ДЭВЕНПОРТ: «Желаю Уильямс здоровья!»

Самое интересное, что амбиции 31-летней мамочки на этом отнюдь не исчерпаны. Сегодня бывшая первая ракетка мира заявляет, что готова выступать на Олимпиаде в Пекине, а также за сборную США в Кубке Федерации.

– Линдсей, помните, когда вы уходили, то сказали: «Я решила. Я не буду мамой-теннисисткой». А потом вы-таки вернулись, выиграли два турнира, и сейчас уже задействованы в сборной… Вы сами были удивлены, потрясены, что ваши планы так резко поменялись?
– Точно. Даже просто вернуться и вновь начать играть – это был уже большой шаг, из-за которого я очень переживала. Мне действительно хотелось вернуться, но я нервничала: смогу ли я быть так же хороша, как раньше, смогу ли добиваться успеха. Но ведь и правда, никогда бы не подумала, что всё получится так здорово. Не думала, что чисто физически я смогу так хорошо восстанавливаться. Мой организм чувствовал себя превосходно в течение этих 6 месяцев после рождения Джаггера. Оказывается, я могу очень много работать и быть настоящей мамочкой. Я уже давно пытаюсь найти баланс между теннисом и ребёнком, мне кажется, это уже сделало меня более спокойным человеком, и, надеюсь, более совершенным как личность.

– Насколько спланирован ваш график на сезон? Планируете ли вы отыграть его полностью и задумывались ли вы о том, что будет дальше после 2008 года. Вы вернётесь в Тур?
– Моё расписание насыщено по возможности. Естественно, я начинаю в Австралии, а потом хочу воспользоваться всеми удобствами весны, когда много турниров проходит в США. Здесь мне легче передвигаться, проще и для моей семьи. Я сыграю на всех турнирах в Штатах. Наверно, потом я пропущу тот отрезок времени, когда все поедут в Европу на грунт, а потом попытаюсь приехать на Уимблдон. Мой муж и я говорили о том, что я очень постараюсь сыграть на US Open, а потом мы сядем всей семьей и обсудим, что будет дальше. Многое будет зависеть от самочувствия малыша, который является смыслом нашей семьи. Одним словом, сейчас я нацелена на US Open, а дальше видно будет.

– То есть вы планируете сыграть на трёх из четырёх главных турниров?
– Так точно, таковы мои намерения. Не могу со всей определённостью сказать, что поеду в Париж, но среди моих приоритетов гораздо выше стоят остальные три турнира, а также Олимпиада и Fed Cup, так что посмотрим, стоит ли ехать во Францию.

– Зная о вашем настрое побеждать, хотелось бы спросить: вы готовы играть за сборную на протяжении всего сезона?
– Да, конечно. Я дала слово быть в команде на протяжении всего нашего участия, которое, надеюсь, продлится до сентября, когда наступит время финала. Мы однозначно намерены пройти Германию, а потом нам предстоит непростое испытание в лице России или Израиля на выезде. Да, я уже подтвердила, что я в сборной.

– Когда вы уходили в декрет, вы предполагали своё возвращение в сборную США? Если нет, то не могли бы вы хоть немножко рассказать о том, как вы пришли к этому решению?
– Ну… как мне кажется, главное, что побудило меня задуматься о возвращении, это Олимпиада и сроки, в которые она проводиться. Игры через 12-14 месяцев после моих родов, вот о чём я подумала в первую очередь. Мне действительно было бы очень приятно вернуться и представлять Соединенные Штаты в Пекине.
И вот я вернулась, а Кубок Федерации, помимо турниров «Большого шлема», это то, что стоит на моем пути, то, куда я хочу вернуться и чему я хотела бы отдавать себя на протяжении всего сезона, чтобы понять, может ли моя сборная вновь стать успешной. У меня есть прекрасные воспоминания о Fed Cup. Травмы не давали мне полноценно выступать за сборную в последние годы, но мне действительно очень хочется вернуться в команду. Я надеюсь, ко мне присоединятся и другие лучшие американские топ-теннисистки.

– И ещё, пару лет назад в Делрэй Бич вы повернулись к Винус и Серене и сказали: «Даю слово, я сыграю за команду, если и вы сделаете так же». Вы контактировали с ними, и как вы думаете, не сможете ли вы использовать свой высокий авторитет для привлечения других теннисисток?
– Знаете, тогда всё было здорово, за исключением того, что мне первой пришлось уйти, поэтому я не стала бы говорить о произошедшем так, как вы сказали. Но я действительно держу слово. Мне кажется, что это было бы просто великолепно, потрясающе, вне всяких сомнений, если бы за сборную сыграли и Винус и Серена, но даже присутствие лишь одной из них в команде сделало бы США очень серьёзным соперником, с которым никто не хотел бы иметь дело. Мне-то, конечно, есть в чём совершенствоваться, но думаю, хотя бы одну из сестёр мы могли бы заполучить в сборную.

– У вас уже есть золотая олимпийская медаль. Почему же сыграть на Олимпиаде так важно для вас?
– Ну, я выросла в олимпийской семье, и всегда была в самой гуще событий. Мой отец был на Олимпийских играх, и мне очень повезло, что я была частью нескольких команд. Я решила пропустить Олимпиаду в Афинах и иногда сожалею об этом. Я думаю, если смогу сыграть в Пекине, это станет знаковым этапом моего возвращения. Мне будет 32 года, у меня будет олимпийская семья, и возможность быть её частью. Это самое прекрасное на свете. Это больше, чем теннис. Это возможность быть спортсменом и праздновать свою победу с другими атлетами.

