Филиппо Индзаги, Дель Пьеро, Дешам, в воротах Перуцци. Сборная мира. Поэтому Валерий Васильевич прав. Тем более что он видел, что дальше идти мы еще не готовы.

– Вас тогда больше поразил Давидс или Зидан?
– С голландцами мы тогда часто играли сборной Беларуси. Поэтому Давидсом меня удивить было тяжело. Ну, разве что он тогда в очках начал играть. А вот Зидан… Поскольку ярко выраженного правого полузащитника у нас не было, я как второй опорный при обороне помогал Лужному справа. То есть отвечал как раз за ту зону, где действовал Зидан. Это было действительно что-то. Работа с мячом на скорости, скорость принятия решений, выполнение технических элементов у Зизу – это нечто впечатляющее.

– Следующая Лига чемпионов стала самой успешной в независимой истории украинского футбола. Но начиналось все с 0:1 в домашнем матче квалификации против пражской «Спарты». В том поединке вы получили красную карточку, из-за которой в итоге пропустили пол группового турнира…
– Надо же – и VAR еще не было, но судья оказался зрячим. Там была борьба, мы с соперником держали друг друга. Я отмахнулся локтем. Сейчас, очевидно, что такие моменты не пройдут по определению. А тогда думал, что раз в Киеве играем, то судейство будет лояльным, что, может, на этот раз не шубы дали, а что-то более ценное (смеется). Так скажу: может, не будь того удаления, я бы пошел в Праге бить пенальти и не забил. На самом деле, сам себя наказал, получил четыре матча дисквалификации. Команде тогда тяжело было. В первых трех матчах, в которых я не играл, мы набрали всего два очка. Очевидно, причина в том, что на нас после предыдущего сезона уже по-другому настраивались. Но хорошо то, что хорошо кончается.

«В полуфинале Лиги чемпионов нам не хватило одного – счастья»

– Лобановский перед четвертьфинальным противостоянием с «Реалом» что-то менял в процессе подготовки по сравнению с 1998-м, когда команда готовилась к «Ювентусу»?
– Ничего. Начиная с января 1997 года, когда мы проводили первые сборы под руководством Лобановского и в течение следующих четырех лет в подготовке не менялось ничего. Более того, неизменным этот процесс оставался и тогда, когда после смерти Валерия Васильевича «Динамо» возглавил Алексей Михайличенко.

– Так вот к марту 1999-го. Это был, пожалуй, единственный случай в истории, когда «Динамо» в противостоянии с «Реалом» выглядело фаворитом.
– Не преувеличивайте. На «Сантьяго Бернабеу» фаворитом не будет ни одна выездная команда. Но, не исключаю, что «Реал», помня результаты матчей «Динамо» с «Барселоной», нас опасался. Вот сыграв вничью в Мадриде, мы уже были на подъеме и дома своего не отдали.

– Скажите, полуфинальные матчи против «Баварии» вспоминаете с горечью или как яркое приключение?
– Приключение, которое нужно вспоминать, поскольку сегодня до этого уровня нам очень далеко. Да, тогда было грустно. Андрей Шевченко вот сказал, что нам тогда не хватило опыта. Но мы три года вместе играли. Думаю, нам не хватило одного – счастья. Вспомнить выход Виталика Косовского один на один при счете 3:1 в киевском матче или выход Валика с глазу на глаз с Каном при счете 0:0 в Мюнхене, мой момент, когда пробивал головой и «Баварию» спас Кан. Мелочей не хватило, чуть-чуть не повезло. По игре мы «Баварии» не уступали ничем. И это как минимум.

– Лобановский тогда сказал: «Ребята не поверили, что у «Баварии» можно выигрывать 5:1 или 6:1»…
– Может быть. Тот полуфинал мы должны были закрывать в Киеве. Но две индивидуальные ошибки повлияли на результат. На результат, но уверенности команды они не подорвали. В Мюнхен мы ехали с верой, что сможем победить.

– Что тогда говорил команде Лобановский?
– Сказал, что мы это противостояние проиграли в Киеве. Мы все тогда понимали, что в следующем сезоне «Динамо» уже будет другим.

– У вас тогда были предложения от зарубежных клубов?
– Всегда говорю, что в то время, когда меня кто-то хотел пригласить, у Игоря Михайловича был отключен факс (смеется). Агентов тогда не было. Может, если бы хоть один был, помог бы. Шучу, конечно. Предложения, наверное, были, но не все до меня доходило. Впрочем, я играл в команде, которая входила в пятерку лучших в Европе, мне грех было на что-то жаловаться. Условия у нас тоже были неплохие. Мне уже было 26-27, чувствовал себя вроде бы неплохо.

