Максим ШАЦКИХ: «Нельзя было продавать Белькевича в Европу»

— Сразу по приезде в Минск вы с командой ветеранов киевского «Динамо» отправились к мемориальной доске Валентину Белькевичу — возложить цветы. Какие нахлынули эмоции?
— Не привыкли еще. Я проводил много времени с Валентином. Мы всегда жили в одной комнате на выездах, сборах. Как-то так сложилось. Да и в обычной, нефутбольной жизни мы часто встречались, общались, на рыбалку ездили, с семьями, женами гуляли, боулинг, бильярд... У нас с Валиком были одинаковые интересы, поэтому общались друг с другом легко. Да и команда у нас такая была, что никто не оставался в стороне, если куда-то выбирались.

— Кто вас пригласил на этот матч?
— Александр Хацкевич давно говорил, что планируется такая игра. Не знаю, что должно было произойти, чтобы я сюда не попал. Жаль, что пока собираемся лишь по таким поводам. Здесь прощальный матч, там прощальный матч... Почему не делать этого при жизни? Допустим, человек закончил игровую карьеру, отдал много времени и сил футболу. Почему не провести интересный матч в его честь?! Но такая инициатива должна от кого-то исходить... В общем, хочется собираться не по грустным поводам, а чаще по радостным.

— В этом году много украинских футболистов ушло из жизни...
— Особенно нелегко потому, что я был со всеми очень хорошо знаком. Как будто даже не сон какой-то, а непонятно что. И все — за такой короткий период... Начали говорить всякую ерунду: что Валерий Васильевич Лобановский собирает себе команду. Закарлюка, Гусин, Белькевич, Баль...

— Как познакомились с Белькевичем?
— Ну, конкретный момент назвать трудно. Я, когда оказался в Киеве, сразу влился в коллектив. По-другому, наверное, и быть не могло. Хотя на тот момент «Динамо» было суперклубом, а я приехал из российского второго дивизиона. Ко мне не было никакого пренебрежения. С первой тренировки, с первой игры освоился в команде. Сам даже не понимал, как так удалось втереться в этот звездный коллектив. А с Валиком сошелся на зимних сборах, кажется, в Израиле. Поселили нас в одном номере, так дружба и завязалась.

— Валентин не был публичным человеком. Каким он запомнился за пределами футбольного поля?
— Веселым. Мог и потравить, и пошутить. Да, интервью он редко давал, даже после игры с журналистами общаться не любил. Зато он все показывал на футбольном поле.

— Как случилось превращение Белькевича-игрока в Белькевича-тренера?
— Да как-то незаметно. Я еще играл, а они с Николаичем (Александром Хацкевичем — прим. ред.) уже начали, кажется, дубль тренировать. Валик потом ушел заниматься с «Динамо-2». Паузы как таковой у него не было, из поля зрения не пропадал. Как будто даже не заканчивал с футболом. Просто завершил карьеру игрока, и ему сразу же доверили тренировать с Николаичем дублирующий состав.

— Удивлены были, что после «Динамо» Белькевич выбрал бакинский «Интер» местом продолжения карьеры?
— Нет. Ему поступило достаточно хорошее приглашение. Но из того, что он мне рассказывал, когда созванивались, запомнил, что адаптация далась ему тяжело. Понятно, другая страна, другой менталитет, иные принципы. Не каждый может с этим справиться. Кто-то спокойно относится к миграции из команды в команду: год здесь, год там. А кому-то тяжело, проведя больше 10 лет на одном месте, срываться еще куда-то. Честно, я не был в Азербайджане ни разу, поэтому тяжело судить, какой там менталитет, какие люди и в какой они играют футбол.

— Что-то в вашем общении изменилось после того, как Белькевич стал тренером?
— Абсолютно нет. Валик, Николаич... Они относятся к тем людям, которых ничто не поменяет. Но для себя я определился: как действующий игрок должен относиться к ребятам более уважительно и соблюдать субординацию.

— Многие ожидали, что после завершения карьеры Белькевич вернется в Беларусь.
— Мы эту тему даже не обсуждали. Поэтому тяжело сказать. Наверное, не пригласили. Возможно, если бы с белорусской стороны последовало предложение, они с Хацкевичем задумались бы. Но я не слышал, чтобы на них кто-то выходил. Хотя их опыт и талант могли пригодиться. Не надо было бы никого искать и «доставать» из-за границы непонятных иностранцев. Есть же свои ребята! Но эти вопросы зависят от руководства.

