Игорь ЖАБЧЕНКО: «В 90-е деньги мы забирали мешками»

Этим интервью с именитым в прошлом футболистом национальной сборной Украины, а ныне известным тренером Игорем Жабченко Sport.ua начинает новую рубрику под названием «Старая школа». В ней будем раскрывать культовых персон нашего футбола с той стороны, с которой их никто не знает. Иногда обещаем выходить за рамки самой популярной игры.

Первый гость «Старой школы» – воспитанник киевского «Динамо», который не заиграл в родном клубе после тяжелой травмы, полученной в столкновении с другим ныне известным тренером. Игорь Жабченко рассказал нам обо всех прелестях футбола 90-х, его ярких и не очень персонажах, криминальных историях из США, Украины и рф, а также о странных тенденциях современного украинского футбола. А тема войны напросилась сама по себе, ведь встретились мы с Игорем Валентиновичем на Лукьяновке в Киеве, неподалеку от тех мест, которые русня регулярно обстреливает. Жабченко там имеет квартиру, хотя и живет за пределами города. Поэтому удобно устраиваемся в одном из кафе и начинаем разговор.

– Конечно, война – это страшно. Вся наша страна с этим ощущением живет, – говорит Жабченко, – Даже если нет взрывов, то звуки сирен давят на психику. Особенно это чувствую, когда приезжаю к дедушке и бабушке в Ирпень. Они живут как раз напротив парка. Динамики расположены рядом. Просто ужас, когда сирена включается. Хотя тяжелее всего было в самом начале полномасштабного вторжения. Мы живем в Любимовке рядом с Бузовой (на Киевщине – авт.). Когда российские танки шли по Житомирской трассе, мы как раз находились на блок-посту. Когда враг ударил по заправке БРСМ, все, кто был рядом разбежались в рассыпную. Страшно было.

– Пожили в оккупации?
– Да, где-то 9 марта только выехали. Прилетало вокруг почти беспрестанно. Сотрудничали тогда с СБУ, ведь из окон видели передвижение российской техники. У нас ужас творился – вокруг много погибших, расстрелянных машин. А бабушке с дедушкой за восемьдесят. Когда произошло вторжение, связь с ними пропала. Не знали уже, что думать. Но также 9 марта им кто-то помог перейти через Ирпенский мост. Сколько было радости, когда они позвонили нам с киевского вокзала, сказали, что все с ними хорошо. Дедушка родом с Ивано-Франковщины, поэтому они с бабушкой сразу сели в поезд и отправились на его родину.

...Уверен, каждый из нас сейчас больше всего мечтает о том, чтобы война закончилась. Не просто чтобы закончилась, а чтобы мы победили.

«Игорь, ты дома не ночуешь? В часть!»

– Давайте перейдем к футболу. Вы являетесь воспитанником киевского «Динамо». Но за главную команду, кроме нескольких матчей на Кубок Федерации футбола СССР, так и не заиграли. Почему?
– Я три года провел за дубль, с 1985-го по 1988-й. Рядом играли уже, к сожалению, покойный Миша Стельмах, Игорь Корниец, Сергей Юран, Сергей Погодин, Володя Бедный, Сергей Шматоваленко. Рядом с нами уже начали выставлять ребят 1970 года рождения, чемпионов мира среди юношей – Юрия Мороза и Николая Русина. Коллектив у нас был просто взрывной. И поддержку Анатолия Пузача, который помогал Лобановскому в главной команде, постоянно чувствовал. Я был близок к основе, но меня выбил из колеи перелом ноги.

– Как это произошло?
– На тренировке. Тогда ребята 1966 года рождения, такие как Олег Деревинский, Русик Колоколов поехали на Спартакиаду. Команду доукомплектовали ребятами из фарм-клуба из Ирпеня. Среди них был Юра Бакалов. Вот он мне и сломал малую берцовую кость, пытаясь не дать себя обойти после того, как я пробросил мяч на ход. А вы же должны помнить, какая тогда была медицина. Мне гипс наложили на всю ногу. Три месяца в таком состоянии промучился, а когда начал восстанавливаться, что-то уже не пошло.

– На Бакалова не обижались?
– Нет, что вы? Он же не специально.

– С Лобановским лично разговаривали?
– Да. Веселая была история. Мы были на сборах в Ужгороде. Перед их завершением, когда на следующее утро должны были отправляться поездом домой, пошли с Серегой Погодиным погулять. И не вернулись до отбоя. Когда пришли, нас ожидали Виктор Колотов и Михаил Коман. На утро захожу к Лобановскому. «Игорь, ты дома не ночуешь? В часть!», – говорит. Так и произошло. Отправили нас на две недели в воинскую часть на Леси Украинки. Мыли там посуду, другой черновой работой занимались. Я еще терпел, а у Погодина характер мягкий. Он не выдержал и набрал Колотова: «Михалыч, заберите нас отсюда!» И забрали. Пожалели.