Теперь понимаю, что, может, стоило поехать в команду ниже уровнем, чтобы познать другой быт, язык, менталитет. Но тогда казалось, что уходить из «Динамо» нет смысла. Конечно, когда за Шевченко давали 20 миллионов долларов и он переходил в «Милан», это был уровень. Туда потом пошел Каладзе. Ребров пошел в «Тоттенхэм», Лужный – в «Арсенал», Максимов – в «Вердер», который был среди лидеров бундеслиги, Калитвинцев – в «Трабзонспор». Думаю, если бы клубы такого масштаба приглашали меня, никто бы держать не стал. Хотя всех одновременно тоже отпустить не могли. Уверен, Валика Белькевича тоже сильные команды приглашали, Влада Ващука. Головко даже на просмотр в «Ливерпуль» вроде бы ездил.

«Деметрадзе оторвался от земли, почувствовав, что Каха взял над ним покровительство»

– Как изменилось «Динамо» после потери лидеров?
– Все понимали, что такой команды уже не будет. Ушли люди, которых заменить очень сложно. Вот сейчас любят говорить, что наши команды плохо играют в еврокубках, потому что уровень внутреннего чемпионата низкий. Вы думаете, в 90-х он был выше? Нет, выше был индивидуальный уровень и интеллект футболистов «Динамо». Да, Лобановский первый понимал, что такой команды уже не будет, что заменить этих футболистов тяжело. Мы все видели, что новички ниже уровнем. Максу Шацких было тяжело, его все сравнивали с Шевой. Но длинная дистанция показала, что именно Макс стал лучшим в истории украинских чемпионатов бомбардиром. У Шацких было отличное понимание с Белькевичем. Макс – один из немногих, кто смог стать достойной заменой лидерам. Но ушел не только Шева.

Общий уровень команды, уровень исполнительского мастерства упал. Но оставался дух. Поскольку когда мы приходили в «Динамо», были Лужный и Шматоваленко, им передавали эти традиции Демьяненко, Чанов и Яковенко. В начале 2000-х старожилами уже стали мы. Но изменялись ценности, появились полноценные легионеры. Ибо как ни крутите, но нас всех, даже тех, кто родился не в Украине, еще воспитала советская система. А Ласло Боднар, Горан Гавранчич, Георги Пеев, Йерко Леко, Флорин Чернат – люди с другим менталитетом, говорящие на другом языке. Все они были амбициозны, но амбиции должны быть подкреплены. Да, все вышеперечисленные – неплохие футболисты, но это нужно доказывать на поле.

Знаете, почему Лобановский однажды не справился с Гавранчичем? Он перевел его в «Динамо-2». Агент Горана набрал Игоря Суркиса. «У нас в контракте никакого «Динамо-2» нет, – говорит. – Вы его не можете отправить туда». Это меня можно отправить, Витю Леоненко, любого из местных, кто плохо сыграл, нарушил дисциплину и т.д. А с легионерами это уже не проходило. И нам ещеповезло, а до нас ребят вообще в армию отправляли. Вот это рычаги были! Без них Лобановский уже не мог управлять командой так, как раньше.

– А был еще и языковой барьер.
– Конечно. Мы Валерия Васильевича иногда без слов понимали, достаточно было взгляда. Или двух слов было достаточно. А с иностранцами это не проходило. Валерию Васильевичу тяжело было принять, что на некоторые процессы он уже не влияет.

– У Георгия Деметрадзе языкового барьера не существовало, но он однако не прижился в «Динамо» так, как Каладзе.
– Не знаю, откуда у Георгия это взялось, он поначалу был очень скромным. Видно, оторвался от земли, почувствовав, что Каха взял над ним покровительство. Со временем, когда увидел, что слова до Жоры не доходят, пришлось применить силу. И дело не в игре, скажем, не в том, что Деметрадзе не забил Бартезу. Это бывает. Не нравилось, как Георгий вел себя в быту, скажем, свысока разговаривал с официантками на базе в Конча-Заспе. «Принеси мне то», «я это не буду» и тому подобное. Раз ему замечание сделал, второй. Пришлось применить более действенные методы…

Разные ребята в «Динамо» приходили, но так нагло как Жора не вел себя никто. Объяснил на правах старшего, что в команде следует уважать не только футболистов, но и обслуживающий персонал. Главное, что после физического контакта Жора понял, как нужно себя вести. Мы после этого нормально общались.

