Дэвид КУЛТХАРД: «Полумерами уже не обойтись»

Дэвид Култхард, бывший гонщик Формулы 1 и телекомментатор, в своей колонке на сайте BBC Sport рассуждает о некоторых аспектах Гран При Канады и приходит к выводу, что спорту нужны реформы.

 

Судя по реакции болельщиков в социальных сетях, я не единственный, кому не понравилось то, что происходило во время Гран При Канады.

 

Меня реально раздражали многочисленные радиосообщения, адресованные гонщикам, о необходимости экономить топливо. По-моему, это главная проблема, которая лежит в основе претензий, что Формула 1 не такая, какой она должна быть, поскольку в гонках и человек, и техника должны всё время работать на пределе. Машины, на которых ездили Айртон Сенна, Ален Прост и Найджел Мэнселл, были похожи на необъезженных жеребцов, а теперь техника стала такой, что Фернандо Алонсо сравнил её с авиалайнерами – настолько сложными стали органы управления.

 

Как ни грустно, но правда в том, что гонщикам современная Формула 1 не приносит удовольствия. Разумеется, машины по-прежнему трудно пилотировать. Они по-прежнему остаются самыми быстрыми и технически сложными гоночными машинами в мире. Но при этом нет таких уж больших нагрузок – ни физических, ни психологических.

 

Фернандо Алонсо – великий гонщик, и он должен быть впереди, вне зависимости от того, какой исторический период переживает Формула 1. В последних двух гонках он сделал две ремарки, которые точно отражают суть происходящего. Во-первых, он сказал, что последний раз по ходу Гран При ему пришлось работать на пределе его физических и ментальных возможностей лет десять назад. А второй момент был таким: езда на современных машинах требует, скорее, искусной работы с многочисленными системами управления, чем собственно умения пилотировать.

 

Льюис Хэмилтон – гонщик того же уровня. После Гран При Канады он признал, что ему даже не пришлось сильно напрягаться, что особых трудностей он не испытывал. Формула 1 уже не настолько тяжёлый спорт, как было в эпоху Сенны, Мэнселла и Проста. Разумеется, у гонщиков есть ответы не на все вопросы. Но если вы не ведёте реальную борьбу с лучшими, вы просто обманываете публику.

 

Я помню, как после какого-то Гран При Канады я выбрался из машины, испытывая проблемы со зрением – настолько был обезвожен мой организм. А то, что происходило в Монреале в минувший уик-энд, больше напоминало гонки на выносливость. Однако Формула 1 должна быть привлекательной из-за определённого привкуса опасности. А сейчас есть риск всё это утратить.

 

Не секрет, что в ряде стран аудитория Ф1 сокращается. Я не верю, что это просто совпадение. Не хочется, чтобы гонщики, словно инженеры, занимались решением задач на уровне программного обеспечения и постоянно думали об экономии топлива и шин.

 

Лет 30 назад гонщикам приходилось работать за рулём на грани своих возможностей, а иногда и переходя эту грань, хотя надо признать, что физическая подготовка тогда ещё не была поставлена на научную основу – не то, что сейчас. Даже в мои времена, когда спортивная наука уже начинала выходить на современный уровень, я просыпался утром перед гонкой и думал: «Я отлично выспался и сегодня смогу справиться с задачей».

 

Нельзя было гулять до полуночи, а потом спокойно выйти на старт гонки. Если ты это себе позволял, то мог запросто потерять концентрацию и попасть в аварию. А сейчас я знаю от гонщиков, что им приходится выполнять обязанности перед спонсорами и в ночь перед Гран При торчать на вечеринках. Разумеется, до алкогольных напитков дело не доходит, но всё это только подтверждает, что за рулём на дистанции гонки они не слишком напрягаются.

 

Проблема в том, что Формула 1 превратилась в очень сложное явление. Давайте попробуем разобраться в некоторых моментах, прежде чем перейти к теме перемен, в которых, по-моему, нуждается чемпионат.

 

Необходимость экономить тормоза и шины в Формуле 1 была всегда, а количество топлива в баках на старте гонки тоже всегда влияло на скорость – даже тогда, когда не было ограничений расхода бензина.

 

В действующем регламенте Формулы 1, вступившем в силу в прошлом году, предусмотрены ограничения как общего количества топлива, которое можно использовать в ходе гонки, так и уровня его расхода. Но после того, как в конце 2009-го были запрещены дозаправки, в баках машин на старте всегда было меньше топлива, чем нужно для того, чтобы проехать всю гонку на полном газу.