– Когда вы поняли, что в «Динамо» заиграть не удастся?
– Когда в 1988-м закончился контракт и меня отдали в белоцерковское «Динамо». Тренером там был Александр Пилипенко. На самом деле он бизнесмен, но тогда пытался тренировать. Позже Александр понял, что это не его, стал успешным бизнесменом, был президентом клуба «Система-Борекс». Мы как-то еще с тех времен, с конца 80-х держимся рядом. Но в Белой Церкви он меня почему-то не ставил в состав. В итоге я плюнул и поехал в любительскую команду в Лубны на Полтавщине. Там у нас знатная бригада собралась, на все матчи приходило по пять-шесть тысяч человек. Собственно, именно выступая за «Сулу» среди коллективов физкультуры, я в себя и поверил.

– На профессиональный, или как тогда говорили мастерский уровень вы вернулись довольно быстро.
– С «Сулой» мы ни одного матча не проиграли, попали в финальную «пульку» чемпионата среди любителей. Вот оттуда меня в 1990-м Анатолий Коньков забрал в питерский «Зенит», который как раз вылетел в первую лигу. У Дмитриевича была задача вернуть команду в вышку. Кроме меня, из украинцев Коньков пригласил еще Вову Горилого и Олега Смолянинова. Я самым молодым среди них был. И в Питере откровенно не прижился. На меня там тоска напала. Незадолго до того женился, любимая в Киеве осталась, у нас уже родился ребенок. В один момент собрал вещи, выбросил через окно на базе сумку, спустился, взял вещи, перемахнул через забор и поехал в Киев. Добирался на поезде двое суток. И сразу вернулся в «Сулу».

«Если кто-то забывал, куда попал, люди с автоматами заходили в раздевалку»

– Подождите, вы же как будто в «Кремне» тогда оказались.
– Не сразу. За мной долгое время ездил начальник кременчугского клуба Петр Скрильник. Наконец приехал на «рафике», загрузил туда все мои вещи, посадил в салон меня, жену, дочь, тещу и поехал в Кременчуг. Мне сразу дали двухкомнатную квартиру, создали все условия, чтобы играть в футбол и ни о чем не думать. Чего еще 21-летнему парню надо? Да и играть было интересно. «Кремень» тогда выступал в переходной зоне чемпионата СССР. Против нас, кроме украинских коллективов, играли команды из россии, Молдовы, беларуси, Армении, Азербайджана.

– Игроки, которые тогда играли, особенно любят вспоминать трешовые поездки на Кавказ...
– «Карабах» и «Кяпаз» на выезде проигрывали всем по 5:0 или 6:0. Зато на их поле, в Агдаме или Гянже у этих команд не мог выиграть никто. Это тогда уже был вооруженный конфликт в Нагорном Карабахе. Поле было окружено автоматчиками. Если кто-то упирался и забывал, куда попал, люди заходили в раздевалку и напоминали. Так все там от греха подальше, чтобы спокойно вернуться домой, и проигрывали.

– Неудивительно, что получив такую закалку, «Кремень» удачно стартовал в первом чемпионате Украины.
– Нас тогда тренировал Владимир Лозинский, хороший, простой человек, он постоянно был на контакте с футболистами, много шутил. Тяжело нам было, когда после Лозы «Кремень» возглавил Борис Стрельцов, жесткий человек, немного зашоренный, постоянно гонял команду, ни с кем не общался. Но при нем команда тоже неплохо играла. Он привез с собой из россии нескольких сильных футболистов, в частности нападающего Андрея Федькова, который забивал очень много. Десятитысячный стадион почти на всех матчах был заполнен. Жаль, что сейчас это не стадион, а руина. Говорил в свое время Олегу Бабаеву, чтобы отремонтировал тот стадион. Но объект принадлежит какому-то университету, Бабаев сцепился с ректором и так не смог получить разрешение на начало работ.