– Линдсей, был ли такой момент, когда вы подумали: вот я играю и играю в этом Туре, а потом вас как бы озарило, и вы поняли, что ваше мировоззрение изменилось. Или всё-таки никогда не было такого случая, когда вы подумали, что пришло время уйти.
– Ну, я точно думала, что я закончила. Новость о беременности – одна из самых потрясающих, которую можно получить в жизни. Мы с мужем были целиком поглощены ребёнком, и у меня дух захватывало при мысли о том, что же ждёт нас в будущем. Но потом, конечно, я думала уже иначе: когда прошло уже 6-7 месяцев, я была на турнире в Индиан-Уэллсе, смотрела теннис и думала, вот бы вернуться и поиграть ещё немного. Это чувство становилось все сильней и сильней, когда я физически окрепла после родов: было здорово и вправду попробовать вернуться.

– Думали ли вы о грунтовых кортах в этом сезоне? О том, что в конце апреля, вам, возможно, придётся отправиться в Россию, где на грунте вас будет ждать очень серьёзная команда.
– Да, я немного думала об этом. Я согласилась сыграть в Амелия-Айленд, например. Я и сейчас думаю о грунте. Да, поездка в Россию станет очень серьёзным испытанием, если мы, конечно, его заслужим. Опять же, я совершенно уверена, в России мы должны собраться сильнейшим составом. Надеюсь, там я буду сидеть на лавочке и хлопать в ладоши (смеётся). Я потренируюсь на грунте пару недель и наберу форму. Россиянки очень сильны на грунте, но я надеюсь, что к нам присоединятся сёстры Уильямс.

– Хотелось бы спросить о том, как вы готовитесь к Australian Open и в каких турнирах вы планируете принять участие.
– В Квебеке у меня было очень странное ощущение. Там только что закончился последний турнир WTA в году, а вместе с ним и сезон для всех, а для меня всё только началось. Я взяла несколько недель отпуска, но я работала и тренировалась, чтобы быть готовой к Австралии. Для меня это очень важное событие. После Окленда я отправлюсь в Мельбурн, чтобы за неделю разобраться с трудностями, касающимися размещения моего сына и другими проблемами. Надеюсь, там всё будет хорошо. Вообще забавно летать вместе с ребенком. Теперь я не могу приезжать на турниры к самому началу. Мне приходится продумывать свой график. Я подумала, что неплохо будет сыграть в Окленде, а потом отправиться на недельку в Мельбурн, чтобы привыкнуть к условиям, к погоде и к корту.

– Все эти вопросы вы решаете с тренером? Кто-нибудь ещё с вами путешествует?
– Да, у меня тот же тренер, с которым я работала и до родов, Адам Петерсон. Кажется, будто я и не прекращала занятия. Вокруг те же люди, чему я очень рада, и мы хорошо проводим время.

– Насколько сложно разъезжать повсюду с ребенком? Какие положительные моменты в таких совместных путешествиях?
– Ох, весёлое это дело, ведь, никто не станет спорить, что жизнь теннисиста очень эгоистична по своему существу. Теннис – индивидуальный спорт, но теперь большинство предпринимаемых действий связаны с моим сыном и его распорядком жизни, который зависит от времени вылета, турниров, в которых я участвую, от того, насколько разумным будет тот или иной перелёт.
Знаете, как я сейчас путешествую: иду по аэропорту, а у меня с собой ничего для себя. Ракетки сданы в багаж, никаких журналов. Всё только для него, только его 10 бутылочек, его еда и памперсы. Если подсчитать, то выходит гораздо больше вещей и трудностей.
Должна признать, это так здорово. Причём, с точки зрения тенниса, у меня нет никаких проблем. Когда я на корте, я сосредоточена только на теннисе, но после игры у меня есть возможность поиграть с сыном и насладиться жизнью. У меня совсем нет времени на остальную ерунду. Это так здорово. Моя жизнь стала веселей: в гостинице я теперь не в одиночестве, как обычно, а с сыночком.

– Вы говорили о проблемах…точнее об отсутствии проблем, когда вы идёте по аэропорту. Но ведь по закону в самолётах запрещено провозить жидкости объемом больше трех унций. Как же вас пускают на самолет с бутылочками с молоком?
– Там есть исключение для детского молока. До тех пор, пока у вас в руках малыш, вы можете везти с собой столько питания, сколько нужно, если конечно, оно у вас правильно упаковано. Я выучила все правила FAA и с удовольствием их «нарушаю».

– До возвращения вы, наверняка, посмотрели на теннис со стороны. Как вы думаете, Жюстин Энен сейчас действительно лучшая?
– О, она доминирует. Она великолепна, никто не может с ней бороться на равных. В некоторых играх разрыв в счёте был невелик, но она доказала свой класс, выиграв те турниры, которые намеревалась выиграть. В прошлом году Жюстин продемонстрировала феноменальную способность показывать наилучший теннис в нужное время.

– Что вы загадали на 2008 год?
– У меня одно пожелание. Желаю здоровья одной теннисистке, по фамилии Уильямс и чтобы она сыграла за сборную (смеётся). Я не жадная, я имею в виду, пусть хотя бы одна сыграет.

Сергей Сокольский

«Чемпионат.ру»