«Третьяку и Харламову предлагали миллион»

– Пугали ли нас канадскими профессионалами? – начал беседу Евгений Владимирович. – Не то слово! Правда, когда мы ехали за океан, все было спокойно. А вот уже там у нас появилось какое-то внутреннее волнение. Мы знали всех канадских игроков – рекламы-то много было. Тот неописуемый восторг болельщиков на трибунах, безусловно, сыграл свою роль. После того как наша команда вышла на лед, у каждого возникла какая-то скованность. Иными словами, среди нас вроде как витало ощущение, что встречаются действительно любители и профессионалы. И, как подтверждение, канадцы вскоре повели – 2:0.
Это было следствие того, что мы переоценили канадцев и одновременно недооценили себя.

– А потом при этом счете хоккеисты сборной СССР уже почувствовали себя раскрепощенными?
– Совершенно верно. Мы вроде бы уступали лучшим игрокам мира. Ничего страшного в этом не было. И тут все ребята заиграли в тот хоккей, в который умеют: движение, открывания, пас. Для нас это был плюс, а для канадцев – минус. Как вы помните, они нам в результате в первом матче в Монреале крупно проиграли.

– А вы лично распечатали ворота самого Кена Драйдена! Помните тот гол?
– Конечно. При счете 0:2 у нас было много моментов. В том числе и у меня. До сих пор не понимаю – как не забивал?! А потом Володя Шадрин выиграл борьбу в углу площадки. И сразу сделал передачу Саше Якушеву, который стоял у лицевого бортика. У нас, спартаковцев, было особое взаимопонимание. Мы тотчас увидели друг друга. Я сделал движение вперед, а Якушев выдал мне пас. Остальное, как говорится, было делом техники.
Мне оставалось только завести шайбу в пустые ворота.

– К сожалению, ту суперсерию, несмотря на удачное начало, мы в итоге проиграли…
– Все решалось в заключительном матче в Москве. Решающий шестой гол забил Пол Хендерсон. Случилось это на последней минуте игры, а нас, между прочим, устраивала и ничья. Ту серию мы обязаны были выигрывать!

– Тем не менее она все равно показала, что советские хоккеисты не слабее прославленных канадцев.
– Да. Встречались две равные команды. И все тогда поняли, что наш хоккей вышел на энхаэловский уровень. Мы это подтвердили. Кстати, многие из той сборной могли потом выступать за океаном. Туда звали Шадрина, Якушева, Харламова, Петрова, Михайлова…

– Звали в НХЛ и вас, Евгений Владимирович.
– Точно. В «Торонто Мэйпл Ливз». Мне было 25 лет. Однако я сам не хотел туда ехать. Во-первых, деньги для меня никогда не стояли на первом месте. Я любил играть в хоккей. И мог это делать на родине. А во-вторых, я четко понимал, что если уеду, то репрессии по отношению к моим родным и близким последуют моментально. Время-то тогда, сами знаете, какое было.
Но предлагали мне, не скрою, действительно приличный контракт.

– Не секрет, какой именно?
– 250 тысяч старых американских долларов в год. Для сравнения скажу, что знаменитый Фил Эспозито получал 300. А вот Харламову и Третьяку вообще предлагали миллион! Но и они тоже, разумеется, остались в своем клубе.

– А что скажете на предмет дальнейших баталий с Канадой на уровне сборных?
– Я считаю, встречаться с ними нужно. И чем больше, тем лучше. Правда, канадцы легко могут собрать не одну сильную сборную, а три-четыре. Мы, к сожалению, такого сделать не можем. Но это не страшно. Главное – не смотреть на результат. Хотя, вполне возможно, для нас он будет отрицательным. В любом случае, все лучшее, что есть у канадцев, нужно брать на вооружение. И ни в коем случае этого не стесняться!

Илья Елисеев

Газета.Ru