– Тогда трансляций матчей из Кременчуга во всеукраинском эфире не было. Так что «Кремень» времен Стрельцова запомнился прежде всего участием в поединке против «Динамо», когда киевляне в последнем туре победили и оформили первый в истории титул чемпионов Украины. О той игре есть разные слухи. Говорят, будто соперники с «Кремнем» или его отдельным футболистами договорились...
– Перестаньте. «Динамо» тогда было на голову сильнее. Мне перед этим матчем, кстати, звонил Григорий Бибергал, вице-президент «Черноморца». Говорил, что приедет в Кременчуг и привезет деньги, которые заплатит нам, если сможем обыграть «Динамо». Одесситы в случае неудачи киевлян могли попасть в еврокубки. Григорий Ефимович действительно привез деньги, я как капитан рассказал обо всем команде, мы вышли на поле очень мотивированными. Но «Динамо» тогда набрало ход, мы им не имели чего противопоставить. Потом, правда, оказалось, что Бибергал приехал не столько из-за того матча, сколько чтобы меня забрать в «Черноморец».

– Сразу согласились?
– Чемоданы упаковал и вместе с женой и Григорием Ефимовичем поехали в Одессу. Мне сразу дали двухкомнатную квартиру, все меня устраивало. Уже начал тренироваться с «Черноморцем», когда за день до выезда на первые сборы в Финляндию звонит Петр Скрильник. «Игорь, даем тебе пятикомнатную квартиру, зарплату больше, чем в «Черноморце, только возвращайся», - говорит.

– Какие тогда суммы фигурировали?
– А вот убейте, но не скажу. Не потому, что не хочу, а из-за того, что деньги мы тогда забирали мешками. В прямом смысле. Времена такие были, в обращении были купоны, эквивалент которых измерялся в миллионах... Так вот, я тогда Скрильника послушал, сел в машину и поехал. Но не сразу в Кременчуг, а в Киев, к родителям. Ныне покойная мама говорит: «Тебе звонят. Из Харькова». В случае перехода в «Металлист» обещали трехкомнатную квартиру, машину, подъемные. Поэтому сразу сели с женой в машину и поехали в Харьков. Там сразу обо всем договорились, получил подъемные и с ними отправляюсь в Кременчуг. Скрильник только меня увидел, как сразу что-то почувствовал. «Вижу, что что-то ты уже начудил», – говорит. Я и рассказал о «Металлисте».

«Там, где футболисты, творилась вакханалия – алкоголь, девушки»

– Где-где, а в Харькове вы не играли никогда...
– Все потому, что «Черноморец» оказался слишком настойчивым. Виктор Прокопенко, отправляясь с командой в Финляндию, дал Владимиру Плоскине четкую задачу: «На сборы не едешь. Ищи его где хочешь, но без Жабченко не возвращайся». Это мне Владимир Иванович потом сам рассказывал. Тогда же он начал набирать меня. Я не отвечал. В итоге Плоскина дозвонился к Скрильнику. Петр Григорьевич сказал мне, чтобы перезвонил и рассказал обо всем, как есть. Я и рассказал о «Металлисте», и о благах, которыми меня соблазнили. «Игорь, так почему ты сразу не говоришь? Мы тебе дадим все это и даже больше в Одессе», - говорит Плоскина.

Нет вопросов, поехал в Одессу. Пока команда была на сборах, я жил в гостинице, бегал кроссы по парку Шевченко, рядом со стадионом ЧМП. По возвращении Прокоп сразу сказал: «Жаба, ты же знаешь, я никаких обид не держу. Давай, работай».

– Подождите, а с «Металлистом» вы договорились устно?
– Нет. Однако в то время еще можно было вернуть деньги и расторгнуть сделку. Это если коротко. Если же с подробностями, то поехал в Харьков улаживать ситуацию со Скрильником и руководителем Полтавской областной федерации футбола Анатолием Дяченко. Они и зашли к президенту «Металлиста» Дрозденко. Я сидел в приемной. «Да я его сгною!», - слышу крик. После того захожу, деньги положил на стол. Я же понимал, что Дрозденко связан с криминалом, и правда многое может. Но с помощью Скрильника и Дяченко удалось договориться.

Когда весной 1994-го мы с «Черноморцем» выиграли Кубок и бронзовые медали, Прокоп говорит: «Видишь, а остался бы в «Металлисте» - не имел бы ничего». Кстати, медали мы себе гарантировали и Кубок получили досрочно. До завершения чемпионата оставалась неделя. И мы все это время гуляли. Старая база «Черноморца» на Архитекторской гудела. Серьезным оставался лишь Семен Иосифович (Альтман - авт.). «Надо взвешивание, надо это, надо другое», - постоянно был озабочен. Пока Прокопенко не вмешался. Перед тренировкой выстроил всех и говорит: «Семен, твою мать, рядом с базой вообще не ходи». У нас там как было? В одном корпусе футболисты жили, в другом – тренеры. Там, где футболисты, творилась вакханалия – алкоголь, девушки. Прокоп Альтману подчеркнул, чтобы рядом с нашим корпусом не появлялся, дал ребятам отдохнуть.