— Валентину психологически тяжело давалась тренерская работа в «Динамо?
— Нет, у меня есть ощущение, что он получал от этого удовольствие. Те молодые ребята, с которыми он работал, всегда обращались к нему за советом. Диктатором Белькевич не был никогда, это не его стиль. Говорил и подсказывал Валик мало, но конкретно по делу, и голос никогда не повышал. В этом они с Хацкевичем очень похожи. Саша тоже не любитель крика.

— А на поле?
— Никогда не слышал ни грубости, ни хамства от Валика. Мог про себя что-то пробурчать или подсказать. Как в игре, так и за ее пределами.

— Вам 37 лет. Считаете, это футбольный возраст?
— Я думаю, что да. Но пока нам тяжело сломать советскую ментальность: люди смотрят не нам поле, а в паспорт. Нужно наблюдать за тем, что человек делает в игре, а не за тем, сколько ему годков. Пока тяжело с этим бороться. Почему-то у нас, когда человеку уже за 30, на нем в большом футболе ставят крест. Я же чувствую себя способным помогать команде и дальше играть в футбол, делать то, что от меня требуется.

— Задумывались, когда все же придется закончить?
— А как можно об этом думать?

— Кто-то говорит, что закончит, к примеру, в 40.
— Не знаю, тут все зависит от уровня.

— Шутят, что в чемпионате Беларуси можно играть до 45.
— Ну, до 45 лет вряд ли буду выступать. Может быть, ковыряться где-то. Пока планирую играть на более или менее нормальном уровне. О белорусском футболе могу судить только по рассказам. Думаю, он во многом похож на украинское первенство: две-три хорошие команды, а дальше — пропасть. Насколько я слышал, только БАТЭ, минское «Динамо» и «Шахтер» держат уровень.

— Думаете, в Украине и в Беларуси не стоит ожидать футбольного роста?
— Абсолютно точно. В нынешней ситуации ни в нашей стране, ни в вашей не будет никакого прогресса. Да, команды могут существовать, но развиваться они не будут.

— Планируете продолжить карьеру в Украине?
— Думаю, в этом уже нет смысла.

— Как оцените отрезок карьеры в ужгородской «Говерле»?
— Стараюсь из всего негатива выделять хоть что-то положительное. Я что-то почерпнул для себя, много играл, получал игровую практику, узнавал что-то новое, приличное количество молодых ребят из киевского «Динамо» и «Шахтера» прошли через команду, пока там играл. Приятно было, когда подходили за подсказками, советами. Другое дело — финансовая сторона, деньги не платили практически. Но с этим ничего не поделаешь.

— Как долго не получали зарплату?
— Сейчас мне должны деньги примерно за год и три месяца. Могли не платить, допустим, полгода. Потом дать какой-то кусочек небольшой, и — снова затишье. Тяжело было это переживать, потому что приходилось думать обо всем, кроме футбола. А должно быть наоборот. Надо и квартиру снимать, и питаться. Приходилось платить за все это из своего кармана. Но я оказался одним из тех, кто рассчитывал, что все нормализуется. Сколько раз общался с руководством, было много обещаний, долго терпели, но всему рано или поздно приходит конец.

— После этого вы отправились в любительский клуб «Рух» из Винников.
— Сначала казалось, что там слабый уровень. Но в целом команды примерно равны по силам. У нас условия были самые лучшие: поля, проживание. Никаких проблем. Но выезжаешь куда-то — это катастрофа, ужас. Я увидел страну изнутри, какой там бывает футбол. Он другой, не такой, как на высшем уровне. Это даже не игра — мучение.

Любительский футбол в Украине всегда был таков: безобразные раздевалки, никаких условий, команды играют в каком-то селе. Приехали, провели матч и разошлись. Но все зависит от того, какие задачи перед собой ставит коллектив, в какой футбол он играет. К примеру, нам нужен был хороший газон, потому что мы проповедовали комбинационный футбол, другие команды устраивали тот огород, в котором им было комфортно. Мяч приходилось коленями водить.