«Валера, с Новым годом, с лучшими пожеланиями»

– Весну 2002-го в основе «Динамо» вы практически пропустили, играть начали только после внезапной смерти Лобановского, когда команду возглавил Михайличенко. Почему?
– Не играл из-за травмы. У меня с Валерием Васильевичем в основном были хорошие отношения. Да, со временем мог иногда поспорить, на некоторые моменты уже имел свое видение. «Саша, новые тенденции, скажем, игра в линию – это хорошо, – говорил Лобановский. – Но тот футбол, в который играем мы, приносит результат. Мы выигрываем чемпионат, попадаем в Лигу чемпионов, мы конкурентны на европейской арене».

Да, были моменты, когда Лобановский отправлял меня в «Динамо-2». Каждую весну там оказывался. Мне там весной легче дышалось. Как говорил Витя Леоненко, сейчас трава подрастет, посмотрим, кто будет играть. Так и со мной было. Впрочем, меня в «Динамо-2» переводили еще и потому, чтобы я там тоже опыт передавал и порядок наводил.

– Лобановский допускал, чтобы над ним шутили?
– Не знаю как насчет шуток, но однажды с Валиком готовились отмечать Новый год, посидели, чуть не рассчитали собственные силы. Решили позвонить Валерию Васильевичу. На домашний. Когда говорил, забыл отчество Лобановского. Сказал: «Валера, с Новым годом, с наилучшими пожеланиями». Валерия Васильевича Валерой даже Ада Панкратьевна никогда Валерой не называла, а здесь – Александр Хацкевич. Затем волновался, что будет 2 января, когда команда выйдет из отпуска. Но Лобановский ничего не вспомнил.

Мы замечали, что «Динамо» всегда на сборах готовилось фактически в изоляции – что в Руйте, что в Израиле. Никто не видел, как тренируемся мы и, соответственно, мы тоже ни на кого посмотреть не могли. Но однажды приехали в Турцию, поселились в большую гостиницу с комплексом футбольных полей. Рядом тренируются другие команды, скажем, берлинская «Герта», венская «Аустрия». Замечаем, что все переходят на игру в линию. Мы продолжали играть так, как раньше. Смотрим те тренировки, делаем выводы, что тренировочный процесс меняется. Валерий Васильевич тоже заметил, что мы интересуемся. И после трех дней в Турции мы вылетели на Кипр. Где тренировались в одиночестве. А когда вопросы появлялись, Лобановский говорил: «Будешь тренером – будешь тренировать, как захочешь. Сейчас делай то, что тебе говорят. Если нет – «Динамо-2» тренируется на соседнем поле».

– Перевод в «Динамо-2» – это было самое серьезное наказание или существовала система штрафов?
– Штрафы тоже были. Но за что? Когда команда получила бонус за попадание в Лигу чемпионов, почувствовал, что меня серьезно штрафанули за красную карточку в матче со «Спартой». Но это справедливо. Также штрафовали за нарушение режима. Но у меня такого не было. Лобановский так говорил: «Если вы вместе – без проблем. Если кто-нибудь гуляет наедине, то лучше поговорите с ним. Потому что потом буду разговаривать я». За опоздание у нас никого не наказывали хотя бы потому, что никто не опаздывал. Уважение друг к другу было огромным. Да и сильно не опоздаешь, когда по шесть дней в неделю проводишь на базе. Если же не на базе, то пробок на дорогах тогда еще не было. Но прежде всего – уважение. Поэтому удивляюсь, когда слышу, что сейчас за опоздание наказывают на 20-30 евро или 1000 гривен. За границей штрафов нет вообще. Есть колесо, которое футболисты крутят. Что выпадает – то делаешь. Скажем, принести 20 чашек кофе. И это верно.

– Вы когда-нибудь видели Лобановского разъяренным?
– Со стороны. Мы видели, что в разговоре с Григорием и Игорем Суркисами Валерий Васильевич был возбужден и явно чем-то недоволен. Но на общем собрании или во время индивидуальных разговоров с футболистами такого не было никогда. По крайней мере, о себе могу говорить это утвердительно. Лобановский ясно указывал, что требует, никогда не повышая голоса. Да, на видео есть кадры с молодым Лобановским, махавшим рукой у кромки поля. Ваня Яремчук рассказывал, как Валерий Васильевич пугал солдатским сапогом, говорил: «Тогда ты быстро изменишься». В 90-е это уже был немного другой человек.

Часть 1. Вторую часть интервью с Хацкевичем читайте завтра.

Читайте также:

Игорь ЖАБЧЕНКО: «В 90-е деньги мы забирали мешками»