– В следующем сезоне «Черноморец» уже тренировал не Прокопенко, а Леонид Буряк. Между этими специалистами разница огромная, во всех смыслах...
– Мы Леонида Иосифовича восприняли не сразу. Он приехал со своей программой и принципами, с нагрузками, как в киевском «Динамо». Летом, в жару, эти испытания даются особенно тяжело. Мы были шокированы. Но постепенно втянулись. А еще Буряк поразил тем, что постоянно был одет «с иголочки» - пиджак, бручки наглаженные, туфли. От нас тоже Иосифович требовал быть аккуратными и на тренировках, и после них. На базе появилась стиральная машина. В итоге с Буряком мы дважды подряд завоевали серебро. Это был главный критерий эффективности тренерской работы.

– Вас болельщики тех времен вспоминают прежде всего по матчу против «Динамо» на Республиканском стадионе Киева весной 1995-го, двум мячам в ворота Шовковского, которые принесли «Черноморцу» победу. Тогда одесситы выдали восьмиматчевую победную серию. В какое-то время даже было принято говорить, что завоевать чемпионство «Черноморцу» не дали.
– Ни в коем случае. Хотя на выезде мы «Динамо» и победили, а дома сыграли вничью. Команда у киевлян была классная и стабильная. А что касается того матча, то не считаю его лучшим в карьере. Да, памятный, потому что в такой игре забил дважды, да еще и на стадионе, который считаю родным, но не более того.

«Нас тогда финансировал человек, которого Италия арестовала за торговлю оружием»

– Как вы, являясь лидером «Черноморца», оказались в израильской «Бней-Иегуде»?
– Меня туда в аренду отдали. Понял, что это будет испытание уже в ходе первой тренировки в Тель-Авиве. Дождя не было, а бутсы просто чавкали от влаги. Когда их снял, вылил где-то стакан пота. Бегать в 40-градусную жару – это что-то невероятное. А первый свой матч там проводил в самом южном городе страны, Ашдоде, кажется. Вышли из автобуса, а на улице – +60. Впервые увидел, что по периметру поля стояли ведра с водой, а в них – губки, которыми была возможность охлаждаться. Перед выходом на игру тренер говорит: «Игорь, ляп-ляп, спокойно, никуда не торопись».

Что удивило больше всего, что при такой жаре матчи начинались в три часа дня. Лишь центральные поединки тура выносились на вечернее время. А еще поразили поля, которые были не травяными, а скорее песчаными. У меня на них голеностопы и полетели. Да и спину я себе там подорвал. Последствия позже ощутил. Запомнилась также Нетания, красивый город, но в то время там было опасно из-за того, что регулярно появлялись террористы-смертники.

– Я так понимаю, что намерения оставаться в Израиле у вас не было даже несмотря на то, что в Украине стабильности не было.
– Почему же не было? У нас в «Черноморце» все было хорошо. Поэтому, как только появилась возможность вернуться, сразу это сделал. Нас тогда финансировал Леонид Минин, которого позже итальянские власти арестовали за торговлю оружием. Сейчас он живет в Израиле. Помню, в 1993-м, перед началом чемпионата Украины Леонид Ефимович пришел на встречу с игроками, одетый в ковбойскую шляпу, с сигарой, в джинсах. Кресло Минину поставили посреди раздевалки. «Пацаны, ставлю задачу – выиграть кубок. Если выиграете, то уедете отдыхать в любую точку мира, – говорит. – Кто капитан?» Юра Сак поднялся. «Иди, закрывай глаза и куда попадешь пальцем, туда поедете».

– Можно было попасть в Ирак. Или в Афганистан.
– Можно было. Но Юра попал в Объединенные Арабские эмираты (смеется). Слово Минин сдержал, после получения Кубка мы там отдыхали.

– В Харькове вам поверили на слово, в Одессе отправили в экзотический для тех времен отпуск. Персонажи с 90-х, вроде бы, не всегда так положительны.
– Не всегда. Когда выступал в Красноярске, команду «Металлург» удерживал Блинов, представитель бригады Быкова, бандита, занимавшего должность губернатора. Перед матчем с казанским «Рубином» появились слухи, что команда сдает этот матч. Не команда в целом, а отдельные представители. Жили мы на территории бывшего детского сада, находившегося в лесу. Приехали туда перед матчем братки. Собрали нас. Один из братков вытащил пистолет, перезарядил и нацелил одному из местных игроков в колено. «Есть такие слухи, – говорит. – Смотрите, если сбудется, знаете, что будет». «Куда я попал на закате карьеры?», – думаю. Вообще не хотел выходить на поле. Хорошо, что мы тогда не проиграли, а то не знаю, чем бы все завершилось.