— Как к вам, профессионалу, относились в любительской команде?
— Все зависит от человека. Я никогда не ставил и не буду себя ставить выше других игроков, где бы я ни играл. Все футболисты — люди. Кому-то больше повезло, кому-то меньше. Превозносить себя над кем-то — самое последнее дело. Гиблое.

— Какой матч с вашим участием и участием Белькевича врезался в память сильнее всего?
— Играли дома на «Динамо» с Металлистом, победили 6:0. Мы с Валиком забили по три мяча, по голевым я его обошел. И Белькевич после матча говорит: «Ты сильно что-то разогнался». А я: «Не переживай, станешь ты лучшим ассистентом». Так в итоге и получилось: я стал лучшим бомбардиром, а он — лучшим распасовщиком. Он такие передачи отдавал, что грех не забивать. Мне даже говорил: «Ты беги, а мяч упадет куда надо».

— Признание для Белькевича было важным?
— Валик на этом не заморачивался, но подсознательно, думаю, держал в голове. У него позиция была такая, что нужно было передачи раздавать. Не был жадным. Кайфовал и тащился от ситуаций, когда может сам ударить, но делает красивый пас и дает возможность забить партнеру. Хотя атакующие игроки в какой-то степени должны быть эгоистами. Но сейчас, когда пересматриваю свои голы, удивляюсь: как я мог так поступить? Нынешний я искал бы передачу в таких моментах. Наверное, просто себя так перестроил, стараюсь больше отдавать, удовольствия от этого больше.

— Белькевич, было дело, мог оказаться в «Ливерпуле».
— В 99-м году. По слухам знаю, что после полуфинала Лиги чемпионов хотели раскупить всю команду. Кого куда отправляли не знаю, но приглашения было практически у каждого игрока «Динамо». Тогда отдали Лужного в «Арсенал», Шеву — в «Милан», Ребруха и Каха Каладзе чуть позже уехали.

— Белькевич, на ваш взгляд, полностью реализовал себя как игрок? Некоторые сейчас считают, что нужно было ехать в Европу.
— Об этом всегда говорят, когда появляются предложения. Но никто же не знает, как у него там сложилось бы. Кто за последнее время из бывшего СССР зацепился в Европе? Шевченко, Ребров, Лужный, Каха. Может быть, приехал бы Белькевич в Европу и зачах, а, возможно, и наоборот — пошло бы. Случилось так, как случилось.

— Почему, на ваш взгляд, из тройки Белькевич, Ребров, Шевченко единственным, кто не уехал в Европу оказался Валентин?
— Думаю, этот вопрос следует задать руководству клуба, которое стояло тогда во главе «Динамо». На то время, мне кажется, отдавать Белькевича было нельзя. Он обосновался на своей позиции в киевском «Динамо». Поэтому, если и были предложения, то, наверное, правильно сделали, что не отпустили. Возможно, все решалось без лишнего шума, поэтому так мало об этом известно.

— «Динамо» с Валентином в составе и без него — две разные команды?
— Да. Тяжело было заменить человека, который является лидером на протяжении многих лет. Даже если Белькевича закрывали, он отвлекал на себя двоих-троих игроков, и кто-то из партнеров получал больше времени и пространства. Таких людей тоже важно иметь на поле. Когда Валика не было, из игры пропадала острота, напор, натиск на ворота соперника.

— Чем Александр Хацкевич в «Динамо» запомнился?
— Тоже монстр. Футболист практически без брака. От него всегда можно было ожидать нестандартных решений. Мог отдать как короткую или среднюю передачу, так и приличную диагональ. По подбору игроков у нас практически не было слабых мест. Все линии были достаточно сильны как индивидуально, так командно. Можно ведь собрать звезд, но не слепить из них команду. За это время Хацкевич вообще не изменился. Даже когда стал тренером. Все зависит от личностных качеств. Между теми, кто играл в киевском «Динамо», отношения со временем никак не поменялись.

— Как вам нынешнее киевское «Динамо»?
— Спустя долгое время, наконец, стало чемпионом, выиграло Кубок. Появилась та игра, которую ждали давно. Надеюсь, что так продолжится в будущем, потому что забраться на вершину легче, чем удержаться на ней.

— А что мешало раньше?
— Думаю, не было сплоченности в команде. Футбол — это ведь коллективный вид спорта, какие бы индивидуально сильные игроки не были в команде.