 

Дело в том, что дистанцию можно преодолеть быстрее, если стартовать на более лёгкой машине, а потом по ходу гонки в какой-то мере экономить горючее, чем гнать на пределе с полными баками. И это правило действует однозначно, вне зависимости от того, какие шины используются в Формуле 1 – со специально сниженным ресурсом, как сейчас, или устойчивые к износу, как было до Pirelli. Именно поэтому команды даже в этом году часто заливают в баки машин меньше топлива, чем разрешённые правилами 100 кг.

 

Но не думаю, что так было в Канаде, ведь расход горючего на этой трассе очень высокий. Тем не менее, мне кажется, что гонщикам приходится слишком много заботиться об экономии топлива.

 

В годы моей карьеры в Формуле 1 всегда были дозаправки. Но даже тогда бывало, что мы заливали в баки меньше топлива, потому что так удавалось проехать дистанцию быстрее. Но если нас просили экономить бензин, мы использовали другие методы, не такие, как сейчас, когда гонщики на какое-то время сбрасывают газ перед торможением.

 

Обычно мы переключали передачи несколько раньше, до того, как двигатель раскручивался до максимальных оборотов. Другими словами, это никак не сказывалось на прохождении поворотов, ведь как раз в этом проявляется мастерство гонщика. Мы тоже могли иногда сбрасывать газ и двигаться накатом, но это было не слишком распространённым явлением и не сказывалось на характере гонок, как было сейчас в Канаде. Невозможно представить, что в те годы кто-то из гонщиков сказал бы по радио то, что в воскресенье сказал Алонсо: «Дайте мне нормально ехать, мы выглядим как любители».

 

Руководители чемпионата решили к 2017 году провести реформы, благодаря которым машины смогут преодолевать круг на пять-шесть секунд быстрее. Разумеется, это заметная разница, а пилотировать станет сложнее. Для начала неплохой шаг. Но они должны хорошо подумать, как именно надо действовать.

 

После Канады пошли разговоры, что надо вновь превратить Гран При в спринтерские гонки. Цель похвальная, но при этом мы знаем, что Берни Экклстоун хочет, чтобы и после 2017 года шины командам Формулы 1 продолжала поставлять Pirelli. Если резина останется такой же, как сейчас, никакой спринт невозможен, что бы вы ни делали с машинами. Просто потому, что эти шины просто начинают разваливаться, если проехать на полном газу больше двух кругов.

 

Что можно изменить? Спросите 10 человек, и вы получите 10 разных мнений. Лично я всегда считал, что дозаправки – это здорово, потому что гонщики всегда пилотировали на пределе. Но при этом сложно спорить с фактами: по сравнению с 2009 годом, в конце которого были запрещены дозаправки, в 2010-м обгонов стало вдвое больше, а ведь ещё не было ни шин Pirelli, ни систем DRS. Это аргумент против дозаправок, хотя мне бы хотелось, чтобы они вернулись.

 

Но в них был один однозначно позитивный аспект: в те времена в квалификации мы ездили с тем же количеством топлива, с каким выходили на старт. Это приводило к разнообразию тактических схем, и гонщики постоянно менялись позициями, хотя и не всегда за счёт обгонов на трассе.

 

Мне кажется, сейчас Формула 1 слишком далеко ушла от того, что делало гонки такими интересными. Другие виды спорта, например, футбол, остаются неизменными, и их привлекательность с годами не становится меньше. А Ф1 стала чересчур похожа на серию GP2, поэтому гонщики легко и просто переходят из одной категории в другую.

 

Хорошо, что руководители чемпионата осознают эту проблему и задумались о необходимости перемен. Но даже в этой ситуации они не собираются зайти слишком далеко. Им следует более глубоко проанализировать, какой должна стать Формула 1, и без спешки провести реформы. Полумерами уже не обойтись.

 

Главная привлекательность Формулы 1 в том, что она всегда чем-то напоминала бои гладиаторов, что это была борьба человека и машины на абсолютном пределе возможностей и на невероятных скоростях. Был риск, что кто-то может пострадать, хотя этого хотелось избежать. Если всё это уходит слишком далеко на второй план, нельзя рассчитывать на прежние восторги публики.