– Слышал похожие истории об отдельных украинских клубах.
– Там, где я играл, такого не было никогда. В Николаеве были приключения немного немного иного характера. У тренера Анатолия Заяева были разборки с местными бандюками. Я за Анатолия Николаевича вступился. Тогда противостояли две группировки – боксеры против борцов. У президента клуба Валерия Южакова были проблемы и он не платил команде денег, Заяева тоже хотел убирать. Я принял сторону тренера, подключил Григория Бибергала. Вышло, что сам того не желая, оказался внутри конфликта. Завершилось всё тем, что президент со всеми рассчитался. Захожу я. За столом сидит, опустив голову, Заяев. «Ты мимо кассы, – говорит Южаков. – Ты же не за это вписался». «Николаевич, что это значит?», – спрашиваю Заяева. А тот: «Игорь, я тебе все отдам».

В итоге я ничего не получил. Хотя сугубо футбольные воспоминания о Николаеве остались самые хорошие. У нас хорошая команда подобралась, как местные ребята, так и приезжие. И атмосфера на стадионе была отличная. Особенно, конечно, вспоминаю тот матч, когда мы победили в присутствии 29 тысяч зрителей «Динамо-2» с Хацкевичем, Белькевичем, Леоненко в составе.

– В Николаев вы попали из «Шахтера».
– Когда получил это приглашение, то уже не столько играл, сколько мучился. Еще с Волгограда, куда меня в «Ротор» из Одессы позвал Прокопенко, началось. У меня между четвертым и пятым позвонками проявилась грыжа. Не то что бегать – ходить нормально не мог. Выздоровел благодаря одесскому врачу Валентину Чернопятову. Он меня поднял на ноги массажами и уколами. Уникальный специалист, он до сих пор работает.

Собственно, в «Шахтер» я попал уже после того, как прошел лечение и якобы поправился. Договорился с донетчанами в то время, когда владелец «Ротора» Горюнов месяца три или четыре не платил денег. На эмоциях бросил все, сел в самолет и улетел домой. Характер у меня такой вспыльчивый. Но проходит немного времени и звонит Корень (Игорь Корниец – авт.). «Ты улетел и нам все выплатили», – рассказывает. Мне, конечно, никто ничего не возвращал. Прогадал. Да еще и с учетом того, что это был двойной переход, полгода не мог играть за «Шахтер». А когда возобновил выступления, уже чувствовал, что не могу показывать на поле того, что раньше. Мне было 30 и это был закат. Единственное, что оставалось – поездить по арендам: в Николаев, донецкий «Металлург», Красноярск, «Черноморец».

– В Одессу вы вернулись, когда команда вылетела в первую лигу.
– Да. Мы тогда надеялись вернуться в вышку. За первый круг я тогда 8 мячей забил и отдал 9 результативных передач. Мы тогда всех выносили. «Черкассы» с Владимиром Мунтяном во главе, которые ставили перед собой задачу повыситься в классе, получили в Одессе четыре безответных гола.

– На этом фоне резко контрастирует один матч: «Динамо-2» «Черноморец» уступил 1:8.
– Нам тогда вообще не платили денег. Вообще! Чтобы за что-то жить, приходилось относить вещи в ломбард. Дошло до того, что против «Динамо-2» мы не хотели выходить на поле. Перед этим победили в Чернигове 2:1 «Десну» и говорим, что в Киеве играть не будем. Или пусть возвращают деньги. Владимир Козаренко, который тогда был тренером, с трудом упросил команду сыграть. Но что из этого вышло, видно со счета. После завершения первого круга никто денег возвращать не собирался. Я вернулся в «Шахтер», а оттуда уехал в новую аренду в Красноярск. Там мне дали хорошие подъемные, огромную зарплату.

