Андрей МИХНОВ: «Канада была шагом на перспективу»

Лидер национальной сборной Украины и киевского «Сокола» стал первым героем проекта «Я в хоккее». Украинская хоккейная лига совместно с Youtube-каналом Провокатор и Parimatch подготовили новый проект «Я в хоккее».

Первым героем проекта стал Андрей Михнов - лидер национальной сборной Украины и киевского «Сокола», чемпион Украины, Польши и Беларуси, обладатель Континентального Кубка, а также всех комплектов медалей на чемпионатах мира. 

Андрей рассказал о том, как попал в хоккейную жизнь, о своем первом профессиональном контракте, выступлениях за границей и вызове в сборную Украины.

— С чего все начиналось? Как ты попал в хоккей?
— Дело в том, что мы с братом очень болели в детстве. И врач посоветовал родителям записать нас на какой-то зимний вид спорта, чтобы чуть закалиться. Мама нашла фигурное катание. Мы полгода походили туда. Потом отец нашел нам школу хоккея, в которую мы перешли.

— Было ли у тебя з детства внутреннее соперничество с братом в хоккее?
— Нет, помню, что мы получали от родителей за плохие тренировки.

— Ты являешься воспитанником киевского «Сокола». Но свою профессиональную карьеру начинал в третьей лиге России. Почему так сложилось?
— Тогда в «Соколе» не было перспектив. Мы реально понимали, что если хотим заиграть на каком-то определенном уровне, то нужно было искать другие варианты.

«Сокол» тогда был в подшатаном состоянии. Молодому игроку было желательно уехать. Если были предложения - в Россию, где можно было заиграть на хорошем уровне. Многие, кто уехал из моего года – заиграли, а кто остался – не играли на таком уровне.

— И как сложилась вся эта ситуация?
— Еще за год до меня, мой брат Алексей уехал в ярославское «Торпедо». Там был Вадим Анатольевич Сибиряков, который вел брата еще с детской школы. Вадима Анатольевича тогда позвали в Ярославль и он забрал с собой четверых, перспективных ребят. Я уехал туда. Там был и брат, и киевские ребята. Были еще и другие украинцы, но постарше. 

— То есть, почву тебе подогрели? 
— Да, я уже не ехал совсем никого не зная. Да и тренера хорошо знал. Он был для меня второй отец. За нами присматривал.

— Родители не волновались?
— Конечно, волновались. Особенно для мамы было тяжело. Когда дети в 14 лет далеко уезжают. Мы были предоставлены сами по себе. Но там были созданы отличные условия: тренерский зал, питание, много тренировочного льда и номера, как в гостинице.

— Ты помнишь свой первый профессиональный контракт. И на какую сумму он подписывался?
— Да, помню. Была хоккейная команда «Москва». Это была вторая по силе лига в России, и тренером был Виктор Васильевич Тихонов. Мне нельзя было подписывать контракт, так как был еще несовершеннолетний. Пришлось родителям прилетать. Папа был довольным, что сфотографировался с легендарным тренером. Контракт подписал на 500 долларов США. Мне тогда было 16 лет.

— В то время, можно сказать, что ты полностью был погружен в хоккей, как и твой брат?
— Пошатало, поносило. Голова закружилась. Казалось, что легко все дается. Жил в Москве, одни соблазны. Деньги были.

УХЛ

— Кто тебя тогда поставил на место?
— Та все. И родители, и Вадим Анатольевич. И потом, когда я осознал, что могу с этим закончить все и «слить в трубу», то перестроился и пошло-поехало.

— В сезоне 2001-2002 и 2002-2003 ты играл в канадской OHL. В одной из лучших юниорских чемпионатов Канады. Как ты туда попал в свои 18 лет?
— Был драфт на носу и, поговорив с агентом, я решил перебраться туда, потому что там на каждом матче присутствует очень много скаутов НХЛ. Поговорил с родителями. Они были не против. Какой – то новый опыт. Я уехал. Меня задрафтовали и попал в команду «Садбери Вулвс».

— Какие были твои ощущения?
— Я летел в неизвестность и не знал, что меня ждет. Это был мой первый длинный перелет. В итоге оказалось все супер.

— Были ли у тебя проблемы с языком, с менталитетом, с общением?
— Конечно. Английским я владел на минимальном уровне. Но все равно я был на связи с агентом. У него был переводчик, который постоянно со мной контактировал, объяснял, как и что.

— Язык сразу выучил или постепенно?
— За полгода начал уже понимать все, что от меня хотят. С родителями разговаривал по телефону раз в два месяца. 

— На то время, много ли наших молодых ребят было за океаном? 
— Так получилось, что из моего года из «Сокола» в этой же лиге играл Александр Караульщук. Он в итоге стал чемпионом лиги. Был еще Александр Скороход.

— Там молодые игроки играют уже на зарплате. О каких суммах там идет речь?
— Я получал 50 канадских долларов в неделю. Это где-то 37 долларов США в неделю. 
Лига была шагом на перспективу, задрафтоваться. Пожертвовать малым, но потом иметь большее. 

— Тогда ты был одним из результативных игроков в тех командах, в которых ты играл. Как ты думаешь, за счет чего игрок из Украины смог быть на голову выше местных канадцев?
— Наверное, талантливый. Правда, когда я приехал в Канаду, то перестроился. В России я парнем играл против мужиков, опытных хоккеистов. А в Канаде я снова вернулся играть против юниоров. Ясно, что у меня был какой-то запас.

— Потом ты вернулся, и следующее 8 сезонов провел в России. А почему уехал из Канады?
— Это был третий год и мне агент говорил, мол, давай поиграем еще в юниорке. Но мои сверстники хорошо зарабатывали в России, поэтому я погнался за деньгами.

— Когда ты приехал, поступали предложения от украинских клубов?
— Я уехал в настолько раннем возрасте, что обо мне никто не знал, кроме каких-то избранных людей.

Мне первый раз пришло приглашение в сборную в 23 года. Помню, в Киеве был турнир, где играли сборные Дании, Украины, моя команда «Лада». Этот турнир мы выиграли. Ко мне подошел Василий Митрофанович. Он был генеральным менеджером в сборной и сказал, что я понравился Сеуканду и они хотели, чтобы я приехал на сборы перед чемпионатом мира.

— Помнишь ли ты свой дебютный матч в сборной, и чем он закончился?
— Я помню, что мы ездили в Беларусь, играть товарищеские игры против белорусской сборной. Это был мой первый дебют. Я играл в тройке с Шафаренко и Матерухиным.

— Тогда ты играл с Олегом Шафаренко в сборной. А сейчас в «Соколе», где ты играешь, он главный тренер. Какие отношения с ним вообще?
— Как игрок и тренер. Дружеские, это когда мы наедине, а когда мы на льду, в раздевалке – это полная субординация. Он тренер, я игрок. Получаю, как любой молодой, если сделаю что-то не так.