«Нас «почистили» – мелкие купюры оставили, а сотки вынули»

– В россии вы получили одно из двух удалений за карьеру. Как и первое – в дебюте игры. Первое до сих пор вспоминается, поскольку это был памятный для сборной Украины матч отбора на Евро-1996 против словенцев…
– Это был абсурд. УЕФА тогда ввел правило, когда даже за намек на подкат сзади футболистов удаляли с поля. Я сыграл чисто в мяч. Смотрю – красная. 16-я минута игры. Пошел в раздевалку, помылся, сижу расстроенный. Когда команда пришла на перерыв, даже не знал счета. Сидел рядом с Витей Скрипником и Тимой Гусейновым. «Чего ты такой расстроенный?» – спрашивают они. «А каким здесь будешь, когда на весь матч оставил команду в меньшинстве?» «Да ничего, мы ведем 2:0. Я забил и Тима», – говорит Скрипа. В итоге, однако, 2:3 проиграли.

– Чуть раньше вы сыграли еще в одном памятном матче. Когда сборная Украины обыграла на Республиканском стадионе 1:0 хорватов с Шукером, Бобаном и Бокшичем в составе. Говорят, от соперников тогда тянуло перегаром.
– Где-то так и было. Как минимум хорваты выглядели очень расслабленными. Они тогда Италию обыграли, нас дома 4:0 победили. Как бы то ни было, но я не мог дождаться, когда эта игра закончится. Луга (Олег Лужный – авт.) сломался, я вместо него на правом фланге защиты играл. А против меня – Роберт Ярни, левый защитник. Как же он носился, как же он силен! Первый тайм еще кое-как, а во втором было безумно тяжело. С трудом выдержал.

– Выезд со сборной Украины в Северную Америку осенью 1993-го, очевидно, запомнился не столько футболом, сколько тем, что это было что-то необычное.
– Без происшествий тогда не обошлось. Жили мы в Сан-Диего, в пятизвездочной гостинице, в которой снимался фильм «Мы из джаза». Местный стадион – практически на границе с Мексикой. Потому матч против этой сборной играли фактически на выезде. Трибуны забиты – более 50 тысяч зрителей. Уступили мексиканцам 1:2. Возвращаемся в отель, а карточки, которыми открывались двери в номера, не срабатывают. Стоит сказать, что тогда мы вообще не могли понять, как открывать дверь карточкой, а не ключом. Обратились на рецепцию. Когда дверь открыли, оказалось, что нас «почистили» – мелкие купюры оставили, а сотки вынули.

Больше всего расстроился Сергей Попов, которому Валерий Яремченко (тренер «Шахтера» – авт.) дал приличную сумму денег, чтобы тот что-то там купил. Понятно, что денег не было. Полиция тоже только развела плечами. Однако впереди – заключительный матч тура против американцев. В первом мы победили 2:1 и хозяева, через год принимавшие чемпионат мира, очень хотели реваншироваться. Однако судьбу встречи решил единственный гол, который ударом почти из центра поля провел Попов. После игры Дмитрий Злобенко, президент клуба «Борисфен», спонсировавший эту поездку, на радостях премировал Серегу на ту сумму, которую у него украли. Так что Яремченко без заказа не остался.

«Смотрю, а нога висит на гетре»

– Карьеру вы закончили во второлиговой «Системе-Борекс» из Бородянки. В которую, делая вывод из вышеизложенного, вряд ли попали случайно.
– Тоже относительно. К тому моменту уже решил завязывать. В офис к Пилипенко, который находился рядом с кинотеатром «Киев», в центре столицы, приехал просто пообщаться, спросить у старого друга, как у него дела. Но в это время в офис прибыл и тренер «Системы-Борекс» Виктор Жилин. «Степанович, берите Жабченко в команду. Посмотрите, какой он стройный», – говорит Пилипенко. «Дадите квартиру – так почему бы и нет?» – отвечаю. Сошлись на том, что буквально из офиса уезжаю с Жилиным на тренировку. Следующая игра у команды была очень важная, тренер хотел убедиться, в какой я форме. Играл я фактически на одной ноге. Но Жилин, заехав к Пилипенко, сказал: «Это наш капитан! Берем!»

Потом был сам матч. Его судил мой друг и сосед Евгений Венгер. Нашим соперником была вторая команда запорожского «Металлурга». Играли на каком-то сельском стадионе, в грязи (в Малине на Житомирщине – авт.). Уже на первой минуте мне рассекли бровь. На поле вернулся с перемотанной головой. В конце первого тайма лечу в подкате на Виктора Мусонду. Когда его перекусил, он как начнет орать! Думаю: сломал парня. А сам смотрю на свою ногу и понимаю, что нахожусь в шоковом состоянии: двойной перелом со смещением, нога висит на гетре. Потом долго восстанавливался, а в первом по возвращении матче получил удар от какого-то пацана и сломал малую берцовую кость. Тогда понял, что это, наверное, Боженька мне дает понять, что пора заканчивать.

– Сразу решили, что будете тренером?
– Это было предложение. Еще когда играл, Виталий Пилипенко познакомил меня с Анатолием Бузником, работавшим в Федерации футбола Украины в комитете сборных. Вот Анатолий Иванович мне предложил попробовать поработать с юношеской сборной Украины (U-15). Должность как раз была вакантна. Бузник обещал передать мою кандидатуру на рассмотрение Григорию Суркису. Признаюсь, я об этом разговоре со временем забыл. Но однажды получаю звонок от Анатолия Ивановича: «Приезжай в 10:00 в Федерацию!» Оказалось, что моя кандидатура была выдвинута на рассмотрение исполкома. Приехал. Суркиса хорошо знал. «Игорь Валентинович, вы готовы работать?» – спрашивает. «25 часов в сутки!» – отвечаю. Григорий Михайлович мне этот ответ до сих пор вспоминает.

Работа с юношами стала неоценимым опытом, повлиявшим на всю мою карьеру. Прежде всего потому, что я понял, каким должно быть качество футболиста. За эти шесть лет мы играли со всеми топовыми сборными – Франции, Бразилии, Испании, Германии, Нидерландов, Италии и т.д. Было с чем сравнивать.

– И каким должно быть качество футболиста?
– Главным недостатком нашего детско-юношеского футбола много лет было то, что с ранних лет мы развивали физические кондиции, а не индивидуальное мастерство. Поэтому в юном возрасте, на уровне U15-U17, наши ребята голландцев, бельгийцев, французов просто уничтожали за счет «физики». Впрочем, прошло несколько лет, соперники окрепли, что в сочетании с привитым в детстве умением обращаться с мячом сразу давало большое преимущество над нашими ребятами. Хорошо, что сейчас тенденции изменились.

Радуюсь, что многие футболисты, прошедшие через юношескую сборную, затем заиграли на серьезном уровне в профессиональном футболе. Артем Путивцев вообще дорос до уровня национальной сборной. Или взять Саню Петрусенко или Даню Карася, которые по каким-то параметрам «Динамо» не подходили, но приезжали ко мне и уже через год выступали в Премьер-лиге. Очень важно в период адаптации к взрослому футболу правильно поставить ребятам задачи, которые они должны выполнять на поле. Петрусенко сначала не мог успокоиться, пока не подхватит мяч и всех не обыграет. Но сейчас это совсем другого плана игрок.

Или взять Егора Твердохлеба, которого мне посоветовал пересмотреть бывший рефери Сергей Березка. Парень выступал в чемпионате области. «Пусть приедет», – говорю. Когда посмотрел на Егора, поразился: лезет, обыгрывает, забивает, отлично играет головой, всегда находится, где надо. Конечно, после любителей в первой лиге парню поначалу было тяжело. Но класс был. «Кого ты привез?» – возмущался сначала президент «Горняк-Спорта» Петр Каплун. «Подождите, все будет хорошо», – отвечаю. И сейчас мы видим, насколько хорошо.

Или взять Сашу Андриевского. Жека Красников говорит мне: «Игорь, возьми». Парень в «Металлисте» был никому не нужен, а у меня сразу стал лидером и уже через год подписал контракт с киевским «Динамо». Та же история – с Богданом Векляком, Юрием Кравчуком, Сергеем Сухановым. Этот список можно продолжить. Подсчитал, что из «Горняка-Спорта» 16 моих подопечных попало в Премьер-лигу.

– Если сравнивать с вашим поколением, менталитет современных футболистов серьезно поменялся?
– Очень серьезно. И, пожалуй, в худшую сторону. Раньше молодежь уважала старших. Сейчас на это вообще не обращают внимания. Приходится заставлять юных игроков носить мячи. Это мелочи, но они накапливаются. И не дают себя реализовать. Талантливые игроки, которые не могут себя реализовать в профессиональном футболе, есть и будут. Во времена моей молодости большие авансы выдавали Саше Гущину, Вадиму Каратаеву, Саше Дюльдину. Но на взрослом уровне они не заиграли. Потому что не хватило характера. И, конечно, важно, чтобы человек попал к тренеру, способному его раскрыть.

«Тренерские должности заполонили ноунеймы. Этот «PASS» – просто повсюду»

– Клуб «Горняк-Спорт», о котором мы вскользь упоминали выше, стал знаковым для вашей тренерской карьеры. Можно сказать, что вы сделали из этой команды боевую единицу. Но и эта команда позволила раскрыться вам.
– Это правда, хотя до того, как попасть в Горишние Плавни, у меня были успехи с «Зиркой», с которой вышел в первую лигу, и с «Сумами», с которыми мы во второй лиге стали вторыми. Впрочем, после этого в карьере возникла пауза, когда не удавалось найти работу. До того времени пока, как и во времена игровой карьеры, не позвонил Петр Скрильник и не предложил принять «Горняк-Спорт». Я знал, что эта команда никогда выше головы не прыгала. Поехал, поговорил с Каплуном, посмотрел на условия и решил попробовать. Так с февраля 2013-го и с каждым следующим месяцем все живее удалось футбол в Горишних Плавнях развивать. В принципе, это совокупность фактов. Во-первых, руководство клуба мне полностью доверяло. Во-вторых, сам город просто шикарный – вокруг вода, зелень. Получал удовольствие, когда там жил и работал.

– В 2016-м вы покинули Горишние Плавные на фоне скандала, связанного с матчем против «Ильичевца», в котором отдельные участники сыграли в интересах букмекеров…
– Коллективу, в который попадают такие персонажи как Гарбарь и Геращенков, автоматически наступает конец. Они убивают организм, как черви. В 2016-м у нас сложилась ситуация, когда команду покинули несколько ключевых футболистов – Лозовой, Андриевский, Дячук. Замену им мы нашли, надо признать, не лучшую. В частности, этих двух – Гарбаря и Геращенкова. Со временем к ним присоединился Марусич. Кстати, не понимаю, почему ему до сих пор позволяют играть. Игру с «Ильичевцем» эта компания банально слила.

Для меня это была катастрофа. После матча набирает Володя Зверов. Говорит: «Валентинович, там у вас что-то происходит». В раздевалке я был лаконичным: «Вы отсюда не выйдете, пока не выяснится, что произошло». Выяснилось.

– Почему вы тогда решили покинуть «Горняк-Спорт»?
– У меня закончился контракт. У меня были недоразумения с Каплуном, потому мы с Саком решили уйти. А в 2019 году вернулся.

– Сейчас ваша карьера на паузе или как это назвать?
– Можно сказать, что да. После «Нивы» из Бузовой, когда нам всего за десять дней удалось собрать команду, которая шла на равных с «Карпатами», было немного обидно. И коллектив был хорошим. Но в один момент звонит президент и, как в том анекдоте, говорит, что деньги закончились, «всем спасибо, все свободны». Понимаю, что это связано, прежде всего, с тем, что в стране война. Да и вообще пока война о развитии футбола, мне кажется, можно забыть. Выживаем.

Да еще приоритеты в современном украинском футболе какие-то странные. Профессионалы сейчас не в моде. Вместо этого есть спрос на людей, умеющих красиво разговаривать и сделать красочную презентацию, в доступной форме рассказать, как команда будет играть, куда будет бежать, чтобы поразить владельцев клубов? Раньше, чтобы получить тренерское имя, нужно было начинать с юношеских команд, коллективов второй лиги, деятельности ассистента. Ведь практика показывает, что нужно разговаривать с футболистами, а не фишками. Виртуально направить футболистов в правильное русло сложно.

Да, хорошие специалисты в нашем футболе еще остаются. Но в основном – ноунеймы. Этот «PASS» – просто повсюду. Если ты не в «PASS», то ты не разбираешься в футболе. Они рассказывают, что для того, чтобы построить команду, нужно три года. Но практика показывает, что боеспособный коллектив из футболистов, которых хорошо знаешь ты и хорошо знающих тебя, можно сколотить за месяц или даже за десять дней. Впрочем, сейчас никому это не интересно.

– Думаете, после окончания войны что-нибудь изменится?
– Вряд ли. Президенты в основной массе – дилетанты. Им больше нравится не простой язык, а эффектные презентации. Руководителю одного из клубов УПЛ после услышанного челюсть отпала едва ли не в прямом смысле. Он сказал: «Берем!», не колеблясь. На самом же деле деньги тратятся большие, а результата нет.

– Не боитесь остаться вне профессии?
– Не боюсь. Важна поддержка близких людей, а не то, что тебя кто-то не оценил. Хотя, конечно, хочется поработать. Но уже не с нуля, а с хорошим клубом со здоровыми амбициями, подкрепленными соответствующим материальным ресурсом.

– Сейчас есть за что жить?
– К счастью, когда играл, заработал немного недвижимости. За счет этого сейчас вместе со второй женой живем. Дочь уехала в Испанию, там чувствует себя хорошо.

Читайте также:

Егор ТВЕРДОХЛЕБ: «О сборной мне думать еще рано»